Продолжение истории с Русским кладбищем во Франции
Сначала лирика, извините.
- Профессор Бейкер, - обратился к нему Симеон, - этот дикарь утверждает, что он землянин, и говорит, что его имя - Эдвард Дантон.
Профессор взглянул на набедренную повязку, затем на смуглое тело Дантона, его загрубелые босые ноги.
- Так вы землянин? - спросил он.
- Конечно.
- А кто высек эти каменные статуи на берегу?
- Я, - ответил Дантон. - Но это просто своего рода терапия. Видите ли…
- Типичные изделия примитива. Вся стилизация, носы…
- Ну, значит, у меня это вышло случайно. Понимаете ли, несколько месяцев назад я вылетел с Земли на государственном космическом корабле…
- Чем он был оборудован? - перебил профессор Бейкер.
- Гиперпространственными вихревыми конвертерами.
Бейкер кивнул, и Дантон продолжал:
- Так вот, меня отнюдь не привлекали такие планеты, как Корани или, скажем, Гейл V, а для Гедонии я, пожалуй, недостаточно темпераментен. Я пролетел мимо Рудничных и Фермерских Миров и высадился наконец на этой планете. Я назвал её Нью-Таити, и она зарегистрирована на моё имя. Впрочем, мне было здесь так одиноко, что я рад вам от души.
- Что вы на это скажете, профессор? - спросил Симеон.
- Поразительно, - пробормотал профессор Бейкер. - Поистине поразительно. Так овладеть английской разговорной речью возможно лишь при относительно высокой степени развития интеллекта. Нам остаётся предположить, что мы столкнулись с феноменом, нередким в примитивных обществах, а именно - чрезвычайно развитой способностью к мимикрии. Наш друг Данта (как его, несомненно, называли, прежде чем он исковеркал своё имя на английский лад) знает, наверное, множество местных легенд, мифов, песен, плясок и исполнит нам…
- Но я землянин!
- Нет, мой бедный друг, - ласково возразил профессор. - Ты не землянин. Не сомневаюсь, что ты встречал землянина. Скорее всего, то был какой-нибудь коммерсант, сделавший тут вынужденную посадку.
- На острове есть следы останавливавшегося на краткий срок космического корабля, - сказал Джедекия.
- О, вот видите, - прояснил профессор Бейкер. - Моя гипотеза подтверждается.
- Да нет же, это был государственный корабль, - объяснял Дантон. - Я на нём и прилетел.
- Интересно также отметить, - лекторским тоном продолжал профессор Бейкер, - те критические пункты, когда почти правдоподобная история внезапно оборачивается мифом. Вот он заявляет, например, что прилетел на звездолёте, управляемом некими гиперпространственными вихревыми конвертерами, что является типичной абракадаброй, ибо космические корабли управляются только двигателями Миккельсена. Далее, неспособный постичь своим неразвитым умом, что путешествие может длиться годы, он утверждает, будто за несколько месяцев долетел сюда от Земли, в то время как мы знаем, что ни один космический корабль не способен даже теоретически преодолеть такое расстояние в подобный срок.
- Значит, такие корабли были изобретены уже после вашего отбытия, - заметил Дантон. - Когда вы вылетели в космос?
- Космический корабль хаттеритов покинул Землю сто двадцать лет тому назад, - снисходительно ответил Бейкер. - Здесь присутствуют преимущественно четвёртое и пятое поколения. Заметьте также, - обратился Бейкер к Симеону и Джедекии, - как ловко сочиняет он правдоподобные названия планет. Врождённая способность к звукоподражанию подсказала ему такие словечки, как Корани, Гейл, Гедония. И его отнюдь не беспокоит, что всех этих планет нет во Вселенной.
- Да есть они! - негодующе крикнул Дантон.
- Где? - с вызовом обратился к нему Джедекия. - Укажи координаты.
- Откуда мне их знать? Я не штурман. Гейл, по-моему, где-то в районе Волопаса или, может быть, Кассиопеи. Нет, пожалуй, Волопаса.
- Мне жаль огорчать тебя, друг мой, - сказал Джедекия. - Но, да будет тебе известно, что сам я именно штурман. Я могу показать тебе звёздные карты, атласы. Там нет таких планет.
- Ваши карты устарели на столетие!
- Звезды, стало быть, тоже, - отрезал Симеон. - Ну, Данта, где же твои соплеменники? Почему они прячутся от нас? Что вы замышляете?
- Какая нелепость, - возмутился Дантон. - Как мне вас убедить? Я землянин, слышите! Родился и вырос…
- Будет! - оборвал его Симеон. - Уж что-что, но выслушивать дерзости от туземцев хаттериты не станут. Живее, Данта. Где твой народ?
- Здесь никого нет, кроме меня, - не сдавался Дантон.
- А, так ты запираться! - процедил Джедекия. - Уж не хочешь ли отведать плётки из змеиной кожи?
- Потом, успеется, - остановил его Симеон. - Туземцы сами придут. Дикари всегда прибегают попрошайничать. А ты, Данта, можешь пока пособить тем людям, что разгружают корабль.
- Нет, спасибо, - ответил Дантон, - я лучше вернусь…
Кулак Джедекии с размаху врезался ему в челюсть. Дантон еле удержался на ногах.
- Вождь сказал тебе: без дерзостей! - гаркнул Джедекия. - И что это вы, туземцы, такие лодыри? Тебе заплатят сразу же, как выгрузят бусы и ситец. За работу!
Спорить было бесполезно. Ошеломлённый, замороченный, почти так же, как миллионы туземцев в тысячах разных миров и до него, Дантон присоединился к длинному ряду колонистов, по конвейеру передававших груз из корабля. (©)
К вопросу об отношении статусной эрэфянской мрази к вздумавшим истерить "орать" (как посмели!) холопам.
