Арарат - гора живая и говорящая
Оригинал взят у shuv_petrosyan в Арарат - гора живая и говорящая
Корр. “НВ”, главный редактор журнала "Армения Туристическая" и член команды путешественников "Armenian Geographic" Елена Шуваева-Петросян в составе группы альпинистов взошла на Арарат. Свой паломнический путь к вершине армянского символа она начала 15 сентября. А по возвращении поделилась своими заметками-впечатлениями.
(фрагмент)
Арарат и с турецкой стороны смотрится как владетель, покровитель, пуп Земли. Климат “по ту сторону” гораздо мягче, снежная шапка горы меньше. Неудивительно, что когда-то прародитель армянского народа Айк облюбовал это место, обороняясь от покушений Бэла.
Для Арарата нужно созреть, потому что эта гора настолько величественна и божественна, что с бухты-барахты взбираться на нее просто невозможно. Нужно быть готовой не столько физически, сколько духовно. Эта гора не для спортивного интереса, а для паломничества.
15 сентября мы начали наш паломнический путь на Арарат. Многие друзья отговаривали от этой затеи, так как середина сентября - уже не сезон для подъема. Хотя это спорный вопрос, как повезет. Многие и в конце августа попадали в снежные бури на Арарате. Я почему-то верила, что нам повезет, что Арарат преподнесет нам “бахт”. Впрочем, так и случилось. Согревала мысль, что примерно в эти дни поднимался и первовосходитель Хачатур Абовян, неся свой тяжелый черный крест на вершину.
В далеком 1829 году в Араратскую долину прибыла группа дерптского профессора Фридриха Паррота, ставившая себе целью восхождение на вершину. 12 сентября в сопровождении охотника из селения Ахури Исаака путники начали подъем. Скалистые гребни, нагромождение льда, глубокие трещины, отсутствие палаток и альпинистского снаряжения, оскудевший провиант заставили путников вернуться назад.
Отдохнув в Эчмиадзине, профессор Паррот решил предпринять вторую попытку восхождения. Тут ему порекомендовали в спутники молодого и выносливого Хачатура Абовяна, который сразу же произвел на него благоприятное впечатление. Он увидел пытливого, тянущегося к знаниям человека, который хорошо знал родную страну, ее историю и природу, владел несколькими языками.
Но и вторая попытка восхождения не увенчалась успехом, несмотря на то что путники, по совету Абовяна, поднимались по более пологому, западному склону. Поднявшись чуть более 4 тысяч и установив крест на достигнутой точке, они вынуждены были вернуться. Но Абовян не терял надежды. Он справедливо утверждал (это мнение подтверждено теперь всей практикой альпинизма), что успех восхождения в значительной мере зависит от того, насколько высоко будет поднят ночной бивуак: надо за один день достичь вершины, чтобы засветло вернуться в лагерь.
26 сентября началось третье по счету восхождение. Руководил экспедицией Хачатур Абовян, который рассчитал время по минутам. Сказывалась осень, и свежий снег, по которому восходители шли девять дней назад, превратился в плотный фирн. Когда путники дошли до языка ледника, сползающего с вершины, они уже выигрывали несколько часов. Каменные утесы сменились ледяными склонами - пришлось рубить ступени. Путники заметно устали, все чаще останавливались на отдых. Хачатур прокладывал путь, двигаясь первым по ледяным полям, отполированным ветром. Он умело обходил трещины, прикрытые тонким слоем снега, отыскивал наиболее безопасный путь. У некоторых восходителей началась горная болезнь. Но вершина была совсем рядом. Измученные люди приободрились, ускорили шаг, но радость была преждевременной - далеко за крутым выступом, который они приняли за вершину, сверкал прекрасный серебристый купол Арарата. Медленно, шаг за шагом, они продолжили путь. И вот Абовян, ушедший вперед, остановился: вершина! Восходители не могли поверить, что они дошли, радостно смеялись и обнимали друг друга. Впервые на вершине Арарата зазвучали человеческие голоса. На краю ледяного холма к северному выступу Хачатур Абовян установил черный деревянный крест, который он донес до вершины. 27 сентября 1829 года Арарат был покорен!
В наше время восхождение дается гораздо легче - идем по проторенной дорожке, облачившись в специальную одежду, имея снаряжение.
