Раннее детство. Часть 2.
Напротив нашего дома стоял какой-то другой старинный пятиэтажный дом. Между домами было не очень большое расстояние. Мама рассказывала, что там когда-то жила сумасшедшая женщина, которая в самые что ни на есть суровые сталинские времена выходила и кричала: "Сталин помрёт, вот такую громадную свечку в церкви поставлю!" . И ничего ей при этом не было. Кстати церковь от нас располагалась совсем рядом - в Обыденском переулке. В памяти осталось, что мы стоим с отцом, а из церкви выходит много народа. Не знаю из какого такого контекста память моя это вырывает, но церковь для меня всегда была чем-то сокровенным "сказочным и загадочным". Это была потайная дверь в какую-то иную прекрасную жизнь.
Ещё неподалёку от нашего подъезда стоял большой камень, становясь на который ещё моя мама звала своих родителей. Вправо от нашего подъезда было невысокое старое здание какого-то диспансера, а если пройти вглубь вниз, можно попасть в небольшой сад , где летом пахло липами. Справа в этом саду располагался двухэтажный жёлтый дом, а слева стояли гаражи, где стояли машины Зим и Волга с оленем на капоте. Интересно, что дом напротив выходил в этот сад большими белыми колоннами на постаменте. Иногда папа меня туда подсаживал, но жильцам это не нравилось и они нас гнали.
Зимой возле гаражей мы играли с папой в хоккей. Отец вообще мною в детстве очень много занимался. Так в местных переулках я когда-то с его помощью научился ездить на двухколёсном велосипеде. Он делал мне из картона ,а потом раскрашивал милицейскую фуражку, бескозырку, гусарскую "шапку". Из командировок привозил каких-то деревянных человечков, конфеты "Гуливер" с красивыми картинками. Иногда мы с ним ходили пешком до Кремля и я там играл внутри Царь Колокола (тогда ещё внутренность его не была закрыта сеткой). Около Кремля тогда росли красивые Анютины глазки. Всё это закончилось ,когда мы переехали на окраину Москвы : отец стал ездить на работу несколькими видами транспорта. На дорогу стало уходить много больше сил и времени. Он видимо просто уставал и перестал так много как раньше мной заниматься.
А ещё помню как гулял в ноябрьские праздники в районе метро "Кропоткинское" и там в тёмном небе высоко светился портрет Ленина. Это впечатляло. Как-то я спросил отца, а можно ли человеку дать бессмертие. Тот сказал, что пока ещё нельзя , но если бы было можно , его бы надо дать Ленину. Сейчас всё проще: можно создать его клон. А однажды в выходной мы шли с родителями по переулкам в округе. Вокруг было почти безлюдно и вдруг нам на встречу попался какой-то старик в длиннополом пальто. Родители на него оглянулись и он как-то тоже. Позже я узнал, что это был Молотов. Мама сказала, что он видимо ожидал, что они к нему подойдут, но они не стали. А я бы вот подошёл , улыбнулся, протянул руку и сказал "Здравствуйте , Вячеслав Михайлович! Я - Андрей". Впрочем родители тогда были много моложе меня сегодняшнего.
До трёх лет я сидел дома с бабушкой. Часто мы с ней ходили в продовольственный на Остоженке (тогда Метростроевской) и я стоял на улице в ожидании, пока она не закупится. Иногда в погожие дни мы ходили за Тургеневский домик на остановку автобуса 108-го встречать маму с работы. А ещё в ту же сторону ходили с отцом и там был какой-то бассейн ,а на стендах висели устрашающие плакаты про окурки и пожар (кажется Маяковского) со словами "...и вот может сгореть целый завод". А ещё как-то я спросил отца "А кто такой Бог?". И он вдруг очень легко и точно мне объяснил "Бог - это высшее существо".
Ещё интересными были дни голосования. Когда мы шли с родителями в школу. Там почётным пионером около урн стояла та самая соседка Верочка, которая потом в 17 лет вышла замуж. К школе надо было идти переулками и проходить сквозь какую-то арку под домом. На сводах этой арки отец мне показал какие-то полустёртые иконы.
Очень близким человеком для меня всегда была бабушка. Когда я родился ей уже было 63 года. По сравнению с другой бабушкой (папиной мамой) , которой было 50 лет , это казалось очень старым возрастом. Удивительно, что сейчас я уже подхожу к этим годам, а все мне говорят ,что я молодой. Иногда возникает ощущение ,что я так навсегда и останусь молодым "Вечно молодой, вечно пьяный". Бабушка уже под конец жизни часто говорила "Вот умру я, никто Вы меня не вспомните!". Видимо для неё это было важным. Я бабушку очень часто вспоминаю, но года с её смерти (почти 40 лет) стали очень сильно разделять нас. Я помню её детально, но уже не могу с ней мысленно разговаривать как раньше. Это ещё и потому, что наша разница в возрасте всё больше сокращается. Бабушка была удивительно мягким добрым человеком. Для неё грубым словом были обыкновенные ныне слова. Я не помню, чтобы она на кого-то кричала. Ещё часто вспоминается как зайдёшь в бабушкину комнату, когда её там нет, а на диване всегда лежит какая-то хорошая классическая книга.
(Продолжение следует)