Этот день 30 лет назад..
Помню, мы в те дни жили на даче в Псковской области. Папа был в экспедиции на Памире, а в Москве была только бабушка. Телевизора у нас там не было, поэтому балет посмотреть не вышло, так что мы слушали радио. И, вот, по нему начинают передавать, что по Москве ездят танки.
Мне тогда было 7 лет, и из объяснения мамы я понял, что какие-то полковники в правительстве решили захватить власть, чтобы остался коммунизм, и не было никакой демократии. Не очень понял, каким образом «Радио Маяк» в нашем приёмнике вдруг поменялось на «Радио Свобода», которое все эти дни передавало тревожным незнакомым голосом все новости.
Смартфонов и воцапа тогда, к сожалению, не было. А на всю деревню было примерно 2 телефона: на почте и у тёти Лиды, жившей в нескольких кварталах от нас. Но даже по ним нельзя было просто так взять и позвонить в Москву. Разговор надо было ЗАКАЗЫВАТЬ! Т.е. звонил диспетчеру, говорил, что хочешь поговорить, и она через несколько минут перезванивала и связывала с нужным номером. А в эти дни, понятное дело, дозвониться было нереально. Так что оставалось вслушиваться в сводки новостей.
Через 3 дня, когда всё вдруг закончилось, наступило ликование. Страны с странной аббревиатурой вместо нормального названия больше не будет, а будет у нас снова Россия с нормальным трёхцветным флагом! Свобода, никакой диктатуры, ура! Мама даже на радостях сшила из старых полотен этот флаг, и мы его гордо водрузили на летнюю кухню. К слову сказать, этот флаг и сейчас где-то на даче хранится, а через 2-3 года после ГКЧП к нам приезжал председатель сельсовета и ругал, что, мол, негоже государственные символы на баню вешать. Впрочем, не помню, чтобы какая-то особая радость в те дни царила в остальной деревне - здесь как-то восприняли эту новость спокойно и продолжали жить, как живут.
Потом мы уже узнали, что бабушка, давний партийный работник, руководитель целого научного института, ходила в те дни носила протестующим у Белого дома термос с чаем. Потом они, кстати, пришли к нам домой и его вернули!
В общем то, все последующие годы я не менял своего мнения: что такого плохого в том, что у нас вместо одной страны теперь 15? Можно и во всех них ездить, они теперь станут более разнообразными, а ещё стал доступным и весь остальной мир. Проблемы были только с Туркменией, куда почти сразу стала нужна очень сложная виза; ну так мало кому вообще туда особо надо было в эту пустыню, а в конечном итоге я и туда проник. О локальных конфликтах и войнах как-то не приходилось задумываться в те годы, или я не видел их связи с произошедшим. А версия о том, что «Советский Союз был обречён на распад» представлялась мне вполне достоверной.
Как-то переосмысливать произошедшее тогда в августе 1991 я начал лишь после 2014 года, в том числе и после того, как враждебной к основной части оказалась значительная площадь территории моей родной страны. Ну, в самом деле, сложно было в начале 1991 представить, что чтобы проехать какие-то 100 кмиз Мариуполя в Таганрог через 25 лет нужно будет пересекать 2 границы и линию фронта, а в обратном направлении это в принципе невозможно будет сделать (или в объезд 1000 км). А эпопея с коронавирусом, начавшаяся в 2020 и длящаяся до сих пор, прервала намертво сообщение даже между стран, считавшихся дружественными - например, в тот же Казахстан сейчас попасть почти невозможно (даже сложнее, чем на Украину). Вот такими осязаемыми оказались искусственно созданные в 1991 границы между частями одной некогда страны, а прозрачность перемещения между ними - в один момент стала такой хрупкой.
Сейчас, спустя 30 лет, когда уже нет «той» страны, это уже всё воспринимается историей. За эти годы выросло несколько поколений, часть из которых уже родилась в независимых странах, СССР для них существует только в рассказах родителей и бабушек-дедушек. В некоторых из них молодёжь, увы, уже даже и не знает русский язык. Даже 15 лет назад всё было не так - тогда память о ГКЧП и СССР была так свежа, подавляющее большинство населения ту эпоху в здравом сознании застали.
Сейчас, конечно, снова поднимаются эти темы о том, что распад СССР был неизбежен, что экономика трещала по швам и т.д. История не знает сослагательных наклонений, но… Так уж ли это? Наверное, действительно переход к рыночной экономике был неизбежен, но слабым местом в этой логике мне видится то, что ничто не мешало эту рыночную экономику и демократию строить дальше в одной стране, а не в 15. В конце концов, у какой-нибудь Венесуэлы тоже постоянные финансовые трудности, но она же не распадается от этого на десятки отдельных провинций? Тут явно что-то другое было.. Или почему, например, нельзя было вернуться после ГКЧП к горбачёвскому проекту Союзного договора?
И жалко тут даже не столько то, что не стало самого СССР. Больше расстраивает, что мы потеряли за эти годы вот эту связность. Были все шансы даже не строить «аналог Шенгена» на постсоветском пространстве, а просто сохранить статус-кво, ведь именно этим аналогом он и был почти все 90-е. Наверное, примерно про это и был тот самый Союзный договор. Теперь же вся надежда на новую его версию с Таможенным и Евразийским союзами, может мы дождёмся что границ хотя бы на части бывших советских стран не будет, а все поезда и самолёты между странами вернутся.. Так или иначе, с годовщиной! В чём то, может, радостной, в чём-то грустной, но определённо, очень важной.
Мне тогда было 7 лет, и из объяснения мамы я понял, что какие-то полковники в правительстве решили захватить власть, чтобы остался коммунизм, и не было никакой демократии. Не очень понял, каким образом «Радио Маяк» в нашем приёмнике вдруг поменялось на «Радио Свобода», которое все эти дни передавало тревожным незнакомым голосом все новости.
Смартфонов и воцапа тогда, к сожалению, не было. А на всю деревню было примерно 2 телефона: на почте и у тёти Лиды, жившей в нескольких кварталах от нас. Но даже по ним нельзя было просто так взять и позвонить в Москву. Разговор надо было ЗАКАЗЫВАТЬ! Т.е. звонил диспетчеру, говорил, что хочешь поговорить, и она через несколько минут перезванивала и связывала с нужным номером. А в эти дни, понятное дело, дозвониться было нереально. Так что оставалось вслушиваться в сводки новостей.
Через 3 дня, когда всё вдруг закончилось, наступило ликование. Страны с странной аббревиатурой вместо нормального названия больше не будет, а будет у нас снова Россия с нормальным трёхцветным флагом! Свобода, никакой диктатуры, ура! Мама даже на радостях сшила из старых полотен этот флаг, и мы его гордо водрузили на летнюю кухню. К слову сказать, этот флаг и сейчас где-то на даче хранится, а через 2-3 года после ГКЧП к нам приезжал председатель сельсовета и ругал, что, мол, негоже государственные символы на баню вешать. Впрочем, не помню, чтобы какая-то особая радость в те дни царила в остальной деревне - здесь как-то восприняли эту новость спокойно и продолжали жить, как живут.
Потом мы уже узнали, что бабушка, давний партийный работник, руководитель целого научного института, ходила в те дни носила протестующим у Белого дома термос с чаем. Потом они, кстати, пришли к нам домой и его вернули!
В общем то, все последующие годы я не менял своего мнения: что такого плохого в том, что у нас вместо одной страны теперь 15? Можно и во всех них ездить, они теперь станут более разнообразными, а ещё стал доступным и весь остальной мир. Проблемы были только с Туркменией, куда почти сразу стала нужна очень сложная виза; ну так мало кому вообще туда особо надо было в эту пустыню, а в конечном итоге я и туда проник. О локальных конфликтах и войнах как-то не приходилось задумываться в те годы, или я не видел их связи с произошедшим. А версия о том, что «Советский Союз был обречён на распад» представлялась мне вполне достоверной.
Как-то переосмысливать произошедшее тогда в августе 1991 я начал лишь после 2014 года, в том числе и после того, как враждебной к основной части оказалась значительная площадь территории моей родной страны. Ну, в самом деле, сложно было в начале 1991 представить, что чтобы проехать какие-то 100 кмиз Мариуполя в Таганрог через 25 лет нужно будет пересекать 2 границы и линию фронта, а в обратном направлении это в принципе невозможно будет сделать (или в объезд 1000 км). А эпопея с коронавирусом, начавшаяся в 2020 и длящаяся до сих пор, прервала намертво сообщение даже между стран, считавшихся дружественными - например, в тот же Казахстан сейчас попасть почти невозможно (даже сложнее, чем на Украину). Вот такими осязаемыми оказались искусственно созданные в 1991 границы между частями одной некогда страны, а прозрачность перемещения между ними - в один момент стала такой хрупкой.
Сейчас, спустя 30 лет, когда уже нет «той» страны, это уже всё воспринимается историей. За эти годы выросло несколько поколений, часть из которых уже родилась в независимых странах, СССР для них существует только в рассказах родителей и бабушек-дедушек. В некоторых из них молодёжь, увы, уже даже и не знает русский язык. Даже 15 лет назад всё было не так - тогда память о ГКЧП и СССР была так свежа, подавляющее большинство населения ту эпоху в здравом сознании застали.
Сейчас, конечно, снова поднимаются эти темы о том, что распад СССР был неизбежен, что экономика трещала по швам и т.д. История не знает сослагательных наклонений, но… Так уж ли это? Наверное, действительно переход к рыночной экономике был неизбежен, но слабым местом в этой логике мне видится то, что ничто не мешало эту рыночную экономику и демократию строить дальше в одной стране, а не в 15. В конце концов, у какой-нибудь Венесуэлы тоже постоянные финансовые трудности, но она же не распадается от этого на десятки отдельных провинций? Тут явно что-то другое было.. Или почему, например, нельзя было вернуться после ГКЧП к горбачёвскому проекту Союзного договора?
И жалко тут даже не столько то, что не стало самого СССР. Больше расстраивает, что мы потеряли за эти годы вот эту связность. Были все шансы даже не строить «аналог Шенгена» на постсоветском пространстве, а просто сохранить статус-кво, ведь именно этим аналогом он и был почти все 90-е. Наверное, примерно про это и был тот самый Союзный договор. Теперь же вся надежда на новую его версию с Таможенным и Евразийским союзами, может мы дождёмся что границ хотя бы на части бывших советских стран не будет, а все поезда и самолёты между странами вернутся.. Так или иначе, с годовщиной! В чём то, может, радостной, в чём-то грустной, но определённо, очень важной.