Русская Православная и Армянская Апостольская церкви: исторические грани взаимоотношений
Оригинал взят у grigor_yan в Русская Православная и Армянская Апостольская церкви: исторические грани взаимоотношений
Фрагмент статьи В.З.Акопяна, кандидата исторических наук.
Взаимоотношения РПЦ и Российского государства с ААЦ на разных этапах менялись и нередко носили противоречивый характер.
Двойственное отношение Византии к армянской цивилизации, вообще, и ее Церкви, в частности, было привнесено в «цезарепапистскую» (зависимую от имперской византийской Церкви) Киевскую Русь, где были два центра (по вертикали - сверху вниз) принятия решения: княжеский (светский) и церковный. Для светской власти, которая отношение к разным народам обуславливала их геополитическим значением для Руси, армянский фактор вплоть до XVII в. был неактуальным, так как кавказская политика России находилась только в начальной стадии формирования. В связи с этим образ Армении и ее Церкви в России создавался руководством Русской Православной Церкви (РПЦ). А это отношение, в свою очередь, было сформировано под влиянием Греческой Церкви, для которой ААЦ являлась препятствием в борьбе за ассимиляцию армянского населения Ромейской империи.
Между тем и после гибели Византии (1453) армяно-греческие церковные споры не прекратились. Османское правительство, не переставая проводить политику насильственной исламизации и тюркизации христианского населения, не могло не считаться с неприятием этой политики со стороны угнетенного населения. Пытаясь взять этнические процессы под государственный контроль, султан Мехмед II издал в 1476 г. свод законов («Канун-намэ»), в котором установил для немусульманских религиозных общин особый статут. Все христианские народы разделялись на две общины-нации («миллети»), Православные народы (греки, южные славяне и др.) рассматривались отныне как одна община - «рум миллети» (римская, а фактически греческая, нация). Ею руководил константинопольский греческий патриарх. Вторую общину, армянскую, возглавлял также находившийся в Константинополе армянский патриарх. У евреев такую роль выполнял иудейский раввин. Глава религиозной общины в Османской империи являлся для своей паствы вершителем правосудия и посредником в сношениях с высшей имперской администрацией.
Турецкое правительство пыталось с помощью константинопольского патриарха распространить свое влияние на Москву - единственное православное государство и не допустить вхождения России в состав европейской коалиции против Османской империи. Вот почему из двух христианских патриархов особым расположением султана пользовался греческий. Впрочем, проводя политику «разделяй и властвуй», султаны нередко благоволили и к армянскому патриарху, усиливая ревность греческого патриарха к последнему, и, как следствие, греческие иерархи, продолжали обвинять Армянскую Церковь в еретизме.
Таким образом, до XVII в. включительно Москва, взявшая на себя статус Третьего Рима, не могла не унаследовать и такой сегмент византийского наследства, как негативный взгляд на Армянскую Церковь.
Отношение к ААЦ кардинально меняется в имперский период, когда, с одной стороны, для России армянский фактор становится актуальным с геополитической точки зрения, а с другой, слившаяся с государством РПЦ свое отношение к ААЦ должна была определять с позиции цезаристского государства. А эта позиция становится позитивной. Петра Великого мало волновали ничтожные дефиниции в трактовке природы Спасителя. Для него было важно продвинуть империю на Юг, что мыслилось осуществить, используя единоверных армян, в которых Петр видел надежного союзника.
Новая политика выразилась в учреждении в 1717 г. в России епархии ААЦ, центром которой стала Астрахань, где имелась многочисленная армянская колония, возникшая еще в XIII в. В Астрахани, Москве и Петербурге началось строительство армянских церквей, оформление приходов.
После кончины Петра на Юге происходит ослабление внешнеполитической активности и, как следствие, временное охлаждение к ААЦ, При Елизавете отношение к ней было возложено на Синод. Последний применительно к ААЦ вновь стал использовать термин «ересь». 16 января 1742 г. последовал Указ императрицы об упразднении армянских церквей в России.
Со вступлением на престол Екатерины II возобновляются прямые контакты между российским правительством и Патриаршим престолом в Эчмиадзине. 30 июня 1768 г. императрица подписала Грамоту, направленную католикосу Симеону Ереванци (1763-1780). В ней подтверждались все прежние льготы в отношении армян и их Церкви. В документе читаем: «Соизволяем мы помянутому патриарху Симеону и преемникам его патриарша престола, обретающихся в нашей Российской империи армянского народа и закона людей по духовным обстоятельствам и церковным обрядам иметь в своем ведомстве, как-то и прежде сего было».
В 1768 г. католикос Симеон отправляет в Санкт-Петербург посольство во главе с архимандритом Давидом. Последний преподнес императрице от Армянской Церкви «мощи святого предтечи и крестителя Господня, святой мученицы Рипсимии и святого великомученика Георгия.., часть ковчега Ноева». В конечном итоге в 1773 г. императрица восстановила российскую епархию Армянской Церкви, которую возглавил видный религиозный и общественный деятель Иосиф Аргутинский (1743-1801), оказавший российскому правительству существенную поддержку в присоединении Крыма и Кавказа. В связи с переселением на Дон в 1778 г. крымских армян и образованием нескольких поселений, в том числе г. Новая Нахичевань, крупнейшим центром епархии становится этот город, по названию которого впоследствии будет именоваться епархия ААЦ в России.
Новый этап в политике российского правительства по отношению к ААЦ начинается в период присоединения Южного Кавказа к России. В результате русско-иранских войн первой трети XIX века в состав Российской империи вошла Восточная Армения (Карабах. Ереван, Нахичеван). Вследствие этого Эчмиадзинский Патриарший престол оказался в пределах Российского государства. 11 марта 1836 г. правительство Николая I приняло «Положение об управлении делами Армяно-григорианской церкви в России», предоставлявшее ААЦ куцую автономию. На момент принятия Положения в Российской империи имелось шесть епархий ААЦ: Ереванская, Арцахская (Карабахская), Ширванская, Грузинская, Бессарабская и Ново-Нахичеванская и Астраханская. Последние две епархии были созданы собственно в России.
В ведение Бессарабской и Ново-Нахичеванской епархии перешли армянские церкви, находившиеся в Петербурге, Москве, Малороссии, Крыму, Новороссии и на Дону. В ведении Астраханской епархии оставались Северный Кавказ, Поволжье, Сибирь и Средняя Азия. В связи с тем, что епархия охватывала громадную территорию, для оперативного управления армянскими церквами Восточного Предкавказья создавалось подразделение Астраханской епархии - Кизлярское духовное правление, возглавляемое викарием.
В соответствии со ст. 57 Положения утверждалась структура епархий ААЦ в России. Их возглавляли епархиальные начальники, назначаемые «государем Императором из духовных сановников этого исповедания». Епархиальные начальники «определяются и увольняются Высочайшими указами. При вступлении их в должность они дают присягу на верность подданства и службы». В своей деятельности они «ответствуют» перед правительством и «своим духовным начальством» (ст. 58). В «пределах своего ведомства епархиальные начальники посвящают в разные степени духовного сана, по Чиноположению Церкви своей» (ст. 59). Положение предполагало создание при каждой епархии «армяно-григорианских консисторий», состоящих из архимандрита и трех протоиереев (или священников). Председательствовал в них епархиальный начальник. При консистории создавалась канцелярия (ст. 72-74).
Положение содержало целый ряд норм, противоречащих каноническому устройству и традициям ААЦ. Руководство Церкви было поставлено в зависимость от правительства. Тем самым все обещания, данные церковным иерархам, и в их числе архиепископу Нерсесу V Аштаракеци (избранному в 1843 г. католикосом), о независимом статусе церкви оказались забытыми. В связи с этим католикос Нерсес V (1843-1857) пытался смело отстаивать интересы Церкви. Наоборот католикос Матевос I (1858-1865) как будто смирился с приниженным статусом Церкви, чего не было даже в Османской империи.
По отношению к ААЦ царское правительство проявляло непоследовательность. С одной стороны, геополитические интересы России в регионе вынуждали власть соглашаться со значительной ролью Армянской Церкви в общественной жизни своего народа. Но, с другой стороны, особый статус Церкви препятствовал стремлению правительства ассимилировать единоверцев. Конфессиональная принадлежность подданных Российской империи фактически определяла национальную, К тому же, на политику монархии оказывало влияние огосударствление РПЦ. Некоторые руководители Синода, когда это было выгодно, вдруг вспоминали средневековые богословские «греко-армянские» споры и пытались элементарные богословские различия между Армянской и Православной Церквами использовать как повод для упразднения или ограничения влияния ААЦ.
В начале 60-х гг, XIX в. вместе с освобождением крестьян от крепостного права в Российской империи в общественной жизни наступает относительно либеральная эпоха. В этот же период вновь возрастает роль Армянской Церкви в развитии духовной и культурной жизни народа, чему немало способствовал избранный 17 сентября 1866 г. Верховным Патриархом Католикосом Всех Армян константинопольский патриарх Геворг Керестечян (1813-1882), получивший утверждение от императора Александра II. Приняв имя Геворга IV, католикос начинает осуществлять деяния, за что получил прозвище Достославный. Он сумел добиться от правительства разрешения на открытие армянских школ в местах компактного проживания армян, подтверждения указов прежних императоров, допускавших беспрепятственно возводить церкви и открывать приходские училища.
ААЦ являлась главным очагом национального просветительства, бастионом против естественной и сознательно проводившейся ассимиляции. О такой роли Церкви хорошо знали не только прогрессивно мыслящие, но и некоторые консервативные столичные сановники. Последние стремились «похоронить» самостоятельность Армянской Церкви жесткими административными методами. Но если в течение десятилетий это делалось постепенно, шаг за шагом, то в начале XX в. такая политика приобрела открытый и даже агрессивный характер. Царское правительство, с подачи министра внутренних дел В.К. Плеве и кавказского наместника Г.С. Голицына, 12 июня 1903 г. приняло дискриминационный закон «О сосредоточении правления имуществом Армяно-григорианской церкви в России в ведении Министерства Народного Просвещения средствах и имуществах означенной Церкви, коими обеспечивалось существование армяно-григорианских церковных училищ».
4 мая 1904 г. Плеве направил руководству губерний и областей на Кавказе секретный циркуляр. В нем говорилось: «Высочайшим повелением 1 октября 1903 г. установлено правило, чтобы впредь до пересмотра действующих узаконений об управлении духовных дел христиан армяно- григорианского исповедания, духовные власти сего исповедания, при назначении епархиальных викариев, членов консисторий, ректора и преподавателей духовных академий и семинарий, настоятелей монастырей, а также к приходским должностям настоятелей, диаконов и причетников, испрашивали на то согласие: для викариев - главноначальствующего Гражданской частью на Кавказе, а для остальных - подлежащего по месту назначения губернатора или соответствующего должностного лица».
Далее следовали конкретные распоряжения. В частности, давалось указание, что «в случае обнаружения самовольного назначения на таковые должности или допущения к временному их исполнению, принимать меры к воспрепятствованию назначенным вне установленного новым законом порядка лицам исполнения должностей, с отобранием от них соответствующей подписки, а в случае неисполнения ими требований местной администрации по сему предмету, представлять об их действиях главному кавказскому начальству».
«Школьная» проблема здесь выступала только в качестве прикрытия, так как закон посягал на большую часть имущества всей Церкви, включая туда все пожертвования, которые в виде капиталов и недвижимого имущества поступали в пользу «национализированных» правительством церковных заведений. Все сословия армянского общества расценили закон как акт, направленный против всей нации, всегда преданно отстаивавшей интересы Империи на Кавказе. Так считали и некоторые дальновидные и либерально мыслящие российские чиновники, резко выступившие против мер, предложенных Плеве и Голицыным.
Власть, нанося удар по Армянской Церкви, рассчитывала на традиционную верноподданность армян российскому императору. Поэтому для нее стало неожиданным принявшее широкий размах движение всех слоев армянского общества в защиту своей Церкви и ее (национальной) собственности. Несмотря на то, что руководство Армянской Церкви в тот период было больше озабочено событиями, происходившими в Западной Армении, находившейся в составе Османской империи, где турецкое правительство периодически осуществляло погромы коренного населения, католикос Мкртич I Хримян (1821-1907) первым поднял свой веский голос в защиту национальной Церкви. В тот период от армянской молодежи не было отбоя в левых партиях. В Закавказье, чтобы отвлечь армянский народ от выступлений в защиту своей Церкви, была спровоцирована армяно-татарская резня (кавказскими татарами называли тогда нынешних азербайджанцев).
Этими и другими непродуманными действиями правительство подталкивало страну к революции. Власть стала это осознавать с большим опозданием, 1 августа 1905 г. Николай II подписал указ, фактически отменявший закон от 12 июня 1903 г. В соответствии с этим актом конфискованное имущество возвращалось Церкви. Известие об этом было с одобрением встречено в армянских общинах России. Католикос отправил телеграмму императору, которой выразил признательность от всей своей паствы и пожелание «скорейшего упрочения внешнего мира и внутреннего спокойствия».
Армянской Церкви еще не раз приходилось преодолевать последствия «голицышцины», а также неоднократно возникавшие «прискорбные недоразумения». Тем не менее, эти недоразумения ни в какое сравнение не могли идти с той вакханалией, которая началась после Октябрьского переворота 1917 г.
После установления советской власти ААЦ, как и другие религиозные организации России, подверглась гонениям. В 1920-30-е гг. многие свяшеннослужигели, и особенно представители высшего армянского духовенства, оказались репрессированными, вследствие чего произошла практически полная ликвидация структуры Армянской Церкви на территории РСФСР. Были закрыты, а затем в разное время уничтожены армянские церкви в Армавире, Астрахани, Новой Нахичевани, Краснодаре, Ставрополе, Святом Кресте, Пятигорске, Грозном, Кизляре, Моздоке и др. Сохранившиеся церковные сооружения были превращены в складские помещения.
Была приостановлена деятельность руководящих структур ААЦ на территории России. Правда, в 1962 г. на Церковном Национальном Соборе в Эчмиадзине армянские церкви были представлены двумя отдельными делегациями: епархией Нор-Нахичевана и Московским приходом, Советское правительство, исходя из внешнеполитических интересов, а также с целью влияния на многочисленную зарубежную армянскую диаспору вынуждено было относительно лояльно относиться к ААЦ, руководство которой находилось в Армении в г. Эчмиадзине. С 1955 по 1994 г. ААЦ возглавлял крупный религиозный деятель католикос Вазген I, несмотря на церковный раскол, пользовавшийся высоким авторитетом в диаспоре и хорошо известный в христианском мире.
С началом крушения тоталитарной системы на рубеже 1980-90-х годов религиозная жизнь начала возрождаться. В условиях демократизации общества РПЦ и ААЦ, также, как и все остальные церковные организации, могли определять свою жизнь самостоятельно, без давления со стороны государства. Уже первые шаги руководства двух Церквей свидетельствовали о желании утвердить подлинно братские отношения.
Католикосы Вазген I, Гарегин I (1995-1999) и Гарегин II в качестве важнейшей задачи в своей деятельности определили активизацию диалога с другими христианскими конфессиями за единство всех христиан, особенно восточно-христианских, к которым относятся как Армянская, так и Русская Церкви. Еще 30 августа 1992 г. в «Патриаршем слове к армянскому народу» католикос Вазген I и католикос Великого Дома Киликийского Гарегин II подчеркивали: «История неопровержимо свидетельствует, что Христианские Церкви всегда страдали от бессмысленных межцерковных распрей, соперничества и политики прозелитизма. Давно перевернута страница «византийских споров» в книге жизни Христианской Церкви. Возрождение худших традиций прозелитизма, канувших в лету, раздувание пламени «византийских споров» означает, что история нас ничему не научила, и мы ничем не способствуем единству Вселенской Церкви Христовой и общему делу просвещения (верой), имеющим на пороге XXI столетия жизненно важное значение для судеб христианства».
Армянская Церковь в прошлом, и особенно в настоящем, считает важнейшей задачей воспитание своей паствы в любви к Русской Православной Церкви, которая является для нее самой дорогой и близкой среди всех сестер-церквей. Первостепенное значение в их сближении имели регулярные встречи патриархов Армянской и Русской Церквей.
В январе 1993 г. состоялись визит католикоса Вазгена I в Москву и его встреча с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, во время которой было подписано совместное заявление о духовном единстве двух Церквей. Дальнейшим шагом в укреплении этого единства стал официальный визит в Армению Патриарха Алексия II.
1 мая 1996 г. состоялась торжественная встреча двух патриархов в Первопрестольном Святом Эчмиадзине. Католикос Гарегин I, в частности, отметил: «В наши дни существует настоятельная потребность в развитии братских взаимоотношений между двумя странами - Российской Федерацией и Республикой Армения и нашими двумя Церквами.., чтобы противостоять новым испытаниям в условиях независимости в период становления демократии, испытаниям, которые требуют наших согласованных, слаженных действий. Вот в каком духе и с какими чистосердечными помыслами приветствуем Вас на этой священной и исторической земле и желаем, чтобы в эти два дня Вашего пребывания у нас наша Церковь и наш народ вкусили Вашу любовь и благословение, молитву и ободрения! Да укрепит Господь Русскую Православную Церковь и ее верующий народ!».
В ответном слове ныне покойный Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отметил: «Глубокой благодарностью Богу проникается мое сердце, когда я нахожусь на священной земле Армении, где проповедь Слова Божия звучала с древнейших времен. Армянская Апостольская Церковь обладает драгоценным для нас источником предания, исходящим от святых апостолов Фаддея и Варфоломея, св. Григория Просветителя и св. Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской... Многовековая дружба, корни которой восходят к эпохе тысячелетней давности, связывает народы и Церкви Армении и России. Мы с признательностью вспоминаем труды армянских зодчих, чье мастерство украшало великолепными храмами древний Киев, и свято чтим память подвижников веры и благодати Армянской Церкви. Русская и Армянская Церкви столетиями делили вместе с нашими народами радости и беды общей исторической судьбы. Сыны Армянской Апостольской Церкви немало трудились для блага и процветания России, и многие из них приобрели там приют и защиту от бедствий, столь часто постигавших многострадальный армянский народ... Двустороннее плодотворное сотрудничество Русской и Армянской Церквей, несомненно, способствует успешному развитию богословского диалога двух близких друг другу семей-Церквей».
В Кафедральном соборе Св. Эчмиадзина Католикос Всех Армян от имени Армянской Церкви торжественно передал Патриарху Алексию II мощи Св. Апостола Андрея Первозванного, веками сохранявшиеся в Армянской Церкви. Патриарх Алексий II, принимая мощи Св. Апостола, произнес следующие слова: «Ваше Святейшество! С чувством глубокого волнения я принимаю из Ваших рук, из рук Предстоятеля Святой Армянской Апостольской Церкви частицу мощей Первоапостола Андрея Первозванного. Апостола, который по Преданию, дошел до пределов Российских и предрек будущее христианства на Руси. В последние годы мы вновь обретали мощи многих подвижников веры и благочиния... Но передача Вами частицы мощей Св. Апостола Андрея Первозванного является в этой цепи обретения вершиной. Их мы с благоговением принесем сегодня на нашу землю для поклонения верующего народа нашей Церкви. И, молясь перед этими святыми мощами и получая молитвенное укрепление молитвами Св. Апостола Андрея Первозванного, мы будем всегда с благодарностью помнить Ваш неоценимый в духовном отношении дар. И, обращаясь к Господу в эту трогательную и священную минуту, мы просим, чтобы Господа Спаситель хранил бы Святую Армянскую Апостольскую Церковь, ее Предстоятеля, иерархов, священнослужителей, верующих и весь народ Армении...». Об упрочении братских отношений между родственными Церквами неоднократно высказывался и недавно избранный Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Братские отношения, сложившиеся между двумя Церквами, благотворно повлияли на деятельность ААЦ в России. Еще в августе 1991 г. Минюст РФ зарегистрировал Ново-Нахичеванскую и Российскую епархию ААЦ (с центром в Москве), подразделениями которой являлись викариаты. Так, на Юге России по решению католикоса Вазгена I были созданы два викариата: Ростовский (объединявший церковные общины Ростовской области и Поволжья) и Северокавказский (общины краев и республик Северного Кавказа).
13 января 1997 г. специальным Кондаком (Указом) католикоса Гарегина I образована Епархия Юга России ААЦ, главой которой стал доктор богословия епископ Езник Петросян. С 1999 г. эту епархию возглавляет епископ Мовсес Мовсесян. Краснодар был определен центром архиерейского престола новой епархии, которой подчиняются армянские церкви Северного Кавказа. Учредительное собрание избрало епархиальный совет - высший орган этого регионального церковного объединения.
Тем самым, в России с 1997 г. действуют две епархии ААЦ: Нор-Нахичеванская и Российская (Москва) и Юга России (Краснодар), в своей церковно-общинной жизни руководствующиеся епархиальными уставами, разработанными в соответствии с принципами Устава ААЦ и с учетом законов о культах Российской Федерации.
В начале нового III тысячелетия сложившиеся добрые отношения между близкими друг другу Церквами наполняются новым содержанием. Особенно это ощущается в деятельности армянских епархий в России. Практически все церковные мероприятия, проводимые в Российской Федерации, проходили при совместном участии армянских и русских священников: освящения церквей, юбилеи и памятные даты, миротворческие миссии и т.д. По проблемам урегулирования этнических конфликтов русские и армянские священнослужители всегда имели единую позицию.
Фрагмент статьи В.З.Акопяна, кандидата исторических наук.
Взаимоотношения РПЦ и Российского государства с ААЦ на разных этапах менялись и нередко носили противоречивый характер.
Двойственное отношение Византии к армянской цивилизации, вообще, и ее Церкви, в частности, было привнесено в «цезарепапистскую» (зависимую от имперской византийской Церкви) Киевскую Русь, где были два центра (по вертикали - сверху вниз) принятия решения: княжеский (светский) и церковный. Для светской власти, которая отношение к разным народам обуславливала их геополитическим значением для Руси, армянский фактор вплоть до XVII в. был неактуальным, так как кавказская политика России находилась только в начальной стадии формирования. В связи с этим образ Армении и ее Церкви в России создавался руководством Русской Православной Церкви (РПЦ). А это отношение, в свою очередь, было сформировано под влиянием Греческой Церкви, для которой ААЦ являлась препятствием в борьбе за ассимиляцию армянского населения Ромейской империи.
Между тем и после гибели Византии (1453) армяно-греческие церковные споры не прекратились. Османское правительство, не переставая проводить политику насильственной исламизации и тюркизации христианского населения, не могло не считаться с неприятием этой политики со стороны угнетенного населения. Пытаясь взять этнические процессы под государственный контроль, султан Мехмед II издал в 1476 г. свод законов («Канун-намэ»), в котором установил для немусульманских религиозных общин особый статут. Все христианские народы разделялись на две общины-нации («миллети»), Православные народы (греки, южные славяне и др.) рассматривались отныне как одна община - «рум миллети» (римская, а фактически греческая, нация). Ею руководил константинопольский греческий патриарх. Вторую общину, армянскую, возглавлял также находившийся в Константинополе армянский патриарх. У евреев такую роль выполнял иудейский раввин. Глава религиозной общины в Османской империи являлся для своей паствы вершителем правосудия и посредником в сношениях с высшей имперской администрацией.
Турецкое правительство пыталось с помощью константинопольского патриарха распространить свое влияние на Москву - единственное православное государство и не допустить вхождения России в состав европейской коалиции против Османской империи. Вот почему из двух христианских патриархов особым расположением султана пользовался греческий. Впрочем, проводя политику «разделяй и властвуй», султаны нередко благоволили и к армянскому патриарху, усиливая ревность греческого патриарха к последнему, и, как следствие, греческие иерархи, продолжали обвинять Армянскую Церковь в еретизме.
Таким образом, до XVII в. включительно Москва, взявшая на себя статус Третьего Рима, не могла не унаследовать и такой сегмент византийского наследства, как негативный взгляд на Армянскую Церковь.
Отношение к ААЦ кардинально меняется в имперский период, когда, с одной стороны, для России армянский фактор становится актуальным с геополитической точки зрения, а с другой, слившаяся с государством РПЦ свое отношение к ААЦ должна была определять с позиции цезаристского государства. А эта позиция становится позитивной. Петра Великого мало волновали ничтожные дефиниции в трактовке природы Спасителя. Для него было важно продвинуть империю на Юг, что мыслилось осуществить, используя единоверных армян, в которых Петр видел надежного союзника.
Новая политика выразилась в учреждении в 1717 г. в России епархии ААЦ, центром которой стала Астрахань, где имелась многочисленная армянская колония, возникшая еще в XIII в. В Астрахани, Москве и Петербурге началось строительство армянских церквей, оформление приходов.
После кончины Петра на Юге происходит ослабление внешнеполитической активности и, как следствие, временное охлаждение к ААЦ, При Елизавете отношение к ней было возложено на Синод. Последний применительно к ААЦ вновь стал использовать термин «ересь». 16 января 1742 г. последовал Указ императрицы об упразднении армянских церквей в России.
Со вступлением на престол Екатерины II возобновляются прямые контакты между российским правительством и Патриаршим престолом в Эчмиадзине. 30 июня 1768 г. императрица подписала Грамоту, направленную католикосу Симеону Ереванци (1763-1780). В ней подтверждались все прежние льготы в отношении армян и их Церкви. В документе читаем: «Соизволяем мы помянутому патриарху Симеону и преемникам его патриарша престола, обретающихся в нашей Российской империи армянского народа и закона людей по духовным обстоятельствам и церковным обрядам иметь в своем ведомстве, как-то и прежде сего было».
В 1768 г. католикос Симеон отправляет в Санкт-Петербург посольство во главе с архимандритом Давидом. Последний преподнес императрице от Армянской Церкви «мощи святого предтечи и крестителя Господня, святой мученицы Рипсимии и святого великомученика Георгия.., часть ковчега Ноева». В конечном итоге в 1773 г. императрица восстановила российскую епархию Армянской Церкви, которую возглавил видный религиозный и общественный деятель Иосиф Аргутинский (1743-1801), оказавший российскому правительству существенную поддержку в присоединении Крыма и Кавказа. В связи с переселением на Дон в 1778 г. крымских армян и образованием нескольких поселений, в том числе г. Новая Нахичевань, крупнейшим центром епархии становится этот город, по названию которого впоследствии будет именоваться епархия ААЦ в России.
