Письмо 48
НОВЫЙ 2023 ГОД
ЯНВАРЬ
И новое письмо. Оглядываясь назад, скажу сразу, что это был очень тяжёлый и паскудный месяц, не смотря на многочисленные праздники. Но обо всём по порядку.
Воскресенье, последняя неделя перед Рождеством. Нет календаря, но будем читать старый. Истины-то одни и те же.
Утром нашлась Хиля! Сначала её следы на снегу увидел, потом уже нашёл в будке свернувшуюся. Упросил пойти рожать домой. Пошла. Живот стал угловатый, что-то из боков выпирает, словно перевернулись плоды. Больше-то что может быть? С трудом ходит в туалет, не может нормально личинку отложить. Тоже понятно, ей кишки все завернуло. Бедная! Есть отказалась, только с пяток орешков сухого корма погрызла, воды попила. Лежит на моей койке и кряхтит иногда. Вот мне забот привалило!
А на улице плюс один и липкий снег. Ни на лыжах уйти в тайгу, ни на Буране проехать нормально. За тетеревами не ходил, поздно встал и ушёл в церковь. Там затопил и все ковры выбил на снегу. Свечу затеплил, молитву от себя прочёл, а службу не смог читать. Вечером схожу на Вечерню.
Новости утром прослушал, как зверьё остервенело било по Донбассу. Мрази. Мы, надеюсь, тоже накидали этим животным хлопушек и петард. Пускай ссутся от грохота, как городские собаки в новогоднюю ночь. Чтоб жались без интернета по подвалам. По мне их жалеть всё-равно, что Содом пожалеть. "Там тоже люди и детки!" Бог пусть разбирается со всеми, кого куда.
Днём без лыж по путику прогулялись с Арчи до Креста и прошлись вдоль ручья. Видели следы лисы. Таяло всё и с деревьев падал ошмётками снег. Небо в просветах и почти севшее за тайгу солнце, которое мы не увидели. Но было уже не так пасмурно, что порадовало глаз. Ещё три месяца зимы и апрель, месяц тяни-толкай. Домой в сумерках устало пришли и отдыхать. Хиля валялась на
кровати и есть опять отказалась. Проглот Арчи сунулся было вперёд и хорошо получил по шее за наглость. Под кровать спрятался и скулил от обиды и, наверное, боли. Разжалобил, получил немного каши. Потом опять, сука, нарвался! Я Хилю зову поесть, варёного налима ей хотя бы втолкать, а козлина ту отталкивает и - нет, дай ему! Было бы его чем перекрестить - сломал бы чего-нибудь ему с удовольствием и на улицу нахер пинком выгнал! Падла, бля. Когда научится место своё знать? Поорал на него матом, настроение испортил себе, хотел спокойный вечер без греха сохраниться! Грёбаный долбоящер. Вот кого сожрать-то надо волкам! Ни разу бы не заплакал.
Вечером на ужин гречку сварил и банку овощной икры открыл. Сожрал со смаком даже, голодный коли. Этот пост терпеть уже сил нет! Неделя осталась, впрочем. Не провел я его, знаю, как подобает, но что мог, то и делал. Не много, да, но пусть Господь взвесит. Мне перед Ним только ответ держать.
Радио в воскресенье мне хоть не включай. То спорт, то автопром, про театр, культуру, психологию, путешествия и прочую муть гоняют. "Радио России" опять исчезло из эфира, словно его и не было. Что за аппаратура стоит у них? Какая дрянь? И в этом году никто так и не пнёт этих ворон? Вот какой враг народа там комисарит? Нет худа без добра - читал перед сном Ильина. Много полезнее. О культуре, вырождении, "что делать?" и ещё очень много мудростей. Действительно, великий русский философ! Хорошо, что хоть что-то полезное приобрёл в Москве, а не только проел-пропил, грешник. Он нам единственно верный путь указал, по которому мы, правда, не пойдём, а пойдём в прямопротивоположную.
В общем, первый день года был неважный. Как начнёшь год, так и пойдёт дальше. Я хотел прожить его лучше, но не получилось.
День второй
С утра метель и минус один, пасмурно и уныло. Встал в восемь, радио включил и кофе сварил. Хиля наблевала с койки, но слезть просто не могла, так бы не позволила себе, думаю. Вид виноватый, понимает, но я не ругаю её. Тоже всё понимаю. Не ест ничего, рыгала и то водой и пеной. Бедная моя!
Сходил за тетеревами, но неудачно. Небольшая стайка прилетела, штук десять всего, да сели плохо. Пара птиц были близко, но обе прикрылись ветками. Подожду, как пересядут и откроются, но сорвались на другое место! И эти ближние тоже, смотрю, вслед тем глядят. Надо бить сейчас или на завтра откладывать промысел. Потеряю час жизни в ожидании, получается. Ладно, пробью. На всё воля Божья. И пальнул, попал даже, вижу, но слабо. Тут ещё нюанс есть - заряд пороха клал минимальный, когда снаряжал, чтобы патронов было больше, понятно почему. И дроби тоже на пару граммов меньше. Отдача и то была не сильная, так что всё повлияло. И ветки, и по крылу с головой не попало, и пробило может только оперенье и кожу, а мышцы нет и органы целы остались. Как бы то ни было, тетерев с берёзы слетел, даже вниз пошёл, но в итоге высоту набрал и за остальными исчез.
На этот раз меня раздосадовало, что, впрочем, бывает чаще, чем хладнокровие. Смирил себя, лишь вздохнул и домой шёл без радости. Слава Богу за всё! И что жена с голодными детьми только в нездоровых фантазиях!
Дома ждала Хиля. Видеть, как она мучается, тяжело. Ей даже к миске с водой лишний раз подойти не хочется, слезать с кровати слишком много усилий. Уже и ящик ей поближе к печи на пол поставил, но упрямая любит кровать. Ладно, Бог даст, всё хорошо будет. Уповаю на Него.
Сей день творили память святого праведного Иоанна Кронштадтского. С Питером связаны самые любимые годы моей жизни с любимыми людьми, потому святой вместе с блаженной Ксенией мне очень близок и дорог. Как и сам Петербург. Магический город, который мне переворачивает душу.
