Музыка Скрябина. Слова Скрябина
Слава настигла жителя Шеговар (Архангельская область,
Шенкурский район) Эдуарда Скрябина внезапно - популярный блоггер Drugoi разместил его песню,
которая лежала на Youtubе.ru, в своем ЖЖ, и понеслось -
люди начали добавляться в друзья ВКонтакте и скачивать не известные многим до
сего дня песни. Мы прибыли к певцу, клипмейкеру и режиссеру на пятый день
свалившейся на его голову известности. К нашему приезду клип «Я еду» на Youtubе.ru просмотрели 110 тысяч раз. За время
интервью цифра выросла еще на тысячу.
Эдуард, как и все, кто вдруг просыпаются знаменитыми, пока не знает, что с этим делать. Он просто хочет петь и писать песни, снимать клипы и фильмы, как ему видится и нравится. Звонки от московских клубов, корреспондентов и радиостанций - радуют, но больше ставят перед вопросом «надо ли?». Московскому клубу он ответил, как есть: «Спасибо, но у меня смены в котельной, летом будет отпуск - пожалуйста, приеду». И это не звездность, - жизнь ради жизни.
Его фильмы, песни и клипы из разряда наивного искусства, где грань между стебом и почти детским видением вещей очень тонкая. Но это и подкупает многих. По законам жанра... жизни творческого люда, сложившимся в нашей стране, Эдуард работает в котельной, а до того - семь лет на пилораме. В памяти всплывают Цой и другие...и, воспевшие реальность и наблюдавшие ее, подметая дворы, работая мясниками и истапливая кочегарки нашей необъятной родины. Песни Эда - смесь техно 90-х, «Сектора Газа», кто-то говорит, даже «Депеш Мода», ну, и лично для меня, Ляписа Трубецкого - за типа наивное исполнение-рассуждение о вполне себе болезненных и сложных вопросах.
В общении с Эдом иногда казалось, что он ребенок, иногда - что мудрец. Он обладает удивительной способностью, как многие деревенские, сельские, жители, подмечать происходящее, улавливать его тонкости, подробности и верить в лучшее. Но точнее всех моих слов - его слова, парня, заставившего многих по-новому посмотреть на творчество. Как на слова и звуки от - естества, от того, как живешь и видишь. Пусть даже кто-то считает это никуда не гожим дерьмом...
- Эд, у тебя микрофоны, видеокамера, гитара, ты давно пишешь песни, снимаешь клипы?
- В девяностые у меня было два магнитофона, только-только появились «фанерки», на кассетах еще. Допустим, альбом Натали, а в конце «фонка», я стал баловаться этим - в одном магнитофоне фонограмма играет, второй записывает. А потом в караоке петь стал. Записал мой взгляд на все известные группы… Сто песен, правда все с матами. (смеется) Потом купил комп, звуковуху хорошую, микрофон. Радиомикшер надо и колонки хорошие купить и все. Материала много, но нет аппаратуры все это свести.
Пишу песни и снимаю клипы, наверное, с 2004 года, как в Шеговары приехал. До этого три с чем-то года в Шенкурске жил на скорой помощи, в комнатке за железной дверью, и работал тут же электриком. А до того в Шеговарах жил, работал в колхозе, но колхоз развалился.
- С чего тебя вообще прорвало писать музыку?
- Скучно просто. Появляется что-то в голове - пишу да и все.
- Ты показывал это друзьям?
- Нет, для себя сочинял. Вчера вот я доводил до ума «хлебную» песню.
- В смысле, хлебную?
- «Я еду», перезаписал ее вчера. Ну, как, сойдет? (Протягивает мне распечатанную на цветном струйнике обложку для альбома) Посмотришь в хорошем качестве - никто еще не видел. Потому что клип в среднем 900 «метров», а я сжимаю, чтобы закачать в интернет.
- А дальше что?
- Поедем в Москву, меня уже приглашали выступать, там есть такая группа «Время срать», вот с ней выступать поеду.
Все этот интернет долбаный. Началось с неделю назад, до этого никто обо мне и не знал ничего. А их менеджер Лариса сказала, приезжай с концертом. А я ей говорю: «Щас, у меня смена». Она мне фразой из моего фильма и ответила: «Да пошли вы со своей работой». Фильм-то мой не видела? Потеряла много. Там двух студентов театрального выгоняют за пьянку и они возвращаются в поселок и делают вид, что они режиссеры и проводят кастинг. Вот там местная звезда посылает режиссеров и разбивает телефон о стену. Пришлось свой старый телефон разбить, не мог - Нокиа Н72.
- Что у тебя появляется сначала - музыка или текст?
- Мне нравится музыку писать, она сама пишется, а слова писать не люблю. Правда, все меня критикуют, что музыка больно простая на блатных аккордах, но я скоро пару песенок долбану с диезами и бемолями. Не понимаю, зачем усложнять музыку, вот Евровидение, музыкальные каналы крутят музыку, которая не запоминается. Зачем такую музыку вообще пишут? Почему не пишут легко напеваемую? Ведь та же классика - тоже легко напеваемая, а сейчас пишут такую музыку, что через пять минут я не помню, что там такое пели. Вот взять песни «Любэ», это же все хиты, потому что они запоминающиеся, любой дурак может их напеть. А песня Анны Герман «Надежда», вот такую написать, это нужен талант, чтобы был смысл и была музыка хорошая.
- Тексты твои - прожитое?
- Большинство тем, я бы сказал, высосаны из пальца. Я ничего такого не переживал. Высоцкий писал песни про войну, но на войне не был, Свифт в море не был, а писал про море, Круг - не сидел. Многие переживают, но не многие могут написать. А я просто сочиняю перекрестно-гнездовым способом, но видимо кое-где попадаю. «Ты теперь не моя» - это все тоже выдумано. Слава Богу, никого я так сильно не любил. Жену, конечно, люблю, но это не безумная любовь, а прежде всего уважение. Ожидаю с дня на день - полицаи, может, приедут. С одной стороны я жестоко так, среди полицейских масса хороших людей, говорят, что все менты плохие, нет… есть какая-то кучка плохих, но из-за этой кучки все портятся.
- А про Анадырь?
- Вот это у меня пережито. Я работал семь лет у частника. Ты работала у частника?
- Да.
- Вот ты должна тогда меня понять. Если хороший у тебя был частник, тогда ты меня не поймешь. А если хреновый - поймешь. У нас ведь никогда работников не любили, даже при коммунистах, только тогда было куда пожаловаться - а теперь… нарком почил в бозе и шагаешь ты в интересной позе. Сейчас ты никто, никуда не пожаловаться. Я пришел в администрацию работать в котельную, так я весь рад. Я отсюда никуда не уйду, пока не выгонят. У государя-то хорошо ведь. Это в девяностые все уходили от государя к частникам, а теперь наоборот - тут и соцпакет тебе, и отпуск, все как ладно. У меня за семь лет там отпуска не было нормального, по две недели отдохнешь и все. Работал в лесопилении. Сам-то по себе человек он хороший, но как руководитель… тяжело.
- Летом соберешься все-таки в Москве выступить?
- Поеду в отпуске. Организатор говорит, жить найдем где. Только добраться надо и подготовиться. Я когда в первый раз вышел на день села, меня подтряхнуло, сказать ничего от волнения не мог, петь не мог, а фанерка уже идет. А потом начал петь и все. В Москву съезжу, конечно, хоть один раз попробую, что это такое. Ну, закидают помидорами - буду со сцены помидоры обратно скидывать. (смеется) Я ведь ничего не теряю, корову ведь не продал…
Вы заметили мою болезнь? Петь я начал от того, что заикался раньше сильно. А пение - главная терапия. Любой заикающийся может спеть любую песню, кроме хип-хопа. Я свой хип-хоп записывал медленно, а потом доводил до нужной скорости. Это ухищрение.
