«НАША РОДНАЯ СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ...»: ЧАСТЬ № 6
Предыдущая часть - тут.
По какой-то неведомой мне причине читатель подумал, что наш сказ подошёл к концу. И ошибся. Утверждать в середине июля, что зима близко, конечно, можно, но всё же при этом надо понимать, что она не настолько близко, как, скажем, в ноябре. Итак, в прошлый раз мы определились с тем, что кость (иначе - жалованье), которую бросал барин (стало быть - Советская власть) своему кобелю (сиречь колхозникам), была стара и худа: кобель с неё мог разве что протянуть лапы. Но не будем сразу плохо думать о барине: в конце концов, уровень благосостояния определяется не только уровнем доходов, но также доступностью товаров и ценами на них. Вот об этом давайте и поговорим.
С первым - с доступностью товаров - всё обстояло плохо. И хотя многие нынче говорят, что проблема возникла лишь под занавес советской эпохи, когда доктор Горбачёв пришёл лечить пациента, больного лёгким ОРВИ, посредством лоботомии, а так-то всё было пучком, мы верить такого рода сказочникам не будем. На самом деле товарный дефицит - это родимое пятно социализма: не досадная случайность, не результат действия человеческого фактора, а самая что ни на есть закономерность. Короче говоря, примерно, как рекламный слоган из далёких уже 1990-ых гг.: «Хлеб и “Рама” созданы друг для друга». Не хватало всегда, почти всего и практически везде.
Советский гастроном, рубеж 1920-ых - 1930-ых гг.
Началась эта душещипательная история, как говорится, с самого начала - с захвата власти большевиками. Точнее - ещё чуток раньше: с кризиса продовольственного снабжения в годы Великой войны и, как ответ на него, введения Временным правительством продразвёрстки. Но комми, тщательно изучив чужой опыт по нахождению приключений на собственный зад, проблему расширили и углу́били, и уже к середине 1920-ых гг. ситуация на селе со снабжением вышла на новый уровень.
Итак, Москва, 10-ое июля 1928 года, утро. Идёт так называемый Июльский пленум ЦК ВКП(б), ключевым вопросом которого является кризис хлебозаготовок (буквально в прошлом году приключилась так называемая хлебная стачка, города сидят на нормированном, карточном снабжении, из деревни хлеб выколачивают конфискационными мерами, идут суды над крестьянами и т.п.). На трибуну вскарабкивается товарищ Бухарин Николай Иванович - тот самый, которого буквально через несколько месяцев Сталин определит в лидеры правых уклонистов, наряду с Рыковым и Томским, а ещё позже «поставит к стенке», - и начинает свой спич о кризисе хлебозаготовок и вообще о состоянии в советском хозяйстве:
«... Резолюция (Резолюция Политбюро ЦК ВКП(б). - Пан Гридь) говорит и об этих специфических причинах (Причинах кризиса хлебозаготовок. - Пан Гридь):
а) Нарушение рыночного равновесия и обострение этого нарушения благодаря более быстрому росту платежеспособного спроса со стороны крестьянства в сравнении с предложением промтоваров, вызванное повышением доходности деревни, в особенности её зажиточных и кулацких слоёв. […] Подводя итог, резолюция рассматривает этот процесс и с социально-классовой стороны, говоря об “использовании” всех минусов капиталистическими элементами города и деревни. Это совершенно правильная формулировка. Но если мы спросим себя касательно каждого из этих факторов, является ли он объективным (в смысле независимости от нашей политики), то мы должны будем ответить отрицательно...».
О чём тут идёт речь? Год назад в стране вспыхнул серьёзнейший кризис в хлебозаготовках: крестьяне отказались сдавать хлеб государству по мизерным ценам, тем более что промышленность не обеспечивала деревню необходимейшими товарами, а то, что доходило до крестьян, доставалось им втридорога. Кризис удалось перебороть, используя драконовские методы. Политбюро изучило ситуацию на предмет выявления причин, которые привели к кризису, а затем издало по этому поводу резолюцию. Товарищ Бухарин перечислил основные причины кризиса на пленуме, отметил, что все эти причины не попали в СССР с Марса, а были вызваны политикой советской власти, и предложил пути их устранения.
