(no subject)
Когда я была маленькой, меня часто сбагривали кому-нибудь. И однажды, когда меня очередной раз отдали бабушке (бабушка по отчиму, знала я ее на тот момент не очень долго), я потерялась. Было мне лет 6.
А потом, ближе к ночи, я нашлась. Я заблудилась на незнакомой территории детского лагеря "Орленок" (бабушка там работала) - лагерь был большой, некоторые его корпуса раскинулись на соседних "горах". Я с какими-то детьми ушла "за две горы", а потом осталась одна и долго плутала по лесным тропинкам в поисках дороги назад, к основному корпусу. Там идти-то было час-полтора, если знать дорогу. Но я бродила часа четыре в сумерках по лесу одна. Как назло не встретился ни один ребенок, ни один воспитатель - дело было уже после ужина. Мне было страшно, холодно и голодно. И пока я добралась до корпуса, где работала бабушка, я пережила кучу разных эмоций. И вот я прибежала, жутко уставшая, жутко напуганная, но жутко радостная, что я выбралась из леса и больше не одна.
Бабушка сказала "слава богу, ты вернулась, а то я боялась, что твоя мать меня убьет, пошли домой". И все.
Для меня тогда было шоком, что она переживала не за меня, маленькую девочку, жива ли я, не утонула ли (море же), все ли со мной хорошо, а переживала за себя, не будет ли ее "ругать" моя мама.
И сейчас я часто вижу картину, когда взрослый человек, совершив какой-то поступок, причинивший вред другому человеку, переживает не за этого самого другого человека, которому он причинил вред, а за то, не будут ли его ругать.
Фактически это детская позиция. Человек не чувствует ответственности за поступок, не чувствует заботы о других (якобы даже любимых людях), но чувствует вину и страх, что его кто-то как-то накажет.
Почему, как и что делать - мы обсудим в одном из следующих постов.
А потом, ближе к ночи, я нашлась. Я заблудилась на незнакомой территории детского лагеря "Орленок" (бабушка там работала) - лагерь был большой, некоторые его корпуса раскинулись на соседних "горах". Я с какими-то детьми ушла "за две горы", а потом осталась одна и долго плутала по лесным тропинкам в поисках дороги назад, к основному корпусу. Там идти-то было час-полтора, если знать дорогу. Но я бродила часа четыре в сумерках по лесу одна. Как назло не встретился ни один ребенок, ни один воспитатель - дело было уже после ужина. Мне было страшно, холодно и голодно. И пока я добралась до корпуса, где работала бабушка, я пережила кучу разных эмоций. И вот я прибежала, жутко уставшая, жутко напуганная, но жутко радостная, что я выбралась из леса и больше не одна.
Бабушка сказала "слава богу, ты вернулась, а то я боялась, что твоя мать меня убьет, пошли домой". И все.
Для меня тогда было шоком, что она переживала не за меня, маленькую девочку, жива ли я, не утонула ли (море же), все ли со мной хорошо, а переживала за себя, не будет ли ее "ругать" моя мама.
И сейчас я часто вижу картину, когда взрослый человек, совершив какой-то поступок, причинивший вред другому человеку, переживает не за этого самого другого человека, которому он причинил вред, а за то, не будут ли его ругать.
Фактически это детская позиция. Человек не чувствует ответственности за поступок, не чувствует заботы о других (якобы даже любимых людях), но чувствует вину и страх, что его кто-то как-то накажет.
Почему, как и что делать - мы обсудим в одном из следующих постов.