О дядюшке?
Соскучилась по написанию текстов. А темы перестали появляться. То ли и правда я уже сказала все, что хотела. То ли перестала успевать записывать, когда темы мелькают. Надо, кстати, снова начать, это помогало раньше.
Хотя... Сейчас даже если мелькает мысль, которую хочется развернуть и поделиться, сразу за ней - а зачем? У каждого свое разворачивание. И все. Энергии писать нет.
Придется все же начинать выдумывать персонажей и сюжеты про них. Потому что персонаж - я - похоже, уже для самой себя не источник требующего рассказа. А буквы набирать, графоманствовать желание есть...
К тому же жизнь пошла какая-то... Полная. Вкусная. При этом размеренная или просто нравящаяся. Нет-нет, вполне присутствует недовольство тем и этим. Но как-то даже недовольство воспринимается ценным.
Оччччень странный исторический период.
"Встречные фары слепили глаза. Иногда приходилось сильно притормаживать, потому что с ее куриной слепотой появлялся страх съехать с дороги, если на скорости. Рулить таким темпом оставалось еще часа два.
Зачем она поперлась в ночи за 150 километров?Все совершенно спокойно могло разрешиться завтра или вообще через несколько дней. Какое-то нелепое беспокойство подняло ее с дивана.
Всего навсего пропущенный звонок на телефоне. И не отвечающий на попытки перезвонить. Дядюшка никогда не отличался аккуратностью в обращении со своим мобильным - мог оставить его на веранде, в сарае или в холодильнике. Да-да, в холодильнике. Но не сразу же после звонка, который она не успела взять.
Идея переехать жить в деревню захватила дядюшку пять лет назад. Всю жизнь был городским, ценил возможность пользоваться благами цивилизации. И вдруг на каком-то повороте жизненной своей истории решил, что с него достаточно. Он устал от обилия людей, звуков и событий. Ему нужен покой. Мало кто из родственников его понял. Да и Иришка не понимала.
Пока первый раз не приехала к нему в гости. Уезжая, он зашел к ней домой с коробкой печенья - такое, в металлических коробках, оно ее всегда завораживало, как будто из сказочного нового года. Дядюшка это знал и баловал. В общем зашел, попил чаю, и оставил нисписанный большими буквами лист: адрес и подробный маршрут. Со словами, чтобы обязательно приезжала.
Как ни противилась она поездкам в неизвестные места за рулем одна в машине. Но уж очень исписанный лист манил и напоминал. Поехала.
И попала в детство. В собственное. Дача была у семьи с ее детского сада до лет 20ти. Потом дачу продали. И городская жизнь стала окончательно городской.
А тут... Дядюшка поставил самовар сразу как встретил ее у ворот и занес сумку в дом. Предложил холодный гриб. Помните, был такой чайный гриб? Стоял в трехлитровых банках с марлечкой вместо крышки? Вот дядюшка откуда-то добыл себе такой. Вкус был щекочущий, гриб настоялся, сладкий и ... очень детский.
Потом они пили чай. Как-то совсем легко рассказывалось все, что приходило в голову. Дядюшка слушал. Кивал головой. Жалел, когда рассказ превращался в жалобу, гордился, когда в хвастовство...
А утреннее просыпание, когда поют птицы, и солнце нагревает ситцевую занавеску... Да разве расскажешь все.
С тех пор она выбиралась к дядюшке как только могла. Это было место, в котором она становилась ребенком. не маленькой беспомощной девочкой - этого она ни за что не хотела бы. А балуемой любимой собой. Как будто стряхивая при входе в дом дядюшки пелену ответственности, всемогущества и контроля.
А вот сегодня пропущенный звонок и он не отвечает на перезванивание..."
Хотя... Сейчас даже если мелькает мысль, которую хочется развернуть и поделиться, сразу за ней - а зачем? У каждого свое разворачивание. И все. Энергии писать нет.
Придется все же начинать выдумывать персонажей и сюжеты про них. Потому что персонаж - я - похоже, уже для самой себя не источник требующего рассказа. А буквы набирать, графоманствовать желание есть...
К тому же жизнь пошла какая-то... Полная. Вкусная. При этом размеренная или просто нравящаяся. Нет-нет, вполне присутствует недовольство тем и этим. Но как-то даже недовольство воспринимается ценным.
Оччччень странный исторический период.
"Встречные фары слепили глаза. Иногда приходилось сильно притормаживать, потому что с ее куриной слепотой появлялся страх съехать с дороги, если на скорости. Рулить таким темпом оставалось еще часа два.
Зачем она поперлась в ночи за 150 километров?Все совершенно спокойно могло разрешиться завтра или вообще через несколько дней. Какое-то нелепое беспокойство подняло ее с дивана.
Всего навсего пропущенный звонок на телефоне. И не отвечающий на попытки перезвонить. Дядюшка никогда не отличался аккуратностью в обращении со своим мобильным - мог оставить его на веранде, в сарае или в холодильнике. Да-да, в холодильнике. Но не сразу же после звонка, который она не успела взять.
Идея переехать жить в деревню захватила дядюшку пять лет назад. Всю жизнь был городским, ценил возможность пользоваться благами цивилизации. И вдруг на каком-то повороте жизненной своей истории решил, что с него достаточно. Он устал от обилия людей, звуков и событий. Ему нужен покой. Мало кто из родственников его понял. Да и Иришка не понимала.
Пока первый раз не приехала к нему в гости. Уезжая, он зашел к ней домой с коробкой печенья - такое, в металлических коробках, оно ее всегда завораживало, как будто из сказочного нового года. Дядюшка это знал и баловал. В общем зашел, попил чаю, и оставил нисписанный большими буквами лист: адрес и подробный маршрут. Со словами, чтобы обязательно приезжала.
Как ни противилась она поездкам в неизвестные места за рулем одна в машине. Но уж очень исписанный лист манил и напоминал. Поехала.
И попала в детство. В собственное. Дача была у семьи с ее детского сада до лет 20ти. Потом дачу продали. И городская жизнь стала окончательно городской.
А тут... Дядюшка поставил самовар сразу как встретил ее у ворот и занес сумку в дом. Предложил холодный гриб. Помните, был такой чайный гриб? Стоял в трехлитровых банках с марлечкой вместо крышки? Вот дядюшка откуда-то добыл себе такой. Вкус был щекочущий, гриб настоялся, сладкий и ... очень детский.
Потом они пили чай. Как-то совсем легко рассказывалось все, что приходило в голову. Дядюшка слушал. Кивал головой. Жалел, когда рассказ превращался в жалобу, гордился, когда в хвастовство...
А утреннее просыпание, когда поют птицы, и солнце нагревает ситцевую занавеску... Да разве расскажешь все.
С тех пор она выбиралась к дядюшке как только могла. Это было место, в котором она становилась ребенком. не маленькой беспомощной девочкой - этого она ни за что не хотела бы. А балуемой любимой собой. Как будто стряхивая при входе в дом дядюшки пелену ответственности, всемогущества и контроля.
А вот сегодня пропущенный звонок и он не отвечает на перезванивание..."