Выношу (собственный мозг) из коментов: О СТОЛКНОВЕНИИ С ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ НИЗШИХ КУЛЬТУР (внутри себя)
Израильская френдесса liza_rozovsky интересно порассуждала в своем посте ( клик) о взаимоотношениях русских эмигрантов с эмигрантами из других краев. Цитирую:
<...> я в очередной раз поняла, что не готова отказаться от чувства собственного, скажем, превосходства над пресловутыми "марокканцами" и совершенно не жажду единения с ними. Написала - и ужаснулась.
Я не говорю о восточной элите, с яркими представителями которой мне довелось общаться в последнее время. Но, к примеру, когда мне некая очень симпатичная, умная и искренняя восточная женщина говорит, мол, нас ужасно раздражало, что вы, русские, закрываетесь своими книгами, сидя в автобусе, тем самым как бы демонстрируя нам свое превосходство, а я ей отвечаю, что, мол, тут дело, скорее всего, все же не в желании продемонстрировать превосходство, а просто в многолетней привычке читать в общественном транспорте, то мне хочется при этом добавить: знаешь что, превосходство таки имеет место быть и сам факт "вашего" раздражения доказывает его наличие. И когда мне предлагается провести знак равенства между тем, что пережили (и продолжают переживать) здесь эмигранты из стран Северной Африки и Ближнего Востока, и тем, что пережили и переживают "русские" - у меня это вызывает протест. Нет никаких сомнений в том, что уровень "их" унижения и страдания ничуть не ниже "нашего". Но при этом я не хочу, чтобы во имя, скажем, ненависти к пресловутому ашкеназскому истеблишменту стирались культурные различия и да, иерархия. Я "русская душою", я люблю людей, читающих в транспорте, а также Достоевского и Томаса Манна, мне не нравится (за редким исключением) восточная музыка и я искренне считаю, что патриархальное общество и культура, основанная, главным образом, на религиозных традициях, уступает западной секулярной либеральной цивилизации. С теми, кто более-менее разделяет эти ценности (ну, восточная музыка не в счет) я готова брататься. С остальными - не очень.
Я абсолютно не уверена, что по-настоящему хочу выйти из "русского гетто". Скорее, я мечтала бы о том, чтобы это гетто (точнее, избранные его представители) завоевало израильский Олимп.
<...> выясняется, что я первосортная расистка. Мне это ужасно неприятно.
А вот мои соображения по этому поводу. Израильской френдессе, кстати, они понравились:
Чем, собственно, условные марокканцы отличаются от нас? (Думаю понятно, что марокканцы и Марокко как таковые тут не при чем.) Если я правильно понимаю, мы, вроде как, цивилизованнее, культурно развитее, образованнее итд. Они, вроде как, патриархальнее, традиционнее, семейнее итд. Наше сознание и поведение в большей степени (чем их) определяются западными либеральными ценностями индивидуальной свободы, равноправия полов и прочей либерте, эгалите и пуберте.
Мы руководствуемся всем этим как ОБЩЕСТВЕННЫМИ ценностями. Их сознание и поведение в большей степени определяется религиозными и семейными ценностями, т. е. ценностями ОБЩНОСТЕЙ, а не общества (семьи, религии итд.). Мы в транспорте предпочитаем читать для СОБСТВЕННОГО удовольствия и образования. Они предпочитают ОБЩаться, что для них является знаком принадлежности к единой общности. Человек, молчаливо уткнувшийся в книгу, им не просто непонятен, он им и ЧУЖД. Он не (общается) с ними, значит он против них, как гласит древний закон. Он отказывается жертвовать своим индивидуальным интересом ради общего. Он для них - враг общности, он теперь - член общества: свободный и эгоцентричный. На самом деле и они, и мы находимся где-то посередине между этими полюсами, они чуть ближе к одному полюсу, мы - чуть ближе к другому.
Если принять, что прогресс цивилизации идет в направлении от общности к обществу (что отдельная и большая тема, но предположим), то мы находимся на более высокой ступени развития. И вот тут возникает обычная для носителя европейской цивилизации дилемма: как относиться к носителями других, вроде бы "менее развитых" культур.
