ПМОАЦ. Миф о национальном сепаратизме
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ
МИФ О НАЦИОНАЛЬНОМ СЕПАРАТИЗМЕ
Как явствует из разнообразных религиозных и даже светских источников, «православная» мифология не может сама в себе определиться в причинах того, почему армяне не признали вероопределения Халкидонского собора и из-за чего «отпали от Церкви». Поскольку религиозная мифология всегда основывается на крайне бедной фантазии самих мифотворцев, интеллекта которых никогда не хватало на то, чтоб как-то согласовать свои домыслы, причиной неприятия Армянской Апостольской Церковью халкидонской веры называются несколько, одна другой нелепее версий.
Тут рассказывается и о всеобщем невежестве армян, среди которых не нашлось ни одного человека, который знал бы греческий, на то время язык международного общения, из-за чего армяне не поняли смысла халкидонского вероопределения. Рассказывается и об интеллектуальной неполноценности, не позволяющей глупым армянам понять глубины православной догматики, созданной гениальной греческой мыслью. Достается и армянскому языку, в котором, как и в языке обитателей планеты Кин-дза-дза оказывается всего одно слово, коим они и обозначают весь многообразный терминологический аппарат греческого богословия, что и привело в итоге к тому, что армяне, переведя все термины этим одним словом, естественно не смогли понять сказанное на Халкидоне.
Много и иных версий, но когда конфессиональными апологетами греко-православия вспоминается, что не только армяне не приняли Халкидон, но и все христианские народы Востока, главным объяснением всеобщего отвержения имперской веры становится версия национального сепаратизма: «сепаратистские стремления, наиболее сильные на окраинах империи и имевшие себе основу в национальностях, силились найти себе выражение и оправдание в догматическом разногласии». Или более радикально: «Дьявольское это измышление было принято отступниками-армянами не из добросовестного заблуждения, но из соображений сепаратистских, политических. Как это и всегда бывает: отрекаемся от Бога из соображений ничтожных, сиюминутных и уродливых».
Понятно, что это лишь еще одна жалкая попытка малограмотных ревнителей греко-православной конфессиональной традиции, с помощью клеветы объяснить самим себе причины того, почему столь «догматически ценный» Халкидон был отвергнут на всем христианском Востоке. Интеллекта лишенных морали борцов с чужими «ересями» не хватает на то, чтобы задаться вопросом о том, почему тот же национальный сепаратизм не помешал восточным народам принять предыдущие соборы.
Недостаток ума не позволяет им подумать и о том, что все виднейшие идеологи антихалкидонского сопротивления были природными греками, которые никогда не призывали к национальному сепаратизму. С одной стороны пишутся целые романы о «монофизитах» Тимофее Элуре, Петре Монге, Петре Гнафее, Севире и Юлиане, которые, конечно же, были греками. С другой стороны, рассказывается о том, какие греки были «мудрые» и «православные», и только туземцы-сепаратисты были «невежественные» и «еретические». В общем, как всегда, «православная» апология не дружит ни с фактами, ни с логикой, и непременно, всегда, противоречит сама себе.
Абсурдность самой идеи сепаратизма Армянской Церкви
Что касается Армянской Церкви, так она и без того находилась вне Византии, и всегда была канонически независимой. А потому, никаких сепаратистских чувств, влияющих на принятие или отвержение имперских соборов, армяне испытывать не могли. Ну, нельзя быть сепаратистом по отношению к тому, частью чего не являешься. На момент Халкидонского раскола Армения, в основной ее восточной части, была полуавтономной вассальной областью Персидской империи, и если у армян и были сепаратистские тенденции, то они были против персов. Именно в это время шла полувековая война Вардананк, начавшаяся с Аварайрской битвы, в которой армяне отстаивали свое право быть христианами, а не зороатрийцами.
Конечно, были армяне византийские, поскольку несколько западных областей Армении были захвачены Византией. Но эти армяне формально относились не к ААЦ, а к Константинопольскому патриархату, а потому их личное мнение о Халкидоне к теме не имеет отношения. Здесь идет речь не просто об армянах, а именно об Армянской Апостольской Церкви и ее верующих, которые к Византии и ее имперской Церкви не имели никакого отношения. Если говорить об этих армянах, то у них к Византии была только та претензия, что ромеи, вероломно убив армянского царя, отторгли от Армении ту самую часть ее западных областей. Но даже это гнусное, антихристианское деяние никак не повлияло на признание или отвержение армянами византийских соборов.
Это легко доказывается тем, что армянский царь Пап был убит византийцами в 374 году (царь суверенной Армении в то время был союзником римлян, и в гостях на пиру был заколот легионерами, поскольку суверенное христианское государство самим своим существованием бросало тень на нарождавшуюся византийскую веру во вселенского и всехристианского императора), но это не помешало Армянской Церкви признать православным Второй Вселенский собор 381 года.
Хищнический раздел Армении между Византией и Персией произошел в 387 году (когда все отошедшие к Византии армянские епархии были отторгнуты от ААЦ и переданы под власть Константинопольского патриархата), но и это не помешало Армянской Церкви признать правильными решения Третьего Вселенского собора 431 года. Так что же такого должно было случиться, чтоб Армянская Церковь вдруг стала страдать национализмом и из-за этого отвергла истину, якобы принятую на Халкидонском соборе?
Можно услышать то мнение, что причиной нежелания армян признать Халкидон, являлась «обида» на императора Маркиана из-за его отказа помочь армянам в войне с персами. Однако, это мнение совершенно не серьезно. По сравнению с прежними преступлениями византийцев, деяния или бездействие Маркиана просто ничего не весят. Он не убивал армянского царя, не отнимал у Армении земли. Ну, а не помог, то и не помог. Значит, не мог. Армяне действительно презирают Маркиана за его предательство в тяжелую для них годину, но это не имеет никакого отношения к учению Церкви. Наверное, нужно иметь воистину извращенное мироощущение, чтоб из-за подлости и предательства какого-то человека, сознательно повреждать собственную веру. Это было бы глупостью в стиле русской поговорки: «Пойду себе глаз выколю, чтоб у моей тещи зять был кривой».
Впрочем, такое извращенное мироощущение смело можно приписать «православным» мифотворцам, которые смотрят на окружающих сквозь призму собственной моральной поврежденности. Но ответ для них тут только один - если бы Халкидонский собор выражал православное учение, то Армянская Церковь не могла бы этого не признать, но непременно подтвердила бы правильность решений Халкидонского собора, так же, как это делала прежде по поводу результатов Никейского, Константинопольского и Эфесского соборов. А вот если она отвергла халкидонскую веру, то это значит только то, что эта вера не православная.
Можно уверенно утверждать, что разделение Церкви, спровоцированное Халкидоном, как внутри империи, так и во вселенском масштабе, не имело никакого отношения к национальным или политическим вопросам, и что причины, приведшие к расколу, были исключительно догматические и канонические. Попытки «православных» критиков упрекать армян в этно-конфессиональной обособленности совершенно лукавы. Армянская Апостольская Церковь, как поместная Церковь Армении (то есть, страны армян), всегда была Церковью армян. Ведь Армения, в отличие от Византии, не была империей, а потому, ее население практически было моноэтничным. Да и представители иного рода-племени, поселившиеся и живущие среди армян и воцерковленные в Церкви Армении, считались армянами.
Но, будь армяне имперской нацией, как в то время греки, то в Церкви Армении были бы все народы, составляющие империю. И наоборот, если бы вместо Византии была моноэтничная Греция, как сегодня, то ее поместную Церковь составляли бы местные жители, то есть, почти одни только греки. Это не плохо и не хорошо, потому что это просто данность. Тут, главное, не путать Церковь поместную, с Церковью имперской, и тогда станет понятно, что Халкидонское разделение Кафолической Церкви не имеет отношения к вопросу национального самоопределения.
Есть два объективных исторических факта относительно Армянской Церкви, которые нужно знать, чтобы отвергнуть миф об «армянском сепаратизме». Первый - ААЦ была национально-государственной всегда, как только армянский народ и армянское государство стали христианскими. Второй - ААЦ никогда не была зависимой от Церкви Византии, как и сама Армения, никогда не была частью Византии, даже если той временами удавалось захватить часть армянских земель. А потому, к рассказам «православных» мифоплетов про «армянский сепаратизм», нужно относиться как болтовне людей, не обремененных знаниями и пониманием проблемы, о которой они берутся рассуждать.
Сепаратизм сирийцев и египтян. Конфессиональная ассимиляция
О национально-политическом сепаратизме вполне можно было бы говорить в контексте сирийцев и египтян, поскольку Сирия и Египет, в отличие от Армении, действительно были в составе Римской империи и там было сильно эллинистическое влияние. Естественное стремление народов к независимости от чуждой им империи, не имело отношения к вопросу принятия или непринятия Халкидонского собора. Как бы эти народы не желали избавиться от «ромеев», им в голову не приходило, что для этого нужно принять ересь. Иначе почему ради своей свободы народы Восточной империи не отвергли Никейский или иной православный Вселенский собор?
Апологетам халкидонизма нужно научиться отделять мух от котлет, и перестать увязывать друг с другом совершенно разные процессы. Да и не стоит им представлять дело так, будто всякий, кто в Сирии отвергал Халкидон, был сирийцем, а всякий, кто его признавал, был греком. Это было делом богословского предпочтения, а не какой-то этнической традицией. Ведь и в самих греческих областях империи, не было единства мнений относительно халкидонизма. И среди греков далеко не все спешили признать халкидонскую веру православной, пока императоры не искоренили репрессиями нехалкидонский епископат.
Оформление религиозного раскола по этническому признаку и формирование национальных Церквей в Сирии и Египте произошли много позже, когда возникли параллельные патриархаты в Антиохи и Александрии, и греческая империя потеряла эти регионы вследствие арабского завоевания. Понятно, что греки восточной диаспоры, в основной массе своей сохранявшие национально-идейную связь со все больше скукоживающейся империей, стали обособляться от коренных народов Востока. И в этом смысле халкидонизм стал для греков эдаким национальным индикатором.
В свою очередь угнетаемые империей христианские народы стали обособляться от греков. Но это не было делом одного дня. Для того чтобы на Востоке, в конце концов, в рядах халкидонитов оказались одни только греки, и, наоборот, в рядах нехалкидонитов все остальные, понадобилось почти два века. Кем бы ни были по национальности халкидониты, они постепенно становились частью греческой общины, тяготевшей к «ромейской идентичности». Соответственно, греки-антихалкидониты диаспоры постепенно вливались в национальные общины сирийцев и египтян, поскольку чуждые этой же самой «ромейской идентичности» нехалкидонские Церкви Сирии и Египта объединили в себе большинство местного населения.
Эти же ассимиляционные процессы проходили и на стыке греческой и армянской цивилизаций. Халкидонизированные армяне становились греками, а греки-нехалкидониты армянами. Позже, во времена упадка Византии и временного политического усиления Грузии, армяне присоединившиеся Грузинской Церкви, стали грузинами, сильно обогатив генофонд этого небольшого, относительно армян, кавказского этноса. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, поскольку в древности религиозная и этническая общины практически отождествлялись.