“JENNY MARX. LA FEMME DU DIABLE”: ЧАСТЬ № 3
Предыдущая часть - тут.
Поговорив о взгляде сверху и даже чуть-чуть посмотрев с одного боку, давайте бросим взгляд на фильм с иного боку, ибо моя рецензия уже изрядно подзатянулась и грозит перерасти в цельный цикл, чего делать, разумеется, не стоит.
Группа 3-я. Женихомуж и его друзья.
Какой фильм о Женни Маркс или Фридрихе Энгельсе обойдётся без Карла Маркса? Правильно, никакой. Как уже было написано в этой рецензии, хотя Мишель Уин со товарищи и прокукарекали о том, что снимают ленту о супружнице отца-основателя марксизма, по факту зрители получили очередной пересказ жизни супруга, а не его жены. Ну и, как водится, пересказ этот получился никудышным не только в части биографии госпожи Маркс, но и в отношении самого господина Маркса.
Венцеслав Кисёв (Венцеслав Иванов Кисьов) и Ренатэ Блюмэ (Renate Blume) в фильме «Карл Маркс. Молодые годы», 1980 год. Как по мне, лучшее киновоплощение Женни фон Вестфален.
Быть может, кому-то из читателей (ежели этот разбор вообще кто-то читает, а то у меня создаётся впечатление, что пан Гридь, аки старый английский лорд, блуждает в халате и тапочках с зажжённой свечой по гулким коридорам своего родового замка) даже покажется, что все мои реплики суть простые придирки к мелким неточностям большого художника. Дескать, в главном-то он прав! Но позвольте: в основном, так сказать, в главном мы все люди-человеки - у каждого из нас по две руки, по две ноги и по голове, а все различия - они в мелочах и частностях. Как говорится, дьявол - в мелочах, а Бог - в деталях.
В этом смысле у авторов фильма на выходе получается какой-то даже не альтернативный, а, я бы сказал, перпендикулярный текущей реальности Карл Маркс: гуляка, пьяница и бабник - классический студент начала Нового Времени, каким его принято было изображать. А если копнуть факты, посмотреть на все эти нюансы и частности, то на свет Божий выходит совсем иная персона. Это я говорю вам, как убеждённый противник всего того, что вышло из сюртука господина Маркса в ХХ столетии. Вот вам простой пример. Первое появление Маркса в кинокартине - это его дуэль зимой 1836-го на какой-то запорошенной снегом поляне (морозное утро, пистолеты, цилиндры на головах: ни дать, ни взять - не то Пушкин, не то Дантес, кои, кстати говоря, почти тогда же стрелялись на Чёрной речке): сделав каждый свой выстрел, дуэлянты садятся в один и тот же экипаж и уезжают в номера - танцевать барышень. Чуть позже, уже в сцене, рассказывающей о бурной жизни политического эмигранта в Брюсселе, остепенившийся Маркс показан этаким букой, книжным червём: «Перо - вот моя винтовка!». В итоге у зрителя формируется представление о Мавре, как о гуляке, который может по дурости подставить голову под пистолетную пулю, а самый большой гражданский поступок, на который он способен, - это тиснуть в какой-нибудь газетёнке оппозиционную статейку. Увы, но такой образ ошибочен. Причём сразу в двух моментах.
Во-первых, если мы посмотрим на студенческую юность Карла Маркса, то при всей бесшабашности она была наполнена своим смыслом. Да, начиная с зимнего семестра 1838/39 годов и вплоть до окончания Берлинского университета в 1841 году, Маркс прослушал всего лишь три курса: «Наследственное право» господина профессора Рудорффа (Adolf August Friedrich Rudorff), «Исайя» господина лиценциата Бауэра (Bruno Bauer) и «Эврипид» господина доктора Геппэрта (Carl Eduard Geppert). Три курса за пять семестров!!! Причём в зимний семестр 1839/40 годов и летний семестр 1840 года Маркс вообще не записался ни на одну лекцию! А чем же, спросите вы, он тогда занимался?
Ежели любопытствующий читатель с этим вопросом окунётся в омут всезнающего Интернета, он почти наверняка получит лаконичный ответ: пил, гулял и волочился за дамами почти так же, как это было показано в небольшом фрагменте рецензируемого фильма. Если читателю повезёт, то он получит даже расширенный ответ с массой пикантных подробностей. Но всё это будет чистой воды выдумкой. На самом деле тот компромат на Маркса-младшего студенческого периода его жизни, коий нам известен, касается его обучения на первом курсе Рейнского университета имени Фридриха Вильгельма в Бонне. Поступив туда осенью 1835 года, Карл уже осенью следующего, 1836-го, года перевёлся в Берлинский университет. Причём перешёл он с позволения и по настоянию отца.
Запись о заключении Карла Маркса в карцер Рейнского университета имени Фридриха Вильгельма в Бонне, июнь 1836 года.
Хайнрих Маркс был прекрасно осведомлён об образе жизни сына в Бонне, и его не устраивало две вещи: то, что Карл постоянно разбрасывался, постоянно менял точку приложения своих усилий, и те истории, в которые он там попадал. Первая проблема будет преследовать Мавра все годы обучения его в университете. Сперва он стремится к получению юридического образования, дабы пойти по стезе отца, затем вознамеривается получить известность, как поэт, писатель и драматург, - пишет массу стихов (знатоки утверждают, что стихи были так себе, хотя Женни фон Вестфален, которой они в своей массе и адресовались, по вполне понятным причинам трепетно к ним относилась и хранила всю жизнь, а когда её благоверный, годы спустя, вознамерился сжечь плоды трудов своих, очевидно реалистично оценивая их качество, послала Карла куда подальше), начинает, но затем бросает писать роман и т.п. Что же до второй претензии, то, в общем и целом, она основывается на двух документально зафиксированных случаях. Первый случай - это посадка Маркса на день в университетский карцер, как говорилось в выпускном свидетельстве Боннского университета, «… за то, что в ночное время он, в состоянии опьянения, произвёл шум, нарушив покой». Кроме того, как отмечалось там же, «… позже на него было донесено, что он в Кёльне носил запрещённое оружие».
Второй случай более романтичен: под занавес второго семестра там же, в Бонне, приключилась дуэль. Правда, не на пистолетах, как показано в фильме, а холодным оружием, и не зимой, а в самом конце лета 1836 года. Дальше биографы Маркса расходятся в описании событий. Одни из них утверждают, что имела место даже не дуэль, а стычка двух студенческих землячеств - Прусского (Borussia Korps) и Трирского (Treviraner Klub), председателем которого был Карл: в ходе неё Маркс едва не лишился левого глаза - у него на всю жизнь остался шрам от удара клинка соперника. Другие биографы говорят, что студент из Прусского землячества вызвал на дуэль Маркса, и в ходе поединка один на один на рапирах Карл, имевший преимущество над соперником, свалял дурака, за что тут же и поплатился - получил ранение в правый глаз.
Трирское землячество Боннского университета в 1836 году. Карл Маркс - четвёртый справа в заднем ряду.
«Вот! - Тут же скажет мне скептически настроенный читатель. - Стало быть, пьянки и драки!». Что есть - то есть. Я, как говорится, свечку не держал, а посему утверждать не берусь, было ли иначе, хотя могу высказать своё собственное мнение, что и делаю: как думается, всё-таки пьянки и гулянки были фоном университетского периода жизни Карла Маркса, а не его содержанием, в противном случае на свете одним алкоголиком стало бы больше, а философом, соответственно, меньше. Подтверждением этого предположения является последующая студенческая жизнь Маркса теперь уже в Берлинском университете.
Переехав в столицу (как говорят, второй по размерам город в Большой Германии после Вены), Карл далее никак не проявлял себя на поприще дебоширства и прочего непотребства. Даже в его выпускном свидетельстве не было зафиксировано ни одного случая нарушения норм поведения, порочащего его. Единственная претензия к выпускнику, которую вынуждены были отметить господа берлинские профессора, носила экономический характер: «… неоднократно подавались на него жалобы за долги» - слова, которые станут путеводной звездой в жизни Маркса на долгие годы и десятилетия.
К слову сказать, Хайнрих Маркс, его отец, пока был жив, слал сыну письма, в коих, кроме всего прочего, высказывал своё отеческое неодобрение как содержанием студенческой жизни сына, так и размерами его трат: Карл умудрялся тратить в год почти 700 талеров при том, что, по словам его отца, даже студенты из самых богатых семей расходовали менее 500 талеров! При этом доход отца Карла, который был настолько велик, что позволяет смело отнести всё семейство Маркс к числу состоятельных семей Трира, составлял лишь 1.600 талеров в год, не считая небольшой ренты. При этом нужно было учить ещё и других детей - например, тогда же, осенью 1836 года, Хайнрих Маркс вынужден был заплатить 1.000 талеров за то, чтобы пристроить другого своего сына, Херманна (Hermann Marx), в приличную фирму в Брюсселе, - да и на жизнь что-то тратить. В общем, денег на обучение Карла уходила целая прорва. Впрочем, после того, как отец умер в марте 1838 года, финансовый ручеёк из дома обмелел: Хэнриеттэ Маркс (Henriette Marx), оставшаяся без кормильца и с детьми на руках, вынуждена была экономно расходовать накопления мужа.
Так вот, возвращаясь к поставленному вопросу - чем Маркс занимался в университете, ежели за два с половиной года умудрился прослушать всего лишь три курса? Читал (большую часть отцовского содержания он тратил именно на покупку книг), думал, писал (диссертацию, а кроме того, стихи и прозу, бредя лаврами нового Омероса (Ὅμηρος)), а также обсуждал всё то, что прочитал, со своими друзьями - людьми, надо сказать, непростыми: всё это были либерально настроенные преподаватели университета, которые объединились в так называемый Докторский клуб (Doctorclub). Обсуждал, естественно, не на пустой желудок и трезвую голову, а в кабаке за кружкой пива или бутылочкой вина (Маркс вообще любил горячительные напитки и с удовольствием употреблял их до конца своей жизни, отчего уже в зрелом возрасте стал страдать болезнью печени, что, впрочем, не помешало ему написать массу трудов, заниматься политикой и, до кучи, прославить своё имя в веках).
Возвращаясь теперь к брюссельской сцене, обозначим во-вторых. Всю свою жизнь Маркс был публицистом, и его, так сказать, главным оружием всегда было перо, что, впрочем, не мешало ему при необходимости пускать в дело и иные способы борьбы. Сам он, безусловно, из ружья не стрелял и пролетарские батальоны в бой не водил, сидя верхом на вороном жеребце с саблей наголо. Однако, когда в 1848 году бабахнуло по всей Европе, и вопрос встал ребром: либо мы их сомнём, либо они - нас, Маркс, даже будучи категорически против вооружённой борьбы вот прямо здесь и сейчас, тем не менее вытащил из своего бумажника 5.000 франков золотом (между прочим, практически всё из его доли отцовского наследства, каковая составила аж-но 6.000 франков!) и отдал эти деньги на закупку оружия. То есть это был не пикейный жилет, привыкший, сидя на диване, разглагольствовать о текущей ситуации в мире, но теоретик, при случае готовый взять на себя роль практика. Энгельс, к слову сказать, в той же самой ситуации денег на оружие не давал, а взял в руки это самое оружие и пошёл воевать. Но это уже индивидуальная особенность: он, как известно, был в изрядной степени повёрнут на всём, что так или иначе связано с военным делом, за что и получил в узком семейном кругу соответствующее прозвище.
Кстати, о Фридрихе Энгельсе. Вот кому не повезло в фильме “Jenny Marx. La Femme du Diable”, так это ему. Мало того, что узнать его на экране можно лишь в том случае, когда его окликают по имени и фамилии (до того он не похож сам на себя), так для полного «счастья» фанатов авторы картины придумали ему какую-то альтернативную биографию. Скажем, в сценах, в которых Вильгельм Штибер сперва внедряется в парижское окружение Маркса, а затем строчит отчёты своему патрону Фердинанду фон Вестфален, он сообщает список лиц, которые регулярно бывают в квартире Карла Маркса на Rue Vaneau, 38. И одним из них, конечно же, оказывается Фридрих Энгельс. Я не буду в данном случае акцентировать внимание на анахронизмах, связанных с именами фон Вестфален и Штибера, т.к. уже написал об этом, а просто замечу, что за всё время первой французской эмиграции Маркса (конец 1843 - начало 1845 годов) он виделся с Энгельсом в течение десяти дней в конце августа - начале сентября 1844 года. Всё! Дальше Фридрих уехал в Германию и в следующий раз они очно общались уже в Брюсселе. О каких регулярных визитах Энгельса на квартиру Маркса можно говорить, да ещё и в присутствии фрау Маркс, которая, как известно, впервые увидела физиономию Энгельса в Бельгии, не понятно.
Больше интересного - тут.
Поговорив о взгляде сверху и даже чуть-чуть посмотрев с одного боку, давайте бросим взгляд на фильм с иного боку, ибо моя рецензия уже изрядно подзатянулась и грозит перерасти в цельный цикл, чего делать, разумеется, не стоит.
Группа 3-я. Женихомуж и его друзья.
Какой фильм о Женни Маркс или Фридрихе Энгельсе обойдётся без Карла Маркса? Правильно, никакой. Как уже было написано в этой рецензии, хотя Мишель Уин со товарищи и прокукарекали о том, что снимают ленту о супружнице отца-основателя марксизма, по факту зрители получили очередной пересказ жизни супруга, а не его жены. Ну и, как водится, пересказ этот получился никудышным не только в части биографии госпожи Маркс, но и в отношении самого господина Маркса.
Венцеслав Кисёв (Венцеслав Иванов Кисьов) и Ренатэ Блюмэ (Renate Blume) в фильме «Карл Маркс. Молодые годы», 1980 год. Как по мне, лучшее киновоплощение Женни фон Вестфален.
Быть может, кому-то из читателей (ежели этот разбор вообще кто-то читает, а то у меня создаётся впечатление, что пан Гридь, аки старый английский лорд, блуждает в халате и тапочках с зажжённой свечой по гулким коридорам своего родового замка) даже покажется, что все мои реплики суть простые придирки к мелким неточностям большого художника. Дескать, в главном-то он прав! Но позвольте: в основном, так сказать, в главном мы все люди-человеки - у каждого из нас по две руки, по две ноги и по голове, а все различия - они в мелочах и частностях. Как говорится, дьявол - в мелочах, а Бог - в деталях.
В этом смысле у авторов фильма на выходе получается какой-то даже не альтернативный, а, я бы сказал, перпендикулярный текущей реальности Карл Маркс: гуляка, пьяница и бабник - классический студент начала Нового Времени, каким его принято было изображать. А если копнуть факты, посмотреть на все эти нюансы и частности, то на свет Божий выходит совсем иная персона. Это я говорю вам, как убеждённый противник всего того, что вышло из сюртука господина Маркса в ХХ столетии. Вот вам простой пример. Первое появление Маркса в кинокартине - это его дуэль зимой 1836-го на какой-то запорошенной снегом поляне (морозное утро, пистолеты, цилиндры на головах: ни дать, ни взять - не то Пушкин, не то Дантес, кои, кстати говоря, почти тогда же стрелялись на Чёрной речке): сделав каждый свой выстрел, дуэлянты садятся в один и тот же экипаж и уезжают в номера - танцевать барышень. Чуть позже, уже в сцене, рассказывающей о бурной жизни политического эмигранта в Брюсселе, остепенившийся Маркс показан этаким букой, книжным червём: «Перо - вот моя винтовка!». В итоге у зрителя формируется представление о Мавре, как о гуляке, который может по дурости подставить голову под пистолетную пулю, а самый большой гражданский поступок, на который он способен, - это тиснуть в какой-нибудь газетёнке оппозиционную статейку. Увы, но такой образ ошибочен. Причём сразу в двух моментах.
Во-первых, если мы посмотрим на студенческую юность Карла Маркса, то при всей бесшабашности она была наполнена своим смыслом. Да, начиная с зимнего семестра 1838/39 годов и вплоть до окончания Берлинского университета в 1841 году, Маркс прослушал всего лишь три курса: «Наследственное право» господина профессора Рудорффа (Adolf August Friedrich Rudorff), «Исайя» господина лиценциата Бауэра (Bruno Bauer) и «Эврипид» господина доктора Геппэрта (Carl Eduard Geppert). Три курса за пять семестров!!! Причём в зимний семестр 1839/40 годов и летний семестр 1840 года Маркс вообще не записался ни на одну лекцию! А чем же, спросите вы, он тогда занимался?
Ежели любопытствующий читатель с этим вопросом окунётся в омут всезнающего Интернета, он почти наверняка получит лаконичный ответ: пил, гулял и волочился за дамами почти так же, как это было показано в небольшом фрагменте рецензируемого фильма. Если читателю повезёт, то он получит даже расширенный ответ с массой пикантных подробностей. Но всё это будет чистой воды выдумкой. На самом деле тот компромат на Маркса-младшего студенческого периода его жизни, коий нам известен, касается его обучения на первом курсе Рейнского университета имени Фридриха Вильгельма в Бонне. Поступив туда осенью 1835 года, Карл уже осенью следующего, 1836-го, года перевёлся в Берлинский университет. Причём перешёл он с позволения и по настоянию отца.
Запись о заключении Карла Маркса в карцер Рейнского университета имени Фридриха Вильгельма в Бонне, июнь 1836 года.
Хайнрих Маркс был прекрасно осведомлён об образе жизни сына в Бонне, и его не устраивало две вещи: то, что Карл постоянно разбрасывался, постоянно менял точку приложения своих усилий, и те истории, в которые он там попадал. Первая проблема будет преследовать Мавра все годы обучения его в университете. Сперва он стремится к получению юридического образования, дабы пойти по стезе отца, затем вознамеривается получить известность, как поэт, писатель и драматург, - пишет массу стихов (знатоки утверждают, что стихи были так себе, хотя Женни фон Вестфален, которой они в своей массе и адресовались, по вполне понятным причинам трепетно к ним относилась и хранила всю жизнь, а когда её благоверный, годы спустя, вознамерился сжечь плоды трудов своих, очевидно реалистично оценивая их качество, послала Карла куда подальше), начинает, но затем бросает писать роман и т.п. Что же до второй претензии, то, в общем и целом, она основывается на двух документально зафиксированных случаях. Первый случай - это посадка Маркса на день в университетский карцер, как говорилось в выпускном свидетельстве Боннского университета, «… за то, что в ночное время он, в состоянии опьянения, произвёл шум, нарушив покой». Кроме того, как отмечалось там же, «… позже на него было донесено, что он в Кёльне носил запрещённое оружие».
Второй случай более романтичен: под занавес второго семестра там же, в Бонне, приключилась дуэль. Правда, не на пистолетах, как показано в фильме, а холодным оружием, и не зимой, а в самом конце лета 1836 года. Дальше биографы Маркса расходятся в описании событий. Одни из них утверждают, что имела место даже не дуэль, а стычка двух студенческих землячеств - Прусского (Borussia Korps) и Трирского (Treviraner Klub), председателем которого был Карл: в ходе неё Маркс едва не лишился левого глаза - у него на всю жизнь остался шрам от удара клинка соперника. Другие биографы говорят, что студент из Прусского землячества вызвал на дуэль Маркса, и в ходе поединка один на один на рапирах Карл, имевший преимущество над соперником, свалял дурака, за что тут же и поплатился - получил ранение в правый глаз.
Трирское землячество Боннского университета в 1836 году. Карл Маркс - четвёртый справа в заднем ряду.
«Вот! - Тут же скажет мне скептически настроенный читатель. - Стало быть, пьянки и драки!». Что есть - то есть. Я, как говорится, свечку не держал, а посему утверждать не берусь, было ли иначе, хотя могу высказать своё собственное мнение, что и делаю: как думается, всё-таки пьянки и гулянки были фоном университетского периода жизни Карла Маркса, а не его содержанием, в противном случае на свете одним алкоголиком стало бы больше, а философом, соответственно, меньше. Подтверждением этого предположения является последующая студенческая жизнь Маркса теперь уже в Берлинском университете.
Переехав в столицу (как говорят, второй по размерам город в Большой Германии после Вены), Карл далее никак не проявлял себя на поприще дебоширства и прочего непотребства. Даже в его выпускном свидетельстве не было зафиксировано ни одного случая нарушения норм поведения, порочащего его. Единственная претензия к выпускнику, которую вынуждены были отметить господа берлинские профессора, носила экономический характер: «… неоднократно подавались на него жалобы за долги» - слова, которые станут путеводной звездой в жизни Маркса на долгие годы и десятилетия.
К слову сказать, Хайнрих Маркс, его отец, пока был жив, слал сыну письма, в коих, кроме всего прочего, высказывал своё отеческое неодобрение как содержанием студенческой жизни сына, так и размерами его трат: Карл умудрялся тратить в год почти 700 талеров при том, что, по словам его отца, даже студенты из самых богатых семей расходовали менее 500 талеров! При этом доход отца Карла, который был настолько велик, что позволяет смело отнести всё семейство Маркс к числу состоятельных семей Трира, составлял лишь 1.600 талеров в год, не считая небольшой ренты. При этом нужно было учить ещё и других детей - например, тогда же, осенью 1836 года, Хайнрих Маркс вынужден был заплатить 1.000 талеров за то, чтобы пристроить другого своего сына, Херманна (Hermann Marx), в приличную фирму в Брюсселе, - да и на жизнь что-то тратить. В общем, денег на обучение Карла уходила целая прорва. Впрочем, после того, как отец умер в марте 1838 года, финансовый ручеёк из дома обмелел: Хэнриеттэ Маркс (Henriette Marx), оставшаяся без кормильца и с детьми на руках, вынуждена была экономно расходовать накопления мужа.
Так вот, возвращаясь к поставленному вопросу - чем Маркс занимался в университете, ежели за два с половиной года умудрился прослушать всего лишь три курса? Читал (большую часть отцовского содержания он тратил именно на покупку книг), думал, писал (диссертацию, а кроме того, стихи и прозу, бредя лаврами нового Омероса (Ὅμηρος)), а также обсуждал всё то, что прочитал, со своими друзьями - людьми, надо сказать, непростыми: всё это были либерально настроенные преподаватели университета, которые объединились в так называемый Докторский клуб (Doctorclub). Обсуждал, естественно, не на пустой желудок и трезвую голову, а в кабаке за кружкой пива или бутылочкой вина (Маркс вообще любил горячительные напитки и с удовольствием употреблял их до конца своей жизни, отчего уже в зрелом возрасте стал страдать болезнью печени, что, впрочем, не помешало ему написать массу трудов, заниматься политикой и, до кучи, прославить своё имя в веках).
Возвращаясь теперь к брюссельской сцене, обозначим во-вторых. Всю свою жизнь Маркс был публицистом, и его, так сказать, главным оружием всегда было перо, что, впрочем, не мешало ему при необходимости пускать в дело и иные способы борьбы. Сам он, безусловно, из ружья не стрелял и пролетарские батальоны в бой не водил, сидя верхом на вороном жеребце с саблей наголо. Однако, когда в 1848 году бабахнуло по всей Европе, и вопрос встал ребром: либо мы их сомнём, либо они - нас, Маркс, даже будучи категорически против вооружённой борьбы вот прямо здесь и сейчас, тем не менее вытащил из своего бумажника 5.000 франков золотом (между прочим, практически всё из его доли отцовского наследства, каковая составила аж-но 6.000 франков!) и отдал эти деньги на закупку оружия. То есть это был не пикейный жилет, привыкший, сидя на диване, разглагольствовать о текущей ситуации в мире, но теоретик, при случае готовый взять на себя роль практика. Энгельс, к слову сказать, в той же самой ситуации денег на оружие не давал, а взял в руки это самое оружие и пошёл воевать. Но это уже индивидуальная особенность: он, как известно, был в изрядной степени повёрнут на всём, что так или иначе связано с военным делом, за что и получил в узком семейном кругу соответствующее прозвище.
Кстати, о Фридрихе Энгельсе. Вот кому не повезло в фильме “Jenny Marx. La Femme du Diable”, так это ему. Мало того, что узнать его на экране можно лишь в том случае, когда его окликают по имени и фамилии (до того он не похож сам на себя), так для полного «счастья» фанатов авторы картины придумали ему какую-то альтернативную биографию. Скажем, в сценах, в которых Вильгельм Штибер сперва внедряется в парижское окружение Маркса, а затем строчит отчёты своему патрону Фердинанду фон Вестфален, он сообщает список лиц, которые регулярно бывают в квартире Карла Маркса на Rue Vaneau, 38. И одним из них, конечно же, оказывается Фридрих Энгельс. Я не буду в данном случае акцентировать внимание на анахронизмах, связанных с именами фон Вестфален и Штибера, т.к. уже написал об этом, а просто замечу, что за всё время первой французской эмиграции Маркса (конец 1843 - начало 1845 годов) он виделся с Энгельсом в течение десяти дней в конце августа - начале сентября 1844 года. Всё! Дальше Фридрих уехал в Германию и в следующий раз они очно общались уже в Брюсселе. О каких регулярных визитах Энгельса на квартиру Маркса можно говорить, да ещё и в присутствии фрау Маркс, которая, как известно, впервые увидела физиономию Энгельса в Бельгии, не понятно.
Больше интересного - тут.