Далекость "марокканцев" от принятых нами ценностей внушает нам чувство превосходства, но полностью отдаться этому чувству нам всегда что-то мешает. И дело тут не в "неполиткорректном расизме". Мешает нам именно то, что наше чувство превосходства предполагает разделение людей на "нас" и "их", на нашу ОБЩНОСТЬ и их ОБЩНОСТЬ. Наше отношение к человеку строится на основе принадлежности или непринадлежности к нашей общности, а не на основе его индивидуальных качеств. То есть, это чувство превосходства и все, что за ним стоит, является атрибутом их, "марокканской", "отсталой" системы ценностей, а не нашей, либеральной, европейской, "передовой". Здесь в нас говорит как раз "внутренний марокканец", а не "внутренний европеец". В этом и корень когнитивного диссонанса.
Испытывая чувство превосходства, связанное с нашей цивилизованностью и прогрессивностью, мы как раз уподобляемся этим самым "отсталым" и "нецивилизованным" людян, над которыми и испытываем это чувство превосходства. То есть, превосходство это вдруг оборачивается превосходством над нами же.
Глядя на марокканцев и на их не разъеденные цивилизацией семейные узы, мы тоскуем по уюту в нашем былом, доцивилизационном рабстве, но совсем брататься с ними
не хотим, потому что догадываемся, что губы Никанора Ивановича приставить к носу Ивана Кузьмича нам не удастся. Догадываемся, что их душевность и верность семейным ценностям - один из элементов их старой, патриархальной, "отсталой" системы, пусть и симпатичный, и принять их душевность и семейственность, не отказываясь от индивидуальной свободы и прочих привычных нам прелестей цивилизации, мы не можем и не хотим. Прокомпостированно! Чтобы возродить среди нас марокканскую семейственность, нам придется, сидя в автобусе, закрыть книгу и завести совершенно неинтересную нам беседу с сидящей рядом и жаждущей общения добродушной марокканкой. Нам придется принять её такой, какая она есть, как они принимают своих членов семьи, а про книгу и вообще про личную свободу выбора - забыть. Естественно, мы на это не готовы. Как пел когда-то давно Наутилус: "Наша семья - это странное нечто, которое вечно стоит за спиною.// Я просто хочу быть свободным и точка, но это означает расстаться с семьёю." Мы, в отличие от марокканцев, с семьею уже довольно сильно расстались, стали довольно свободными и обратно не хотим, хотя и немного тоскуем по этому "обратно", которое видим у марокканцев.
Какой можно из всего этого сделать вывод? Точнее, какой вывод многие делают в Европе? Один из вариантов - отмести само наше изначальное предположение о векторе развития, а следовательно, о нашем превосходстве над ними, вытекающем из этого вектора. Представить развитие не в линейном виде, направленным в определённую сторону, а разнонаправленным.
Исходя из этого, например, в современной этнологии больше не говорят о более или менее развитых культурах, а говорят о различных культурах, отказываясь судить (!), какая из культур культурнее. То есть, по сути ответом предлагается как раз политкорректность. Впрочем, политкорректность - это форма ответа, а содержание - отказ от представления о превосходстве нашей культуры над другими. Вот это-то и отталкивает многих от европейской политкорректности, что часто, принимая желаемое за действительное, мы сводим все к политкорректной форме, не вкладывая в него необходимого содержания, вот этого "культурного смирения". Тогда политкорректность превращается в лицемерие и пустышку, за которой ничего не стоит. Мы пытаемся таким образом укротить своего "внутреннего марокканца" и просто лишить его слова.
Тогда напрашивается другой ответ. Дабы избежать лицемерия и пустышек, надо наконец-то обнаружить в себе марокканца и дать ему слово. Такая попытка, кажется, и делается в этом посте. Неполиткорректно, нецивилизованно, зато честно. "Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы..." Придется тогда, правда, если быть последовательными, признать нашу цивилизацию цивилизацией образованных, начитанных, технически и культурно развитых, но все же дикарей. То есть, признать, что превосходство наше - чисто технического характера, а культура для нас - лишь повод для превосходства, а не прочина его. Ведь от культуры как главного нашего идентифицирующего признака мы только что отказались и дали слово "внутреннему марокканцу". Получится, что культура для нас-дикарей - лишь красивая упаковка для копий в войне с соседним диким племенем.
В общем, я чувствую, что окочательно решить этот вопрос, хотя бы для себя, я не в состоянии. Интуитивно мне кажется, что сидя в автобусе, надо как-то научиться разговаривать с марокканкой, не выпуская книги из рук. Видимо, надо дать ей эту книгу почитать, чтобы появилась общая тема для разговора. Надо общаться и общаться на равных: не сверху вниз, с превосходством, и не снизу вверх, отказываясь от своих ценностей и от своей книги. Придется тогда, видимо, читать и их книги и слушать их музыку. Искать там интересное и культурно совместимое для себя и впитывать.