Новый этап в политике российского правительства по отношению к ААЦ начинается в период присоединения Южного Кавказа к России. В результате русско-иранских войн первой трети XIX века в состав Российской империи вошла Восточная Армения (Карабах. Ереван, Нахичеван). Вследствие этого Эчмиадзинский Патриарший престол оказался в пределах Российского государства. 11 марта 1836 г. правительство Николая I приняло «Положение об управлении делами Армяно-григорианской церкви в России», предоставлявшее ААЦ куцую автономию. На момент принятия Положения в Российской империи имелось шесть епархий ААЦ: Ереванская, Арцахская (Карабахская), Ширванская, Грузинская, Бессарабская и Ново-Нахичеванская и Астраханская. Последние две епархии были созданы собственно в России.
В ведение Бессарабской и Ново-Нахичеванской епархии перешли армянские церкви, находившиеся в Петербурге, Москве, Малороссии, Крыму, Новороссии и на Дону. В ведении Астраханской епархии оставались Северный Кавказ, Поволжье, Сибирь и Средняя Азия. В связи с тем, что епархия охватывала громадную территорию, для оперативного управления армянскими церквами Восточного Предкавказья создавалось подразделение Астраханской епархии - Кизлярское духовное правление, возглавляемое викарием.
В соответствии со ст. 57 Положения утверждалась структура епархий ААЦ в России. Их возглавляли епархиальные начальники, назначаемые «государем Императором из духовных сановников этого исповедания». Епархиальные начальники «определяются и увольняются Высочайшими указами. При вступлении их в должность они дают присягу на верность подданства и службы». В своей деятельности они «ответствуют» перед правительством и «своим духовным начальством» (ст. 58). В «пределах своего ведомства епархиальные начальники посвящают в разные степени духовного сана, по Чиноположению Церкви своей» (ст. 59). Положение предполагало создание при каждой епархии «армяно-григорианских консисторий», состоящих из архимандрита и трех протоиереев (или священников). Председательствовал в них епархиальный начальник. При консистории создавалась канцелярия (ст. 72-74).
Положение содержало целый ряд норм, противоречащих каноническому устройству и традициям ААЦ. Руководство Церкви было поставлено в зависимость от правительства. Тем самым все обещания, данные церковным иерархам, и в их числе архиепископу Нерсесу V Аштаракеци (избранному в 1843 г. католикосом), о независимом статусе церкви оказались забытыми. В связи с этим католикос Нерсес V (1843-1857) пытался смело отстаивать интересы Церкви. Наоборот католикос Матевос I (1858-1865) как будто смирился с приниженным статусом Церкви, чего не было даже в Османской империи.
По отношению к ААЦ царское правительство проявляло непоследовательность. С одной стороны, геополитические интересы России в регионе вынуждали власть соглашаться со значительной ролью Армянской Церкви в общественной жизни своего народа. Но, с другой стороны, особый статус Церкви препятствовал стремлению правительства ассимилировать единоверцев. Конфессиональная принадлежность подданных Российской империи фактически определяла национальную, К тому же, на политику монархии оказывало влияние огосударствление РПЦ. Некоторые руководители Синода, когда это было выгодно, вдруг вспоминали средневековые богословские «греко-армянские» споры и пытались элементарные богословские различия между Армянской и Православной Церквами использовать как повод для упразднения или ограничения влияния ААЦ.
В начале 60-х гг, XIX в. вместе с освобождением крестьян от крепостного права в Российской империи в общественной жизни наступает относительно либеральная эпоха. В этот же период вновь возрастает роль Армянской Церкви в развитии духовной и культурной жизни народа, чему немало способствовал избранный 17 сентября 1866 г. Верховным Патриархом Католикосом Всех Армян константинопольский патриарх Геворг Керестечян (1813-1882), получивший утверждение от императора Александра II. Приняв имя Геворга IV, католикос начинает осуществлять деяния, за что получил прозвище Достославный. Он сумел добиться от правительства разрешения на открытие армянских школ в местах компактного проживания армян, подтверждения указов прежних императоров, допускавших беспрепятственно возводить церкви и открывать приходские училища.
ААЦ являлась главным очагом национального просветительства, бастионом против естественной и сознательно проводившейся ассимиляции. О такой роли Церкви хорошо знали не только прогрессивно мыслящие, но и некоторые консервативные столичные сановники. Последние стремились «похоронить» самостоятельность Армянской Церкви жесткими административными методами. Но если в течение десятилетий это делалось постепенно, шаг за шагом, то в начале XX в. такая политика приобрела открытый и даже агрессивный характер. Царское правительство, с подачи министра внутренних дел В.К. Плеве и кавказского наместника Г.С. Голицына, 12 июня 1903 г. приняло дискриминационный закон «О сосредоточении правления имуществом Армяно-григорианской церкви в России в ведении Министерства Народного Просвещения средствах и имуществах означенной Церкви, коими обеспечивалось существование армяно-григорианских церковных училищ».
4 мая 1904 г. Плеве направил руководству губерний и областей на Кавказе секретный циркуляр. В нем говорилось: «Высочайшим повелением 1 октября 1903 г. установлено правило, чтобы впредь до пересмотра действующих узаконений об управлении духовных дел христиан армяно- григорианского исповедания, духовные власти сего исповедания, при назначении епархиальных викариев, членов консисторий, ректора и преподавателей духовных академий и семинарий, настоятелей монастырей, а также к приходским должностям настоятелей, диаконов и причетников, испрашивали на то согласие: для викариев - главноначальствующего Гражданской частью на Кавказе, а для остальных - подлежащего по месту назначения губернатора или соответствующего должностного лица».
