Вести из огня
Нацистский солдат отбирал открытки и письма у евреев в Люблине. Через 80 лет их нашла его внучка. И вернула награбленное потомкам жертв Холокоста.
«Я знала, что мой дед воевал за вермахт во время Второй мировой. Но что именно он делал и в какой части служил, в нашей семье не обсуждали», - говорит Карла Маккейб, сама родившаяся уже в 70-е в ГДР. Когда ей было 18 лет, дед умер. В наследство от него Карле достались бумаги и документы, в том числе обширная коллекция марок и пачка из 36 открыток.
Все открытки в графе адресата имели одно место - люблинскую иешиву «Хахмей», и часть из них была написана на идише. «Я смотрела на еврейские буквы, которые не могла прочесть, и не понимала, как эти открытки оказались у нас дома, но чувствовала, что за ними стоит нечто очень важное», - делится Маккейб. С этого открытия началась почти детективная история, которая пролила свет на темное прошлое одной немецкой семьи и позволила, спустя многие годы, восстановить справедливость.
Открытки, доставшиеся Карле Маккейб от деда-нациста
Найденные открытки вынудили Карлу начать поиски. Она стала запрашивать в архивах информацию о деде. «Как и многие другие восточные немцы, выросшие в 1980-х годах, Карла чувствовала себя подавленной бесконечным молчанием своих родителей, бабушек и дедушек о Холокосте и деятельности членов семьи в годы войны. Признавать нацистское прошлое своих предков в коммунистическом ГДР было не принято. В отличие от Западной Германии, которую еще в 1968 году потрясли студенческие протесты - связанные в том числе с чувством вины за войну», - пишет Шира Ли Бартов, журналист еврейского новостного агентства JTA, который брал у Карлы Маккейб интервью.
Карла Маккейб долго выясняла, кто и кому писал эти открытки
Путем долгих изысканий женщине удалось выяснить, что Люблин фигурировал в открытках неслучайно. Ее дед служил в одной из частей, расквартированных в этом городе на востоке Польши. Второй зацепкой стали марки. Дед Карлы начал собирать их еще до войны. По ее словам, он гордился ими как «самым дорогим имуществом». Первый альбом с редкими марками он собрал еще в начале 30-х годов, а затем их количество выросло до нескольких увесистых папок, где были марки самых экзотических стран и разных годов выпуска. «Именно марки на люблинских открытках привлекли его внимание. Сами открытки, как и их содержание, вряд ли были ему интересны», - вспоминала Маккейб. Она выяснила, что с большой долей вероятности дед получил их осенью 1939 года - когда вместе с другими нацистами участвовал в уничтожении еврейского квартала города и разграблении иешивы «Хахмей».
Нацисты в Люблине
До начала Второй мировой войны Люблин был одним из основных центров еврейской жизни в Европе. Считают, что первые евреи обосновались в этих местах еще в начале XIV столетия. Веками их присутствие росло. В 1939 году община насчитывала уже больше 40 тысяч человек - около 40% от всего городского населения. Вот почему именно в Люблине родился самый амбициозный еврейский образовательный проект того времени - иешива «Хахмей», которой предстояло стать самой крупной иешивой в мире.
Её основателем был 36-летний раввин Меир Шапиро. В 1923 году этот энергичный человек, который родился в Австро-Венгрии, но позже обосновался в Карпатах, выступил с идеей создания масштабной религиозной школы. Свое предложение он озвучил на всемирном съезде евреев-ортодоксов в Вене, а местом иешивы предложил Люблин. Уже годом позже в фундамент будущей школы заложили первый камень. Официальное открытие состоялось в 1930-м, в церемонии приняли участие около 20 тысяч человек. Но хотя школа и заработала - достроить её до конца не удалось до самого начала войны.
Раввин Меир Шапиро
«Строительство на улице Любартовской семиэтажного здания, одного из самых высоких в Люблине, окруженного прекрасным садом, стоило свыше 300 тысяч злотых. Вплоть до своей внезапной смерти в 1933-м Шапиро годами искал спонсоров», - писал польский историк Конрад Зелинский. Результатом многолетнего сбора пожертвований в Польше и за границей стали десятки тысяч долларов на содержание иешивы, а также до 40 000 манускриптов и старинных книг, ставших основой ее библиотеки. Как писала одна из газет того времени: «Шапиро удалось удачно сочетать методы чуть ли не американской рекламы с еврейскими традициями».
«При выпуске студентов подвергали строжайшим экзаменам, которые предполагали знание наизусть сотен страниц Талмуда. Большинство учащихся были родом из городов центральной и юго-восточной Польши. Но принимали также заявления абитуриентов из-за границы - главным образом из Чехословакии, Венгрии, Германии и Австрии. За обучение и проживание в прекрасно оборудованном интернате платили только студенты из состоятельных семей. Бедные получали стипендию и освобождались от оплаты. Пятилетнюю программу обучения школы составляли семь раввинов из числа выдающихся польских знатоков Талмуда», - описывал устройство йешивы Зелинский.
Люблин времён Второй мировой
Нацисты оккупировали Люблин осенью 1939 года. Позже он стал одним из самых мрачных символов Холокоста - больше 90% евреев, населявших этот город, погибли. Иешива «Хахмей» прекратила свое существование в первые же месяцы оккупации. В здании обосновалась немецкая военная полиция. Часть библиотеки сожгли на городской площади. Нацистский офицер-очевидец писал, что манускрипты бросали в огонь под звуки духового оркестра - и под плач евреев. При этом большую часть книг захватчики попросту разворовали. И среди тех, кто занимался грабежом, вероятно, был дед Карлы Маккейб.
«Я знала, что открытки могут представлять ценность. Что это носители важной информации. Я обращалась в еврейские центры по всему миру, писала общинам - но, увы, никто не проявил интереса», - рассказывала она. Но примерно год назад Маккейб нашла в интернете объявление. Некто Петр Лазарук, историк из Люблина, просил помощи в поиске манускриптов из люблинской иешивы. К тому моменту ему уже удалось найти больше 850 книг со штампами библиотеки. Лазарук заносил их в цифровой архив. Но, по его словам, вернуть большинство из найденных экспонатов не было никакой возможности - они находились в частных коллекциях.
Марш нацистов
Лазарук начал свою работу по поиску книг в 2003 году - когда здание иешивы «Хахмей» вновь вернули еврейской общине Люблина, в которой было на тот момент всего около 40 человек. Многие десятилетия в здании располагалась медицинская академия. Маккейб написала Лазаруку - и, по ее словам, впервые за много лет «увидела искренний интерес» к своим артефактам.
В апреле 2024 года она привезла открытки в Люблин и передала их историкам и членам еврейской общины. Тексты открыток перевели с идиша и опубликовали в интернете - и тогда евреи со всего мира стали опознавать в отправителях своих предков, многие из которых погибли в годы войны. «Цви Гроссман, специалист по недвижимости из Израиля, был ошеломлен, когда узнал имя своего дяди, Шломо Давида Гроссмана. Тот был учеником иешивы и отправил открытку в 1933 году. Цви признался, что в письме его поразил тон дяди - “такой серьезный, хотя ему было всего 19 лет”», - пишет журналист Шира Ли Бартов.
Открытки останутся в библиотеке еврейского центра в Люблине
Подобные эмоции испытала и Тоби Орландер из Антверпена: её предок Меир Ламит отправил открытку самому раву Шапиро. В ней шла речь о приобретении книг для библиотеки иешивы - в те годы Ламит путешествовал по Европе, чтобы добыть ценные манускрипты для люблинского собрания. «Это словно протянуть ниточку из прошлого в наше время. Из темноты вдруг увидеть лица предков», - сказала Ивона Ламит, координатор еврейской общины Люблина. По её словам, открытки станут основой новой библиотеки еврейского центра в Люблине.
Но не меньшее потрясение испытала и Карла Маккейб - когда увидела, как через открытки 80-летней давности люди находят сведения о своих семьях. «Это не пожертвование и не подарок, - подчеркнула она. - Это возвращение того, что было нечестно присвоено. Это возвращение домой».
Михаил Блоков