Полковник Кэткарт
Полковника не интересовали абсолютные категории. Он оценивал свои успехи только в сравнении с успехами других. По его мнению, преуспеть в жизни - значило уметь делать по крайней мере то же самое, что делали самые удачливые из его ровесников. То обстоятельство, что тысячи людей его возраста и старше не достигли даже ранга майора, делало полковника чванливым и возвышало в собственных глазах. Но встречались люди его возраста и даже моложе, уже ставшие генералами, - и это отравляло душу полковника мучительным ощущением неудачи и заставляло грызть ногти в безутешном отчаянии, еще более сильном, чем отчаяние Заморыша Джо.
Гордостью полковника был инкрустированный мундштук, который он приобрел ровно за день до прибытия на Пьяносу, где принял авиаполк. При каждом удобном случае полковник величественно демонстрировал свой мундштук и научился обращаться с ним весьма ловко. Совершенно нечаянно он обнаружил в себе склонность курить с мундштуком. Насколько ему было известно, его мундштук был единственным на всем Средиземноморском театре военных действий, и мысль эта одновременно и льстила полковнику, и не давала покоя. Он абсолютно не сомневался, что такие светские и интеллигентные люди, как генерал Пеккем, безусловно, должны одобрить его мундштук, однако встречался он с генералом Пеккемом довольно редко, и расценивал это само по себе как большую удачу, ибо кто его знает, генерал Пеккем мог и не одобрить его мундштук. Когда дурные предчувствия такого рода посещали полковника Кэткарта, он чуть не задыхался от рыданий и порывался выбросить к чертовой матери свой мундштук, но от этого шага полковника удерживало твердое убеждение, что мундштук так идет к его мужественной, воинственной наружности, что он придает его героической натуре особый шик и резко подчеркивает его преимущества по сравнению со всеми конкурентами - другими полковниками американской армии. Впрочем, разве в таких вещах можно быть уверенным?
- Какие еще атеисты? - прорычал он недовольно, Настроение его круто изменилось, в душе вскипел праведный гнев. - Во вверенной мне части не может быть атеистов! Атеизм - дело противозаконное, не так ли?
- Не так, сэр.
- Не так? - удивился полковник - Тогда уж это конечно, явление антиамериканское!
- Не сказал бы, сэр, - ответил капеллан.
- Ну а я бы сказал! - заявил полковник. - И я не намерен прерывать богослужение в угоду кучке паршивых атеистов. От меня они привилегий не дождутся. Пусть остаются на своих местах и молятся вместе со всеми. И потом, причем здесь нижние чины? За каким чертом они должны присутствовать на этой церемонии?
Капеллан почувствовал, что лицо его заливает краска.
- Виноват, сэр, но я полагал, что вы не против присутствия нижних чинов на богослужении: ведь они тоже полетят на выполнение задания.
- А я и не против. У них есть свой бог и свой капеллан, не так ли?
- Нет, сэр.
- Да о чем вы говорите? Вы хотите сказать, что они молятся тому же богу, что и мы?
- Совершенно верно, сэр.
- И наш бог слушает их?
- Полагаю, что так, сэр.
- Ну и ну, будь я проклят! - изумился полковник.
Капеллан снова почувствовал, что почва уходит у него из-под ног.
- Да, сэр, - наконец ответил он, - по-моему, без рядовых будет меньше надежды на то, что бог услышит наши молитвы о кучном бомбометании.
- Пожалуй, вы правы! - воскликнул полковник. - И что же, по-вашему, бог может меня покарать и бомбы лягут вразброс?
- Совершенно верно, сэр. Само собой разумеется, он может поступить и так. - Тогда пусть эти молитвы катятся к черту? - заявил полковник, проявив при этом неслыханную самостоятельность. - Я не намерен устраивать молитвенные сборища для того, чтобы дела пошли еще хуже.
militera.lib.ru/prose/foreign/heller/02.html
Зачотный персонаж. Как, вообщем, и все остальные действующие лица сего эпического творения.
Гордостью полковника был инкрустированный мундштук, который он приобрел ровно за день до прибытия на Пьяносу, где принял авиаполк. При каждом удобном случае полковник величественно демонстрировал свой мундштук и научился обращаться с ним весьма ловко. Совершенно нечаянно он обнаружил в себе склонность курить с мундштуком. Насколько ему было известно, его мундштук был единственным на всем Средиземноморском театре военных действий, и мысль эта одновременно и льстила полковнику, и не давала покоя. Он абсолютно не сомневался, что такие светские и интеллигентные люди, как генерал Пеккем, безусловно, должны одобрить его мундштук, однако встречался он с генералом Пеккемом довольно редко, и расценивал это само по себе как большую удачу, ибо кто его знает, генерал Пеккем мог и не одобрить его мундштук. Когда дурные предчувствия такого рода посещали полковника Кэткарта, он чуть не задыхался от рыданий и порывался выбросить к чертовой матери свой мундштук, но от этого шага полковника удерживало твердое убеждение, что мундштук так идет к его мужественной, воинственной наружности, что он придает его героической натуре особый шик и резко подчеркивает его преимущества по сравнению со всеми конкурентами - другими полковниками американской армии. Впрочем, разве в таких вещах можно быть уверенным?
- Какие еще атеисты? - прорычал он недовольно, Настроение его круто изменилось, в душе вскипел праведный гнев. - Во вверенной мне части не может быть атеистов! Атеизм - дело противозаконное, не так ли?
- Не так, сэр.
- Не так? - удивился полковник - Тогда уж это конечно, явление антиамериканское!
- Не сказал бы, сэр, - ответил капеллан.
- Ну а я бы сказал! - заявил полковник. - И я не намерен прерывать богослужение в угоду кучке паршивых атеистов. От меня они привилегий не дождутся. Пусть остаются на своих местах и молятся вместе со всеми. И потом, причем здесь нижние чины? За каким чертом они должны присутствовать на этой церемонии?
Капеллан почувствовал, что лицо его заливает краска.
- Виноват, сэр, но я полагал, что вы не против присутствия нижних чинов на богослужении: ведь они тоже полетят на выполнение задания.
- А я и не против. У них есть свой бог и свой капеллан, не так ли?
- Нет, сэр.
- Да о чем вы говорите? Вы хотите сказать, что они молятся тому же богу, что и мы?
- Совершенно верно, сэр.
- И наш бог слушает их?
- Полагаю, что так, сэр.
- Ну и ну, будь я проклят! - изумился полковник.
Капеллан снова почувствовал, что почва уходит у него из-под ног.
- Да, сэр, - наконец ответил он, - по-моему, без рядовых будет меньше надежды на то, что бог услышит наши молитвы о кучном бомбометании.
- Пожалуй, вы правы! - воскликнул полковник. - И что же, по-вашему, бог может меня покарать и бомбы лягут вразброс?
- Совершенно верно, сэр. Само собой разумеется, он может поступить и так. - Тогда пусть эти молитвы катятся к черту? - заявил полковник, проявив при этом неслыханную самостоятельность. - Я не намерен устраивать молитвенные сборища для того, чтобы дела пошли еще хуже.
militera.lib.ru/prose/foreign/heller/02.html
Зачотный персонаж. Как, вообщем, и все остальные действующие лица сего эпического творения.