Пообедал супом и пошёл с Арчи в метель бродить по шумящей тайге. Настроение было сложное, от мыслей про Питер сильно щемило в груди. Есть, что вспомнить, есть, о чём пожалеть. Тоска - не тоска, но по утерянному Раю и Адам рыдал. Я обошёлся без рыданий, утратил не Рай всё-таки, и не рай даже, просто самое лучшее, что у меня было. Пусть сердце лучше плачет о грехах.
Новости вечером хреновые. Хохлы наше подразделение под Макеевкой накрыли ракетами и 63 военнослужащих погибли. А раненых под сотню, думаю. ПВО отработали крайне плохо. Но то война, случайных жертв на ней нет, а вот то, что на новогодние праздники почти столько же на тот свет отправили - это как? Пьянки, драки, аварии и почти тысяча пожаров. Отгуляли безбожники. Сами себя убиваем. Это к вопросу о борьбе с внутренним врагом.
День третий
Встал в семь. Темень кромешная. На улице похолодало до минус семи и ветер будто стих. Хиля возилась у себя, дал ей воды, потом на улицу проводил. Пришла и опять блевать начала водой. И опять к миске! Пьёт и блюёт! Ну-ка отдавай миску, дурында! Уже не соображаешь, что делаешь. Ладно бы жарко было или обезвоживание, но нет ни того, ни другого. Кажется, просто желудок набить хочет. Но не ест ничего. И тушёнку ей открыл - не хочет. Корм не хочет, кашу тоже. Что ты хочешь-то? Уже срать нечем, сил нет, на кровать её поднимаю. Какая-то сука-дворняга рожает, блять, как породистый пикинес, в рот её расцеловать! Заблевала весь дом, только и бегаю за ней с тряпкой.
Кофе сварил, Евангелие прочёл. В церковь идти не хочу опять. Не потому, что далеко, темно и холодно, а внутри желания нет. Рождество не чувствовалось вовсе. Мозг холодный констатировал событие и только. Или сердце холодное, а мозг не более, чем калькулятор с датчиком? Накануне вечером всё хорошо было, сходил с желанием и снова заморозило. Из-за Хили что ли? Наоборот, из-за неё бежать бы должен.
Дома молитвы прочитал и в засаду ушёл, новое место приглядел и не прогадал. Прилетели, недалеко сели, но опять так херово мне их было выцеливать! И потихоньку твари перелетают в сторону, а не ко мне! Решил одного снимать через веточки, вроде как прикрыт нешибко, но опять не мне фарт! Улетел, паскуда. Поругался на Небо, не сдержаться было. Издевательство какое-то.
Решил на Заднее озеро ехать за живцом, хоть поставить самоловки. Ветра нет, солнце появилось! Хорошая для рыбалки погода, казалось бы, но хоть бы один живец клюнул! И воды на льду под снегом было по щиколотку, хорошо хоть Буран на берегу догадался оставить, а то же совсем проклял бы этот свет! Упарился ходить по няше без пользы. И уехал с матом, естественно. И небо опять затянуло и наступила обычная срань.
Дома встретила Хиля. На неё смотреть - за неё родить хочется. И не жрёт! Стояла у пустой миски для воды и на меня жалобно смотрела, налей, мол. Живот подвело и он впал, а пузо большое. Третий день не ела! Задние ноги еле держали, дрожали, стояла враскоряку. Ебицкая сила! Налил, пила как верблюд, я так с похмелья не пью. Дай волю - всю бы выпила. Хорош! Отобрал миску. Она и с этого начала рыгать. Не знаю, что делать с ней.
Сдохнет она, чувствую, до родов или плод её разорвёт, не дай Бог. Наслушаюсь я ещё воплей! В ящике лежала, кряхтела и рыгала там. Арчи убить надо было сразу, как привезли. На улицу её вынес, пописала тут же и залезла в будку. Там тепло, но на ночь в дом занёс. Похолодание шло. Дома ящик просушил и все тряпки, всё заблёвано было. Она будто в прострации, такое ощущение, что не узнавала ничего и никого. Смотрела одинаково что на меня, что в стену. Печальное зрелище.
Такой день. Всё, конечно, промыслительно. Рождество, тварь в муках рождает из-за грехопадения человеков.
Вечером её совсем без сил занёс в дом. Она была ещё не овощ, но близко к этому. Развёл сухое молоко, но и его пить отказалась. Теперь я уже точно всё для неё сделал. Всё в руках Божьих. Полежала в конуре и пошла ко мне под кровать на ковёр. Там дышала с хрипом, как умирающий. Я лежал сверху и слушал её больше, чем радио. С собой положить её рядом и думал, и не хотел. Хватало мне и так сердоболья. Вспомнил, что святая вода есть, с Богоявления храню и сам же ей лечусь при случае! Налил ей - немного попила. Миску под кровать поставил к ней ближе, ходить она не хочет. Немощь моя несчастная! Потом она поднялась, пересекла комнату, залезла в ящик и легла в нём на живот, а кончик хвоста торчал из лаза. Я всё подробно описываю...
Ближе к ночи пошёл в церковь. Кто, кроме Бога поможет нам всем вместе и каждому в отдельности? Никто. Всё от Него. Посмотрел сверху в ящик, открыл его тихонько и вижу, что Хиля тоже смотрит на меня, и взгляд такой нежный, спокойный. А когда вернулся, то нашёл её уже мёртвой. Лежала так же на животе в той же любимой её позе - с головой набок на правой лапке. Манекенщица моя милая. Глаза были открыты, правое ухо приподнято и чуть высунут кончик языка. Отмучилась.
Нельзя с людьми сравнивать, но было печально почти так же, когда ушла мама. Жалко себя. Корить тоже буду себя, надо было перестраховаться и держать Арчи на цепи в "это" время. Да кто мог подумать, что он сможет её обрюхатить? В три раза больше её, а то и в четыре!
Теперь мы вдвоём остались. Хотя бы есть рядом живое существо. Тоже привыкнуть успел к Арчи. Далеко ему, конечно, пока что до Хили, она уже до него была здесь принцесса, такой и останется в памяти. Не только в моей, её знали и любили многие - и община, и соседи, и туристы, рыбаки, и в Сети радовала многих. Четвёртого января начался даже не новый день - новая жизнь.
Благодарю, Господи, за то, что послал мне её! Столько тепла через неё было мне от Тебя!