- В Москву насовсем уехал бы?
- Не знаю, тут у меня работа. Да и кому я там нужен, там таких мильон. Москва не резиновая. (смеется) Я сначала постараюсь звук сделать, может, где-то подзаработаю деньжат, группу соберу, музыки у меня в загашнике много, а там видно будет. Я не все ведь выкладываю, у меня есть и на черный день, вдруг мысли сдохнут.
- Шеговары любишь?
- Живу, так почему и не любить. Вот глянь на Шеговары наши (показывает фото), здорово, правда? С высоты хорошо все, а так - в говне по колено.
- А жена как относится к твоему творчеству?
- А пока нет ее скажу всю правду, очень плохо. Ты бы жила с человеком, который постоянно какую-то х…ню делает? Пока она на работе - я делаю музыку. Это ведь тяжело, одно и то же гоняешь целый час. Понимаешь? Ужас. Сбежать ведь можно. Это только в готовом виде все хорошо выглядит. Дед у меня режиссер-постановщик самодеятельных театров. Он меня понимает, восемьдесят пять лет ему.
- Ты же еще кино снимаешь…
- Да, только актеров нет. Мне нужна актриса, роль жены главного героя нужно играть. Пришлось мне сниматься, больше некому. Мои друзья, знакомые, снимаются в кино и клипах. Вот летом приедет актриса Аленка, буду продолжения клипа снимать. И ты иди ко мне в актрисы.
- Почему «Рамишенфильм»?
- Потому что пилорама, если раскручусь, так все и оставлю - «Вне зоны», «Рамишенфильм». А «Вне зоны»… я как-то телефон разбил и год жил без телефона. Вне зоны доступа.
- А в селе к тому, что ты делаешь, как относятся?
- Считают, что я несерьезный, ерундой маюсь. А в интернете меня раньше ругали, мол, почему ты такой придурок - у тебя электроника и рок, это несовместимо…
- Почему несовместимо? Это же творчество…
- Ну, говорили, несовместимо… Как котлеты с виноградом или селедка с повидлом. А оказалось, что совместимо, людям нравится. Раньше говорили, «лучше взять у негра в рот, чем слушать группу «Депеш Мод». А теперь оказалось - хорошая группа-то.
- Ты все свободное время проводишь за творчеством?
- Нет, дела какие-то все время ведь. На работе я отдыхаю - интернета там нет. В телик уперся, один канал - хорошо. Дома штук восемьдесят, а тут выбора нет - хорошо. Ничего не читаю, курю только да чай пью. Да много музыки слушаю на работе. Свою и не свою. Свою слушаю, думаю, что нужно поменять, что убрать.
- У тебя есть музыкальное образование?
- Нет, я во время учебы в вельском сельхозтехникуме три аккорда на гитаре освоил и сам все программы по сведению музыки осваивал. А на блатных аккордах любую песню можно сочинить. Как-то закачал сольфеджио себе, у меня волосы дыбом встали. У меня образования нет, особого голоса нет - надо разрабатывать. На счет слуха я могу поспорить. Опытным путем я все делал. А учиться поздно, наверное, я - устаревшая модель Т600. (смеется)
- Не поздно. У меня одна знакомая стихи начала писать в пятьдесят лет.
- Ну, хорошо, что не позже.
- Как тебе повышенное внимание к твоей персоне?
- Плохо, мне надо писать песни, а меня это все отвлекает. Сейчас бесплатный трафик закончится, отдохну. Быстро все, до этого лежали песни ВКонтакте, есть не просили… Мне по фиг, но это защитная реакция. Я по жизни нон-грата и застенчивый. Вот как Хой (лидер и солист группы «Сектор Газа»), никто при жизни ничего о нем особо не знал. Односельчане всегда считали, что я несерьезный, никто ведь не думал, что то, что я делаю, может выстрелить. Не знаю, чем еще удивить, что еще рассказать? Будто ты сама не живешь.
