Про книжку И.Н. Розанова и про библиотеку ImWerden
Библиотека ImWerden выложила книгу Ивана Никаноровича Розанова "Литературные репутации"https://imwerden.de/publ-7320.html.
Я эту книжку видел, когда она выходила в бумаге, в 1990-м году, но тогда читал биографии и про Лермонтова. А теперь интересно немного другое. Вот просто несколько цитат из главок "Запоздалая слава", "Слава мимолётная" и собственно из "Литературных репутаций".
Да, термин "слава" в отличие от "репутации" имеет у Розанова, скорее, негативные коннотации!
"Легко можно представить себе этапы и вехи обычной литературной карьеры: сначала мечты о славе (плох тот поэт, кто в детстве не мечтал стать Пушкиным), потом первое одобрение со стороны, первое выступление в печати, первый сочувственный печатный отзыв. Далее: журналы охотно печатают, имя автора примелькалось, и, встречая его, читатель мысленно прибавляет «наш известный» - потом автор исчезает из жизни или только со страниц печатных, «и вот, подвалов достоянье, уже гниют его листы», и сладкая мечта жить в потомстве осуществляется в микроскопических дозах: имя его сохранит свое бытие в памяти... записных библиографов".
"Между литературным успехом и славой такая же разница, как между освещенным домом и пожаром. К освещенному дому на огонек может забрести какой-нибудь одинокий путник и часто заходят друзья. Где пожар, там всегда толпа, давка, суетня".
"Кривые толки, шум и брань - необходимые атрибуты славы".
"В стране поэзии есть магистраль и есть проселочные дороги. Те, кто идут по магистрали, хотя бы были второстепенны по таланту, например, Полежаев или Надсон, легче приковывают внимание современников. По проселкам бредут одинокие мечтатели. Бредущие по проселкам могут найти горячее признание у какого-нибудь из грядущих поколений (так было, например, с Тютчевым), а чаще бредущие по проселкам никуда не пробиваются, вязнут где-нибудь в трясинах обширного государства поэзии и исчезают в туманах безвестности.
По проселкам вперед не видать. Говорить о закономерности движения можно пока только по отношению к магистрали. Здесь легче устанавливать периоды и литературные сдвиги".
"Нормально каждый крупный писатель-новатор или целое поколение, идущее под флагом новаторства, в течение своей литературной деятельности дважды подвергаются усиленным нападкам: вначале со стороны литературных староверов и позднее от тех литературных младенцев, которые, по выражению Пушкина, начинают кусать грудь кормилицы, потому что зубки подросли.
Для литературного движения неприятие первого типа - брюзжание стариков - имеет второстепенное значение; наоборот, отрицание, исходящее из среды наиболее талантливой и активной молодежи, существенно важно, являясь необходимым отталкиванием для дальнейшего продвижения. Из этого вовсе не следует, что каждое новое поколение лучше и талантливее предыдущего, что словесное искусство каждый раз от этого толчка во всех отношениях выигрывает: примеров обратного можно привести сколько угодно. Речь идет отнюдь не о пресловутом прогрессе, а только о движении. Движение вместо застоя - вот единственный неизменный выигрыш".
ЭТО ОЧЕНЬ КРУТО!
Я эту книжку видел, когда она выходила в бумаге, в 1990-м году, но тогда читал биографии и про Лермонтова. А теперь интересно немного другое. Вот просто несколько цитат из главок "Запоздалая слава", "Слава мимолётная" и собственно из "Литературных репутаций".
Да, термин "слава" в отличие от "репутации" имеет у Розанова, скорее, негативные коннотации!
"Легко можно представить себе этапы и вехи обычной литературной карьеры: сначала мечты о славе (плох тот поэт, кто в детстве не мечтал стать Пушкиным), потом первое одобрение со стороны, первое выступление в печати, первый сочувственный печатный отзыв. Далее: журналы охотно печатают, имя автора примелькалось, и, встречая его, читатель мысленно прибавляет «наш известный» - потом автор исчезает из жизни или только со страниц печатных, «и вот, подвалов достоянье, уже гниют его листы», и сладкая мечта жить в потомстве осуществляется в микроскопических дозах: имя его сохранит свое бытие в памяти... записных библиографов".
"Между литературным успехом и славой такая же разница, как между освещенным домом и пожаром. К освещенному дому на огонек может забрести какой-нибудь одинокий путник и часто заходят друзья. Где пожар, там всегда толпа, давка, суетня".
"Кривые толки, шум и брань - необходимые атрибуты славы".
"В стране поэзии есть магистраль и есть проселочные дороги. Те, кто идут по магистрали, хотя бы были второстепенны по таланту, например, Полежаев или Надсон, легче приковывают внимание современников. По проселкам бредут одинокие мечтатели. Бредущие по проселкам могут найти горячее признание у какого-нибудь из грядущих поколений (так было, например, с Тютчевым), а чаще бредущие по проселкам никуда не пробиваются, вязнут где-нибудь в трясинах обширного государства поэзии и исчезают в туманах безвестности.
По проселкам вперед не видать. Говорить о закономерности движения можно пока только по отношению к магистрали. Здесь легче устанавливать периоды и литературные сдвиги".
"Нормально каждый крупный писатель-новатор или целое поколение, идущее под флагом новаторства, в течение своей литературной деятельности дважды подвергаются усиленным нападкам: вначале со стороны литературных староверов и позднее от тех литературных младенцев, которые, по выражению Пушкина, начинают кусать грудь кормилицы, потому что зубки подросли.
Для литературного движения неприятие первого типа - брюзжание стариков - имеет второстепенное значение; наоборот, отрицание, исходящее из среды наиболее талантливой и активной молодежи, существенно важно, являясь необходимым отталкиванием для дальнейшего продвижения. Из этого вовсе не следует, что каждое новое поколение лучше и талантливее предыдущего, что словесное искусство каждый раз от этого толчка во всех отношениях выигрывает: примеров обратного можно привести сколько угодно. Речь идет отнюдь не о пресловутом прогрессе, а только о движении. Движение вместо застоя - вот единственный неизменный выигрыш".
ЭТО ОЧЕНЬ КРУТО!