День четвёртый
Четвёртого в обед положил я Хилю в мешок и оставил на морозе. Как-то надо было её похоронить. Вариантов было два - могилку выдолбить или в прорубь опустить. Что так, что эдак от бренного тела ничего не останется. Прорубь была предпочтительнее, потому что проще. Что её рыбы съедят, что черви в земле - нет разницы. Ей-то точно никакой. Души животных не вечные, живут один раз на этой "земле плача". Иногда об этом жалею. Было бы хорошо с ней в Раю опять лежать во дворце! Но если бы души животных тоже были безсмертны, то просто ужас, сколько я одних кур сожрал! Они ж заклюют меня! А месяц работы на скотобойне запрёт любые ворота в приличное общество!
День очень тяжёлый был. Занимался суетой и мелкими делами. Филосовствовал, размышлял. О земном думать не хотел, опротивело. "А как дальше? А что потом?" - да что бы ни было - воля Божья на всё. Всё так же пойдёт своим чередом. Греши меньше, твори добро, не гневи Бога и уповай на Него.
Господь утешит со временем скорбь, знаю. Не сразу, но ослаба придёт. Зарубцуется. Привыкну. Да в сравнении с вдовами, сиротами и матерями погибших воинов - это разве скорбь? Это печаль и тихая грусть. Такова жизнь.
Долго не мог заснуть, вставал курить, включал нетбук и смотрел фотографии и видео с ней. Обязательно в Онеге распечатаю одну на стену и повешу в рамке, а ещё пару бокалов с её фотографией закажу. Увековечу подругу. До Рождества никому не стал сообщать о её смерти, не хочу расставать лишний раз в такой Праздник.
Всего в моей жизни было три подобных потери - когда ушла мама, когда расстались с монашкой, и вот теперь, собственно, Хиля. Уже большой список из покойников, но чтоб собака была на третьем месте в списке потерь? Прости меня, Господи! Я не ставлю её выше людей, но скорбел бы я так о людях.
---------
В Центральной России штормовое предупреждение - морозы до 34 градусов. Суровый край, однако! Здесь тоже подморозило до 16-ти и готовились к большему. Арчи теперь постоянно дома, я не хотел быть один. На него посмотрю, как валяется на полу, и мне спокойнее. Есть на кого поворчать, кому приготовить, приласкать, поговорить, в парк пригласить. Тот доволен житухой. И вообще не ложится на те места, где лежала Хиля. Когда увидел, как её из коробки достал переложить в мешок, то кинулся было к ней, потом резко встал и как-то враз сдулся. Память у собак отличная, но трагедий не строят из-за расставания. Как у Бальцера - "...не грусти ты о тех, кто ушёл. Раз ушёл, так туда и дорога..." Весь день звал меня играть, с радостью в лес бегал за компанию, поел свежую кашу, чистил со мной снег, ходил за водой... всё время на позитиве. Молодец.
На рацию вышел, послушал эфир. Тишина. Мужики едут в Золотуху, пятого должны заехать на кордоны. Вечером в церковь сходил на Вечерню, заодно и Рождественские службы посмотрел. Много читать, конечно, но ведь раз в год такой Праздник. Была мысль на Водлозеро доехать, но пока лишь осторожно вынашивал её. Всё-равно надо для начала дождаться соседей. Саня на Лузу проедет и зимник намнёт. Хочу я сам туда? Не знаю. Наверное, да. Знать бы заранее, что там и как. А если отец Олег уедет служить в Петрозаводск? Или другие обстоятельства? И что тогда там делать? Позвонить надо сначала.
День пятый
Встал. Приснилась Хиля. Обычные бытовые сцены - "ты моя дееевочка! Хиииля! Ты моя хороошая! Ну иди сюда, дурында моя!"
На улице было почти двадцать мороза и тишина. День ясный должен быть. Ветра ночью не было и потому в избе тепло, хоть не затапливай до обеда. Правило дома прочитал и решил сходить за тетеревами. Арчи козлом выскочил на улицу, как только увидел, что взял штаны от маскхалата. Теперь его не загнать обратно. Ладно, с ним попробую. А в роще опять не фарт! Начал гонять и пальнул я по одному, что сел надо мной в ветках, этого бы хоть успеть приложить! Стая разлеталась от дурака моего. И попадали перья с птицы, но и ощипанная она улетела за остальными. Конец охоте! Обидно, конечно. Да и патрон жалко. А если порох не привезут? Три всего в патронташе осталось.
Дома сварил ещё кофе и позвонил на Водлозеро. Как и накануне вечером никто не ответил. Никого нет дома, а мобильной связи в посёлке нет до сих пор. Её и не будет до Второго Пришествия. На разбомбленном Донбассе она есть, а в Куганаволоке нет! Карелия - это сказочная страна про оленей. Они там всюду, кроме тайги, которую выпилили и отвезли в Финляндию.
Не хотелось ехать к соседям и не поехал бы, будь дома Хиля, но собрался, потеплее оделся и отправился. Хиля бы сейчас ехала со мной впереди на сиденье... Всё мне о ней напоминает. "Опустела без тебя Земля..." - Анна Герман поёт, вроде. Замечательная старая песня и надо как-нибудь найти её в Сети.
В полдень был на Мельничном. Затопил сразу обе печи, натаскал воды, поставил чайники. Жду, монографию о быте водлозёров читаю, время уже четыре, темнеет и думаю, что пора валить отсюда, сегодня они не приедут похоже. Связь полпятого дождусь, печь закрою и уеду. И тут два снегохода подъезжают, выхожу, а то опергруппа из Петрозаводска, инспекторы Миша и Максим! Вот так встреча! Макс сотрудник новый, а с Мишей мы дружим. Понятно, что радость обоюдная. Разговоры, накрыли на ужин литр водки, приготовили и закусь путнюю, музыку включили патриотическую и поехали! И так до вечера с ними посидел и в девять поехал к себе. Они утром уедут на Сторонницу, но приедет Надя - она сейчас старшая опергруппы - с ещё одним новым инспектором. Новости не шибко-то и рассказали, я и по радио слушал всё то же самое, а в Парке только Фил ушёл на другое место, Надя вместо него, работа та же, денег не подкинули, все живы и здоровы.