Берём первую причину: дисбаланс между платежеспособным спросом крестьянства, с одной стороны, и предложением городом промтоваров, с другой стороны. Как бы устранили её вы? Лично я направил бы все усилия на увеличение выпуска товаров для деревни. Думаю, вы тоже. Но товарищ Бухарин Николай Иванович был большевик, а большевики, как известно, идут своим путём, поэтому он обозначил следующее оригинальное направление решения проблемы:
«... Возьмём эти факторы по порядку. “Нарушение рыночного равновесия, в связи с недостаточным предложением промтоваров”, - это связано с нашими ошибками, в смысле недостаточного обложения деревенской верхушки, т.е. связано с нашей политикой...».
С коллегами по опасному бизнесу: Николай Иванович Бухарин (слева), Иван Иванович Скворцов-Степанов (в центре) и Лев Михайлович Карахан в 1927 году. Фотография работы фотографа-пикториалиста Николая Александровича Петрова, опубликованная в июньском выпуске (№ 6) журнала «Советское фото» за 1928 год. Из троицы повезёт лишь Скворцову-Степанову: он благополучно умрёт в своей постели от брюшного тифа в следующем, 1928 году. Карахана «поставят к стенке» 20.09.1937 года. Бухарина «шлёпнут» через полгода - 15.03.1938 года.
Короче говоря, деньги у крестьянства были, а нужных товаров, которые можно было бы купить на эти средства, не было. Классический дефицит, с которым красные боролись по-своему, по-большевицки - изымали из деревни «излишки» доходов.
Между прочим, я не просто так выделил эпитет «нужный». Всё дело в том, что государственная промышленность Совдепии, хотя и была на тот момент слабой и неразвитой, но работала как-то… хм… странно. Вот, скажем, Резинотрест. Известный впоследствии экономист, а тогда заместитель директора Конъюнктурного института при Народном комиссариате финансов СССР Альберт Вайнштейн в своём докладе на Коллегии Наркомфина об итогах, основных тенденциях и конъюнктуре народного хозяйства в 1923/24 году по этому поводу высказался, что называется, от души:
«… Производство резиновых изделий в 1922/23 г. возросло на 42% по сравнению с предшествовавшим годом, но реализация не увеличилась. В результате запасы готовых изделий (галош) возросли в 1922/23 г. более чем вдвое (наряду с постепенным уменьшением темпа производства от первого квартала к последнему). Несмотря на это, Резинотрест систематически повышал цены, ибо банковский кредит предоставил ему до 50% необходимых для ведения производства оборотных средств…».
Всё просто: деньги дают, поэтому бери больше и кидай дальше, а надо ли это кому-то - да какая разница? В конце концов, на все возражения недовольного клиента приснопамятная советская сфера услуг выработала универсальный ответ: «Ты у меня ещё поговори!».
Меня тут давеча с бросающейся в глаза ехидцей в голосе спросили: «И сколько времени бы прошло с момента направления усилий до получения на выходе нужного объёма оных товаров?..». Так вот, авторитетно заявляю: нисколько! Да, всегда необходимо время на то, чтобы создать новое производство, или «раскочегарить» старое - привести производственные возможности в прямое соответствие с потребностями рынка. Подчеркну: привести в соответствие - это не обязательно значит увеличить производство. Пример с галошами буквально вопиёт об этом.
В общем, время действительно надо, но не в нашем случае. Иногда, когда очень хочется курить, а сигарет в наличие нет, проще и быстрее пойти в табачный киоск и купить там пачку курева, нежели разбивать грядки, засаживать их табаком, весь год трястись над ними, чтобы, не дай Господь, град не побил или саранча не пожрала, потом снять урожай, высушить листья, нарезать их, затем накрутить цигарок и, наконец, когда желание курить не то, что исчезнет, а уже и забудется, затянуться сизым дымком. То же и с различным ширпотребом, который так был востребован в деревне и из-за которого вечно возникали проблемы, систематически выходящие, что называется, на первые полосы столичных газет: можно взять и закупить эти товары «у них». Это решение тем более логично, что, во-первых, не требует постановки импорта товаров для села на какие-то более или менее постоянные рельсы, и, во-вторых, выгодно с экономической точки зрения. Помянутый ранее А.Л. Вайнштейн приводил в своём конъюнктурном обзоре народного хозяйства оптовые цены на некоторые товары в Советской России и Великобритании. Данные эти весьма любопытны:
Понятно, что импорт необходимых для деревни товаров налажен не был. Чего тут больше - пренебрежения к нуждам простых крестьян, желания заработать на будущую индустриализацию на нуждах деревни, в том числе и таким способом, или простого чиновного очковтирательства (все мы понимаем, что, например, запуск производства нового продукта - это куча головной боли и геморроя в одном флаконе, тогда как можно преспокойно штамповать галоши модели «времён Очакова и покоренья Крыма» и не знать беды: и так сойдёт!), - не ведаю. Во всяком случае, подходят оба объяснения. Сам же Альберт Львович следующим образом охарактеризовал ситуацию:
«… Ограждённая высокими протекционистскими пошлинами и системой лицензий, госпромышленность вполне использовала своё монопольное положение на внутреннем рынке в целях извлечения максимума прибыли без улучшения самого производственного процесса…».
Как бы то ни было, но факт остаётся фактом: нормирование потребления крестьянами ширпотреба (уф, загнул!) - это один из важнейших элементов государственной политики на селе в сталинскую эпоху. Я уже как-то публиковал в своём блоге документ по данному вопросу, но сегодня не грех его и повторить:
Возможность приобрести чуть больше товаров, чем установлено по норме для простых смертных (а не столько, сколько надо!), как инструмент поощрения особо отличившихся. Это ли не лучший ответ на вопрос, поставленный в начале данной заметки?
По какой-то неведомой мне причине читатель подумал, что наш сказ подошёл к концу. И ошибся. Утверждать в середине июля, что зима близко, конечно, можно, но всё же при этом надо понимать, что она не настолько близко, как, скажем, в ноябре. Итак, в прошлый раз мы определились с тем, что кость (иначе - жалованье), которую бросал барин (стало быть - Советская власть) своему кобелю (сиречь колхозникам), была стара и худа: кобель с неё мог разве что протянуть лапы. Но не будем сразу плохо думать о барине: в конце концов, уровень благосостояния определяется не только уровнем доходов, но также доступностью товаров и ценами на них. Вот об этом давайте и поговорим.
С первым - с доступностью товаров - всё обстояло плохо. И хотя многие нынче говорят, что проблема возникла лишь под занавес советской эпохи, когда доктор Горбачёв пришёл лечить пациента, больного лёгким ОРВИ, посредством лоботомии, а так-то всё было пучком, мы верить такого рода сказочникам не будем. На самом деле товарный дефицит - это родимое пятно социализма: не досадная случайность, не результат действия человеческого фактора, а самая что ни на есть закономерность. Короче говоря, примерно, как рекламный слоган из далёких уже 1990-ых гг.: «Хлеб и “Рама” созданы друг для друга». Не хватало всегда, почти всего и практически везде.
Советский гастроном, рубеж 1920-ых - 1930-ых гг.
Началась эта душещипательная история, как говорится, с самого начала - с захвата власти большевиками. Точнее - ещё чуток раньше: с кризиса продовольственного снабжения в годы Великой войны и, как ответ на него, введения Временным правительством продразвёрстки. Но комми, тщательно изучив чужой опыт по нахождению приключений на собственный зад, проблему расширили и углу́били, и уже к середине 1920-ых гг. ситуация на селе со снабжением вышла на новый уровень.
Итак, Москва, 10-ое июля 1928 года, утро. Идёт так называемый Июльский пленум ЦК ВКП(б), ключевым вопросом которого является кризис хлебозаготовок (буквально в прошлом году приключилась так называемая хлебная стачка, города сидят на нормированном, карточном снабжении, из деревни хлеб выколачивают конфискационными мерами, идут суды над крестьянами и т.п.). На трибуну вскарабкивается товарищ Бухарин Николай Иванович - тот самый, которого буквально через несколько месяцев Сталин определит в лидеры правых уклонистов, наряду с Рыковым и Томским, а ещё позже «поставит к стенке», - и начинает свой спич о кризисе хлебозаготовок и вообще о состоянии в советском хозяйстве:
«... Резолюция (Резолюция Политбюро ЦК ВКП(б). - Пан Гридь) говорит и об этих специфических причинах (Причинах кризиса хлебозаготовок. - Пан Гридь):
а) Нарушение рыночного равновесия и обострение этого нарушения благодаря более быстрому росту платежеспособного спроса со стороны крестьянства в сравнении с предложением промтоваров, вызванное повышением доходности деревни, в особенности её зажиточных и кулацких слоёв. […] Подводя итог, резолюция рассматривает этот процесс и с социально-классовой стороны, говоря об “использовании” всех минусов капиталистическими элементами города и деревни. Это совершенно правильная формулировка. Но если мы спросим себя касательно каждого из этих факторов, является ли он объективным (в смысле независимости от нашей политики), то мы должны будем ответить отрицательно...».
О чём тут идёт речь? Год назад в стране вспыхнул серьёзнейший кризис в хлебозаготовках: крестьяне отказались сдавать хлеб государству по мизерным ценам, тем более что промышленность не обеспечивала деревню необходимейшими товарами, а то, что доходило до крестьян, доставалось им втридорога. Кризис удалось перебороть, используя драконовские методы. Политбюро изучило ситуацию на предмет выявления причин, которые привели к кризису, а затем издало по этому поводу резолюцию. Товарищ Бухарин перечислил основные причины кризиса на пленуме, отметил, что все эти причины не попали в СССР с Марса, а были вызваны политикой советской власти, и предложил пути их устранения.
Берём первую причину: дисбаланс между платежеспособным спросом крестьянства, с одной стороны, и предложением городом промтоваров, с другой стороны. Как бы устранили её вы? Лично я направил бы все усилия на увеличение выпуска товаров для деревни. Думаю, вы тоже. Но товарищ Бухарин Николай Иванович был большевик, а большевики, как известно, идут своим путём, поэтому он обозначил следующее оригинальное направление решения проблемы:
«... Возьмём эти факторы по порядку. “Нарушение рыночного равновесия, в связи с недостаточным предложением промтоваров”, - это связано с нашими ошибками, в смысле недостаточного обложения деревенской верхушки, т.е. связано с нашей политикой...».
С коллегами по опасному бизнесу: Николай Иванович Бухарин (слева), Иван Иванович Скворцов-Степанов (в центре) и Лев Михайлович Карахан в 1927 году. Фотография работы фотографа-пикториалиста Николая Александровича Петрова, опубликованная в июньском выпуске (№ 6) журнала «Советское фото» за 1928 год. Из троицы повезёт лишь Скворцову-Степанову: он благополучно умрёт в своей постели от брюшного тифа в следующем, 1928 году. Карахана «поставят к стенке» 20.09.1937 года. Бухарина «шлёпнут» через полгода - 15.03.1938 года.
Короче говоря, деньги у крестьянства были, а нужных товаров, которые можно было бы купить на эти средства, не было. Классический дефицит, с которым красные боролись по-своему, по-большевицки - изымали из деревни «излишки» доходов.
Между прочим, я не просто так выделил эпитет «нужный». Всё дело в том, что государственная промышленность Совдепии, хотя и была на тот момент слабой и неразвитой, но работала как-то… хм… странно. Вот, скажем, Резинотрест. Известный впоследствии экономист, а тогда заместитель директора Конъюнктурного института при Народном комиссариате финансов СССР Альберт Вайнштейн в своём докладе на Коллегии Наркомфина об итогах, основных тенденциях и конъюнктуре народного хозяйства в 1923/24 году по этому поводу высказался, что называется, от души:
«… Производство резиновых изделий в 1922/23 г. возросло на 42% по сравнению с предшествовавшим годом, но реализация не увеличилась. В результате запасы готовых изделий (галош) возросли в 1922/23 г. более чем вдвое (наряду с постепенным уменьшением темпа производства от первого квартала к последнему). Несмотря на это, Резинотрест систематически повышал цены, ибо банковский кредит предоставил ему до 50% необходимых для ведения производства оборотных средств…».
Всё просто: деньги дают, поэтому бери больше и кидай дальше, а надо ли это кому-то - да какая разница? В конце концов, на все возражения недовольного клиента приснопамятная советская сфера услуг выработала универсальный ответ: «Ты у меня ещё поговори!».
Меня тут давеча с бросающейся в глаза ехидцей в голосе спросили: «И сколько времени бы прошло с момента направления усилий до получения на выходе нужного объёма оных товаров?..». Так вот, авторитетно заявляю: нисколько! Да, всегда необходимо время на то, чтобы создать новое производство, или «раскочегарить» старое - привести производственные возможности в прямое соответствие с потребностями рынка. Подчеркну: привести в соответствие - это не обязательно значит увеличить производство. Пример с галошами буквально вопиёт об этом.
В общем, время действительно надо, но не в нашем случае. Иногда, когда очень хочется курить, а сигарет в наличие нет, проще и быстрее пойти в табачный киоск и купить там пачку курева, нежели разбивать грядки, засаживать их табаком, весь год трястись над ними, чтобы, не дай Господь, град не побил или саранча не пожрала, потом снять урожай, высушить листья, нарезать их, затем накрутить цигарок и, наконец, когда желание курить не то, что исчезнет, а уже и забудется, затянуться сизым дымком. То же и с различным ширпотребом, который так был востребован в деревне и из-за которого вечно возникали проблемы, систематически выходящие, что называется, на первые полосы столичных газет: можно взять и закупить эти товары «у них». Это решение тем более логично, что, во-первых, не требует постановки импорта товаров для села на какие-то более или менее постоянные рельсы, и, во-вторых, выгодно с экономической точки зрения. Помянутый ранее А.Л. Вайнштейн приводил в своём конъюнктурном обзоре народного хозяйства оптовые цены на некоторые товары в Советской России и Великобритании. Данные эти весьма любопытны:
Понятно, что импорт необходимых для деревни товаров налажен не был. Чего тут больше - пренебрежения к нуждам простых крестьян, желания заработать на будущую индустриализацию на нуждах деревни, в том числе и таким способом, или простого чиновного очковтирательства (все мы понимаем, что, например, запуск производства нового продукта - это куча головной боли и геморроя в одном флаконе, тогда как можно преспокойно штамповать галоши модели «времён Очакова и покоренья Крыма» и не знать беды: и так сойдёт!), - не ведаю. Во всяком случае, подходят оба объяснения. Сам же Альберт Львович следующим образом охарактеризовал ситуацию:
«… Ограждённая высокими протекционистскими пошлинами и системой лицензий, госпромышленность вполне использовала своё монопольное положение на внутреннем рынке в целях извлечения максимума прибыли без улучшения самого производственного процесса…».
Как бы то ни было, но факт остаётся фактом: нормирование потребления крестьянами ширпотреба (уф, загнул!) - это один из важнейших элементов государственной политики на селе в сталинскую эпоху. Я уже как-то публиковал в своём блоге документ по данному вопросу, но сегодня не грех его и повторить:
Возможность приобрести чуть больше товаров, чем установлено по норме для простых смертных (а не столько, сколько надо!), как инструмент поощрения особо отличившихся. Это ли не лучший ответ на вопрос, поставленный в начале данной заметки?