"Я - видел небо!"
Не знаю, как с пьяными, но то, что Бог любит дураков - это точно.
По большей части я стараюсь не прыгать с трамплинов. Ведь и горнолыжного опыта у меня не так уж много, и прикладного значения такого навыка особо не наблюдается. То есть, по сути, бесполезные понты, и лишние добросовестные попытки свернуть себе шею, коими наша бренная жизнь итак не бедна.
Это мое мнение еще больше укрепилось после перелома ребра, полученного пару лет назад при прыжке с небольшого (по-колено - по-пояс) искусственного трамплинчика... Правда, мне всегда нравилось, в конце длинного горнолыжного дня, сидя в кафешке, поглядывать на большой экран, где под тяжелую музыку наглухо отбитые молоденькие райдеры совершали суицидные трюки, крутили в полете сальто на лыжах и выполняли немыслимые прыжки. Их лихость не могла не вызывать симпатию. Но пойти по стопам особо не тянуло - понятно, что столько времени на катание, чтоб достичь таких навыков, у меня нет и никогда не будет.
Да и немного настораживало, что среди них как-то не наблюдалось людей старше 25и... ))
Тем не менее, брать небольшие трамплинчики, которые обычно делаются на многих подготовленных склонах, я более-менее научился. Весело. Хотя и скорость перед прыжками делаю не быстрее среднего. Но кто всегда был великим любителем этих трамплинчиков, так это Саня, с которым мы катаемся. Прыгает он легко и ловко, почти на полной скорости, умело приземляясь на свои широкие короткие лыжи (рост у Сани небольшой, я по сравнению с ним - просто верста коломенская). И во время нашей вчерашней поездки в горнолыжный клуб Л. Тягачева, Саня был недоволен, помимо дурацкой ценовой политики (600 р. - 3 часа катания в будний день, безлимитки не продаются), еще и отсутствием подходящих трамплинов на самом длинном, 600-метровом склоне.
Вообще я изначально выступал за Яхрому, но решили ехать сюда, значит, катаемся здесь. И вот уже объезжены вдоль и поперек оба склона по сторонам от подъемника, Саня нашел несколько мест, где разогнавшись "на прямых лыжах", ему удавалось на некоторых бугорках отрываться от земли. Я, с моим более тяжелым весом, через свист в ушах успевал ощутить только некую подъемную силу, распрямлявшую меня, но недостаточную для взлета, и снова нырял вниз. Поджимать специально ноги, по совету более опытного Сани, мне не хотелось. Все должно быть естественно, прыжок, так прыжок. Я уже очень уверенно чувствовал себя на лыжах. да и товарищ был недоволен. "Что-то слабо подкидывает", ворчал он.
Мы раскатались и пуляли практически на максимальной скорости. Не знаю, что за затмение на нас нашло, но наше внимание одновременно привлекла гладкая горочка слева, повыше остальных, на которой если кто и прыгал, то сбросив скорость почти до минимальной, и заезжая на ее край. Рядом еще работала снежная пушка, облаком наметая поток снега.
- Да на нее можно на прямых, по центру вылететь, если не лезть на те маленькие справа!
Сказано, сделано. Первым шел, как чаще всего у нас и ведется, Саня. Он почти не делал дуг, снижающих скорость, а поставив лыжи прямо, летел в сторону горки. Я несся в кильватере в 50-80 метрах.
Вслед за Александром, немного подныриваю на крутячке, еще больше разгоняясь, махом взлетаю на центр горки в ее самом высоком месте... Почти не сбавив на подъеме. Инерция на 400х метрах разгона была развита какая следует... Отрыв был с силой, и вверх. И в момент отрыва я увидел всю ситуацию как наяву. Мы как-то не очень обращали внимание на высоту и конфигурацию обратного ската нашей горочки, глядя на нее с вершины склона. Оттуда она казалась небольшой и симпатичной. С обратной же стороны она почти отвесно ныряла вниз... А склон под горкой - очень сильно выполаживался. он был почти ровный, и возможности плавно гасить скорость, скользя по нему, не предвиделось, а предвиделась бескомпромиссная встреча с почти горизонтальной поверхностью твердого, плотно укатанного снега.
Так вот, я говорю - увидел ситуацию "как наяву", хотел еще написать, "как пелена спала с глаз", все это на самом деле - слова. На самом деле, как было сказано, склон почти отвесно нырнул вниз, а я, как селезень, взмыл вверх. Как баклан, я бы сказал. Как поползень, не побоюсь этого слова. С высоты примерно второго этажа. Со всей возможной скоростью, развитой за 400 м скоростного спуска. И увидел и осознал я только то, что я лечу по небу, ну, реально, лечу по небу. И что это - явно не мой уровень. Короче, организм ощутил, что его подставили. Как если бы... вы вешали карниз, спрыгнули с подоконника, и вдруг поняли, что спрыгнуть вы спрыгнули, только не внутрь дома, а наружу, а этаж, как на грех, пятнадцатый. Долю секунды я по инерции летел вперед-вверх. Потом еще на долю секунды как бы замер в полете и орлиным взором окинул окрестность. Еще помню очень четкое осознание того, что встреча с землей будет явно куда менее приятной. И еще я очень четко увидел, что Саня никуда не едет далеко впереди, как это бывало обычно. А он лежит внизу, развернувшись ко мне, и смотрит снизу на меня. Такой маленький, меньше, чем обычно. Внизу. И я, вроде, лечу куда-то к нему. Потом началось снижение. Вниз-вперед. Оно было долго, мне показалось уже не долей секунды, а с пол-секунды, может быть. Помню, мой мозг пытался вызвать в сознании образ олимпийского прыгуна с трамплина, ну вот этих чуваков, которые прыгают там со стаметровых трамплинов и нереально далеко улетают, после чего мягко и ловко приземляются. Мне хотелось сделаться таким чуваком, и приземлиться как-то так. То есть я делал для этого все, что было в той ситуации в моих силах: пытался лететь ногами вниз, держать лыжи праллельно земле и друг другу, и придать своему телу наклон вперед. Насколько это получалось, судить не мне. Помню, что особого стресса не было, и хотя шкурой чувствовалось, что ситуация аховая, но я был, можно сказать, полон оптимизма, несмотря, что вместе с тем и неприятно удивлен. Если бы мое отношение к происходящему в тот момент удалось хоть как-то сформулировать, то это было бы примерно: "Хм, вот оно как, значит... ну-ну." Облететь Саню я уже никак не мог, поэтому никаких поправок на этот фактор сделать не пытался.
Дальше, собственно, наступило приземление. Как выяснилось, лыжи у меня шли пятками несколько вниз, и касание произошло сперва задниками лыж, потом центральной частью. откуда удар передался через ботинки на ноги и далее по всему организму. Я автоматически присел, амортизируя удар, и выполнил что-то вроде борцовской задней самостраховки - голова к груди, спина, "округлившись", ударилась о снег, ноги остались на лыжах, согнутыми в коленях. Где были руки не помню, палки в темляки, по моей хорошей привычке, продеты не были. На спине у меня был практически пустой рюкзачок, который тоже чуть смягчил...
Когда прекратился скрежет и грохот, а снежная пыль рассеялась, я увидел, что я в одном метре от Сани, а мы оба психопатически хохочем. Наши палки хаотично валяются общей кучей почему-то справа-сзади, у меня с головы от удара снялись очки, несмотря на резинку, и улетели вперед. Немного побаливали голени в тех местах, где к ним прилегают задние обрезы ботинок - жесткие ботинки от удара при приземлении сильно врезались в ноги. У Сани тоже слегка побаливали ноги, и... Это все!
Я не знаю, что о нас подумали те, кто ехал мимо на канатке и видел произошедшее. Либо что это два профессионала, пьяных в жопу, либо что два суицидника. Жалею лишь об одном - что никто не снял, как все это было, на видео. Мы сидели и ржали как два идиота. Давясь и захлебываясь, Саня говорил:
- А я взлетаю, смотрю... и я в шоке!.. Думаю: это конец!! А потом... Разложился... смотрю... ты летишь! Вверху! Ко мне! Думаю: это второй раз конец!!
- Ааа... Вот мы идиоты! А че мы сюда полезли???? А? А я такой, лечу, лечу, и думаю: так, надо как-то приземлиться... Как там делают эти... прыгуны с трамплинов!! Так, думаю, надо как-то так лечь вперед... они как-то так ложатся... и руки... так... назад... слышь... Как крылья!!! УУУУУ!!!! - и снова взрыв идиотского хохота.
- Агаа... Давай, говорит, на центр, на прямых!.. А то че-то не подкидывает!.. Ну вот... Подкинуло мля!!!
Мы только что за животы не держались. Ржали почти без остановки, и подъезжая к креселке, и все время, которое поднимались наверх. Хотя мороз был под минус двадцать, я абсолютно перестал мерзнуть, хотя до этого постоянно ежился.
Докатались еще полчаса, и уже сев в машину, Саня ни с того ни с сего вдруг взрывается хохотом.
- Чего, Сань? - говорю я и сам тут же прыскаю от смеха.
- Да я... вспомнил... как ты... летел!
Мы еще сильнее начинаем ржать, и я отзываюсь:
- А я... вспомнил... как ты... смотрел!!
Такая же ситуация повторялась еще пару раз, по дороге домой.
Вот это накрыло, вот это я понимаю, приход...))) И сейчас еще без улыбки не могу вспомнить. Даа, разогнали тоску-печаль, че... Заряд совершенно другого настроения, смена полярности и переход в другое агрегатное состояние. И хотя в клуб Тягачева мы категорически решили больше не ездить, но это стоило потраченных 600 рублей, честное слово. И сами эти ощущения, и их действие на организм: встряска пошла на пользу.
На фото я стою на той самой горке, в точке отрыва. Приземление было, кажется, дальше места, с которого сделан кадр. )))
Вечером, по приезду домой, не переставая фыркать, перечитал:
"Рожденный ползать - летать не может!.. Забыв об этом, он пал на камни, но не убился, а рассмеялся...
«- Так вот в чем прелесть полетов в небо! Она - в паденье!.. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство своих желаний и скрыть за ними свою негодность для дела жизни? Смешные птицы!.. Но не обманут теперь уж больше меня их речи! Я сам всё знаю! Я - видел небо... Взлетал в него я, его измерил, познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю. Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю. Земли творенье - землей живу я.
«И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою."
По большей части я стараюсь не прыгать с трамплинов. Ведь и горнолыжного опыта у меня не так уж много, и прикладного значения такого навыка особо не наблюдается. То есть, по сути, бесполезные понты, и лишние добросовестные попытки свернуть себе шею, коими наша бренная жизнь итак не бедна.
Это мое мнение еще больше укрепилось после перелома ребра, полученного пару лет назад при прыжке с небольшого (по-колено - по-пояс) искусственного трамплинчика... Правда, мне всегда нравилось, в конце длинного горнолыжного дня, сидя в кафешке, поглядывать на большой экран, где под тяжелую музыку наглухо отбитые молоденькие райдеры совершали суицидные трюки, крутили в полете сальто на лыжах и выполняли немыслимые прыжки. Их лихость не могла не вызывать симпатию. Но пойти по стопам особо не тянуло - понятно, что столько времени на катание, чтоб достичь таких навыков, у меня нет и никогда не будет.
Да и немного настораживало, что среди них как-то не наблюдалось людей старше 25и... ))
Тем не менее, брать небольшие трамплинчики, которые обычно делаются на многих подготовленных склонах, я более-менее научился. Весело. Хотя и скорость перед прыжками делаю не быстрее среднего. Но кто всегда был великим любителем этих трамплинчиков, так это Саня, с которым мы катаемся. Прыгает он легко и ловко, почти на полной скорости, умело приземляясь на свои широкие короткие лыжи (рост у Сани небольшой, я по сравнению с ним - просто верста коломенская). И во время нашей вчерашней поездки в горнолыжный клуб Л. Тягачева, Саня был недоволен, помимо дурацкой ценовой политики (600 р. - 3 часа катания в будний день, безлимитки не продаются), еще и отсутствием подходящих трамплинов на самом длинном, 600-метровом склоне.
Вообще я изначально выступал за Яхрому, но решили ехать сюда, значит, катаемся здесь. И вот уже объезжены вдоль и поперек оба склона по сторонам от подъемника, Саня нашел несколько мест, где разогнавшись "на прямых лыжах", ему удавалось на некоторых бугорках отрываться от земли. Я, с моим более тяжелым весом, через свист в ушах успевал ощутить только некую подъемную силу, распрямлявшую меня, но недостаточную для взлета, и снова нырял вниз. Поджимать специально ноги, по совету более опытного Сани, мне не хотелось. Все должно быть естественно, прыжок, так прыжок. Я уже очень уверенно чувствовал себя на лыжах. да и товарищ был недоволен. "Что-то слабо подкидывает", ворчал он.
Мы раскатались и пуляли практически на максимальной скорости. Не знаю, что за затмение на нас нашло, но наше внимание одновременно привлекла гладкая горочка слева, повыше остальных, на которой если кто и прыгал, то сбросив скорость почти до минимальной, и заезжая на ее край. Рядом еще работала снежная пушка, облаком наметая поток снега.
- Да на нее можно на прямых, по центру вылететь, если не лезть на те маленькие справа!
Сказано, сделано. Первым шел, как чаще всего у нас и ведется, Саня. Он почти не делал дуг, снижающих скорость, а поставив лыжи прямо, летел в сторону горки. Я несся в кильватере в 50-80 метрах.
Вслед за Александром, немного подныриваю на крутячке, еще больше разгоняясь, махом взлетаю на центр горки в ее самом высоком месте... Почти не сбавив на подъеме. Инерция на 400х метрах разгона была развита какая следует... Отрыв был с силой, и вверх. И в момент отрыва я увидел всю ситуацию как наяву. Мы как-то не очень обращали внимание на высоту и конфигурацию обратного ската нашей горочки, глядя на нее с вершины склона. Оттуда она казалась небольшой и симпатичной. С обратной же стороны она почти отвесно ныряла вниз... А склон под горкой - очень сильно выполаживался. он был почти ровный, и возможности плавно гасить скорость, скользя по нему, не предвиделось, а предвиделась бескомпромиссная встреча с почти горизонтальной поверхностью твердого, плотно укатанного снега.
Так вот, я говорю - увидел ситуацию "как наяву", хотел еще написать, "как пелена спала с глаз", все это на самом деле - слова. На самом деле, как было сказано, склон почти отвесно нырнул вниз, а я, как селезень, взмыл вверх. Как баклан, я бы сказал. Как поползень, не побоюсь этого слова. С высоты примерно второго этажа. Со всей возможной скоростью, развитой за 400 м скоростного спуска. И увидел и осознал я только то, что я лечу по небу, ну, реально, лечу по небу. И что это - явно не мой уровень. Короче, организм ощутил, что его подставили. Как если бы... вы вешали карниз, спрыгнули с подоконника, и вдруг поняли, что спрыгнуть вы спрыгнули, только не внутрь дома, а наружу, а этаж, как на грех, пятнадцатый. Долю секунды я по инерции летел вперед-вверх. Потом еще на долю секунды как бы замер в полете и орлиным взором окинул окрестность. Еще помню очень четкое осознание того, что встреча с землей будет явно куда менее приятной. И еще я очень четко увидел, что Саня никуда не едет далеко впереди, как это бывало обычно. А он лежит внизу, развернувшись ко мне, и смотрит снизу на меня. Такой маленький, меньше, чем обычно. Внизу. И я, вроде, лечу куда-то к нему. Потом началось снижение. Вниз-вперед. Оно было долго, мне показалось уже не долей секунды, а с пол-секунды, может быть. Помню, мой мозг пытался вызвать в сознании образ олимпийского прыгуна с трамплина, ну вот этих чуваков, которые прыгают там со стаметровых трамплинов и нереально далеко улетают, после чего мягко и ловко приземляются. Мне хотелось сделаться таким чуваком, и приземлиться как-то так. То есть я делал для этого все, что было в той ситуации в моих силах: пытался лететь ногами вниз, держать лыжи праллельно земле и друг другу, и придать своему телу наклон вперед. Насколько это получалось, судить не мне. Помню, что особого стресса не было, и хотя шкурой чувствовалось, что ситуация аховая, но я был, можно сказать, полон оптимизма, несмотря, что вместе с тем и неприятно удивлен. Если бы мое отношение к происходящему в тот момент удалось хоть как-то сформулировать, то это было бы примерно: "Хм, вот оно как, значит... ну-ну." Облететь Саню я уже никак не мог, поэтому никаких поправок на этот фактор сделать не пытался.