- Профессор Бейкер, - обратился к нему Симеон, - этот дикарь утверждает, что он землянин, и говорит, что его имя - Эдвард Дантон.
Профессор взглянул на набедренную повязку, затем на смуглое тело Дантона, его загрубелые босые ноги.
- Так вы землянин? - спросил он.
- Конечно.
- А кто высек эти каменные статуи на берегу?
- Я, - ответил Дантон. - Но это просто своего рода терапия. Видите ли…
- Типичные изделия примитива. Вся стилизация, носы…
- Ну, значит, у меня это вышло случайно. Понимаете ли, несколько месяцев назад я вылетел с Земли на государственном космическом корабле…
- Чем он был оборудован? - перебил профессор Бейкер.
- Гиперпространственными вихревыми конвертерами.
Бейкер кивнул, и Дантон продолжал:
- Так вот, меня отнюдь не привлекали такие планеты, как Корани или, скажем, Гейл V, а для Гедонии я, пожалуй, недостаточно темпераментен. Я пролетел мимо Рудничных и Фермерских Миров и высадился наконец на этой планете. Я назвал её Нью-Таити, и она зарегистрирована на моё имя. Впрочем, мне было здесь так одиноко, что я рад вам от души.
- Что вы на это скажете, профессор? - спросил Симеон.
- Поразительно, - пробормотал профессор Бейкер. - Поистине поразительно. Так овладеть английской разговорной речью возможно лишь при относительно высокой степени развития интеллекта. Нам остаётся предположить, что мы столкнулись с феноменом, нередким в примитивных обществах, а именно - чрезвычайно развитой способностью к мимикрии. Наш друг Данта (как его, несомненно, называли, прежде чем он исковеркал своё имя на английский лад) знает, наверное, множество местных легенд, мифов, песен, плясок и исполнит нам…
- Но я землянин!
- Нет, мой бедный друг, - ласково возразил профессор. - Ты не землянин. Не сомневаюсь, что ты встречал землянина. Скорее всего, то был какой-нибудь коммерсант, сделавший тут вынужденную посадку.
- На острове есть следы останавливавшегося на краткий срок космического корабля, - сказал Джедекия.
- О, вот видите, - прояснил профессор Бейкер. - Моя гипотеза подтверждается.
- Да нет же, это был государственный корабль, - объяснял Дантон. - Я на нём и прилетел.
- Интересно также отметить, - лекторским тоном продолжал профессор Бейкер, - те критические пункты, когда почти правдоподобная история внезапно оборачивается мифом. Вот он заявляет, например, что прилетел на звездолёте, управляемом некими гиперпространственными вихревыми конвертерами, что является типичной абракадаброй, ибо космические корабли управляются только двигателями Миккельсена. Далее, неспособный постичь своим неразвитым умом, что путешествие может длиться годы, он утверждает, будто за несколько месяцев долетел сюда от Земли, в то время как мы знаем, что ни один космический корабль не способен даже теоретически преодолеть такое расстояние в подобный срок.
- Значит, такие корабли были изобретены уже после вашего отбытия, - заметил Дантон. - Когда вы вылетели в космос?
- Космический корабль хаттеритов покинул Землю сто двадцать лет тому назад, - снисходительно ответил Бейкер. - Здесь присутствуют преимущественно четвёртое и пятое поколения. Заметьте также, - обратился Бейкер к Симеону и Джедекии, - как ловко сочиняет он правдоподобные названия планет. Врождённая способность к звукоподражанию подсказала ему такие словечки, как Корани, Гейл, Гедония. И его отнюдь не беспокоит, что всех этих планет нет во Вселенной.
- Да есть они! - негодующе крикнул Дантон.
- Где? - с вызовом обратился к нему Джедекия. - Укажи координаты.
- Откуда мне их знать? Я не штурман. Гейл, по-моему, где-то в районе Волопаса или, может быть, Кассиопеи. Нет, пожалуй, Волопаса.
- Мне жаль огорчать тебя, друг мой, - сказал Джедекия. - Но, да будет тебе известно, что сам я именно штурман. Я могу показать тебе звёздные карты, атласы. Там нет таких планет.
- Ваши карты устарели на столетие!
- Звезды, стало быть, тоже, - отрезал Симеон. - Ну, Данта, где же твои соплеменники? Почему они прячутся от нас? Что вы замышляете?
- Какая нелепость, - возмутился Дантон. - Как мне вас убедить? Я землянин, слышите! Родился и вырос…
- Будет! - оборвал его Симеон. - Уж что-что, но выслушивать дерзости от туземцев хаттериты не станут. Живее, Данта. Где твой народ?
- Здесь никого нет, кроме меня, - не сдавался Дантон.
- А, так ты запираться! - процедил Джедекия. - Уж не хочешь ли отведать плётки из змеиной кожи?
- Потом, успеется, - остановил его Симеон. - Туземцы сами придут. Дикари всегда прибегают попрошайничать. А ты, Данта, можешь пока пособить тем людям, что разгружают корабль.
- Нет, спасибо, - ответил Дантон, - я лучше вернусь…
Кулак Джедекии с размаху врезался ему в челюсть. Дантон еле удержался на ногах.
- Вождь сказал тебе: без дерзостей! - гаркнул Джедекия. - И что это вы, туземцы, такие лодыри? Тебе заплатят сразу же, как выгрузят бусы и ситец. За работу!
Спорить было бесполезно. Ошеломлённый, замороченный, почти так же, как миллионы туземцев в тысячах разных миров и до него, Дантон присоединился к длинному ряду колонистов, по конвейеру передававших груз из корабля. (©)
К вопросу об отношении статусной эрэфянской мрази к вздумавшим истерить "орать" (как посмели!) холопам.