Далее следовали конкретные распоряжения. В частности, давалось указание, что «в случае обнаружения самовольного назначения на таковые должности или допущения к временному их исполнению, принимать меры к воспрепятствованию назначенным вне установленного новым законом порядка лицам исполнения должностей, с отобранием от них соответствующей подписки, а в случае неисполнения ими требований местной администрации по сему предмету, представлять об их действиях главному кавказскому начальству».
«Школьная» проблема здесь выступала только в качестве прикрытия, так как закон посягал на большую часть имущества всей Церкви, включая туда все пожертвования, которые в виде капиталов и недвижимого имущества поступали в пользу «национализированных» правительством церковных заведений. Все сословия армянского общества расценили закон как акт, направленный против всей нации, всегда преданно отстаивавшей интересы Империи на Кавказе. Так считали и некоторые дальновидные и либерально мыслящие российские чиновники, резко выступившие против мер, предложенных Плеве и Голицыным.
Власть, нанося удар по Армянской Церкви, рассчитывала на традиционную верноподданность армян российскому императору. Поэтому для нее стало неожиданным принявшее широкий размах движение всех слоев армянского общества в защиту своей Церкви и ее (национальной) собственности. Несмотря на то, что руководство Армянской Церкви в тот период было больше озабочено событиями, происходившими в Западной Армении, находившейся в составе Османской империи, где турецкое правительство периодически осуществляло погромы коренного населения, католикос Мкртич I Хримян (1821-1907) первым поднял свой веский голос в защиту национальной Церкви. В тот период от армянской молодежи не было отбоя в левых партиях. В Закавказье, чтобы отвлечь армянский народ от выступлений в защиту своей Церкви, была спровоцирована армяно-татарская резня (кавказскими татарами называли тогда нынешних азербайджанцев).
Этими и другими непродуманными действиями правительство подталкивало страну к революции. Власть стала это осознавать с большим опозданием, 1 августа 1905 г. Николай II подписал указ, фактически отменявший закон от 12 июня 1903 г. В соответствии с этим актом конфискованное имущество возвращалось Церкви. Известие об этом было с одобрением встречено в армянских общинах России. Католикос отправил телеграмму императору, которой выразил признательность от всей своей паствы и пожелание «скорейшего упрочения внешнего мира и внутреннего спокойствия».
Армянской Церкви еще не раз приходилось преодолевать последствия «голицышцины», а также неоднократно возникавшие «прискорбные недоразумения». Тем не менее, эти недоразумения ни в какое сравнение не могли идти с той вакханалией, которая началась после Октябрьского переворота 1917 г.
После установления советской власти ААЦ, как и другие религиозные организации России, подверглась гонениям. В 1920-30-е гг. многие свяшеннослужигели, и особенно представители высшего армянского духовенства, оказались репрессированными, вследствие чего произошла практически полная ликвидация структуры Армянской Церкви на территории РСФСР. Были закрыты, а затем в разное время уничтожены армянские церкви в Армавире, Астрахани, Новой Нахичевани, Краснодаре, Ставрополе, Святом Кресте, Пятигорске, Грозном, Кизляре, Моздоке и др. Сохранившиеся церковные сооружения были превращены в складские помещения.
Была приостановлена деятельность руководящих структур ААЦ на территории России. Правда, в 1962 г. на Церковном Национальном Соборе в Эчмиадзине армянские церкви были представлены двумя отдельными делегациями: епархией Нор-Нахичевана и Московским приходом, Советское правительство, исходя из внешнеполитических интересов, а также с целью влияния на многочисленную зарубежную армянскую диаспору вынуждено было относительно лояльно относиться к ААЦ, руководство которой находилось в Армении в г. Эчмиадзине. С 1955 по 1994 г. ААЦ возглавлял крупный религиозный деятель католикос Вазген I, несмотря на церковный раскол, пользовавшийся высоким авторитетом в диаспоре и хорошо известный в христианском мире.
С началом крушения тоталитарной системы на рубеже 1980-90-х годов религиозная жизнь начала возрождаться. В условиях демократизации общества РПЦ и ААЦ, также, как и все остальные церковные организации, могли определять свою жизнь самостоятельно, без давления со стороны государства. Уже первые шаги руководства двух Церквей свидетельствовали о желании утвердить подлинно братские отношения.
Католикосы Вазген I, Гарегин I (1995-1999) и Гарегин II в качестве важнейшей задачи в своей деятельности определили активизацию диалога с другими христианскими конфессиями за единство всех христиан, особенно восточно-христианских, к которым относятся как Армянская, так и Русская Церкви. Еще 30 августа 1992 г. в «Патриаршем слове к армянскому народу» католикос Вазген I и католикос Великого Дома Киликийского Гарегин II подчеркивали: «История неопровержимо свидетельствует, что Христианские Церкви всегда страдали от бессмысленных межцерковных распрей, соперничества и политики прозелитизма. Давно перевернута страница «византийских споров» в книге жизни Христианской Церкви. Возрождение худших традиций прозелитизма, канувших в лету, раздувание пламени «византийских споров» означает, что история нас ничему не научила, и мы ничем не способствуем единству Вселенской Церкви Христовой и общему делу просвещения (верой), имеющим на пороге XXI столетия жизненно важное значение для судеб христианства».
Армянская Церковь в прошлом, и особенно в настоящем, считает важнейшей задачей воспитание своей паствы в любви к Русской Православной Церкви, которая является для нее самой дорогой и близкой среди всех сестер-церквей. Первостепенное значение в их сближении имели регулярные встречи патриархов Армянской и Русской Церквей.