<...> я в очередной раз поняла, что не готова отказаться от чувства собственного, скажем, превосходства над пресловутыми "марокканцами" и совершенно не жажду единения с ними. Написала - и ужаснулась.
Я не говорю о восточной элите, с яркими представителями которой мне довелось общаться в последнее время. Но, к примеру, когда мне некая очень симпатичная, умная и искренняя восточная женщина говорит, мол, нас ужасно раздражало, что вы, русские, закрываетесь своими книгами, сидя в автобусе, тем самым как бы демонстрируя нам свое превосходство, а я ей отвечаю, что, мол, тут дело, скорее всего, все же не в желании продемонстрировать превосходство, а просто в многолетней привычке читать в общественном транспорте, то мне хочется при этом добавить: знаешь что, превосходство таки имеет место быть и сам факт "вашего" раздражения доказывает его наличие. И когда мне предлагается провести знак равенства между тем, что пережили (и продолжают переживать) здесь эмигранты из стран Северной Африки и Ближнего Востока, и тем, что пережили и переживают "русские" - у меня это вызывает протест. Нет никаких сомнений в том, что уровень "их" унижения и страдания ничуть не ниже "нашего". Но при этом я не хочу, чтобы во имя, скажем, ненависти к пресловутому ашкеназскому истеблишменту стирались культурные различия и да, иерархия. Я "русская душою", я люблю людей, читающих в транспорте, а также Достоевского и Томаса Манна, мне не нравится (за редким исключением) восточная музыка и я искренне считаю, что патриархальное общество и культура, основанная, главным образом, на религиозных традициях, уступает западной секулярной либеральной цивилизации. С теми, кто более-менее разделяет эти ценности (ну, восточная музыка не в счет) я готова брататься. С остальными - не очень.
Я абсолютно не уверена, что по-настоящему хочу выйти из "русского гетто". Скорее, я мечтала бы о том, чтобы это гетто (точнее, избранные его представители) завоевало израильский Олимп.
<...> выясняется, что я первосортная расистка. Мне это ужасно неприятно.
А вот мои соображения по этому поводу. Израильской френдессе, кстати, они понравились:
Чем, собственно, условные марокканцы отличаются от нас? (Думаю понятно, что марокканцы и Марокко как таковые тут не при чем.) Если я правильно понимаю, мы, вроде как, цивилизованнее, культурно развитее, образованнее итд. Они, вроде как, патриархальнее, традиционнее, семейнее итд. Наше сознание и поведение в большей степени (чем их) определяются западными либеральными ценностями индивидуальной свободы, равноправия полов и прочей либерте, эгалите и пуберте.
Мы руководствуемся всем этим как ОБЩЕСТВЕННЫМИ ценностями. Их сознание и поведение в большей степени определяется религиозными и семейными ценностями, т. е. ценностями ОБЩНОСТЕЙ, а не общества (семьи, религии итд.). Мы в транспорте предпочитаем читать для СОБСТВЕННОГО удовольствия и образования. Они предпочитают ОБЩаться, что для них является знаком принадлежности к единой общности. Человек, молчаливо уткнувшийся в книгу, им не просто непонятен, он им и ЧУЖД. Он не (общается) с ними, значит он против них, как гласит древний закон. Он отказывается жертвовать своим индивидуальным интересом ради общего. Он для них - враг общности, он теперь - член общества: свободный и эгоцентричный. На самом деле и они, и мы находимся где-то посередине между этими полюсами, они чуть ближе к одному полюсу, мы - чуть ближе к другому.
Если принять, что прогресс цивилизации идет в направлении от общности к обществу (что отдельная и большая тема, но предположим), то мы находимся на более высокой ступени развития. И вот тут возникает обычная для носителя европейской цивилизации дилемма: как относиться к носителями других, вроде бы "менее развитых" культур.
Далекость "марокканцев" от принятых нами ценностей внушает нам чувство превосходства, но полностью отдаться этому чувству нам всегда что-то мешает. И дело тут не в "неполиткорректном расизме". Мешает нам именно то, что наше чувство превосходства предполагает разделение людей на "нас" и "их", на нашу ОБЩНОСТЬ и их ОБЩНОСТЬ. Наше отношение к человеку строится на основе принадлежности или непринадлежности к нашей общности, а не на основе его индивидуальных качеств. То есть, это чувство превосходства и все, что за ним стоит, является атрибутом их, "марокканской", "отсталой" системы ценностей, а не нашей, либеральной, европейской, "передовой". Здесь в нас говорит как раз "внутренний марокканец", а не "внутренний европеец". В этом и корень когнитивного диссонанса.
Испытывая чувство превосходства, связанное с нашей цивилизованностью и прогрессивностью, мы как раз уподобляемся этим самым "отсталым" и "нецивилизованным" людян, над которыми и испытываем это чувство превосходства. То есть, превосходство это вдруг оборачивается превосходством над нами же.
Глядя на марокканцев и на их не разъеденные цивилизацией семейные узы, мы тоскуем по уюту в нашем былом, доцивилизационном рабстве, но совсем брататься с ними
не хотим, потому что догадываемся, что губы Никанора Ивановича приставить к носу Ивана Кузьмича нам не удастся. Догадываемся, что их душевность и верность семейным ценностям - один из элементов их старой, патриархальной, "отсталой" системы, пусть и симпатичный, и принять их душевность и семейственность, не отказываясь от индивидуальной свободы и прочих привычных нам прелестей цивилизации, мы не можем и не хотим. Прокомпостированно! Чтобы возродить среди нас марокканскую семейственность, нам придется, сидя в автобусе, закрыть книгу и завести совершенно неинтересную нам беседу с сидящей рядом и жаждущей общения добродушной марокканкой. Нам придется принять её такой, какая она есть, как они принимают своих членов семьи, а про книгу и вообще про личную свободу выбора - забыть. Естественно, мы на это не готовы. Как пел когда-то давно Наутилус: "Наша семья - это странное нечто, которое вечно стоит за спиною.// Я просто хочу быть свободным и точка, но это означает расстаться с семьёю." Мы, в отличие от марокканцев, с семьею уже довольно сильно расстались, стали довольно свободными и обратно не хотим, хотя и немного тоскуем по этому "обратно", которое видим у марокканцев.
Какой можно из всего этого сделать вывод? Точнее, какой вывод многие делают в Европе? Один из вариантов - отмести само наше изначальное предположение о векторе развития, а следовательно, о нашем превосходстве над ними, вытекающем из этого вектора. Представить развитие не в линейном виде, направленным в определённую сторону, а разнонаправленным.
Исходя из этого, например, в современной этнологии больше не говорят о более или менее развитых культурах, а говорят о различных культурах, отказываясь судить (!), какая из культур культурнее. То есть, по сути ответом предлагается как раз политкорректность. Впрочем, политкорректность - это форма ответа, а содержание - отказ от представления о превосходстве нашей культуры над другими. Вот это-то и отталкивает многих от европейской политкорректности, что часто, принимая желаемое за действительное, мы сводим все к политкорректной форме, не вкладывая в него необходимого содержания, вот этого "культурного смирения". Тогда политкорректность превращается в лицемерие и пустышку, за которой ничего не стоит. Мы пытаемся таким образом укротить своего "внутреннего марокканца" и просто лишить его слова.
Тогда напрашивается другой ответ. Дабы избежать лицемерия и пустышек, надо наконец-то обнаружить в себе марокканца и дать ему слово. Такая попытка, кажется, и делается в этом посте. Неполиткорректно, нецивилизованно, зато честно. "Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы..." Придется тогда, правда, если быть последовательными, признать нашу цивилизацию цивилизацией образованных, начитанных, технически и культурно развитых, но все же дикарей. То есть, признать, что превосходство наше - чисто технического характера, а культура для нас - лишь повод для превосходства, а не прочина его. Ведь от культуры как главного нашего идентифицирующего признака мы только что отказались и дали слово "внутреннему марокканцу". Получится, что культура для нас-дикарей - лишь красивая упаковка для копий в войне с соседним диким племенем.
В общем, я чувствую, что окочательно решить этот вопрос, хотя бы для себя, я не в состоянии. Интуитивно мне кажется, что сидя в автобусе, надо как-то научиться разговаривать с марокканкой, не выпуская книги из рук. Видимо, надо дать ей эту книгу почитать, чтобы появилась общая тема для разговора. Надо общаться и общаться на равных: не сверху вниз, с превосходством, и не снизу вверх, отказываясь от своих ценностей и от своей книги. Придется тогда, видимо, читать и их книги и слушать их музыку. Искать там интересное и культурно совместимое для себя и впитывать.