Осеннее
Приурочу ко дню рождения жены. Писано в 2004-м.
Укрытая небом, как пледом, с листочком ольхи на ключице,
Каминным румянцем приправив упругую кожу ланит,
Ты нежно уснёшь, не заметив, как скромно умчится
Твой странный тушканчик сознанья, и лапками засеменит.
Я стану подкладывать в пламя душистые мягкие травы
И сыпать в походную кружку восточный коричневый чай.
А в белом октябрьском шуме сольются ночные дубравы,
На древнем своём языке колыбельные тихо шепча.
Зима хладнокровная близко, лишь клёна неистовый сурик
Нас греет осенним теплом, а далекий мотив камыша
Как лёгким платком оренбургским укроет раздавшийся сумрак,
Тебе на изящное ушко несмелой прохладой дыша.
Я буду твой сон охранять, отгоняя непрошенных мошек,
А утром, чуть скрипнув, вздохнёт золотая ольха.
Засыпав притихшие угли, укутавшись чем-то хорошим
Мы следом за солнцем уйдём, наступая на изморозь мха.
Укрытая небом, как пледом, с листочком ольхи на ключице,
Каминным румянцем приправив упругую кожу ланит,
Ты нежно уснёшь, не заметив, как скромно умчится
Твой странный тушканчик сознанья, и лапками засеменит.
Я стану подкладывать в пламя душистые мягкие травы
И сыпать в походную кружку восточный коричневый чай.
А в белом октябрьском шуме сольются ночные дубравы,
На древнем своём языке колыбельные тихо шепча.
Зима хладнокровная близко, лишь клёна неистовый сурик
Нас греет осенним теплом, а далекий мотив камыша
Как лёгким платком оренбургским укроет раздавшийся сумрак,
Тебе на изящное ушко несмелой прохладой дыша.
Я буду твой сон охранять, отгоняя непрошенных мошек,
А утром, чуть скрипнув, вздохнёт золотая ольха.
Засыпав притихшие угли, укутавшись чем-то хорошим
Мы следом за солнцем уйдём, наступая на изморозь мха.