В январе 1993 г. состоялись визит католикоса Вазгена I в Москву и его встреча с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, во время которой было подписано совместное заявление о духовном единстве двух Церквей. Дальнейшим шагом в укреплении этого единства стал официальный визит в Армению Патриарха Алексия II.
1 мая 1996 г. состоялась торжественная встреча двух патриархов в Первопрестольном Святом Эчмиадзине. Католикос Гарегин I, в частности, отметил: «В наши дни существует настоятельная потребность в развитии братских взаимоотношений между двумя странами - Российской Федерацией и Республикой Армения и нашими двумя Церквами.., чтобы противостоять новым испытаниям в условиях независимости в период становления демократии, испытаниям, которые требуют наших согласованных, слаженных действий. Вот в каком духе и с какими чистосердечными помыслами приветствуем Вас на этой священной и исторической земле и желаем, чтобы в эти два дня Вашего пребывания у нас наша Церковь и наш народ вкусили Вашу любовь и благословение, молитву и ободрения! Да укрепит Господь Русскую Православную Церковь и ее верующий народ!».
В ответном слове ныне покойный Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отметил: «Глубокой благодарностью Богу проникается мое сердце, когда я нахожусь на священной земле Армении, где проповедь Слова Божия звучала с древнейших времен. Армянская Апостольская Церковь обладает драгоценным для нас источником предания, исходящим от святых апостолов Фаддея и Варфоломея, св. Григория Просветителя и св. Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской... Многовековая дружба, корни которой восходят к эпохе тысячелетней давности, связывает народы и Церкви Армении и России. Мы с признательностью вспоминаем труды армянских зодчих, чье мастерство украшало великолепными храмами древний Киев, и свято чтим память подвижников веры и благодати Армянской Церкви. Русская и Армянская Церкви столетиями делили вместе с нашими народами радости и беды общей исторической судьбы. Сыны Армянской Апостольской Церкви немало трудились для блага и процветания России, и многие из них приобрели там приют и защиту от бедствий, столь часто постигавших многострадальный армянский народ... Двустороннее плодотворное сотрудничество Русской и Армянской Церквей, несомненно, способствует успешному развитию богословского диалога двух близких друг другу семей-Церквей».
В Кафедральном соборе Св. Эчмиадзина Католикос Всех Армян от имени Армянской Церкви торжественно передал Патриарху Алексию II мощи Св. Апостола Андрея Первозванного, веками сохранявшиеся в Армянской Церкви. Патриарх Алексий II, принимая мощи Св. Апостола, произнес следующие слова: «Ваше Святейшество! С чувством глубокого волнения я принимаю из Ваших рук, из рук Предстоятеля Святой Армянской Апостольской Церкви частицу мощей Первоапостола Андрея Первозванного. Апостола, который по Преданию, дошел до пределов Российских и предрек будущее христианства на Руси. В последние годы мы вновь обретали мощи многих подвижников веры и благочиния... Но передача Вами частицы мощей Св. Апостола Андрея Первозванного является в этой цепи обретения вершиной. Их мы с благоговением принесем сегодня на нашу землю для поклонения верующего народа нашей Церкви. И, молясь перед этими святыми мощами и получая молитвенное укрепление молитвами Св. Апостола Андрея Первозванного, мы будем всегда с благодарностью помнить Ваш неоценимый в духовном отношении дар. И, обращаясь к Господу в эту трогательную и священную минуту, мы просим, чтобы Господа Спаситель хранил бы Святую Армянскую Апостольскую Церковь, ее Предстоятеля, иерархов, священнослужителей, верующих и весь народ Армении...». Об упрочении братских отношений между родственными Церквами неоднократно высказывался и недавно избранный Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Братские отношения, сложившиеся между двумя Церквами, благотворно повлияли на деятельность ААЦ в России. Еще в августе 1991 г. Минюст РФ зарегистрировал Ново-Нахичеванскую и Российскую епархию ААЦ (с центром в Москве), подразделениями которой являлись викариаты. Так, на Юге России по решению католикоса Вазгена I были созданы два викариата: Ростовский (объединявший церковные общины Ростовской области и Поволжья) и Северокавказский (общины краев и республик Северного Кавказа).
13 января 1997 г. специальным Кондаком (Указом) католикоса Гарегина I образована Епархия Юга России ААЦ, главой которой стал доктор богословия епископ Езник Петросян. С 1999 г. эту епархию возглавляет епископ Мовсес Мовсесян. Краснодар был определен центром архиерейского престола новой епархии, которой подчиняются армянские церкви Северного Кавказа. Учредительное собрание избрало епархиальный совет - высший орган этого регионального церковного объединения.
Тем самым, в России с 1997 г. действуют две епархии ААЦ: Нор-Нахичеванская и Российская (Москва) и Юга России (Краснодар), в своей церковно-общинной жизни руководствующиеся епархиальными уставами, разработанными в соответствии с принципами Устава ААЦ и с учетом законов о культах Российской Федерации.
В начале нового III тысячелетия сложившиеся добрые отношения между близкими друг другу Церквами наполняются новым содержанием. Особенно это ощущается в деятельности армянских епархий в России. Практически все церковные мероприятия, проводимые в Российской Федерации, проходили при совместном участии армянских и русских священников: освящения церквей, юбилеи и памятные даты, миротворческие миссии и т.д. По проблемам урегулирования этнических конфликтов русские и армянские священнослужители всегда имели единую позицию.