В начале восхождения гюмриец Гагик поспешно разулся, чем вызвал негодование попутчиков. Ребята боялись, если он поранит ноги, то нам придется вернуться - не бросать же его одного. Но мужчина был непреклонен, пошел навстречу лишь в том, что заткнул обувь за пояс. Так, на всякий случай, главным образом, чтобы успокоить нас.
Гагик ступает молчаливо и уверенно. В пыли отпечатываются его массивные ступни. Непривычно видеть среди отпечатков обуви и конских копыт голую человеческую ступню. Мы все, по какому-то негласному соглашению, стараемся не наступать на Гагикины следы - пусть останутся, как след первого армянина, совершающего свое босоногое паломничество на Арарат. Мне кажется, что я считываю мысли и чувства Гагика. Он, несколько раз терявший своих родных в Карсе, Спитаке и Гюмри, совершает свое восхождение в память о почивших и во благо живых.
Поднимаясь на вершину Арарата, я поняла, что не терплю близость людей. Человек может идти впереди или сзади, но не рядом, будто я боюсь, что он, заглядывая в мое лицо, прочтет сокровенные чувства или мысли, украдет их и развеет по горному ветру.
Арарат - гора живая и говорящая. Во второй половине дня она гудит от камнепадов, по ночам - тиха и молчалива.
Первый лагерь на высоте 3390 метров. Ужин в большой палатке. Бурхан очень хорошо готовит. Радуется нашим похвалам. Я его научила выражению на русском - “я хороший повар!” После ужина он вместе с ребятами танцует армянские танцы и напевает армянские песни.
Снежная вершина Арарата блестит в свете полной луны. Россыпи звезд. А внизу, на изогнутом плато, светятся Игдыр и Баязет.
Рано утром, спешно позавтракав, вышли ко второму лагерю. Идем быстро, отстающих нет. Перегнали группу французов, которая вышла из другого лагеря на два часа раньше нас.
Во время первой пятиминутки на отдых Нур решил переодеться. Из кармана посыпались армянские монеты. Артур бросился собирать, но Нур предупредил его движение: “Пусть останутся, чтобы вновь вернуться сюда!”
...Гагик продолжает путь босиком. Прошу его показать ступни - крепкие, гладкие, без единой царапинки. Мужчину беспокоит лишь то, что ноги в пыли...
По дороге мы встретили спускающуюся группу российских восходителей. Оказались моими земляками - волжанами, из Волгодонска. С удовольствием им рассказываем об Армении и приглашаем в гости. Потом они начинают с восторгом рассказывать нам, что где-то под Баязетом им показали... сваи, на которых якобы строился Ноев Ковчег. И сваи те покрыты древними известковыми отложениями и тиной... И хранителем их является дряхлый старичок, так похожий на Ноя. Конечно, это вызвало у нас двойное недоумение: во-первых, согласно этой версии, теперь нужно переписать всю историю Потопа, указав новое место строительства Ковчега, а во-вторых, как могли взрослые здравомыслящие люди поверить в эту дребедень.
...Второй лагерь для ночевки находится на высоте 4100 метров. На удивление дышим легко, возможно, походы на Арагац помогли развить легкие. Мы решили подняться на Арарат и спуститься за рекордные три дня без акклиматизации, когда многие делают это за 4- 5 дней. Перед кульминационным восхождением мы ложимся спать в 5-6 вечера, чтобы проснуться в час ночи и выйти на вершину.
Выходим по темноте. Гагика просим обуться. Он и не сопротивляется, потому что понимает: невозможно по такому крутому склону, усыпанному камнями разных размеров, пеплом, идти в темноте. А с 5000 метров начинается фирн - многовековой лед, изъеденный злобными стратосферными ветрами, по которому возможно передвигаться только в “кошках”. Гагик дошел босиком до высоты 4100 метров, а это, скажу вам, не так уж и легко даже в обуви. Бурхан делится впечатлениями, что такого подвига на Арарате он еще не видел. Однажды у него была команда парапланеристов, которая умудрилась на вершину горы затащить параплан и оттуда спуститься в Баязет. Тогда он от ужаса, что будет, закрыл глаза. Идти босиком он позволил Гагику тоже на свой страх и риск.
