«ДА, БЫЛИ ЛЮДИ В НАШЕ ВРЕМЯ…»
Нынче, пожалуй, если мы и встретим в книге нормальный литературный язык, то автор всенепременно изловчится, да и ввернёт в текст какой матюг - для антуража, а ежели и не ввернёт - что уже само по себе весьма подозрительно, - так с образностью у него будет полный швах. Короче говоря, кануло в Лету то благостное времечко, егда для пишущей братии литература была, прежде всего, belles lettres, сиречь изящной словесностью. И, похоже, кануло безвозвратно. А ведь как прелестно звучали описания окружающей действительности.
Вот, скажем, открываешь иную средневековую хронику и читаешь запись, помещённую под каким-нибудь 1001-ым годом. Иногда выходило сухо, иной раз вообще ничего не выходило - просто год и всё. А случалось, на выходе получался махонький такой шедевр вкуса. Например, статья под помянутым годом в Кведлинбургских анналах. Даром что женщина писала…
Диспозиция, накарябанная теперешним пресным языком, такова. Кайзер Священной Римской империи Отто III (Otto III) - к слову, сосунок сосунком: дитятя 21 году от роду с характерным прозвищем Чудо мира (Mirabilia mundi) - направился в Рим, желая там отпраздновать Пасху. Ну и вляпался по самые помидоры: горожане подняли бунт, окружили императорский дворец и делали столь страшные рожи, что кайзеру ничего не оставалось, как ретироваться в Равенну и уже там христосоваться со своими подданными и бить крашенки. Скучно звучит, не правда ли? А вот как описала бунт римлян неизвестная нам монахиня:
Кайзер Отто III в окружении своей свиты. Миниатюра из Мюнхенского Евангелия. Около 1000 года. Баварская государственная библиотека (Bayerische Staatsbibliothek), Мюнхен, Германия.
«1001 г. Отправившись оттуда в Рим, он решил с должным почтением отпраздновать там наисвятейший праздник Воскресения Господнего. Между тем лукавый автор нечестия и создатель всякого коварства, знакомый с тысячью способов причинять вред, вновь надев змеиную личину, в которую некогда облачался, желая обмануть первых людей, ползал среди душ римлян, вливал яд, убеждал их расщеплённым натрое языком поднять ради него нечестивые руки на самого цезаря. Но, когда те увидели, что небеса, выставив против него щит Божьей любви, не дали им причинить императору вред, они избили в кровавой битве всех сторонников правой стороны, каких только смогли найти; их никоим образом не удавалось отвлечь от этого нечестивого мятежа, пока император, собрав силы своих людей, не ушёл вопреки воле бушующей толпы из города, прежде любимого им более прочих, а в дальнейшем проклинаемого более остальных. Совершенно расстроенный, он, как говорят, перебрался в укрепления одного замка и провёл там настоящий год в постоянных переговорах об отмщении за нанесённые обиды».
Пафосно? Безусловно. Тяжеловесно? Есть немного. Но ведь красиво!.. И-э-э-х!!! Нынче уже так не напишут…
Вот, скажем, открываешь иную средневековую хронику и читаешь запись, помещённую под каким-нибудь 1001-ым годом. Иногда выходило сухо, иной раз вообще ничего не выходило - просто год и всё. А случалось, на выходе получался махонький такой шедевр вкуса. Например, статья под помянутым годом в Кведлинбургских анналах. Даром что женщина писала…
Диспозиция, накарябанная теперешним пресным языком, такова. Кайзер Священной Римской империи Отто III (Otto III) - к слову, сосунок сосунком: дитятя 21 году от роду с характерным прозвищем Чудо мира (Mirabilia mundi) - направился в Рим, желая там отпраздновать Пасху. Ну и вляпался по самые помидоры: горожане подняли бунт, окружили императорский дворец и делали столь страшные рожи, что кайзеру ничего не оставалось, как ретироваться в Равенну и уже там христосоваться со своими подданными и бить крашенки. Скучно звучит, не правда ли? А вот как описала бунт римлян неизвестная нам монахиня:
Кайзер Отто III в окружении своей свиты. Миниатюра из Мюнхенского Евангелия. Около 1000 года. Баварская государственная библиотека (Bayerische Staatsbibliothek), Мюнхен, Германия.
«1001 г. Отправившись оттуда в Рим, он решил с должным почтением отпраздновать там наисвятейший праздник Воскресения Господнего. Между тем лукавый автор нечестия и создатель всякого коварства, знакомый с тысячью способов причинять вред, вновь надев змеиную личину, в которую некогда облачался, желая обмануть первых людей, ползал среди душ римлян, вливал яд, убеждал их расщеплённым натрое языком поднять ради него нечестивые руки на самого цезаря. Но, когда те увидели, что небеса, выставив против него щит Божьей любви, не дали им причинить императору вред, они избили в кровавой битве всех сторонников правой стороны, каких только смогли найти; их никоим образом не удавалось отвлечь от этого нечестивого мятежа, пока император, собрав силы своих людей, не ушёл вопреки воле бушующей толпы из города, прежде любимого им более прочих, а в дальнейшем проклинаемого более остальных. Совершенно расстроенный, он, как говорят, перебрался в укрепления одного замка и провёл там настоящий год в постоянных переговорах об отмщении за нанесённые обиды».
Пафосно? Безусловно. Тяжеловесно? Есть немного. Но ведь красиво!.. И-э-э-х!!! Нынче уже так не напишут…