комментарии к своей статье
О моей статье в журнале Контрапункт - на круглом столе "Свободы" (неавторизованная расшифровка):
"... На самом деле, нынешняя ситуация, которая кажется всем такой ужасной и драматичной на фоне, возможно, каких-то ожиданий и надежд, которые были в начале 90-х годов, она вовсе не выглядит таковой в широкой сравнительной перспективе. И моя статья говорит: посмотрите, репрессивная политика, которую пытаются осуществлять российские власти, довольно сильно отличается от широкого представления о репрессиях в диктатурах. Количество политзаключенных в России довольно низкое по международным меркам авторитарных режимов. Скорее, российские власти пытаются взять на вооружение, с одной стороны, опыт позднесоветского периода, а с другой - опыт, который использует лидер соседней Белоруссии Александр Лукашенко. Это, конечно, не та диктатура, о которых обычно пишут в книгах, но вместе с тем и у этой политики есть свои пределы, есть свои ограничения, и я думаю, что ни в коем случае не надо впадать в такой позорный смертный грех уныния...
... Авторитарные лидеры разных стран учатся друг у друга. Такой неформальный, невидимый колледж автократов, в котором, наверное, Владимир Путин за свои достижения мог бы получить пятерку с плюсом. Такие режимы, подобные российскому, политологи называют электоральными, или соревновательными. И они проводят четкую грань между режимами, где главным механизмом легитимации являются выборы, и режимами, которые устроены совершенно иначе. Военные режимы обычно возникают в результате переворотов, монархии легитимируются в силу того, что есть правящая династия, и так далее. Российский режим в основе своей содержит выборы. Нечестные, несправедливые, их критикуют, но вместе с тем власти понимают, что иначе никоим образом свой мандат не подтвердить. И я в статье ссылаюсь на высказывание Адама Пшеворского, известного американского политолога, которая утверждает, что авторитарное равновесие держится на трех опорах - это ложь, страх и экономическое процветание. И если какая-то из этих опор оказывается в упадке, а на сегодняшний день очевидно, что в России экономические тенденции крайне неблагоприятные, то режимы делают упор, переносят центр тяжести на другие опоры: ложь, пропаганду и страх, запугивание граждан. Я пишу, что репрессии в этих условиях выполняют такую сигнальную функцию - не только чтобы наказать конкретных противников режима, но чтобы, самое главное, дать понять другим гражданам, что если они выступают против режима, то им может не поздоровиться. Вместе с тем это гораздо более гибкая система, чем советская. Потому что режим говорит: если вы не согласны, вы можете уехать из страны, это ваше право. Вы можете переместиться в другую часть мира, вы можете делать все, что хотите, но вы нам только не мешайте, а будете мешать, мы вас накажем, а заодно еще продемонстрируем всем другим, что так себя вести нельзя. И в общем, у этой системы есть определенная гибкость, определенный запас прочности, который ей позволяет оставаться на плаву, не прибегая при этом к каким-то чрезвычайно резким движениям, подобным массовым репрессиям. В этом, конечно, российский режим отличается и от своего советского предшественника, и от множества других диктатур в разных частях света в разные исторические периоды...
... На самом деле, есть авторитарные режимы, которым удается проводить смену лидеров, если в основе этого режима лежит доминирующая партия. Китай меняет лидеров по заведенному графику. В Мексике был режим, основанный на господстве одной партии на протяжении 70 лет, когда президенты менялись, а режим оставался таким же. В России ситуация принципиально иная: режим завязан на политического лидера, на главу государства. Опыт рокировки Путина и Медведева показал, что даже такая понарошечная смена первого лица - это довольно рискованное предприятие
... дело не только в словах, но и в делах. Когда произошла обратная замена в 2011 году, она спровоцировала волну протестов, которые наложили сильный отпечаток на последующую траекторию нашего политического развития. Видимо, с этими экспериментами сейчас покончено. Как будут развиваться события, мы не знаем. Проблема в том, что мы не знаем, какой глубины и продолжительности будет внешнеэкономический кризис, какие последствия будут для общественных настроений. В первом номере "Контрапункта" есть замечательная статья Кирилла Рогова, где он пытается продраться сквозь цифры опросов, которые нам вроде бы показывают всеобщую поддержку режима, а на самом деле общественный консенсус крайне неустойчив, и можно ожидать, что он окажется нарушен. Мы не знаем, самое главное, как воспринимают российские власти угрозы их господству. Не секрет, что аннексия Крыма была спровоцирована падением режима Януковича в Украине, и скорее всего, можно предположить, что российские власти опасались, что то, что случилось в Киеве, может вскорости произойти в Москве, хотя оснований для таких ожиданий, как мне кажется, не было. И поскольку, с одной стороны, мы знаем, что у страха глаза велики, а с другой, российские власти, в общем, и сами не очень адекватно оценивают ситуацию в стране и ее перспективы, то может сложиться ситуация, когда в ответ на реальные или воображаемые вызовы власти будут предпринимать шаги, которые, как им кажется, способствуют все большему нагнетанию обстановки и усугублению кризиса. Я как раз писал, что есть такая логика порочного круга репрессий: если один раз репрессии против противников режима оказались успешными, а в российском случае они оказались успешными, и после 2012 года российским властям удалось существенно снизить протестную активность, то есть соблазн применять этот инструмент и дальше, даже в ситуации, когда особой необходимости в этом нет. И деятельность репрессивной машины правоохранительных и силовых органов может подхлестывать такое развитие событий...
... Если мы посмотрим "болотное дело", жертвами его стали не только записные активисты, но и люди, случайно оказавшиеся на месте. И конечно, это дало сигнал значительной части российского общества, что в протестных акциях участвовать небезопасно, можно попасть в места не столь отдаленные. Я думаю, это сыграло немалую роль в том, что протестная активность резко спала. Она, возможно, и без этого сошла бы на нет, к этому времени протестная волна уже выдыхалась, но конечно, такого рода сигналы для граждан режим пускает совершенно сознательно. На это рассчитаны и пропагандистские усилия, и на это ориентированы всевозможные акции, когда людей за относительно небольшие реальные или очень часто вымышленные нарушения закона приговаривают к реальным и довольно серьезным срокам..."
Подробнее - здесь: http://www.svoboda.org/content/transcript/27297529.html
А статья - здесь: http://www.counter-point.org/64-2/
"... На самом деле, нынешняя ситуация, которая кажется всем такой ужасной и драматичной на фоне, возможно, каких-то ожиданий и надежд, которые были в начале 90-х годов, она вовсе не выглядит таковой в широкой сравнительной перспективе. И моя статья говорит: посмотрите, репрессивная политика, которую пытаются осуществлять российские власти, довольно сильно отличается от широкого представления о репрессиях в диктатурах. Количество политзаключенных в России довольно низкое по международным меркам авторитарных режимов. Скорее, российские власти пытаются взять на вооружение, с одной стороны, опыт позднесоветского периода, а с другой - опыт, который использует лидер соседней Белоруссии Александр Лукашенко. Это, конечно, не та диктатура, о которых обычно пишут в книгах, но вместе с тем и у этой политики есть свои пределы, есть свои ограничения, и я думаю, что ни в коем случае не надо впадать в такой позорный смертный грех уныния...
... Авторитарные лидеры разных стран учатся друг у друга. Такой неформальный, невидимый колледж автократов, в котором, наверное, Владимир Путин за свои достижения мог бы получить пятерку с плюсом. Такие режимы, подобные российскому, политологи называют электоральными, или соревновательными. И они проводят четкую грань между режимами, где главным механизмом легитимации являются выборы, и режимами, которые устроены совершенно иначе. Военные режимы обычно возникают в результате переворотов, монархии легитимируются в силу того, что есть правящая династия, и так далее. Российский режим в основе своей содержит выборы. Нечестные, несправедливые, их критикуют, но вместе с тем власти понимают, что иначе никоим образом свой мандат не подтвердить. И я в статье ссылаюсь на высказывание Адама Пшеворского, известного американского политолога, которая утверждает, что авторитарное равновесие держится на трех опорах - это ложь, страх и экономическое процветание. И если какая-то из этих опор оказывается в упадке, а на сегодняшний день очевидно, что в России экономические тенденции крайне неблагоприятные, то режимы делают упор, переносят центр тяжести на другие опоры: ложь, пропаганду и страх, запугивание граждан. Я пишу, что репрессии в этих условиях выполняют такую сигнальную функцию - не только чтобы наказать конкретных противников режима, но чтобы, самое главное, дать понять другим гражданам, что если они выступают против режима, то им может не поздоровиться. Вместе с тем это гораздо более гибкая система, чем советская. Потому что режим говорит: если вы не согласны, вы можете уехать из страны, это ваше право. Вы можете переместиться в другую часть мира, вы можете делать все, что хотите, но вы нам только не мешайте, а будете мешать, мы вас накажем, а заодно еще продемонстрируем всем другим, что так себя вести нельзя. И в общем, у этой системы есть определенная гибкость, определенный запас прочности, который ей позволяет оставаться на плаву, не прибегая при этом к каким-то чрезвычайно резким движениям, подобным массовым репрессиям. В этом, конечно, российский режим отличается и от своего советского предшественника, и от множества других диктатур в разных частях света в разные исторические периоды...
... На самом деле, есть авторитарные режимы, которым удается проводить смену лидеров, если в основе этого режима лежит доминирующая партия. Китай меняет лидеров по заведенному графику. В Мексике был режим, основанный на господстве одной партии на протяжении 70 лет, когда президенты менялись, а режим оставался таким же. В России ситуация принципиально иная: режим завязан на политического лидера, на главу государства. Опыт рокировки Путина и Медведева показал, что даже такая понарошечная смена первого лица - это довольно рискованное предприятие
... дело не только в словах, но и в делах. Когда произошла обратная замена в 2011 году, она спровоцировала волну протестов, которые наложили сильный отпечаток на последующую траекторию нашего политического развития. Видимо, с этими экспериментами сейчас покончено. Как будут развиваться события, мы не знаем. Проблема в том, что мы не знаем, какой глубины и продолжительности будет внешнеэкономический кризис, какие последствия будут для общественных настроений. В первом номере "Контрапункта" есть замечательная статья Кирилла Рогова, где он пытается продраться сквозь цифры опросов, которые нам вроде бы показывают всеобщую поддержку режима, а на самом деле общественный консенсус крайне неустойчив, и можно ожидать, что он окажется нарушен. Мы не знаем, самое главное, как воспринимают российские власти угрозы их господству. Не секрет, что аннексия Крыма была спровоцирована падением режима Януковича в Украине, и скорее всего, можно предположить, что российские власти опасались, что то, что случилось в Киеве, может вскорости произойти в Москве, хотя оснований для таких ожиданий, как мне кажется, не было. И поскольку, с одной стороны, мы знаем, что у страха глаза велики, а с другой, российские власти, в общем, и сами не очень адекватно оценивают ситуацию в стране и ее перспективы, то может сложиться ситуация, когда в ответ на реальные или воображаемые вызовы власти будут предпринимать шаги, которые, как им кажется, способствуют все большему нагнетанию обстановки и усугублению кризиса. Я как раз писал, что есть такая логика порочного круга репрессий: если один раз репрессии против противников режима оказались успешными, а в российском случае они оказались успешными, и после 2012 года российским властям удалось существенно снизить протестную активность, то есть соблазн применять этот инструмент и дальше, даже в ситуации, когда особой необходимости в этом нет. И деятельность репрессивной машины правоохранительных и силовых органов может подхлестывать такое развитие событий...
... Если мы посмотрим "болотное дело", жертвами его стали не только записные активисты, но и люди, случайно оказавшиеся на месте. И конечно, это дало сигнал значительной части российского общества, что в протестных акциях участвовать небезопасно, можно попасть в места не столь отдаленные. Я думаю, это сыграло немалую роль в том, что протестная активность резко спала. Она, возможно, и без этого сошла бы на нет, к этому времени протестная волна уже выдыхалась, но конечно, такого рода сигналы для граждан режим пускает совершенно сознательно. На это рассчитаны и пропагандистские усилия, и на это ориентированы всевозможные акции, когда людей за относительно небольшие реальные или очень часто вымышленные нарушения закона приговаривают к реальным и довольно серьезным срокам..."
Подробнее - здесь: http://www.svoboda.org/content/transcript/27297529.html
А статья - здесь: http://www.counter-point.org/64-2/