Бироновско-Растреллиевское
Эрнст Иоганн Бирон в популярной историографии предстаёт эпическим злодеем, виновником тёмных лет "Бироновщины", коррупционером и вождём злобной немецкой партии при русской императрице. Большинство этих обвинений возведены политическими оппонентами и далеки от справедливости. Бирон с юных лет был энергичным, деятельным, толковым и способным расположить к себе человеком, предпочитающим действовать более добром и увещеваниями, чем прямым натиском. Следственная комиссия по "Делу Бирона" не смогла найти свитетельств его казнокрадства и других финансовых преступлений, а уже сам факт его свержения под руководством соотечественников говорит о том, что засилье немцев при дворе Анны Иоанновны - это скорее всего фигура речи, а не реальный расклад сил.
Главное же, чем обязана нынешняя Латвия Бирону - это два великолепных дворца в нынешних Елгаве и Рундале.
Как и подобает самому могущественному вельможе Империи, для строительства дворцов были привлечены лучшие силы и средства. Самым талантливым и многообещающим архитектором России того времени был молодой Бартоломео Франческо Растрелли. Ему-то и было поручено возведение летнего загородного дворца тогда ещё просто графа и обер-камергера Бирона в недавно приобретённом им поместье Руенталь. Работы начались в 1736 году.
Однако уже в следующем году Бирон добился своего избрания на освободившийся герцогский трон Курляндии. Старый ветхий герцогский дворец не удовлетворял амбиций нового герцога, поэтому по проекту того же Растрелли был заложен новый грандиозный дворец в столице герцогства - Митаве.
Строительство двух таких амбициозных объектов было не под силу финансам маленького герцогства, деньги на них шли в основном из кармана Анны Иоанновны, которая не экономила на подарках для своего фаварита. Например, 14 февраля 1740 года императрица преподнесла Бирону золотую чашу, в которую была вложена дарственная на полмиллиона рублей. Для сравнения, в 1730 году доход бюджета всей Империи составил 8 миллионов рублей. На такие средства и создавалось это великолепие.
Кроме денег дефицитом была и рабочая сила. На ударных герцогских стройках работали не только абсолютно все каменщики Курляндии, но в 1739 году по приказу императрицы туда посылались из Петербурга все каменщики Канцелярии от строений, а порой они даже отрывались от построек приграничных крепостей. И всё равно средств не хватало. Приобретший больший приоритет Митавский замок получил часть уже готовых украшений от Руентальского. В частности, эти чугунные фасадные фигуры. Из-за этого фасады митавского дворца получились богаче и нарядней.
Тем не менее, злые языки утверждают, что дворец в Митаве - наименее талантливая из работ Растрелли. А фасад руентальского дворца, несмотря на потерю значительного числа декоративных элементов, вышел более лёгким и гармоничным.
"Дорогостоящая стройка, которая всё же продвигается вперёд очень медленно, дотавляет мне немало огорчений и беспокойства, притом Растрелли делает всё недопустимым образом. Если поначалу он утерждал, что с 500 каменщиками центральный корпус дворца будет завершён за один год, то теперь оказывается, что за два лета, когда в его распоряжении более 500 каменщиков, не готова даже треть от центрального корпуса".
Из письма Бирона 25.08.1739 г.
Оба дворца являются также и самыми значительными долгостроями Растрелли. После ареста Бирона 9 ноября 1740 года и последующей двадцатилетней ссылки строительство обоих дворцов прекратилось. Денег не хватало даже на их содержание, и они медленно разрушались. Часть их обстановки и декора были вывезены в Санкт-Петербург.
Коронованные курляндские гербовые львы сторожат ворота дворца.
С воцарением Елизаветы Петровны ссыльному Бирону облегчили режим ссылки. Из сибирского Пелыма его вернули в Ярославль. Выплатили также задержанное содержание в сумме 1797 рублей 15 3/4 копейки. Однако, расписки в получении этой суммы взять с Бирона доставившему их фельдъегерю оказалось невозможно, поскольку забыли отменить запрет давать ссыльному бумагу и чернила. Да, бюрократия с тех пор не изменилась, а вот военных, которые пунктуально следуют инструкции, уже нет.
Эти ласточкины гнёзда в пазах рустики, наверное, свидетельствуют о том, что великий архитектор любил птиц.
Герцогине разрешили взять в ссылку двух служанок. Она выбрала из своего штата одну негритянку и одну турчанку. Обе девицы в Ярославле внезапно выскочили замуж, чем доставили герцогине много неудобств. Если, будучи в Ярославле, вы встретите смуглых жителей, вспомните о Бироне!
Белый зал. Как следует из названия, все стены этого зала выкрашены в радикальный белый цвет для приятного освещения дамских нарядов и макияжей. Зал использовался для балов.
Бирона освободили из ссылки в 1762 году. Ему ещё предстояла борьба за возвращение своего владение, на троне которого уже сидел другой герцог Карл. Борьба эта закончилась успешно, и через два года возобновились работы по достройке и отделке обоих дворцов.