Камни, покрытые изморозью, блестят при лунном свете, возникает ощущение их драгоценности. К 5 утра подходим к высоте 5000. Зрелище, открывшееся перед нами, завораживает. Солнце, восходящее за Малым Араратом, освещает вершину Большого и проецирует его в дымке по другую сторону горы. И вот перед нами два Великих Арарата, причем отличить, где подлинный, а где его тень, очень сложно.
Вгрызаемся “кошками” в лед. Последние примерно 150 метров. Странно, мы, да и не только мы, привыкли считать, что высота Арарата 5165 метров, но Бурхан утверждает, что это неверная цифра, и высота Арарата - 5137. День ясный, но холодный и ветреный. Сразу оговорюсь, что нам очень повезло с погодой. Мы попали в тот единственный солнечный день, когда вершина была чистой. В тот же день, когда мы спустились с горы, снова задождило, и Арарат погряз в тумане.
У пика растянули два флага - армянский и российский. Армения + Россия = сами знаете! Гагик достал бутылку коньяка “Арарат” 30-летней давности, налил прекрасный напиток в латуневую чашу - символ Гюмри, на которой выгравированы слова памяти погибшим во время землетрясения. Мы выпили молча. Остаток коньяка в чаше оставили на вершине. Потом всю дорогу Гагик волновался - а вдруг кто-то из других восходителей махом выпьет коньяк и потом не сможет спуститься со скользкой вершины.
...К сожалению, с вершины Арарата невозможно было рассмотреть Ереван, лишь Араратскую долину. Вдали в дымке плыл Арагац. Странное дело, с Северной вершины Арагаца Арарат кажется таким близким, а вот с вершины Арарата - Арагац кажется далеким.
Спустились в тот же день, преодолев очень длинный путь. За нашей спиной стоял Арарат, но мы знали, что, вернувшись в Ереван, он вновь будет перед нами.
Сразу же созрели планы на будущий год: за одну поездку подняться на две вершины - Сис и Масис. Малый Арарат находится на расстоянии 12 километров от Большого. Бурхан рассказал, что у подножия Сиса (3925 м) находится небольшая армянская церковь, а на вершине есть хачкары.
Елена ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН
Корр. “НВ”, главный редактор журнала "Армения Туристическая" и член команды путешественников "Armenian Geographic" Елена Шуваева-Петросян в составе группы альпинистов взошла на Арарат. Свой паломнический путь к вершине армянского символа она начала 15 сентября. А по возвращении поделилась своими заметками-впечатлениями.
(фрагмент)
Арарат и с турецкой стороны смотрится как владетель, покровитель, пуп Земли. Климат “по ту сторону” гораздо мягче, снежная шапка горы меньше. Неудивительно, что когда-то прародитель армянского народа Айк облюбовал это место, обороняясь от покушений Бэла.
Для Арарата нужно созреть, потому что эта гора настолько величественна и божественна, что с бухты-барахты взбираться на нее просто невозможно. Нужно быть готовой не столько физически, сколько духовно. Эта гора не для спортивного интереса, а для паломничества.
15 сентября мы начали наш паломнический путь на Арарат. Многие друзья отговаривали от этой затеи, так как середина сентября - уже не сезон для подъема. Хотя это спорный вопрос, как повезет. Многие и в конце августа попадали в снежные бури на Арарате. Я почему-то верила, что нам повезет, что Арарат преподнесет нам “бахт”. Впрочем, так и случилось. Согревала мысль, что примерно в эти дни поднимался и первовосходитель Хачатур Абовян, неся свой тяжелый черный крест на вершину.
В далеком 1829 году в Араратскую долину прибыла группа дерптского профессора Фридриха Паррота, ставившая себе целью восхождение на вершину. 12 сентября в сопровождении охотника из селения Ахури Исаака путники начали подъем. Скалистые гребни, нагромождение льда, глубокие трещины, отсутствие палаток и альпинистского снаряжения, оскудевший провиант заставили путников вернуться назад.
Отдохнув в Эчмиадзине, профессор Паррот решил предпринять вторую попытку восхождения. Тут ему порекомендовали в спутники молодого и выносливого Хачатура Абовяна, который сразу же произвел на него благоприятное впечатление. Он увидел пытливого, тянущегося к знаниям человека, который хорошо знал родную страну, ее историю и природу, владел несколькими языками.
