Сало и спички
Originally published at grich.ru. You can comment here or there.
Не помню, когда последний раз собирал рюкзак за сутки до отъезда. По крайней мере, в последние лет десять это всегда случалось за час-два до выхода. Вряд ли что-то поменялось в голове. Скорее всего, я просто очень хочу в это путешествие.
Коупленд (да и не только он) несколько раз в книгах упоминает состояние неопределенности, неуверенности и смущения, в которое впадают молодые люди в момент окончания университета. После детского сада, начальной и средней школы тебе все время говорят: мол, это важная веха, сейчас начнется новая взрослая жизнь. (Она, правда, часто не спешит начинаться: мама все так же готовит тебе суп, а ты продолжаешь хвастать очередными пятерками, год за годом) А после института никто тебе ничего не сказал, и все рамки исчезают слишком неожиданно. Ты оказываешься не готов к этому, и жизнь начинает плавно литься за край, как вода из засоренного унитаза.
Казалось бы, это как раз и задача университета: сделать так, чтобы после диплома ты не просто знал, кем, чем и куда, но и даже имел опыт этого чего-то. Потому тебе никто и не говорит важных напутственных слов (церемонии с шапочками -- это просто церемонии), граница должна быть стерта. На каком-то курсе начинаются семинары, на каком-то -- практика, потом исследовательская работа. Занятия на последнем курсе? Не, не слышал. Ну и правильно. Вот какая задача у университета: не заставить тебя вызубрить инструкцию и поставить у заводского станка, а открыть перед тобой все двери и аккуратно подтолкнуть, если ты тормозишь с направлением. И дальше ты уже сам: левой-право-топ-топ-топ, молодец.
Только у университета не получается. То ли материал твердолобый (демографическая силосная яма), то ли денег не дают, то ли кадры постарели, а может, и все вместе. После института тебе все еще двадцать лет и ты маленький дурачок, который не знает, чего хочет. Четыре года, пять, шесть -- неважно, ты все равно ждешь, что дальше будет очередной этап "взрослой жизни", о которой тебе рассказывали в подготовительном классе. А его не наступает, и вода продолжает литься на пол, вместе со всем, что в ней плавает.
С образом засоренного сортира (сортир явно же от слова "сор"!) я обычно встречался каждый август в Эстонии. И вот недавно он же оказался у Генри Миллера в "Сексусе": главный герой заходит к бывшей любовнице с понятными намерениями, но видит, что пять лет не пошли ей на пользу, и желание сразу пропадает. Он ищет повода уйти, но она обо всем догадывается и этим еще более усиливает его смущение. Последней каплей становится злосчастный унитаз и все его содержимое (бывшее содержимым главного героя) на полу. Хозяйка пресекает его попытку убраться в туалете и начинает работу сама. Тогда главный герой наконец убирается, то есть смывается из ее дома вовсе. Все это удивительно перекликается (лично для меня) с темой неловкого положения выпускника вуза.
У того же Миллера (да и у Коупленда, кстати, тоже) можно найти упоминание и решения -- саббатикальный год. Путешествие, смена обстановки, полный отказ от двадцатилетнего образа жизни, заточенного на получение оценок. Это не конкретный совет, конечно, это именно концепция. Если никто мне не устраивает проводов во взрослую новую жизнь, дай-ка я сам себе их устрою, да так, чтобы потом внукам рассказывать. Это хорошая мысль, даже не страшно и переборщить.
Наверное, рюкзак этот я собрал уже несколько лет назад. Но лечу на Байкал только завтра вечером, второго сентября 2012 года. В январе (хаха, всего тремя постами ниже!) я загадал, что этот год будет определяющим. Так и получается. Больше никаких детей и никакой учебы -- по обе стороны парты. Теперь мы с один на один: я и шарик.
Ну, и еще Уточка.