Тронный золотой зал. Здесь проходили главные церемонии и приёмы герцогства. Сегодня здесь тоже изредка назначаются официальные мероприятия латвийского правительства.
Работы возглавил всё тот же Растрелли. За период бироновской опалы он освятил своим гением Елизаветинскую эпоху, создав грандиозные дворцы и свой неповторимый стиль, который ко времени воцарения Екатерины II тем не менее начал уже выходить из моды.
После буйства красок тронного зала глазу хочется отдохнуть на чём-то монохромном.
В свою летнюю резиденцию в Руентале герцогская семья въехала в мае 1765 года и прожила там до 28 сентября, наслаждаясь красотами местной природы и морщась от шума и пыли продолжающихся строительных работ. Эта резиденция до конца дней земной жизни Бирона оставлась излюбленным местом его летнего отдыха.
Автопортрет в зеркале салона восточного фарфора.
А вот переезда в свой главный митавский дворец Бирону пришлось ждать гораздо дольше. Он прожил там только последние 20 дней своей жизни и умер в его спальне 28 декабря 1772 года, глядя на лепной потолок работы И. М. Граффа с чувством удовлетворения от законченного проекта, на реализацию которого потребовалось 35 лет.
Спальня герцога в руентальском дворце. Это центральная комната дворца с выходом на балкон, с которого открывается самый замечательный вид на парк.
Эрнст Иоганн Бирон прожил бурную жизнь, полную взлётов и падений. От обычного курляндского помещика, дворянство которого подвергалось сомнениям, он поднялся до вершины своей карьеры, будучи в течение 22 дней регентом малолетнего русского императора Иоанна III, и, несмотря на падение, смог основать последнюю династию Курляндских герцогов. Его главный недоброжелатель, фельдмаршал Миних, всё же не мог не отдать должное его способностям: "Он был довольно хорош собою, умел нравиться... Он был щедр, но вместе с тем расчётлив, пронырлив и чрезвычайно мстителен".
Герцогский рукомойник.
Жена герцога, Бенигна урождённая Готтлиб фон Тротта-Трейден была придворной дамой Анны Иоанновны. Она родила ему двух сыновей и дочь. Фавориту императрицы не возбранялось быть отличным семьянином
Спальня герцогини. Она не такая большая и светлая, но очень уютаная. Но если вы сейчас подумали что-то плохое, то вы совершенно не правы!
Для этого у герцогини существовал будуар. Вот он, по соседству.
Если же вы думаете, что обитатели этого дворца выше всяких подозрений и никогда не давали повода для ревности, ответом вам будет девиз этого герба "За верность и ревность". Но это уже герб последнего коронованого хозяина дворца - графа Шувалова и, как говорится, совсем другая история.
Все фото со вчерашнего кулряндского вояжа.
Главное же, чем обязана нынешняя Латвия Бирону - это два великолепных дворца в нынешних Елгаве и Рундале.
Как и подобает самому могущественному вельможе Империи, для строительства дворцов были привлечены лучшие силы и средства. Самым талантливым и многообещающим архитектором России того времени был молодой Бартоломео Франческо Растрелли. Ему-то и было поручено возведение летнего загородного дворца тогда ещё просто графа и обер-камергера Бирона в недавно приобретённом им поместье Руенталь. Работы начались в 1736 году.
Однако уже в следующем году Бирон добился своего избрания на освободившийся герцогский трон Курляндии. Старый ветхий герцогский дворец не удовлетворял амбиций нового герцога, поэтому по проекту того же Растрелли был заложен новый грандиозный дворец в столице герцогства - Митаве.
Строительство двух таких амбициозных объектов было не под силу финансам маленького герцогства, деньги на них шли в основном из кармана Анны Иоанновны, которая не экономила на подарках для своего фаварита. Например, 14 февраля 1740 года императрица преподнесла Бирону золотую чашу, в которую была вложена дарственная на полмиллиона рублей. Для сравнения, в 1730 году доход бюджета всей Империи составил 8 миллионов рублей. На такие средства и создавалось это великолепие.
Кроме денег дефицитом была и рабочая сила. На ударных герцогских стройках работали не только абсолютно все каменщики Курляндии, но в 1739 году по приказу императрицы туда посылались из Петербурга все каменщики Канцелярии от строений, а порой они даже отрывались от построек приграничных крепостей. И всё равно средств не хватало. Приобретший больший приоритет Митавский замок получил часть уже готовых украшений от Руентальского. В частности, эти чугунные фасадные фигуры. Из-за этого фасады митавского дворца получились богаче и нарядней.
Тем не менее, злые языки утверждают, что дворец в Митаве - наименее талантливая из работ Растрелли. А фасад руентальского дворца, несмотря на потерю значительного числа декоративных элементов, вышел более лёгким и гармоничным.