Но и вторая попытка восхождения не увенчалась успехом, несмотря на то что путники, по совету Абовяна, поднимались по более пологому, западному склону. Поднявшись чуть более 4 тысяч и установив крест на достигнутой точке, они вынуждены были вернуться. Но Абовян не терял надежды. Он справедливо утверждал (это мнение подтверждено теперь всей практикой альпинизма), что успех восхождения в значительной мере зависит от того, насколько высоко будет поднят ночной бивуак: надо за один день достичь вершины, чтобы засветло вернуться в лагерь.
26 сентября началось третье по счету восхождение. Руководил экспедицией Хачатур Абовян, который рассчитал время по минутам. Сказывалась осень, и свежий снег, по которому восходители шли девять дней назад, превратился в плотный фирн. Когда путники дошли до языка ледника, сползающего с вершины, они уже выигрывали несколько часов. Каменные утесы сменились ледяными склонами - пришлось рубить ступени. Путники заметно устали, все чаще останавливались на отдых. Хачатур прокладывал путь, двигаясь первым по ледяным полям, отполированным ветром. Он умело обходил трещины, прикрытые тонким слоем снега, отыскивал наиболее безопасный путь. У некоторых восходителей началась горная болезнь. Но вершина была совсем рядом. Измученные люди приободрились, ускорили шаг, но радость была преждевременной - далеко за крутым выступом, который они приняли за вершину, сверкал прекрасный серебристый купол Арарата. Медленно, шаг за шагом, они продолжили путь. И вот Абовян, ушедший вперед, остановился: вершина! Восходители не могли поверить, что они дошли, радостно смеялись и обнимали друг друга. Впервые на вершине Арарата зазвучали человеческие голоса. На краю ледяного холма к северному выступу Хачатур Абовян установил черный деревянный крест, который он донес до вершины. 27 сентября 1829 года Арарат был покорен!
В наше время восхождение дается гораздо легче - идем по проторенной дорожке, облачившись в специальную одежду, имея снаряжение.
В начале восхождения гюмриец Гагик поспешно разулся, чем вызвал негодование попутчиков. Ребята боялись, если он поранит ноги, то нам придется вернуться - не бросать же его одного. Но мужчина был непреклонен, пошел навстречу лишь в том, что заткнул обувь за пояс. Так, на всякий случай, главным образом, чтобы успокоить нас.
Гагик ступает молчаливо и уверенно. В пыли отпечатываются его массивные ступни. Непривычно видеть среди отпечатков обуви и конских копыт голую человеческую ступню. Мы все, по какому-то негласному соглашению, стараемся не наступать на Гагикины следы - пусть останутся, как след первого армянина, совершающего свое босоногое паломничество на Арарат. Мне кажется, что я считываю мысли и чувства Гагика. Он, несколько раз терявший своих родных в Карсе, Спитаке и Гюмри, совершает свое восхождение в память о почивших и во благо живых.
Поднимаясь на вершину Арарата, я поняла, что не терплю близость людей. Человек может идти впереди или сзади, но не рядом, будто я боюсь, что он, заглядывая в мое лицо, прочтет сокровенные чувства или мысли, украдет их и развеет по горному ветру.
Арарат - гора живая и говорящая. Во второй половине дня она гудит от камнепадов, по ночам - тиха и молчалива.
Первый лагерь на высоте 3390 метров. Ужин в большой палатке. Бурхан очень хорошо готовит. Радуется нашим похвалам. Я его научила выражению на русском - “я хороший повар!” После ужина он вместе с ребятами танцует армянские танцы и напевает армянские песни.
Снежная вершина Арарата блестит в свете полной луны. Россыпи звезд. А внизу, на изогнутом плато, светятся Игдыр и Баязет.
Рано утром, спешно позавтракав, вышли ко второму лагерю. Идем быстро, отстающих нет. Перегнали группу французов, которая вышла из другого лагеря на два часа раньше нас.
Во время первой пятиминутки на отдых Нур решил переодеться. Из кармана посыпались армянские монеты. Артур бросился собирать, но Нур предупредил его движение: “Пусть останутся, чтобы вновь вернуться сюда!”
