Публикация в "На середине мира"
Прямая ссылка: http://seredina-mira.narod.ru/apermyakov2020.html
Спасибо большое kamenah
Подборка называется "Меня ничего не бесит. Стихи о девушках". Практически каждое посвящено конкретной персоне, Даше - два, а одно - литературному персонажу Оле.
Благовещенье
Ветви на малиновом закате:
нежность, каллиграфия и танец.
«Высветление пресветлой благодати» -
написал один задумчивый китаец.
Изъявление торжественного лика,
сонмы восходящи, море света.
И тоска - до заячьего крика.
Скоро лето, золотые. Скоро лето.
Иаков 2:10
Вот как-то так: ходил себе, дышал.
Не соучаствовал в особенных злодействах;
И вообще, совсем немного нарушал -
Не укради, да не прелюбодействуй.
И дальше бы дышал себе, ходил.
Но тонкий-тонкий звук из книжной пыли:
«Поступок был? Выходит, также и убил»
Ещё точнее: «- вы же и убили».
Старый Новый
А вообще, мы с Дашей - котики.
И аватары неудачи.
Мы смотрим «Шeрбурские зонтики»,
едва не плача.
Там у героев всё безвыходно,
притом они такие милые.
Им вовсе незачем завидовать,
но мы завидуем.
Закончится - включаем снова,
и вдруг не мрак.
Катрин Денёв, Нино Кастельнуово.
Ну, как-то так.
Постправда
- Напиши, говорит о том, что тебя действительно бесит.
А меня ничего не бесит.
Не, ну, когда тебе в душу кто-нибудь лезет,
неприятно, понятное дело, но можно и отойти.
Отойти, не сходя с пути.
Ещё не люблю касаться рукою брезента
(напильника, жёсткого снега, перевысохшей изоленты,
постороннего человека, другого-прочего абразивного).
Это тоже можно перетерпеть, это как доказательство от противного.
Не люблю, когда изменяет тело.
Не люблю, конечно, когда умирают дети.
(Мне, видать, за это и прилетело,
но чего не бывает на белом свете?)
Ещё мне немного претит изображать клоунаду
(Вот тут ничего не попишешь: надо, так надо).
А самое страшное - это твой ближний, когда он теряет лицо.
Ты сразу тогда себя чувствуешь конченым быдлом.
Впрочем, лицо потерял, другое лицо нашёл, тут и дело с концом.
Как говорится, что было, то было.
«Словом, я отвечаю, что, дескать, про бесит» - никак.
А она говорит, что я - несообразный дурак.
Ничего, говорит, из меня хорошего не получится.
Обещает, что мучился, мучаюсь, далее буду мучиться.
Поорала ещё немного, ушла вникуда.
Беда.
Из палатки пахнет крылышками на гриле.
Ну, и ладно. Зато хоть поговорили.
Кому бы ещё действительно сокровенное рассказал?
Радость, ноябрь, буфет, Вологодский вокзал.
(Бесит не соответствовать ожиданиям близких людей.
Но как теперь скажешь ей)?
Студентка
Сперва про Куросаву и Хичкока.
Затем про Квентина (про МиясУ)
Затем про «было хорошо, а стало плохо».
Ещё затем: «Порежь, Андрюша, колбасу»!
Затем в кровать.
ЗасИм, внезапно, рагнарёк:
«Тебе кончать, а мне рожать»!
Ну, ок.
Они
Вот стояли и стояли,
И глядели и глядели.
И мороженое ели,
Время было еле-еле.
Ветер дул, и как-то сразу стих.
Восемнадцать было (на двоих).
И она тебе такая: «Что»?
Ты внезапно сразу тоже: «Что»?
Если долго всматриваться, то…
Можга
- Ты даже и на удмуртском умеешь?
- Н-у-у-у, как «умею»?
«Мон-тон-яратон» - знаю.
Сам ей, стало быть, руки руками греешь,
От себя такого хорошего млеешь,
Рыбка в пруду играет.
Держишь ей руки предельно нежно,
Она говорит - «Не хочу».
Раз говорит «Не хочу» -
Сваливаешь, конечно,
Салютуешь лучу.
Говоришь себе: «Ерунда».
Говоришь: «Всё ещё обойдётся»
Наша, восьмиконечная, чёрная с красным звезда.
Наша, удмуртская, красная с чёрным звезда,
Как над тобою смеялась, так и смеётся.
О’кошко
Немножко соприкасаются головами.
Оля читает книгу, начавшуюся словами:
«Книга посвящена агрессии -
то есть инстинкту борьбы против собратьев по виду».
Соседка включила Егорушку Крида.
Обе готовятся к сессии.
Не то, чтоб, конечно, готовятся,
но худо ли, бедно - сдадут.
Халява неплохо ловится,
коленки не подведут.
Коленки? Ну, да, коленки.
Обычные, в общем, коленки.
У Оли, вроде, фигура,
и, вроде, фигура у Ленки.
Словом, ну, так: не дуры.
Но эти тени на стенке!
Но эти сомнения рук!
Как пасквиль писал: «скрещения» -
«Структура знак и игра в дискýрсе гуманитарных наук»,
Данные нам в ощущениях.
Филологическая барышня приехала на каникулы,
а он её укрыл
«Это метонимия, это неопасно.
Целая деревня к нам всяко не пойдёт.
Ты не бойся, ясно? Лучше обними меня:
Ничего опасного не произойдёт.
«Ничего опасного» - тоже метонимия:
Разное опасное случается всегда.
Не дрожи ты, славная, правда - обними меня,
Нет, никто не хватится, это ерунда.
Слово «жабьеглазый»? Это бахуврихи.
Я же не из глазок только состою.
Самого пугают эти стуки-крики.
Ну, не бойся, правда: сразу не убью.
«Это сердце»» - видимо, тоже метонимия.
У меня, у старого, был уже инфаркт.
Каждый шорох в комнате - выстрел орудийный.
Сложно быть серийным. Сложно. Это факт».
Съездила на каникулы
Оля вышла за ограду,
чтобы не бесили.
Оля очень-очень рада:
Олю разлюбили.
Оле воля и неволя
стали всё одно.
Плачет маленькая Оля
как в большом кино.
Как в кино цветёт гречиха.
В небесах красиво.
Сладко-сладко, тихо-тихо.
Непереносимо.
Капитуляция
Это очень-очень просто.
Взять бы автомат
И сказать бы очень грозно:
«Ёб жеж вашу мать»
Поливать бы от плеча бы,
Сколь хватило силы бы.
Я не то, чтобы скотина,
Но не рефлексирую.
Как закончатся - им, гадам,
Ножик от колена бы.
Ведь они ж убили вправду
Наше поколение.
Это… это… это.
Типа холокоста
Это дети умирают
Враз и очень просто.
Это так они играют
В эти холокосты.
Это Олиньку швырнули в сечку девяностых.
Так подумаешь, а дальше - опадает злость:
Мы же как-то-как-то-так-то?
Всё же обошлось?
Хорошее отношение
Футболист хорошо играет, сколько живёт собака
За поэта сказали - у него лошадиный век.
У политика долго: дебют, поношение, драка,
Всякоразное, далее - новый разбег.
Но политика - ладно. Любовь интересней.
От сумы-от тюрьмы худо-бедно уйдёшь, от неё - не уйдёшь.
Говорят, что любовь это, типа, короткая песня,
А, по-моему, дольше. По-моему, где-то - как ёж.
Ну, вот правда. Сейчас повторю, уточню, перемножу,
Как всегда про любовь - всяко-разно поделим на два.
Так и выйдет: любовь непременна, покуда жив Ёжик.
И обратно: покуда жив Ёжик - жива.
Спасибо большое kamenah
Подборка называется "Меня ничего не бесит. Стихи о девушках". Практически каждое посвящено конкретной персоне, Даше - два, а одно - литературному персонажу Оле.
Благовещенье
Ветви на малиновом закате:
нежность, каллиграфия и танец.
«Высветление пресветлой благодати» -
написал один задумчивый китаец.
Изъявление торжественного лика,
сонмы восходящи, море света.
И тоска - до заячьего крика.
Скоро лето, золотые. Скоро лето.
Иаков 2:10
Вот как-то так: ходил себе, дышал.
Не соучаствовал в особенных злодействах;
И вообще, совсем немного нарушал -
Не укради, да не прелюбодействуй.
И дальше бы дышал себе, ходил.
Но тонкий-тонкий звук из книжной пыли:
«Поступок был? Выходит, также и убил»
Ещё точнее: «- вы же и убили».
Старый Новый
А вообще, мы с Дашей - котики.
И аватары неудачи.
Мы смотрим «Шeрбурские зонтики»,
едва не плача.
Там у героев всё безвыходно,
притом они такие милые.
Им вовсе незачем завидовать,
но мы завидуем.
Закончится - включаем снова,
и вдруг не мрак.
Катрин Денёв, Нино Кастельнуово.
Ну, как-то так.
Постправда
- Напиши, говорит о том, что тебя действительно бесит.
А меня ничего не бесит.
Не, ну, когда тебе в душу кто-нибудь лезет,
неприятно, понятное дело, но можно и отойти.
Отойти, не сходя с пути.
Ещё не люблю касаться рукою брезента
(напильника, жёсткого снега, перевысохшей изоленты,
постороннего человека, другого-прочего абразивного).
Это тоже можно перетерпеть, это как доказательство от противного.
Не люблю, когда изменяет тело.
Не люблю, конечно, когда умирают дети.
(Мне, видать, за это и прилетело,
но чего не бывает на белом свете?)
Ещё мне немного претит изображать клоунаду
(Вот тут ничего не попишешь: надо, так надо).
А самое страшное - это твой ближний, когда он теряет лицо.
Ты сразу тогда себя чувствуешь конченым быдлом.
Впрочем, лицо потерял, другое лицо нашёл, тут и дело с концом.
Как говорится, что было, то было.
«Словом, я отвечаю, что, дескать, про бесит» - никак.
А она говорит, что я - несообразный дурак.
Ничего, говорит, из меня хорошего не получится.
Обещает, что мучился, мучаюсь, далее буду мучиться.