"Дорогостоящая стройка, которая всё же продвигается вперёд очень медленно, дотавляет мне немало огорчений и беспокойства, притом Растрелли делает всё недопустимым образом. Если поначалу он утерждал, что с 500 каменщиками центральный корпус дворца будет завершён за один год, то теперь оказывается, что за два лета, когда в его распоряжении более 500 каменщиков, не готова даже треть от центрального корпуса".
Из письма Бирона 25.08.1739 г.
Оба дворца являются также и самыми значительными долгостроями Растрелли. После ареста Бирона 9 ноября 1740 года и последующей двадцатилетней ссылки строительство обоих дворцов прекратилось. Денег не хватало даже на их содержание, и они медленно разрушались. Часть их обстановки и декора были вывезены в Санкт-Петербург.
Коронованные курляндские гербовые львы сторожат ворота дворца.
С воцарением Елизаветы Петровны ссыльному Бирону облегчили режим ссылки. Из сибирского Пелыма его вернули в Ярославль. Выплатили также задержанное содержание в сумме 1797 рублей 15 3/4 копейки. Однако, расписки в получении этой суммы взять с Бирона доставившему их фельдъегерю оказалось невозможно, поскольку забыли отменить запрет давать ссыльному бумагу и чернила. Да, бюрократия с тех пор не изменилась, а вот военных, которые пунктуально следуют инструкции, уже нет.
Эти ласточкины гнёзда в пазах рустики, наверное, свидетельствуют о том, что великий архитектор любил птиц.
Герцогине разрешили взять в ссылку двух служанок. Она выбрала из своего штата одну негритянку и одну турчанку. Обе девицы в Ярославле внезапно выскочили замуж, чем доставили герцогине много неудобств. Если, будучи в Ярославле, вы встретите смуглых жителей, вспомните о Бироне!
Белый зал. Как следует из названия, все стены этого зала выкрашены в радикальный белый цвет для приятного освещения дамских нарядов и макияжей. Зал использовался для балов.
Бирона освободили из ссылки в 1762 году. Ему ещё предстояла борьба за возвращение своего владение, на троне которого уже сидел другой герцог Карл. Борьба эта закончилась успешно, и через два года возобновились работы по достройке и отделке обоих дворцов.
Тронный золотой зал. Здесь проходили главные церемонии и приёмы герцогства. Сегодня здесь тоже изредка назначаются официальные мероприятия латвийского правительства.
Работы возглавил всё тот же Растрелли. За период бироновской опалы он освятил своим гением Елизаветинскую эпоху, создав грандиозные дворцы и свой неповторимый стиль, который ко времени воцарения Екатерины II тем не менее начал уже выходить из моды.
После буйства красок тронного зала глазу хочется отдохнуть на чём-то монохромном.
В свою летнюю резиденцию в Руентале герцогская семья въехала в мае 1765 года и прожила там до 28 сентября, наслаждаясь красотами местной природы и морщась от шума и пыли продолжающихся строительных работ. Эта резиденция до конца дней земной жизни Бирона оставлась излюбленным местом его летнего отдыха.
Автопортрет в зеркале салона восточного фарфора.
А вот переезда в свой главный митавский дворец Бирону пришлось ждать гораздо дольше. Он прожил там только последние 20 дней своей жизни и умер в его спальне 28 декабря 1772 года, глядя на лепной потолок работы И. М. Граффа с чувством удовлетворения от законченного проекта, на реализацию которого потребовалось 35 лет.
Спальня герцога в руентальском дворце. Это центральная комната дворца с выходом на балкон, с которого открывается самый замечательный вид на парк.
Эрнст Иоганн Бирон прожил бурную жизнь, полную взлётов и падений. От обычного курляндского помещика, дворянство которого подвергалось сомнениям, он поднялся до вершины своей карьеры, будучи в течение 22 дней регентом малолетнего русского императора Иоанна III, и, несмотря на падение, смог основать последнюю династию Курляндских герцогов. Его главный недоброжелатель, фельдмаршал Миних, всё же не мог не отдать должное его способностям: "Он был довольно хорош собою, умел нравиться... Он был щедр, но вместе с тем расчётлив, пронырлив и чрезвычайно мстителен".
Герцогский рукомойник.
Жена герцога, Бенигна урождённая Готтлиб фон Тротта-Трейден была придворной дамой Анны Иоанновны. Она родила ему двух сыновей и дочь. Фавориту императрицы не возбранялось быть отличным семьянином
Спальня герцогини. Она не такая большая и светлая, но очень уютаная. Но если вы сейчас подумали что-то плохое, то вы совершенно не правы!
Для этого у герцогини существовал будуар. Вот он, по соседству.
Если же вы думаете, что обитатели этого дворца выше всяких подозрений и никогда не давали повода для ревности, ответом вам будет девиз этого герба "За верность и ревность". Но это уже герб последнего коронованого хозяина дворца - графа Шувалова и, как говорится, совсем другая история.
Все фото со вчерашнего кулряндского вояжа.