...Гагик продолжает путь босиком. Прошу его показать ступни - крепкие, гладкие, без единой царапинки. Мужчину беспокоит лишь то, что ноги в пыли...
По дороге мы встретили спускающуюся группу российских восходителей. Оказались моими земляками - волжанами, из Волгодонска. С удовольствием им рассказываем об Армении и приглашаем в гости. Потом они начинают с восторгом рассказывать нам, что где-то под Баязетом им показали... сваи, на которых якобы строился Ноев Ковчег. И сваи те покрыты древними известковыми отложениями и тиной... И хранителем их является дряхлый старичок, так похожий на Ноя. Конечно, это вызвало у нас двойное недоумение: во-первых, согласно этой версии, теперь нужно переписать всю историю Потопа, указав новое место строительства Ковчега, а во-вторых, как могли взрослые здравомыслящие люди поверить в эту дребедень.
...Второй лагерь для ночевки находится на высоте 4100 метров. На удивление дышим легко, возможно, походы на Арагац помогли развить легкие. Мы решили подняться на Арарат и спуститься за рекордные три дня без акклиматизации, когда многие делают это за 4- 5 дней. Перед кульминационным восхождением мы ложимся спать в 5-6 вечера, чтобы проснуться в час ночи и выйти на вершину.
Выходим по темноте. Гагика просим обуться. Он и не сопротивляется, потому что понимает: невозможно по такому крутому склону, усыпанному камнями разных размеров, пеплом, идти в темноте. А с 5000 метров начинается фирн - многовековой лед, изъеденный злобными стратосферными ветрами, по которому возможно передвигаться только в “кошках”. Гагик дошел босиком до высоты 4100 метров, а это, скажу вам, не так уж и легко даже в обуви. Бурхан делится впечатлениями, что такого подвига на Арарате он еще не видел. Однажды у него была команда парапланеристов, которая умудрилась на вершину горы затащить параплан и оттуда спуститься в Баязет. Тогда он от ужаса, что будет, закрыл глаза. Идти босиком он позволил Гагику тоже на свой страх и риск.
Камни, покрытые изморозью, блестят при лунном свете, возникает ощущение их драгоценности. К 5 утра подходим к высоте 5000. Зрелище, открывшееся перед нами, завораживает. Солнце, восходящее за Малым Араратом, освещает вершину Большого и проецирует его в дымке по другую сторону горы. И вот перед нами два Великих Арарата, причем отличить, где подлинный, а где его тень, очень сложно.
Вгрызаемся “кошками” в лед. Последние примерно 150 метров. Странно, мы, да и не только мы, привыкли считать, что высота Арарата 5165 метров, но Бурхан утверждает, что это неверная цифра, и высота Арарата - 5137. День ясный, но холодный и ветреный. Сразу оговорюсь, что нам очень повезло с погодой. Мы попали в тот единственный солнечный день, когда вершина была чистой. В тот же день, когда мы спустились с горы, снова задождило, и Арарат погряз в тумане.
У пика растянули два флага - армянский и российский. Армения + Россия = сами знаете! Гагик достал бутылку коньяка “Арарат” 30-летней давности, налил прекрасный напиток в латуневую чашу - символ Гюмри, на которой выгравированы слова памяти погибшим во время землетрясения. Мы выпили молча. Остаток коньяка в чаше оставили на вершине. Потом всю дорогу Гагик волновался - а вдруг кто-то из других восходителей махом выпьет коньяк и потом не сможет спуститься со скользкой вершины.
...К сожалению, с вершины Арарата невозможно было рассмотреть Ереван, лишь Араратскую долину. Вдали в дымке плыл Арагац. Странное дело, с Северной вершины Арагаца Арарат кажется таким близким, а вот с вершины Арарата - Арагац кажется далеким.
Спустились в тот же день, преодолев очень длинный путь. За нашей спиной стоял Арарат, но мы знали, что, вернувшись в Ереван, он вновь будет перед нами.
Сразу же созрели планы на будущий год: за одну поездку подняться на две вершины - Сис и Масис. Малый Арарат находится на расстоянии 12 километров от Большого. Бурхан рассказал, что у подножия Сиса (3925 м) находится небольшая армянская церковь, а на вершине есть хачкары.
Елена ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН