Свежесочинённое
Шуршал дождь. Алас равнодушно оглянулся и вновь уставился на медленно текущую реку. Идти некуда, дом и магазин теперь принадлежат кредиторам. Самое время сдохнуть тут, под мостом.
Хотя нет, еще не время. Приоткрыл сумку и полюбовался на два куррайо, пока что отделявших его от голода. Он всегда любил эти экзотические плоды, может, поэтому прихватил несколько штук, прежде чем покинуть родные стены навсегда. Забавно, как последней трапезой в жизни может стать деликатес.
На этой мысли вдруг ощутил, что больше не один. Спутник сидел рядом, примерно в той же понурой позе, склонив голову на согнутые колени. И как только подошел? И... его одежда почему-то была сухой.
- Алас, - он поймал себя на миге колебаний. Первым называет себя низший по статусу, а статус загадочного незнакомца неизвестен. Та же одежда горожанина, той же степени изношенности. Впрочем, не все ли равно?
- Мазукта.
- Твои родители изрядно смелы, - равнодушно констатировал банкрот. Мазуктой звался один из второстепенных богов имперского пантеона. А людям нежелательно давать божественные имена, хотя категорического запрета на это не существует.
- Тот самый Мазукта, - внес ясность незнакомец. Самое интересное - Алас присмотрелся, насколько позволял сумрак дождливого вечера, да еще в тени каменной громады - в лице и правда было нечто общее с каноном.
- А что тогда сидишь здесь?
- Я изгнан и лишен силы. У нас свои войны, неведомые людям.
"Безумный. Почему я достаю один из куррайо и отдаю ему? Жалость, нелепая - меня бы кто пожалел - и притом невыносимо острая. Не могу иначе."
Они поели, поговорили еще о чем-то незначащем, затем уснули. К счастью, в это время года нет пронизывающих ночных холодов.
Наутро Аласа разбудил то ли первый луч солнца, то ли обжигающий взгляд.
- Наши взяли верх, я возвращаюсь на небеса. Прими этот скромный подарок, - тот, кто, как ни странно, действительно оказался Мазуктой, положил перед ним нечто сверкающее и рассыпался снопом искр.
Бриллиант. Формой и размером - точь-в-точь вчерашнее пожертвованное угощение. То есть гигантский, многократно больше драгоценностей короны.
"Шикарно. Вот уж отблагодарил так отблагодарил. Показав кому-то этот милый камешек, я моментально лишусь его... и головы, скорее всего, тоже. Он настолько плохо знает человеческую жизнь? Или..." - от этой мысли Аласу стало совсем уж не по себе, - "...настолько хорошо? Он усмотрел своим проникающим взором, что, заработав на обучение у ювелира и распилив громадину на кусочки, достаточно мелкие, чтобы не вызвать подозрений, я в итоге найду большее счастье, чем пожалованный прямо сейчас землями и титулами?"
Первым делом закопать. Утрамбовать землю, тут никто не ходит, но мало ли, на всякий случай.
"Ведь рассказывала мне бабушка: дары богов на первый взгляд кажутся издевкой. Я, глупый, смеялся. А оно - вон как бывает."
Теперь идти в город.
"Где нанимаются на поденную работу? Помню, да. Угол торговой площади. Сейчас оживление, работники нужны.
Это и вправду может получиться..."
Хотя нет, еще не время. Приоткрыл сумку и полюбовался на два куррайо, пока что отделявших его от голода. Он всегда любил эти экзотические плоды, может, поэтому прихватил несколько штук, прежде чем покинуть родные стены навсегда. Забавно, как последней трапезой в жизни может стать деликатес.
На этой мысли вдруг ощутил, что больше не один. Спутник сидел рядом, примерно в той же понурой позе, склонив голову на согнутые колени. И как только подошел? И... его одежда почему-то была сухой.
- Алас, - он поймал себя на миге колебаний. Первым называет себя низший по статусу, а статус загадочного незнакомца неизвестен. Та же одежда горожанина, той же степени изношенности. Впрочем, не все ли равно?
- Мазукта.
- Твои родители изрядно смелы, - равнодушно констатировал банкрот. Мазуктой звался один из второстепенных богов имперского пантеона. А людям нежелательно давать божественные имена, хотя категорического запрета на это не существует.
- Тот самый Мазукта, - внес ясность незнакомец. Самое интересное - Алас присмотрелся, насколько позволял сумрак дождливого вечера, да еще в тени каменной громады - в лице и правда было нечто общее с каноном.
- А что тогда сидишь здесь?
- Я изгнан и лишен силы. У нас свои войны, неведомые людям.
"Безумный. Почему я достаю один из куррайо и отдаю ему? Жалость, нелепая - меня бы кто пожалел - и притом невыносимо острая. Не могу иначе."
Они поели, поговорили еще о чем-то незначащем, затем уснули. К счастью, в это время года нет пронизывающих ночных холодов.
Наутро Аласа разбудил то ли первый луч солнца, то ли обжигающий взгляд.
- Наши взяли верх, я возвращаюсь на небеса. Прими этот скромный подарок, - тот, кто, как ни странно, действительно оказался Мазуктой, положил перед ним нечто сверкающее и рассыпался снопом искр.
Бриллиант. Формой и размером - точь-в-точь вчерашнее пожертвованное угощение. То есть гигантский, многократно больше драгоценностей короны.
"Шикарно. Вот уж отблагодарил так отблагодарил. Показав кому-то этот милый камешек, я моментально лишусь его... и головы, скорее всего, тоже. Он настолько плохо знает человеческую жизнь? Или..." - от этой мысли Аласу стало совсем уж не по себе, - "...настолько хорошо? Он усмотрел своим проникающим взором, что, заработав на обучение у ювелира и распилив громадину на кусочки, достаточно мелкие, чтобы не вызвать подозрений, я в итоге найду большее счастье, чем пожалованный прямо сейчас землями и титулами?"
Первым делом закопать. Утрамбовать землю, тут никто не ходит, но мало ли, на всякий случай.
"Ведь рассказывала мне бабушка: дары богов на первый взгляд кажутся издевкой. Я, глупый, смеялся. А оно - вон как бывает."
Теперь идти в город.
"Где нанимаются на поденную работу? Помню, да. Угол торговой площади. Сейчас оживление, работники нужны.
Это и вправду может получиться..."