Поорала ещё немного, ушла вникуда.
Беда.
Из палатки пахнет крылышками на гриле.
Ну, и ладно. Зато хоть поговорили.
Кому бы ещё действительно сокровенное рассказал?
Радость, ноябрь, буфет, Вологодский вокзал.
(Бесит не соответствовать ожиданиям близких людей.
Но как теперь скажешь ей)?
Студентка
Сперва про Куросаву и Хичкока.
Затем про Квентина (про МиясУ)
Затем про «было хорошо, а стало плохо».
Ещё затем: «Порежь, Андрюша, колбасу»!
Затем в кровать.
ЗасИм, внезапно, рагнарёк:
«Тебе кончать, а мне рожать»!
Ну, ок.
Они
Вот стояли и стояли,
И глядели и глядели.
И мороженое ели,
Время было еле-еле.
Ветер дул, и как-то сразу стих.
Восемнадцать было (на двоих).
И она тебе такая: «Что»?
Ты внезапно сразу тоже: «Что»?
Если долго всматриваться, то…
Можга
- Ты даже и на удмуртском умеешь?
- Н-у-у-у, как «умею»?
«Мон-тон-яратон» - знаю.
Сам ей, стало быть, руки руками греешь,
От себя такого хорошего млеешь,
Рыбка в пруду играет.
Держишь ей руки предельно нежно,
Она говорит - «Не хочу».
Раз говорит «Не хочу» -
Сваливаешь, конечно,
Салютуешь лучу.
Говоришь себе: «Ерунда».
Говоришь: «Всё ещё обойдётся»
Наша, восьмиконечная, чёрная с красным звезда.
Наша, удмуртская, красная с чёрным звезда,
Как над тобою смеялась, так и смеётся.
О’кошко
Немножко соприкасаются головами.
Оля читает книгу, начавшуюся словами:
«Книга посвящена агрессии -
то есть инстинкту борьбы против собратьев по виду».
Соседка включила Егорушку Крида.
Обе готовятся к сессии.
Не то, чтоб, конечно, готовятся,
но худо ли, бедно - сдадут.
Халява неплохо ловится,
коленки не подведут.
Коленки? Ну, да, коленки.
Обычные, в общем, коленки.
У Оли, вроде, фигура,
и, вроде, фигура у Ленки.
Словом, ну, так: не дуры.
Но эти тени на стенке!
Но эти сомнения рук!
Как пасквиль писал: «скрещения» -
«Структура знак и игра в дискýрсе гуманитарных наук»,
Данные нам в ощущениях.
Филологическая барышня приехала на каникулы,
а он её укрыл
«Это метонимия, это неопасно.
Целая деревня к нам всяко не пойдёт.
Ты не бойся, ясно? Лучше обними меня:
Ничего опасного не произойдёт.
«Ничего опасного» - тоже метонимия:
Разное опасное случается всегда.
Не дрожи ты, славная, правда - обними меня,
Нет, никто не хватится, это ерунда.
Слово «жабьеглазый»? Это бахуврихи.
Я же не из глазок только состою.
Самого пугают эти стуки-крики.
Ну, не бойся, правда: сразу не убью.
«Это сердце»» - видимо, тоже метонимия.
У меня, у старого, был уже инфаркт.
Каждый шорох в комнате - выстрел орудийный.
Сложно быть серийным. Сложно. Это факт».
Съездила на каникулы
Оля вышла за ограду,
чтобы не бесили.
Оля очень-очень рада:
Олю разлюбили.
Оле воля и неволя
стали всё одно.
Плачет маленькая Оля
как в большом кино.
Как в кино цветёт гречиха.
В небесах красиво.
Сладко-сладко, тихо-тихо.
Непереносимо.
Капитуляция
Это очень-очень просто.
Взять бы автомат
И сказать бы очень грозно:
«Ёб жеж вашу мать»
Поливать бы от плеча бы,
Сколь хватило силы бы.
Я не то, чтобы скотина,
Но не рефлексирую.
Как закончатся - им, гадам,
Ножик от колена бы.
Ведь они ж убили вправду
Наше поколение.
Это… это… это.
Типа холокоста
Это дети умирают
Враз и очень просто.
Это так они играют
В эти холокосты.
Это Олиньку швырнули в сечку девяностых.
Так подумаешь, а дальше - опадает злость:
Мы же как-то-как-то-так-то?
Всё же обошлось?
Хорошее отношение
Футболист хорошо играет, сколько живёт собака
За поэта сказали - у него лошадиный век.
У политика долго: дебют, поношение, драка,
Всякоразное, далее - новый разбег.
Но политика - ладно. Любовь интересней.
От сумы-от тюрьмы худо-бедно уйдёшь, от неё - не уйдёшь.
Говорят, что любовь это, типа, короткая песня,
А, по-моему, дольше. По-моему, где-то - как ёж.
Ну, вот правда. Сейчас повторю, уточню, перемножу,
Как всегда про любовь - всяко-разно поделим на два.
Так и выйдет: любовь непременна, покуда жив Ёжик.
И обратно: покуда жив Ёжик - жива.