Умели люди развлекаться-2
Однажды шла игра в мяч в Сандвике, южнее Борга. Эгиль с Тордом играли против Скаллагрима, и Скаллагрим устал, потому что им было легче играть, чем ему. Вечером же, после захода солнца, дело пошло у Эгиля с Тордом хуже. Скаллагрим сделался таким сильным, что поднял Торда и так швырнул его оземь, что переломал у него все члены, и тот сразу же умер. После этого Скаллагрим схватил Эгиля.
Одну из служанок Скаллагрима звали Торгерд Брак. Она ходила за Эгилем, когда тот был ребенком. Она была рослая и сильная, как мужчина, и умела колдовать. Торгерд сказала:
- Озверел ты, Скаллагрим, на собственного сына бросаешься!
Тогда Скаллагрим отпустил Эгиля и бросился на нее. Она увернулась и убежала, а Скаллагрим - за ней. Так они выбежали на мыс Дигранес, и она прыгнула со скалы в пролив. Скаллагрим бросил ей вслед большой камень и попал ей между лопаток. После этого она больше не выплыла. Этот пролив теперь называют Бракарсунд (пролив Брак).
А вечером, когда они вернулись в Борг, Эгиль был вне себя от гнева. Когда Скаллагрим и все люди сели за столы, Эгиль не занял своего места. Он вошел в дом и подошел к тому человеку, который был у Скаллагрима надзирателем над работами и казначеем и которого тот очень любил. Эгиль нанес ему смертельную рану, а затем пошел и сел на свое место. Скаллагрим не сказал на это ни слова, и все было спокойно, но отец с сыном больше не разговаривали, ни дружески, ни враждебно. Так прошла эта зима.
Одну из служанок Скаллагрима звали Торгерд Брак. Она ходила за Эгилем, когда тот был ребенком. Она была рослая и сильная, как мужчина, и умела колдовать. Торгерд сказала:
- Озверел ты, Скаллагрим, на собственного сына бросаешься!
Тогда Скаллагрим отпустил Эгиля и бросился на нее. Она увернулась и убежала, а Скаллагрим - за ней. Так они выбежали на мыс Дигранес, и она прыгнула со скалы в пролив. Скаллагрим бросил ей вслед большой камень и попал ей между лопаток. После этого она больше не выплыла. Этот пролив теперь называют Бракарсунд (пролив Брак).
А вечером, когда они вернулись в Борг, Эгиль был вне себя от гнева. Когда Скаллагрим и все люди сели за столы, Эгиль не занял своего места. Он вошел в дом и подошел к тому человеку, который был у Скаллагрима надзирателем над работами и казначеем и которого тот очень любил. Эгиль нанес ему смертельную рану, а затем пошел и сел на свое место. Скаллагрим не сказал на это ни слова, и все было спокойно, но отец с сыном больше не разговаривали, ни дружески, ни враждебно. Так прошла эта зима.