Мои соседи вышли на рацию и передали, что они будут на следующий день. У них учёба прямо на Мельничном, Надя им знаний и привезёт к обеду.
Дома я скоротал вечер с Арчи и так день проводил.
Рождество
А на следующий день Сочельник. Мороз и солнце! Было чуть муторно после вчерашнего, но настроение хромало из-за Хили, из-за общины, что празднуют без меня, что с операми не передали мне даже шоколадки. Ладно, воля на всё Божья. Главное, что "отец Олег скучает".
В обед заехал проездом на Лузу Саня. Не заходил в дом, спешил. Учёба завтра будет, не сегодня, сказал. Ничего мне не привёз, мол, "на новый год два литра выжрали". Кто? Чего выжрали? Настойку его, наверное. Так водки бы привёз любой! Пережил бы я уж потерю! Нет, ничего. Отблагодарил сосед. Ладно, не подумал просто обо мне, не должен же ничего.
Соседи заехали, сказал. Понятно, хорошо. Сегодня к ним я не поеду, вечером надо Рождество отслужить, а там не дай Бог выпью и тогда конец праздника. Потом съезжу.
Надо было что-то готовить на первое и второе, но ничего не хотелось делать. Ни настроения, ни здоровья. Вот это "праздник" у меня! Прости, Господи! Тебе я правда очень рад! И Ты это знаешь. Я тихо отпраздную и погрущу обо всём.
Думал, что будь я сейчас в городе, то вряд ли мне было бы лучше. Так же думал бы о войне, о Хиле, о потерях. С братом бы нажрались, вспомнили бы всё, наговорились и болели бы утром. Так же кисло было. Подруга тоже не много радости принесёт да и нет ни одной свободной. И слава Богу, что я здесь, трезвый и в обители, а не где-то ещё.
Вечером вышел на рацию, поговорил с Володей. Завтра они после учёбы сами приедут, сказал. Мне-то учиться нечему, я инспектор номинальный. После праздников за топливом поедем все вместе. Увижу, Бог даст, общину. А полседьмого ко мне вторая часть опергруппы проездом заскочила, проведали. С Володей и Надей мы дружим, а с Алексеем познакомились, ещё один новый сотрудник. Опечалились из-за Хили, привезли ей куриные косточки, а Арчи теперь в одну харю жрёт.
Читал душеполезное, так сказать - о Рождестве статьи и проповеди. Настроение потихоньку поднималось, ждал десять часов идти в церковь. Позвонил своей монашке в Питер и поздравил. Там всё нормально, дети при деле. А на Водлозеро опять не дозвонился. Надоело мне это.
В десять ушёл в церковь и с радостью читал Вечерню и следом Великое Павечерье. Слава Богу за всё! Пришёл заполночь и хорошо поужинал. Борщ великолепный и жаркое отлично приготовилось! Празднично! Наедаться черезчур не стал, хотя днём ничего не ел, оно как бы не положено. Всё-равно с тяжёлым животом лёг. Отвык от такого изобилия. Слушал по радио "Традиции" с Сергеем Михеевым и священником из Луганска о Рождестве на войне.
Утром в девять ушёл на Утреню и тоже всю вычитал с Великим Сборником, с каноном и стихирами, псалмом избранным, Евангелием и прочее. Большая служба была и это очень хорошо! Сразу чувствуется, что потрудился в церкви. Оттого и радости больше. Полдвенадцатого был дома и затопил печь, поставил греть чайник. Гости будут всяко, пошлёт Господь. День светлый, небо в дымке и солнце светит ярко. Праздничная погода!
Что бы в мире не происходило - на всё воля Божья. Мне главное, что Бог есть, всё остальное перетерпеть можно. Что нас не убивает - делает сильнее, если это не грех, а смерти нет.
Арчи нашёл тетерева и перья валялись и у церкви, и по тропе, и у крыльца. Видимо, хорошо я одного зацепил и подранок далеко не улетел, где-то плюхнулся в снег, там околел и Арчи его нашёл. Собачье счастье! Кашу сразу отказался жрать. Ещё бы! Целого тетерева сожрал! Тут опергруппа крутится, а он палево мне устраивает.
В обед Саня заехал, сказал, что завтра - девятого - всей толпой собрались за топливом, мол, присоединяйся. На Водлозеро хотят ехать другой дорогой, которой только опера и ездили. Что за путик - не знаю. Ехать или потом одному съездить? Рано или поздно на Лузу же промнут старый зимник. Задумаешься поневоле, как лучше. По рации обсудим. Володя вряд ли приедет сей день, они у себя уже и баню операм топят, Надя там королева всех очаровала, поди. Зря я гостей ждал.
Но Буран к поездке приготовил. Собрался. Бог даст, не забуду ничего и с Его помощью доеду. Как всегда перед этими поездками поднимает давление. Техника старая и очень ненадёжная, каждый раз как в последний уезжаю и не знаю, доеду ли? Вот уж когда молюсь горячо и без устали! Как на войне. Так же помереть можешь. Мужики подстрахуют, надеюсь, но на них надежды никакой нет. Только на Бога и Богородицу уповать. В этом плане эти поездки мне полезные.
После обеда соседи были на реке, ставили сетки, но ко мне не заехали и потому заказы не привезли. Чего тогда утром не передали с Саней? В общем, Вован конкретно мне вкозлил и я на него закусился. Мнит только о себе, а сам непорядочно поступает. Живёт только для себя и корысть во всём. Накипело у меня к нему. Плохо, что от него зависить приходится, он же привозит мне то да сё, те же письма, бензин списывает, пилорамой заведует, и приходится обо всём его просить. За это я общину порой настолько ненавижу, что пар идёт. Просто бросили меня и в зависимость поставили от соседей, которые совсем другого духа. Безпомощность, как у Сербии той же, что в окружении врагов.
Восьмого утром заехали попрощаться опера. Не поехал с ними на Водлозеро, не угнался бы. У них снегоходы мощные, я все гайки растеряю. К тому же дорогу ту я не знаю, а ребята сказали, что развилок много и заплутать запросто. Соседи с ними передали мне мои заказы и я немного отмяг. Попрощались с ребятами и пошёл сразу обедать. Андрей мне от девчонок своих подарок привёз - замечательный новогодний свитер, коробку конфет и бутылку настойки! А в заказе был литр хорошей водки, сигареты и подсолнечное
ЯНВАРЬ
И новое письмо. Оглядываясь назад, скажу сразу, что это был очень тяжёлый и паскудный месяц, не смотря на многочисленные праздники. Но обо всём по порядку.