Дальше, собственно, наступило приземление. Как выяснилось, лыжи у меня шли пятками несколько вниз, и касание произошло сперва задниками лыж, потом центральной частью. откуда удар передался через ботинки на ноги и далее по всему организму. Я автоматически присел, амортизируя удар, и выполнил что-то вроде борцовской задней самостраховки - голова к груди, спина, "округлившись", ударилась о снег, ноги остались на лыжах, согнутыми в коленях. Где были руки не помню, палки в темляки, по моей хорошей привычке, продеты не были. На спине у меня был практически пустой рюкзачок, который тоже чуть смягчил...
Когда прекратился скрежет и грохот, а снежная пыль рассеялась, я увидел, что я в одном метре от Сани, а мы оба психопатически хохочем. Наши палки хаотично валяются общей кучей почему-то справа-сзади, у меня с головы от удара снялись очки, несмотря на резинку, и улетели вперед. Немного побаливали голени в тех местах, где к ним прилегают задние обрезы ботинок - жесткие ботинки от удара при приземлении сильно врезались в ноги. У Сани тоже слегка побаливали ноги, и... Это все!
Я не знаю, что о нас подумали те, кто ехал мимо на канатке и видел произошедшее. Либо что это два профессионала, пьяных в жопу, либо что два суицидника. Жалею лишь об одном - что никто не снял, как все это было, на видео. Мы сидели и ржали как два идиота. Давясь и захлебываясь, Саня говорил:
- А я взлетаю, смотрю... и я в шоке!.. Думаю: это конец!! А потом... Разложился... смотрю... ты летишь! Вверху! Ко мне! Думаю: это второй раз конец!!
- Ааа... Вот мы идиоты! А че мы сюда полезли???? А? А я такой, лечу, лечу, и думаю: так, надо как-то приземлиться... Как там делают эти... прыгуны с трамплинов!! Так, думаю, надо как-то так лечь вперед... они как-то так ложатся... и руки... так... назад... слышь... Как крылья!!! УУУУУ!!!! - и снова взрыв идиотского хохота.
- Агаа... Давай, говорит, на центр, на прямых!.. А то че-то не подкидывает!.. Ну вот... Подкинуло мля!!!
Мы только что за животы не держались. Ржали почти без остановки, и подъезжая к креселке, и все время, которое поднимались наверх. Хотя мороз был под минус двадцать, я абсолютно перестал мерзнуть, хотя до этого постоянно ежился.
Докатались еще полчаса, и уже сев в машину, Саня ни с того ни с сего вдруг взрывается хохотом.
- Чего, Сань? - говорю я и сам тут же прыскаю от смеха.
- Да я... вспомнил... как ты... летел!
Мы еще сильнее начинаем ржать, и я отзываюсь:
- А я... вспомнил... как ты... смотрел!!
Такая же ситуация повторялась еще пару раз, по дороге домой.
Вот это накрыло, вот это я понимаю, приход...))) И сейчас еще без улыбки не могу вспомнить. Даа, разогнали тоску-печаль, че... Заряд совершенно другого настроения, смена полярности и переход в другое агрегатное состояние. И хотя в клуб Тягачева мы категорически решили больше не ездить, но это стоило потраченных 600 рублей, честное слово. И сами эти ощущения, и их действие на организм: встряска пошла на пользу.
На фото я стою на той самой горке, в точке отрыва. Приземление было, кажется, дальше места, с которого сделан кадр. )))
Вечером, по приезду домой, не переставая фыркать, перечитал:
"Рожденный ползать - летать не может!.. Забыв об этом, он пал на камни, но не убился, а рассмеялся...
«- Так вот в чем прелесть полетов в небо! Она - в паденье!.. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство своих желаний и скрыть за ними свою негодность для дела жизни? Смешные птицы!.. Но не обманут теперь уж больше меня их речи! Я сам всё знаю! Я - видел небо... Взлетал в него я, его измерил, познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю. Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю. Земли творенье - землей живу я.
«И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою."