“JENNY MARX. LA FEMME DU DIABLE”: ЧАСТЬ № 2
Предыдущая часть - тут.
Итак, бросив взгляд на фильм вообще, так сказать, с высоты птичьего полёта, давайте разберём основные ляпы и ошибки, допущенные его создателями. Хотя, на самом деле, о каких-либо ляпсусах говорить не приходится, ибо признание наличия таковых тянет за собой автоматическое признание достаточно высокого качества кинокартины. У нас же ситуация прямо противоположная: просмотр фильма “Jenny Marx. La Femme du Diable” показал, что ни Мишель Уин, ни остальная часть съёмочной группы не имеют ни малейшего представления ни о жизни главной героини, ни об эпохе в целом.
Литературная первооснова фильма Мишеля Уина - одноимённая книга Франсуаз Жиру (Françoise Giroud).
Вообще, читателям может показаться, что пан Гридь занимается какими-то глупостями - анализирует ошибки в третьесортной картине, посвящённой никому уже не интересному персонажу. С такой трактовкой значимости моего манускрипта я бы не согласился, причём сразу по нескольким причинам.
Во-первых, дело даже не в Карле Марксе, его семье и востребованности знаний об этих людях в нынешних реалиях. Мы ведь с вами прекрасно помним, что история находит своё отражение в судьбах конкретных людей, а уже потом - в трендах, закономерностях и законах развития социума. Поэтому и познавать её нужно через жизни людей: только так можно прочувствовать то или иное время, хотя бы попытаться познать то неуловимое, что принято называть духом эпохи. В конечном итоге, толстые и нудные монографии вряд ли расскажут вам о том, чем были заняты мысли вполне обычного человека, что он ел на завтрак и о чём мечтал на досуге.
Во-вторых, раскатывая в тонкий блин очередную поделку какого-нибудь горе-творца, я получаю возможность поговорить со своими читателями о такой прекрасной эпохе, коей, несомненно, является la Veille d’une Belle Époque - период с начала 30-ых по конец 70-ых годов XIX столетия.
Но хватит слов - перейдём к делу. Для простоты повествования я бы разбил все наиболее грубые и явные ошибки на несколько групп, так или иначе посвящённые какому-то одному персонажу или отдельной группе персонажей.
Группа 1-ая. Невеста и жена.
Как, должно быть, известно уважаемой публике, в девичестве госпожу Маркс звали Йоханна Берта Жюли Женни фон Вестфален (Johanna Berta Julie Jenny von Westphalen), и практически девять из десяти авторов, пишущих о ней или снимающих фильмы, обращают внимание окружающих на происхождение оной фройляйн. Зачем - и ежу понятно: с одной стороны, жених, а затем муж - выходец из состоятельного и уважаемого семейства Трира еврей Карл Маркс, в роду которого раввин сидел на раввине и раввином погонял, причём как по отцовской линии, так и по материнской, с другой стороны, невеста и жена - первая красавица Трира, дочь прусского королевского чиновника и де-факто главы бюрократической пирамиды старейшего города Германии, а по совместительству человека, чьи предки были связаны со старинными родами Британии, Женни фон Вестфален. Как писал в «Евгении Онегине» Александр Сергеевич Пушкин,
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лёд и пламень
Не столь различны меж собой.
Для большего контраста, биографы обычно возводят Йоханна Людвига фон Вестфален, батюшку Женни и духовного отца, друга и тестя Карла, в баронское достоинство, а также говорят о происхождении его матери от графов Аргайл. В этом плане, Мишель Уин честно передрал в своём фильме как баронское происхождение Женни, так и её связи с одной из наиболее знатных фамилий Шотландии. Возводить сие в вину съёмочной группе было бы некорректно и непорядочно: в конце концов, это едва ли не единственный случай, когда режиссёр на пару со сценаристом прислушались к мнению официальной науки. И по иронии судьбы, это был тот редчайший случай (один на миллион), когда наука сплоховала. На самом деле ни основатель рода Вестфален Кристиан Хайнрих Филипп Вестфаль (Christian Heinrich Philipp Westphal), ни его младший сын Йоханн Людвиг, ни, как следует из этого, внучка первого и дочь второго, Женни, не принадлежали к высшей титулованной аристократии Пруссии и не имели баронского титула. Но подробнее этой интересной истории мы коснёмся как-нибудь в другой раз.
Более того, бабушка Женни по отцовской линии (в честь которой её и назвали) Джини Уишарт из Питтароу (Jeanie Wishart of Pittarow) происходила из старого, но небогатого шотландского дворянского рода Уишартов: Королевское историческое общество уверенно выводило его из нормандской знати, пришедшей на Британские острова в конце XI - начале XII столетий, и даже делало попытку увязать его происхождение с герцогом Апулии и Калабрии Робером Вискаром (Robert Guiscard или Robert Viscart), опираясь, очевидно, на сходство в написании и произношении имён - Wishart и Viscart.
Папа Римский Николаус II (Nicolaus PP. II) объявляет Робера Вискара герцогом Апулии, Калабрии и Сицилии. Миниатюра из «Новой хроники» (”Nuova Cronica”) Джованни Вилляни (Giovanni Villani), XIV ст.
Так это или не так - не суть важно. В контексте данной заметки гораздо большее значение имеет то обстоятельство, что батюшка Джини, некий Джордж Уишарт (George Wishart), третий сын своего отца, взял в жёны Энн (Ann Ellis Campbell), дочь Джона Кэмпбелла (John Campbell) из Орчарда, который в свою очередь приходился кузеном и наследником сэру Джеймсу Кэмпбеллу, баронету Ардкингласс (Sir James Campbell, Baronet of Ardkinglass), но, опять-таки, не графу Аргайл. Таким образом, родство Джини Уишарт с графами Аргайл находилось в значительно более удалённой степени, нежели описанной известной русской поговоркой «Седьмая вода на киселе»!
Группа 2-ая. Брат невесты.
У Женни фон Вестфален было шестеро братьев и сестёр, причём четверо единокровные, от брака отца с Лизэтт фон Фэльтхайм (Lisette von Veltheim), как говорят, представительницей старой прусской аристократии (по старшинству: Фердинанд Отто Вильгельм Хэннинг (Ferdinand Otto Wilhelm Henning), Люизэ Фридэрикэ Оттолие Каролинэ (Louise Friederike Ottolie Caroline), которую в семье звали Лизэтт (Lisette), Карл Ханс Вернэр (Carl Hans Werner) и Анна Элизабэт Франциска (Anna Elisabeth Franziska)), и двое - единоутробными, рождёнными во втором браке Людвига фон Вестфален с Каролинэ Хойбель (Caroline Heubel), дочерью мелкого прусского чиновника в Рейнской провинции (по старшинству: Хэлена Лаура Цэцилия Шарлоттэ Фридэрикэ (Helena Laura Cecilia Charlotte Friderike) и Эдгар Герхард Юлиус Оскар Людвиг (Edgar Gerhard Julius Oscar Ludwig)). Широко известными из этой когорты шуринов и своячениц Карла Маркса стали два брата Женни: единоутробный Эдгар и единокровный Фердинанд. В фильме нам постоянно попадается на глаза последний, хотя по жизни он был первым: родившись в 1799 году, Фердинанд был самым старшим ребёнком Йоханна Людвига, а от знаменитой сестры его отделяли неполные пятнадцать лет.
Что он собой представлял? Это был классический тип прусского служаки, но в том самом виде, как его представляли себе советские историки: дисциплинированный и педантичный, пунктуальный и исполнительный, тупой и консервативный. В общем, пруссак, как он есть, из старой доброй комедии 60-ых годов XX века: «Как же я научусь летать?» - «Так же, как мы учимся всему в германской армии. Прочитаете инструкции». Известно высказывание Маркса о его шурине: ему хватит глупости, чтобы стать прусским министром. И Фердинанд станет министром внутренних дел и министром сельского хозяйства Пруссии (вот как-то так получилось, что сразу и на два таких несовместимых поста!), да не просто станет, а войдёт в, как принято считать, самый консервативный и даже реакционный кабинет, образованный аккурат после революции 1848 - 1849 годов, - правительство Отто Теодора фрайхерра фон Мантойффель (Otto Theodor Freiherr von Manteuffel)!
Но это, понятное дело, не портрет, а скорее карикатура на Фердинанда фон Вестфален, я бы даже сказал, гротеск. На самом деле его образ, как и образ любого другого человека, не столь резок и однозначен. Например, известно, что Фердинанд был хранителем семейной памяти и всячески популяризовал своих пращуров: именно он издал шеститомные воспоминания своего деда о Семилетней войне “Geschichte der Feldzüge Herzog Ferdinands von Braunschweig-Lüneburg” и написал его биографию “Westphalen: Der Secretär des Herzogs Ferdinand von Braunschweig-Lüneburg”.
Известно также, что он горячо любил свою младшую сестру Женни и, даже при всей той неприязни, которую питал к её супругу, пытался помочь ей: после того, как в марте 1843 года Карл Маркс покинул редакцию “Rheinische Zeitung”, к нему поступило два предложения о переходе на государственную службу. Первое исходило от некоего херра Эссера - тайного советника, занимавшего в Берлине пост в структуре апелляционного суда по Рейнской области, и, как говорят, дальнего родственника Марксов. Обычно биографы рассматривают это предложение о переходе Карла на государственную службу, как попытку прусских властей перекупить молодого перспективного оппозиционного журналиста. Однако, учитывая то обстоятельство, что эти самые власти до 18-го марта 1843 года, т.е. до даты публикации заявления Маркса о его уходе из “Rheinische Zeitung”, понятия не имели ни о его причастности к написанию ряда острых статей, вышедших в 1842 году в этой газете, ни о занятии им поста главного редактора “Rheinische Zeitung”, версия эта выглядит надуманной. Другое предложение было сделано Марксу тогда же самим без пяти минут шурином, что доказывает, что Фердинанд фон Вестфален был не скотиной, как пытаются изобразить его многие биографы отца-основателя марксизма, а ангелом хранителем сестры и, по совместительству, ангелом мщения для своего зятя.
Хотя, конечно, съёмочная группа кинокартины изрядно погрешила против истины, когда, показав Фердинанда главным антагонистом Мавра, ограничила все его меры по наблюдению за Марксом исключительно внутрисемейными причинами. По-видимому, начиналось всё именно с заботы о сестре. Во всяком случае, будущий министр внутренних дел Пруссии взял на карандаш своего будущего зятя ещё в бытность последнего студентом Берлинского университета: его, безусловно, шокировала компания, в которой вращался молодой студиозус Карл - атеисты и диссиденты, хотя пока ещё на локальном уровне берлинских пивных, - но больше всего заботило то, что молодой Маркс прожигает жизнь в столичных кабаках, наплевав на учёбу, и не шибко заботится об устройстве своей будущей жизни. Очевидно, именно в этом и была главная причина того, что идею свадьбы Карла и Женни Фердинанд фон Вестфален отверг с порога, а не еврейское происхождение Маркса или его революционное будущее, которое тогда нельзя было разглядеть даже в самый мощный телескоп. Однако при жизни отца он вынужден был молчать и созерцать, подчиняясь воле Людвига фон Вестфален, не забывая, впрочем, накапливать компромат на будущего зятя, хотя уже в 1842 году, похоронив отца и став во главе семьи, он смог заявить о своём несогласии в полный голос.
Но давайте вернёмся к киновоплощению образа Фердинанда фон Вестфален в картине “Jenny Marx. La Femme du Diable”. Будучи, в общем-то, второстепенным персонажем, он, тем не менее, волей Мишеля Уина оказался в особом положении: именно сценой с братом Женни начинается фильм и сценой с ним фильма заканчивается. Как по мне, это весьма нетривиальный ход, хотя качество его исполнения оказалось ужасным. Впрочем, как всегда.
Я уже говорил, что кинолента начинается со сцены бала в доме Людвига фон Вестфален. Причина оного неясна, но, принимая во внимание то обстоятельство, что у чиновника дочь на выданье (Женни аккурат стукнуло 22 года: это уже возраст не девушки, но почти что старой девы), а в доме его собрался весь городской бомонд, включая господ офицеров, можно предположить, что мероприятие было организовано с целью пристроить родное чадо. Как бы то ни было, понятно, что это явно не семейное торжество. Потому не ясно, что за обеденным столом делает Фердинанд фон Вестфален. Всё дело в том, что Йоханна Людвига фон Вестфален жизнь изрядно помотала по Германии, и в Трире он оказался только в 1816 году, уже четыре года состоя во втором браке. Первенец же его от первого брака, Фердинанд, жил с отцом пока тот служил в Зальцведеле, а в 1816 году, окончив гимназию, уехал в Галле учиться в университете. Собственно, в Трире он осел на достаточно продолжительное время лишь в 1838 году, поэтому вводить его в сцену бала - это значит в некоторой степени погрешить против истины. Хотя этот ляп, на самом деле, весьма мелок, особенно, если обратить внимание на две крупнейшие несуразности картины, каждая из которых связана с именем Фердинанда фон Вестфален.
Первая из них относится к 1843 - 1845 годам, т.е. периоду первой французской эмиграции Маркса. Создатели фильма рассказывают зрителю о том, как новоиспечённый министр внутренних дел Пруссии вызывает некоего херра Штибера и ставит ему задачу - внедриться в окружение его зятя и регулярно докладывать о том, с какими людьми контактирует Маркс и что он задумывает против короля и достопочтенных бюргеров. Тот молодецки щёлкает каблуками и уходит выполнять поставленную задачу. К слову сказать, выполняет он её на отлично. Да, так вот, в нашей реальности всё это происходило, но совершенно иначе. Начать, наверное, следует с того, что в кресло прусского министра внутренних дел, равно как и министра сельского хозяйства, Фердинанд фон Вестфален сел 19-го декабря 1850 года, т.е. годков так через 5 - 7 после того, как это было показано в фильме. Для понимания читателей вот шкала событий для их лучшего масштабирования: к тому моменту, как шурин Карла Маркса получил два министерских портфеля и начал копать под него, сам Маркс с семьёй успел покинуть Париж и переехать в Бельгию, затем побывать в Пруссии, потом снова переехать во Францию, после этого эмигрировать в Соединённое Королевство и, наконец, уже там, в Лондоне, прожить почти полтора года!
Вильгельм Штибер.
Далее - агент, которому поручено прийти к Марксу на своих двоих, втереться к нему в доверие и регулярно слать депеши из Парижа (впрочем, мы уже выяснили, что это был не Париж) в Берлин. В картине таким агентом показан неоднократно уже упоминавшийся в этой рецензии Вильгельм Йоханн Карл Эдуард Штибер. Он действительно получил от министра указание взять Маркса в разработку, но он именно что руководил всем процессом, ибо лично мне сложно представить, чтобы шеф прусской полиции - должность, которую Штибер занимал после революционных событий 1848 года, - лично внедрялся бы в окружение к Карлу Марксу.
Вторая несуразность приключается на экране вашего телевизора под занавес фильма, когда в комнату с креслом, в котором сидит старый уже Фердинанд фон Вестфален, входит чуть помоложе, но всё равно тоже старый херр Штибер и сообщает своему патрону, что, де, его сестра буквально вчера отдала Богу душу, а ейный муженёк, за которым он следит вот уже несколько десятилетий, также близок к своему логическому финалу. Далее экс-министр внутренних дел и сельского хозяйства Пруссии совершает широкий жест - бросает в камин весьма толстое досье на Карла Маркса. Занавес. Жест красивый, и финал тоже. Без дураков. Одна только проблема, и она, как всегда, фактографическая. Всё дело в том, что к моменту смерти Женни Маркс, наступившей 2-го декабря 1881 года, её единокровный брат Фердинанд фон Вестфален был мёртв вот уже пять лет и пять месяцев.
Больше интересного - тут.
Итак, бросив взгляд на фильм вообще, так сказать, с высоты птичьего полёта, давайте разберём основные ляпы и ошибки, допущенные его создателями. Хотя, на самом деле, о каких-либо ляпсусах говорить не приходится, ибо признание наличия таковых тянет за собой автоматическое признание достаточно высокого качества кинокартины. У нас же ситуация прямо противоположная: просмотр фильма “Jenny Marx. La Femme du Diable” показал, что ни Мишель Уин, ни остальная часть съёмочной группы не имеют ни малейшего представления ни о жизни главной героини, ни об эпохе в целом.
Литературная первооснова фильма Мишеля Уина - одноимённая книга Франсуаз Жиру (Françoise Giroud).
Вообще, читателям может показаться, что пан Гридь занимается какими-то глупостями - анализирует ошибки в третьесортной картине, посвящённой никому уже не интересному персонажу. С такой трактовкой значимости моего манускрипта я бы не согласился, причём сразу по нескольким причинам.
Во-первых, дело даже не в Карле Марксе, его семье и востребованности знаний об этих людях в нынешних реалиях. Мы ведь с вами прекрасно помним, что история находит своё отражение в судьбах конкретных людей, а уже потом - в трендах, закономерностях и законах развития социума. Поэтому и познавать её нужно через жизни людей: только так можно прочувствовать то или иное время, хотя бы попытаться познать то неуловимое, что принято называть духом эпохи. В конечном итоге, толстые и нудные монографии вряд ли расскажут вам о том, чем были заняты мысли вполне обычного человека, что он ел на завтрак и о чём мечтал на досуге.
Во-вторых, раскатывая в тонкий блин очередную поделку какого-нибудь горе-творца, я получаю возможность поговорить со своими читателями о такой прекрасной эпохе, коей, несомненно, является la Veille d’une Belle Époque - период с начала 30-ых по конец 70-ых годов XIX столетия.
Но хватит слов - перейдём к делу. Для простоты повествования я бы разбил все наиболее грубые и явные ошибки на несколько групп, так или иначе посвящённые какому-то одному персонажу или отдельной группе персонажей.
Группа 1-ая. Невеста и жена.
Как, должно быть, известно уважаемой публике, в девичестве госпожу Маркс звали Йоханна Берта Жюли Женни фон Вестфален (Johanna Berta Julie Jenny von Westphalen), и практически девять из десяти авторов, пишущих о ней или снимающих фильмы, обращают внимание окружающих на происхождение оной фройляйн. Зачем - и ежу понятно: с одной стороны, жених, а затем муж - выходец из состоятельного и уважаемого семейства Трира еврей Карл Маркс, в роду которого раввин сидел на раввине и раввином погонял, причём как по отцовской линии, так и по материнской, с другой стороны, невеста и жена - первая красавица Трира, дочь прусского королевского чиновника и де-факто главы бюрократической пирамиды старейшего города Германии, а по совместительству человека, чьи предки были связаны со старинными родами Британии, Женни фон Вестфален. Как писал в «Евгении Онегине» Александр Сергеевич Пушкин,
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лёд и пламень
Не столь различны меж собой.
Для большего контраста, биографы обычно возводят Йоханна Людвига фон Вестфален, батюшку Женни и духовного отца, друга и тестя Карла, в баронское достоинство, а также говорят о происхождении его матери от графов Аргайл. В этом плане, Мишель Уин честно передрал в своём фильме как баронское происхождение Женни, так и её связи с одной из наиболее знатных фамилий Шотландии. Возводить сие в вину съёмочной группе было бы некорректно и непорядочно: в конце концов, это едва ли не единственный случай, когда режиссёр на пару со сценаристом прислушались к мнению официальной науки. И по иронии судьбы, это был тот редчайший случай (один на миллион), когда наука сплоховала. На самом деле ни основатель рода Вестфален Кристиан Хайнрих Филипп Вестфаль (Christian Heinrich Philipp Westphal), ни его младший сын Йоханн Людвиг, ни, как следует из этого, внучка первого и дочь второго, Женни, не принадлежали к высшей титулованной аристократии Пруссии и не имели баронского титула. Но подробнее этой интересной истории мы коснёмся как-нибудь в другой раз.
Более того, бабушка Женни по отцовской линии (в честь которой её и назвали) Джини Уишарт из Питтароу (Jeanie Wishart of Pittarow) происходила из старого, но небогатого шотландского дворянского рода Уишартов: Королевское историческое общество уверенно выводило его из нормандской знати, пришедшей на Британские острова в конце XI - начале XII столетий, и даже делало попытку увязать его происхождение с герцогом Апулии и Калабрии Робером Вискаром (Robert Guiscard или Robert Viscart), опираясь, очевидно, на сходство в написании и произношении имён - Wishart и Viscart.
Папа Римский Николаус II (Nicolaus PP. II) объявляет Робера Вискара герцогом Апулии, Калабрии и Сицилии. Миниатюра из «Новой хроники» (”Nuova Cronica”) Джованни Вилляни (Giovanni Villani), XIV ст.
Так это или не так - не суть важно. В контексте данной заметки гораздо большее значение имеет то обстоятельство, что батюшка Джини, некий Джордж Уишарт (George Wishart), третий сын своего отца, взял в жёны Энн (Ann Ellis Campbell), дочь Джона Кэмпбелла (John Campbell) из Орчарда, который в свою очередь приходился кузеном и наследником сэру Джеймсу Кэмпбеллу, баронету Ардкингласс (Sir James Campbell, Baronet of Ardkinglass), но, опять-таки, не графу Аргайл. Таким образом, родство Джини Уишарт с графами Аргайл находилось в значительно более удалённой степени, нежели описанной известной русской поговоркой «Седьмая вода на киселе»!
Группа 2-ая. Брат невесты.
У Женни фон Вестфален было шестеро братьев и сестёр, причём четверо единокровные, от брака отца с Лизэтт фон Фэльтхайм (Lisette von Veltheim), как говорят, представительницей старой прусской аристократии (по старшинству: Фердинанд Отто Вильгельм Хэннинг (Ferdinand Otto Wilhelm Henning), Люизэ Фридэрикэ Оттолие Каролинэ (Louise Friederike Ottolie Caroline), которую в семье звали Лизэтт (Lisette), Карл Ханс Вернэр (Carl Hans Werner) и Анна Элизабэт Франциска (Anna Elisabeth Franziska)), и двое - единоутробными, рождёнными во втором браке Людвига фон Вестфален с Каролинэ Хойбель (Caroline Heubel), дочерью мелкого прусского чиновника в Рейнской провинции (по старшинству: Хэлена Лаура Цэцилия Шарлоттэ Фридэрикэ (Helena Laura Cecilia Charlotte Friderike) и Эдгар Герхард Юлиус Оскар Людвиг (Edgar Gerhard Julius Oscar Ludwig)). Широко известными из этой когорты шуринов и своячениц Карла Маркса стали два брата Женни: единоутробный Эдгар и единокровный Фердинанд. В фильме нам постоянно попадается на глаза последний, хотя по жизни он был первым: родившись в 1799 году, Фердинанд был самым старшим ребёнком Йоханна Людвига, а от знаменитой сестры его отделяли неполные пятнадцать лет.
Что он собой представлял? Это был классический тип прусского служаки, но в том самом виде, как его представляли себе советские историки: дисциплинированный и педантичный, пунктуальный и исполнительный, тупой и консервативный. В общем, пруссак, как он есть, из старой доброй комедии 60-ых годов XX века: «Как же я научусь летать?» - «Так же, как мы учимся всему в германской армии. Прочитаете инструкции». Известно высказывание Маркса о его шурине: ему хватит глупости, чтобы стать прусским министром. И Фердинанд станет министром внутренних дел и министром сельского хозяйства Пруссии (вот как-то так получилось, что сразу и на два таких несовместимых поста!), да не просто станет, а войдёт в, как принято считать, самый консервативный и даже реакционный кабинет, образованный аккурат после революции 1848 - 1849 годов, - правительство Отто Теодора фрайхерра фон Мантойффель (Otto Theodor Freiherr von Manteuffel)!
Но это, понятное дело, не портрет, а скорее карикатура на Фердинанда фон Вестфален, я бы даже сказал, гротеск. На самом деле его образ, как и образ любого другого человека, не столь резок и однозначен. Например, известно, что Фердинанд был хранителем семейной памяти и всячески популяризовал своих пращуров: именно он издал шеститомные воспоминания своего деда о Семилетней войне “Geschichte der Feldzüge Herzog Ferdinands von Braunschweig-Lüneburg” и написал его биографию “Westphalen: Der Secretär des Herzogs Ferdinand von Braunschweig-Lüneburg”.
Известно также, что он горячо любил свою младшую сестру Женни и, даже при всей той неприязни, которую питал к её супругу, пытался помочь ей: после того, как в марте 1843 года Карл Маркс покинул редакцию “Rheinische Zeitung”, к нему поступило два предложения о переходе на государственную службу. Первое исходило от некоего херра Эссера - тайного советника, занимавшего в Берлине пост в структуре апелляционного суда по Рейнской области, и, как говорят, дальнего родственника Марксов. Обычно биографы рассматривают это предложение о переходе Карла на государственную службу, как попытку прусских властей перекупить молодого перспективного оппозиционного журналиста. Однако, учитывая то обстоятельство, что эти самые власти до 18-го марта 1843 года, т.е. до даты публикации заявления Маркса о его уходе из “Rheinische Zeitung”, понятия не имели ни о его причастности к написанию ряда острых статей, вышедших в 1842 году в этой газете, ни о занятии им поста главного редактора “Rheinische Zeitung”, версия эта выглядит надуманной. Другое предложение было сделано Марксу тогда же самим без пяти минут шурином, что доказывает, что Фердинанд фон Вестфален был не скотиной, как пытаются изобразить его многие биографы отца-основателя марксизма, а ангелом хранителем сестры и, по совместительству, ангелом мщения для своего зятя.
Хотя, конечно, съёмочная группа кинокартины изрядно погрешила против истины, когда, показав Фердинанда главным антагонистом Мавра, ограничила все его меры по наблюдению за Марксом исключительно внутрисемейными причинами. По-видимому, начиналось всё именно с заботы о сестре. Во всяком случае, будущий министр внутренних дел Пруссии взял на карандаш своего будущего зятя ещё в бытность последнего студентом Берлинского университета: его, безусловно, шокировала компания, в которой вращался молодой студиозус Карл - атеисты и диссиденты, хотя пока ещё на локальном уровне берлинских пивных, - но больше всего заботило то, что молодой Маркс прожигает жизнь в столичных кабаках, наплевав на учёбу, и не шибко заботится об устройстве своей будущей жизни. Очевидно, именно в этом и была главная причина того, что идею свадьбы Карла и Женни Фердинанд фон Вестфален отверг с порога, а не еврейское происхождение Маркса или его революционное будущее, которое тогда нельзя было разглядеть даже в самый мощный телескоп. Однако при жизни отца он вынужден был молчать и созерцать, подчиняясь воле Людвига фон Вестфален, не забывая, впрочем, накапливать компромат на будущего зятя, хотя уже в 1842 году, похоронив отца и став во главе семьи, он смог заявить о своём несогласии в полный голос.
Но давайте вернёмся к киновоплощению образа Фердинанда фон Вестфален в картине “Jenny Marx. La Femme du Diable”. Будучи, в общем-то, второстепенным персонажем, он, тем не менее, волей Мишеля Уина оказался в особом положении: именно сценой с братом Женни начинается фильм и сценой с ним фильма заканчивается. Как по мне, это весьма нетривиальный ход, хотя качество его исполнения оказалось ужасным. Впрочем, как всегда.
Я уже говорил, что кинолента начинается со сцены бала в доме Людвига фон Вестфален. Причина оного неясна, но, принимая во внимание то обстоятельство, что у чиновника дочь на выданье (Женни аккурат стукнуло 22 года: это уже возраст не девушки, но почти что старой девы), а в доме его собрался весь городской бомонд, включая господ офицеров, можно предположить, что мероприятие было организовано с целью пристроить родное чадо. Как бы то ни было, понятно, что это явно не семейное торжество. Потому не ясно, что за обеденным столом делает Фердинанд фон Вестфален. Всё дело в том, что Йоханна Людвига фон Вестфален жизнь изрядно помотала по Германии, и в Трире он оказался только в 1816 году, уже четыре года состоя во втором браке. Первенец же его от первого брака, Фердинанд, жил с отцом пока тот служил в Зальцведеле, а в 1816 году, окончив гимназию, уехал в Галле учиться в университете. Собственно, в Трире он осел на достаточно продолжительное время лишь в 1838 году, поэтому вводить его в сцену бала - это значит в некоторой степени погрешить против истины. Хотя этот ляп, на самом деле, весьма мелок, особенно, если обратить внимание на две крупнейшие несуразности картины, каждая из которых связана с именем Фердинанда фон Вестфален.
Первая из них относится к 1843 - 1845 годам, т.е. периоду первой французской эмиграции Маркса. Создатели фильма рассказывают зрителю о том, как новоиспечённый министр внутренних дел Пруссии вызывает некоего херра Штибера и ставит ему задачу - внедриться в окружение его зятя и регулярно докладывать о том, с какими людьми контактирует Маркс и что он задумывает против короля и достопочтенных бюргеров. Тот молодецки щёлкает каблуками и уходит выполнять поставленную задачу. К слову сказать, выполняет он её на отлично. Да, так вот, в нашей реальности всё это происходило, но совершенно иначе. Начать, наверное, следует с того, что в кресло прусского министра внутренних дел, равно как и министра сельского хозяйства, Фердинанд фон Вестфален сел 19-го декабря 1850 года, т.е. годков так через 5 - 7 после того, как это было показано в фильме. Для понимания читателей вот шкала событий для их лучшего масштабирования: к тому моменту, как шурин Карла Маркса получил два министерских портфеля и начал копать под него, сам Маркс с семьёй успел покинуть Париж и переехать в Бельгию, затем побывать в Пруссии, потом снова переехать во Францию, после этого эмигрировать в Соединённое Королевство и, наконец, уже там, в Лондоне, прожить почти полтора года!
Вильгельм Штибер.
Далее - агент, которому поручено прийти к Марксу на своих двоих, втереться к нему в доверие и регулярно слать депеши из Парижа (впрочем, мы уже выяснили, что это был не Париж) в Берлин. В картине таким агентом показан неоднократно уже упоминавшийся в этой рецензии Вильгельм Йоханн Карл Эдуард Штибер. Он действительно получил от министра указание взять Маркса в разработку, но он именно что руководил всем процессом, ибо лично мне сложно представить, чтобы шеф прусской полиции - должность, которую Штибер занимал после революционных событий 1848 года, - лично внедрялся бы в окружение к Карлу Марксу.
Вторая несуразность приключается на экране вашего телевизора под занавес фильма, когда в комнату с креслом, в котором сидит старый уже Фердинанд фон Вестфален, входит чуть помоложе, но всё равно тоже старый херр Штибер и сообщает своему патрону, что, де, его сестра буквально вчера отдала Богу душу, а ейный муженёк, за которым он следит вот уже несколько десятилетий, также близок к своему логическому финалу. Далее экс-министр внутренних дел и сельского хозяйства Пруссии совершает широкий жест - бросает в камин весьма толстое досье на Карла Маркса. Занавес. Жест красивый, и финал тоже. Без дураков. Одна только проблема, и она, как всегда, фактографическая. Всё дело в том, что к моменту смерти Женни Маркс, наступившей 2-го декабря 1881 года, её единокровный брат Фердинанд фон Вестфален был мёртв вот уже пять лет и пять месяцев.
Больше интересного - тут.