Воскресенье, последняя неделя перед Рождеством. Нет календаря, но будем читать старый. Истины-то одни и те же.
Утром нашлась Хиля! Сначала её следы на снегу увидел, потом уже нашёл в будке свернувшуюся. Упросил пойти рожать домой. Пошла. Живот стал угловатый, что-то из боков выпирает, словно перевернулись плоды. Больше-то что может быть? С трудом ходит в туалет, не может нормально личинку отложить. Тоже понятно, ей кишки все завернуло. Бедная! Есть отказалась, только с пяток орешков сухого корма погрызла, воды попила. Лежит на моей койке и кряхтит иногда. Вот мне забот привалило!
А на улице плюс один и липкий снег. Ни на лыжах уйти в тайгу, ни на Буране проехать нормально. За тетеревами не ходил, поздно встал и ушёл в церковь. Там затопил и все ковры выбил на снегу. Свечу затеплил, молитву от себя прочёл, а службу не смог читать. Вечером схожу на Вечерню.
Новости утром прослушал, как зверьё остервенело било по Донбассу. Мрази. Мы, надеюсь, тоже накидали этим животным хлопушек и петард. Пускай ссутся от грохота, как городские собаки в новогоднюю ночь. Чтоб жались без интернета по подвалам. По мне их жалеть всё-равно, что Содом пожалеть. "Там тоже люди и детки!" Бог пусть разбирается со всеми, кого куда.
Днём без лыж по путику прогулялись с Арчи до Креста и прошлись вдоль ручья. Видели следы лисы. Таяло всё и с деревьев падал ошмётками снег. Небо в просветах и почти севшее за тайгу солнце, которое мы не увидели. Но было уже не так пасмурно, что порадовало глаз. Ещё три месяца зимы и апрель, месяц тяни-толкай. Домой в сумерках устало пришли и отдыхать. Хиля валялась на
кровати и есть опять отказалась. Проглот Арчи сунулся было вперёд и хорошо получил по шее за наглость. Под кровать спрятался и скулил от обиды и, наверное, боли. Разжалобил, получил немного каши. Потом опять, сука, нарвался! Я Хилю зову поесть, варёного налима ей хотя бы втолкать, а козлина ту отталкивает и - нет, дай ему! Было бы его чем перекрестить - сломал бы чего-нибудь ему с удовольствием и на улицу нахер пинком выгнал! Падла, бля. Когда научится место своё знать? Поорал на него матом, настроение испортил себе, хотел спокойный вечер без греха сохраниться! Грёбаный долбоящер. Вот кого сожрать-то надо волкам! Ни разу бы не заплакал.
Вечером на ужин гречку сварил и банку овощной икры открыл. Сожрал со смаком даже, голодный коли. Этот пост терпеть уже сил нет! Неделя осталась, впрочем. Не провел я его, знаю, как подобает, но что мог, то и делал. Не много, да, но пусть Господь взвесит. Мне перед Ним только ответ держать.
Радио в воскресенье мне хоть не включай. То спорт, то автопром, про театр, культуру, психологию, путешествия и прочую муть гоняют. "Радио России" опять исчезло из эфира, словно его и не было. Что за аппаратура стоит у них? Какая дрянь? И в этом году никто так и не пнёт этих ворон? Вот какой враг народа там комисарит? Нет худа без добра - читал перед сном Ильина. Много полезнее. О культуре, вырождении, "что делать?" и ещё очень много мудростей. Действительно, великий русский философ! Хорошо, что хоть что-то полезное приобрёл в Москве, а не только проел-пропил, грешник. Он нам единственно верный путь указал, по которому мы, правда, не пойдём, а пойдём в прямопротивоположную.
В общем, первый день года был неважный. Как начнёшь год, так и пойдёт дальше. Я хотел прожить его лучше, но не получилось.
День второй
С утра метель и минус один, пасмурно и уныло. Встал в восемь, радио включил и кофе сварил. Хиля наблевала с койки, но слезть просто не могла, так бы не позволила себе, думаю. Вид виноватый, понимает, но я не ругаю её. Тоже всё понимаю. Не ест ничего, рыгала и то водой и пеной. Бедная моя!
Сходил за тетеревами, но неудачно. Небольшая стайка прилетела, штук десять всего, да сели плохо. Пара птиц были близко, но обе прикрылись ветками. Подожду, как пересядут и откроются, но сорвались на другое место! И эти ближние тоже, смотрю, вслед тем глядят. Надо бить сейчас или на завтра откладывать промысел. Потеряю час жизни в ожидании, получается. Ладно, пробью. На всё воля Божья. И пальнул, попал даже, вижу, но слабо. Тут ещё нюанс есть - заряд пороха клал минимальный, когда снаряжал, чтобы патронов было больше, понятно почему. И дроби тоже на пару граммов меньше. Отдача и то была не сильная, так что всё повлияло. И ветки, и по крылу с головой не попало, и пробило может только оперенье и кожу, а мышцы нет и органы целы остались. Как бы то ни было, тетерев с берёзы слетел, даже вниз пошёл, но в итоге высоту набрал и за остальными исчез.
На этот раз меня раздосадовало, что, впрочем, бывает чаще, чем хладнокровие. Смирил себя, лишь вздохнул и домой шёл без радости. Слава Богу за всё! И что жена с голодными детьми только в нездоровых фантазиях!
Дома ждала Хиля. Видеть, как она мучается, тяжело. Ей даже к миске с водой лишний раз подойти не хочется, слезать с кровати слишком много усилий. Уже и ящик ей поближе к печи на пол поставил, но упрямая любит кровать. Ладно, Бог даст, всё хорошо будет. Уповаю на Него.
Сей день творили память святого праведного Иоанна Кронштадтского. С Питером связаны самые любимые годы моей жизни с любимыми людьми, потому святой вместе с блаженной Ксенией мне очень близок и дорог. Как и сам Петербург. Магический город, который мне переворачивает душу.
Пообедал супом и пошёл с Арчи в метель бродить по шумящей тайге. Настроение было сложное, от мыслей про Питер сильно щемило в груди. Есть, что вспомнить, есть, о чём пожалеть. Тоска - не тоска, но по утерянному Раю и Адам рыдал. Я обошёлся без рыданий, утратил не Рай всё-таки, и не рай даже, просто самое лучшее, что у меня было. Пусть сердце лучше плачет о грехах.
Новости вечером хреновые. Хохлы наше подразделение под Макеевкой накрыли ракетами и 63 военнослужащих погибли. А раненых под сотню, думаю. ПВО отработали крайне плохо. Но то война, случайных жертв на ней нет, а вот то, что на новогодние праздники почти столько же на тот свет отправили - это как? Пьянки, драки, аварии и почти тысяча пожаров. Отгуляли безбожники. Сами себя убиваем. Это к вопросу о борьбе с внутренним врагом.
День третий
Встал в семь. Темень кромешная. На улице похолодало до минус семи и ветер будто стих. Хиля возилась у себя, дал ей воды, потом на улицу проводил. Пришла и опять блевать начала водой. И опять к миске! Пьёт и блюёт! Ну-ка отдавай миску, дурында! Уже не соображаешь, что делаешь. Ладно бы жарко было или обезвоживание, но нет ни того, ни другого. Кажется, просто желудок набить хочет. Но не ест ничего. И тушёнку ей открыл - не хочет. Корм не хочет, кашу тоже. Что ты хочешь-то? Уже срать нечем, сил нет, на кровать её поднимаю. Какая-то сука-дворняга рожает, блять, как породистый пикинес, в рот её расцеловать! Заблевала весь дом, только и бегаю за ней с тряпкой.
Кофе сварил, Евангелие прочёл. В церковь идти не хочу опять. Не потому, что далеко, темно и холодно, а внутри желания нет. Рождество не чувствовалось вовсе. Мозг холодный констатировал событие и только. Или сердце холодное, а мозг не более, чем калькулятор с датчиком? Накануне вечером всё хорошо было, сходил с желанием и снова заморозило. Из-за Хили что ли? Наоборот, из-за неё бежать бы должен.
Дома молитвы прочитал и в засаду ушёл, новое место приглядел и не прогадал. Прилетели, недалеко сели, но опять так херово мне их было выцеливать! И потихоньку твари перелетают в сторону, а не ко мне! Решил одного снимать через веточки, вроде как прикрыт нешибко, но опять не мне фарт! Улетел, паскуда. Поругался на Небо, не сдержаться было. Издевательство какое-то.
Решил на Заднее озеро ехать за живцом, хоть поставить самоловки. Ветра нет, солнце появилось! Хорошая для рыбалки погода, казалось бы, но хоть бы один живец клюнул! И воды на льду под снегом было по щиколотку, хорошо хоть Буран на берегу догадался оставить, а то же совсем проклял бы этот свет! Упарился ходить по няше без пользы. И уехал с матом, естественно. И небо опять затянуло и наступила обычная срань.
Дома встретила Хиля. На неё смотреть - за неё родить хочется. И не жрёт! Стояла у пустой миски для воды и на меня жалобно смотрела, налей, мол. Живот подвело и он впал, а пузо большое. Третий день не ела! Задние ноги еле держали, дрожали, стояла враскоряку. Ебицкая сила! Налил, пила как верблюд, я так с похмелья не пью. Дай волю - всю бы выпила. Хорош! Отобрал миску. Она и с этого начала рыгать. Не знаю, что делать с ней.
Сдохнет она, чувствую, до родов или плод её разорвёт, не дай Бог. Наслушаюсь я ещё воплей! В ящике лежала, кряхтела и рыгала там. Арчи убить надо было сразу, как привезли. На улицу её вынес, пописала тут же и залезла в будку. Там тепло, но на ночь в дом занёс. Похолодание шло. Дома ящик просушил и все тряпки, всё заблёвано было. Она будто в прострации, такое ощущение, что не узнавала ничего и никого. Смотрела одинаково что на меня, что в стену. Печальное зрелище.
Такой день. Всё, конечно, промыслительно. Рождество, тварь в муках рождает из-за грехопадения человеков.
Вечером её совсем без сил занёс в дом. Она была ещё не овощ, но близко к этому. Развёл сухое молоко, но и его пить отказалась. Теперь я уже точно всё для неё сделал. Всё в руках Божьих. Полежала в конуре и пошла ко мне под кровать на ковёр. Там дышала с хрипом, как умирающий. Я лежал сверху и слушал её больше, чем радио. С собой положить её рядом и думал, и не хотел. Хватало мне и так сердоболья. Вспомнил, что святая вода есть, с Богоявления храню и сам же ей лечусь при случае! Налил ей - немного попила. Миску под кровать поставил к ней ближе, ходить она не хочет. Немощь моя несчастная! Потом она поднялась, пересекла комнату, залезла в ящик и легла в нём на живот, а кончик хвоста торчал из лаза. Я всё подробно описываю...
Ближе к ночи пошёл в церковь. Кто, кроме Бога поможет нам всем вместе и каждому в отдельности? Никто. Всё от Него. Посмотрел сверху в ящик, открыл его тихонько и вижу, что Хиля тоже смотрит на меня, и взгляд такой нежный, спокойный. А когда вернулся, то нашёл её уже мёртвой. Лежала так же на животе в той же любимой её позе - с головой набок на правой лапке. Манекенщица моя милая. Глаза были открыты, правое ухо приподнято и чуть высунут кончик языка. Отмучилась.
Нельзя с людьми сравнивать, но было печально почти так же, когда ушла мама. Жалко себя. Корить тоже буду себя, надо было перестраховаться и держать Арчи на цепи в "это" время. Да кто мог подумать, что он сможет её обрюхатить? В три раза больше её, а то и в четыре!
Теперь мы вдвоём остались. Хотя бы есть рядом живое существо. Тоже привыкнуть успел к Арчи. Далеко ему, конечно, пока что до Хили, она уже до него была здесь принцесса, такой и останется в памяти. Не только в моей, её знали и любили многие - и община, и соседи, и туристы, рыбаки, и в Сети радовала многих. Четвёртого января начался даже не новый день - новая жизнь.
Благодарю, Господи, за то, что послал мне её! Столько тепла через неё было мне от Тебя!
День четвёртый
Четвёртого в обед положил я Хилю в мешок и оставил на морозе. Как-то надо было её похоронить. Вариантов было два - могилку выдолбить или в прорубь опустить. Что так, что эдак от бренного тела ничего не останется. Прорубь была предпочтительнее, потому что проще. Что её рыбы съедят, что черви в земле - нет разницы. Ей-то точно никакой. Души животных не вечные, живут один раз на этой "земле плача". Иногда об этом жалею. Было бы хорошо с ней в Раю опять лежать во дворце! Но если бы души животных тоже были безсмертны, то просто ужас, сколько я одних кур сожрал! Они ж заклюют меня! А месяц работы на скотобойне запрёт любые ворота в приличное общество!
День очень тяжёлый был. Занимался суетой и мелкими делами. Филосовствовал, размышлял. О земном думать не хотел, опротивело. "А как дальше? А что потом?" - да что бы ни было - воля Божья на всё. Всё так же пойдёт своим чередом. Греши меньше, твори добро, не гневи Бога и уповай на Него.
Господь утешит со временем скорбь, знаю. Не сразу, но ослаба придёт. Зарубцуется. Привыкну. Да в сравнении с вдовами, сиротами и матерями погибших воинов - это разве скорбь? Это печаль и тихая грусть. Такова жизнь.
Долго не мог заснуть, вставал курить, включал нетбук и смотрел фотографии и видео с ней. Обязательно в Онеге распечатаю одну на стену и повешу в рамке, а ещё пару бокалов с её фотографией закажу. Увековечу подругу. До Рождества никому не стал сообщать о её смерти, не хочу расставать лишний раз в такой Праздник.
Всего в моей жизни было три подобных потери - когда ушла мама, когда расстались с монашкой, и вот теперь, собственно, Хиля. Уже большой список из покойников, но чтоб собака была на третьем месте в списке потерь? Прости меня, Господи! Я не ставлю её выше людей, но скорбел бы я так о людях.
---------
В Центральной России штормовое предупреждение - морозы до 34 градусов. Суровый край, однако! Здесь тоже подморозило до 16-ти и готовились к большему. Арчи теперь постоянно дома, я не хотел быть один. На него посмотрю, как валяется на полу, и мне спокойнее. Есть на кого поворчать, кому приготовить, приласкать, поговорить, в парк пригласить. Тот доволен житухой. И вообще не ложится на те места, где лежала Хиля. Когда увидел, как её из коробки достал переложить в мешок, то кинулся было к ней, потом резко встал и как-то враз сдулся. Память у собак отличная, но трагедий не строят из-за расставания. Как у Бальцера - "...не грусти ты о тех, кто ушёл. Раз ушёл, так туда и дорога..." Весь день звал меня играть, с радостью в лес бегал за компанию, поел свежую кашу, чистил со мной снег, ходил за водой... всё время на позитиве. Молодец.
На рацию вышел, послушал эфир. Тишина. Мужики едут в Золотуху, пятого должны заехать на кордоны. Вечером в церковь сходил на Вечерню, заодно и Рождественские службы посмотрел. Много читать, конечно, но ведь раз в год такой Праздник. Была мысль на Водлозеро доехать, но пока лишь осторожно вынашивал её. Всё-равно надо для начала дождаться соседей. Саня на Лузу проедет и зимник намнёт. Хочу я сам туда? Не знаю. Наверное, да. Знать бы заранее, что там и как. А если отец Олег уедет служить в Петрозаводск? Или другие обстоятельства? И что тогда там делать? Позвонить надо сначала.
День пятый
Встал. Приснилась Хиля. Обычные бытовые сцены - "ты моя дееевочка! Хиииля! Ты моя хороошая! Ну иди сюда, дурында моя!"
На улице было почти двадцать мороза и тишина. День ясный должен быть. Ветра ночью не было и потому в избе тепло, хоть не затапливай до обеда. Правило дома прочитал и решил сходить за тетеревами. Арчи козлом выскочил на улицу, как только увидел, что взял штаны от маскхалата. Теперь его не загнать обратно. Ладно, с ним попробую. А в роще опять не фарт! Начал гонять и пальнул я по одному, что сел надо мной в ветках, этого бы хоть успеть приложить! Стая разлеталась от дурака моего. И попадали перья с птицы, но и ощипанная она улетела за остальными. Конец охоте! Обидно, конечно. Да и патрон жалко. А если порох не привезут? Три всего в патронташе осталось.
Дома сварил ещё кофе и позвонил на Водлозеро. Как и накануне вечером никто не ответил. Никого нет дома, а мобильной связи в посёлке нет до сих пор. Её и не будет до Второго Пришествия. На разбомбленном Донбассе она есть, а в Куганаволоке нет! Карелия - это сказочная страна про оленей. Они там всюду, кроме тайги, которую выпилили и отвезли в Финляндию.
Не хотелось ехать к соседям и не поехал бы, будь дома Хиля, но собрался, потеплее оделся и отправился. Хиля бы сейчас ехала со мной впереди на сиденье... Всё мне о ней напоминает. "Опустела без тебя Земля..." - Анна Герман поёт, вроде. Замечательная старая песня и надо как-нибудь найти её в Сети.
В полдень был на Мельничном. Затопил сразу обе печи, натаскал воды, поставил чайники. Жду, монографию о быте водлозёров читаю, время уже четыре, темнеет и думаю, что пора валить отсюда, сегодня они не приедут похоже. Связь полпятого дождусь, печь закрою и уеду. И тут два снегохода подъезжают, выхожу, а то опергруппа из Петрозаводска, инспекторы Миша и Максим! Вот так встреча! Макс сотрудник новый, а с Мишей мы дружим. Понятно, что радость обоюдная. Разговоры, накрыли на ужин литр водки, приготовили и закусь путнюю, музыку включили патриотическую и поехали! И так до вечера с ними посидел и в девять поехал к себе. Они утром уедут на Сторонницу, но приедет Надя - она сейчас старшая опергруппы - с ещё одним новым инспектором. Новости не шибко-то и рассказали, я и по радио слушал всё то же самое, а в Парке только Фил ушёл на другое место, Надя вместо него, работа та же, денег не подкинули, все живы и здоровы.
Мои соседи вышли на рацию и передали, что они будут на следующий день. У них учёба прямо на Мельничном, Надя им знаний и привезёт к обеду.
Дома я скоротал вечер с Арчи и так день проводил.
Рождество
А на следующий день Сочельник. Мороз и солнце! Было чуть муторно после вчерашнего, но настроение хромало из-за Хили, из-за общины, что празднуют без меня, что с операми не передали мне даже шоколадки. Ладно, воля на всё Божья. Главное, что "отец Олег скучает".
В обед заехал проездом на Лузу Саня. Не заходил в дом, спешил. Учёба завтра будет, не сегодня, сказал. Ничего мне не привёз, мол, "на новый год два литра выжрали". Кто? Чего выжрали? Настойку его, наверное. Так водки бы привёз любой! Пережил бы я уж потерю! Нет, ничего. Отблагодарил сосед. Ладно, не подумал просто обо мне, не должен же ничего.
Соседи заехали, сказал. Понятно, хорошо. Сегодня к ним я не поеду, вечером надо Рождество отслужить, а там не дай Бог выпью и тогда конец праздника. Потом съезжу.
Надо было что-то готовить на первое и второе, но ничего не хотелось делать. Ни настроения, ни здоровья. Вот это "праздник" у меня! Прости, Господи! Тебе я правда очень рад! И Ты это знаешь. Я тихо отпраздную и погрущу обо всём.
Думал, что будь я сейчас в городе, то вряд ли мне было бы лучше. Так же думал бы о войне, о Хиле, о потерях. С братом бы нажрались, вспомнили бы всё, наговорились и болели бы утром. Так же кисло было. Подруга тоже не много радости принесёт да и нет ни одной свободной. И слава Богу, что я здесь, трезвый и в обители, а не где-то ещё.
Вечером вышел на рацию, поговорил с Володей. Завтра они после учёбы сами приедут, сказал. Мне-то учиться нечему, я инспектор номинальный. После праздников за топливом поедем все вместе. Увижу, Бог даст, общину. А полседьмого ко мне вторая часть опергруппы проездом заскочила, проведали. С Володей и Надей мы дружим, а с Алексеем познакомились, ещё один новый сотрудник. Опечалились из-за Хили, привезли ей куриные косточки, а Арчи теперь в одну харю жрёт.
Читал душеполезное, так сказать - о Рождестве статьи и проповеди. Настроение потихоньку поднималось, ждал десять часов идти в церковь. Позвонил своей монашке в Питер и поздравил. Там всё нормально, дети при деле. А на Водлозеро опять не дозвонился. Надоело мне это.
В десять ушёл в церковь и с радостью читал Вечерню и следом Великое Павечерье. Слава Богу за всё! Пришёл заполночь и хорошо поужинал. Борщ великолепный и жаркое отлично приготовилось! Празднично! Наедаться черезчур не стал, хотя днём ничего не ел, оно как бы не положено. Всё-равно с тяжёлым животом лёг. Отвык от такого изобилия. Слушал по радио "Традиции" с Сергеем Михеевым и священником из Луганска о Рождестве на войне.
Утром в девять ушёл на Утреню и тоже всю вычитал с Великим Сборником, с каноном и стихирами, псалмом избранным, Евангелием и прочее. Большая служба была и это очень хорошо! Сразу чувствуется, что потрудился в церкви. Оттого и радости больше. Полдвенадцатого был дома и затопил печь, поставил греть чайник. Гости будут всяко, пошлёт Господь. День светлый, небо в дымке и солнце светит ярко. Праздничная погода!
Что бы в мире не происходило - на всё воля Божья. Мне главное, что Бог есть, всё остальное перетерпеть можно. Что нас не убивает - делает сильнее, если это не грех, а смерти нет.
Арчи нашёл тетерева и перья валялись и у церкви, и по тропе, и у крыльца. Видимо, хорошо я одного зацепил и подранок далеко не улетел, где-то плюхнулся в снег, там околел и Арчи его нашёл. Собачье счастье! Кашу сразу отказался жрать. Ещё бы! Целого тетерева сожрал! Тут опергруппа крутится, а он палево мне устраивает.
В обед Саня заехал, сказал, что завтра - девятого - всей толпой собрались за топливом, мол, присоединяйся. На Водлозеро хотят ехать другой дорогой, которой только опера и ездили. Что за путик - не знаю. Ехать или потом одному съездить? Рано или поздно на Лузу же промнут старый зимник. Задумаешься поневоле, как лучше. По рации обсудим. Володя вряд ли приедет сей день, они у себя уже и баню операм топят, Надя там королева всех очаровала, поди. Зря я гостей ждал.
Но Буран к поездке приготовил. Собрался. Бог даст, не забуду ничего и с Его помощью доеду. Как всегда перед этими поездками поднимает давление. Техника старая и очень ненадёжная, каждый раз как в последний уезжаю и не знаю, доеду ли? Вот уж когда молюсь горячо и без устали! Как на войне. Так же помереть можешь. Мужики подстрахуют, надеюсь, но на них надежды никакой нет. Только на Бога и Богородицу уповать. В этом плане эти поездки мне полезные.
После обеда соседи были на реке, ставили сетки, но ко мне не заехали и потому заказы не привезли. Чего тогда утром не передали с Саней? В общем, Вован конкретно мне вкозлил и я на него закусился. Мнит только о себе, а сам непорядочно поступает. Живёт только для себя и корысть во всём. Накипело у меня к нему. Плохо, что от него зависить приходится, он же привозит мне то да сё, те же письма, бензин списывает, пилорамой заведует, и приходится обо всём его просить. За это я общину порой настолько ненавижу, что пар идёт. Просто бросили меня и в зависимость поставили от соседей, которые совсем другого духа. Безпомощность, как у Сербии той же, что в окружении врагов.
Восьмого утром заехали попрощаться опера. Не поехал с ними на Водлозеро, не угнался бы. У них снегоходы мощные, я все гайки растеряю. К тому же дорогу ту я не знаю, а ребята сказали, что развилок много и заплутать запросто. Соседи с ними передали мне мои заказы и я немного отмяг. Попрощались с ребятами и пошёл сразу обедать. Андрей мне от девчонок своих подарок привёз - замечательный новогодний свитер, коробку конфет и бутылку настойки! А в заказе был литр хорошей водки, сигареты и подсолнечное