- Все живут, а видят по-разному. Кто-то говорит, к примеру, что все хорошо в стране, кто-то - что нет…
- Нормальная у нас страна, столько всего перетерпела, всем бы столько. Сейчас Японию качает, они, бедные не видали ведь толком проблем. Было у них две бомбы ядерных, а у нас сколько было бед за всю историю. России всех больше досталось, поэтому мы сломали Наполеона, сломали фашизм. С нынешним народом, я думаю, не сломать было бы. Это только предположение, но мне кажется, шансы не велики. Каждый сегодня «я-я-я».
- Ты когда-нибудь хотел уехать из страны?
- Нет, потому что наша страна скоро выйдет из ступора. Потому что хоть все США и ладно, а куда в первую очередь кризис долбанул, ведь не по России же. Вот трясли Японию, а оказалось - такие же люди. Роботы, компьютеры, а тушили-то все чем - компьютерами? Нельзя нашу матушку-Россию полоскать так. Соловьев же сказал, наш философ, что в конце двадцать первого века вылезет она. Мы девяностые пережили, мы - живучие. Сейчас около дела все, уже не дико, как в девяностые, но критика нужна здоровая, она делает людей лучше.
- А что надо, чтобы стало лучше?
- Надо, чтобы люди работали. Запад нас не прокормит, мы должны сами кормиться. Если все будут только пить, есть да танцевать, тогда, конечно, ничего не будет. Но придет время, когда эти поля, которые сегодня запущены, мы будем распахивать. Нечерноземье ведь тоже страну кормило. А теперь - в Дании купим да в Канаде. Так Дания-то маленькая, а Россию кормит, а Россия - продает ей свое зерно. Это все равно, что я картошку выкопал, тебе продал, а потом купил у соседа. Так ведь и есть. Мы пшеницу продаем и тут же закупаем. Это как если бы я ее вырастил, сдал на хранение, будто бы у меня погреба нет, и потом бы стал покупать себе на хавку. Как раньше говорили «пшшшшшеницу за границу, пшшшшшеницу за границу, а обратно - болтики-гаечки, гаечки-болтики».
Соберут страну, никуда не денутся. Я все сравниваю, как раньше было - в больнице по три месяца зарплату не получал. Это было в двухтысячном году. Сейчас ведь нет такого. Президент с народом общается, раньше мы вообще не знали, что там у нас творится. Единственный мой вклад - делать клипы, тебе - писать статьи. Ну, что я приду в Кремль и скажу: «Ребята, вы тут не то делаете»? Вот тогда точно скажут с головой не все в порядке.
А если все уедут из страны, так что тут будет? За границей-то, прикинь, ничего бы не делали, а сказали бы - давай-ка уедем в Россию, здесь плохо, а там хорошо. Они сначала дома все сделали, зато теперь все к ним едут. Давайте и мы так у себя делать, чтобы потом к нам ехали. Где-нибудь побывать хочу, конечно, но жить хочу здесь. Родина. Рано или поздно я создам группу, но база будет в Шенкурском районе, по крайней мере, в Архангельской области. Потому что сейчас здесь все можно сделать.
- Все говорят, что у нас тупик…
- Ну, посмотрим, какой тупик. Все ищут, где такие Шеговары, пишут, об Архангельской области уже заговорили. Мы же делаем атомные лодки всему миру, космодром у нас - какой мы тупик. Доска у нас лучшая. Конечно, если будешь бухать, все пробухаешь, а будешь делом заниматься - даже из ничего можешь резко взлететь.
- У тебя есть мечта, после которой скажешь, что жизнь твоя удалась?
- Такого не будет. Создам группу, буду писать, но с точки зрения качества остановки не будет.
- А планы у тебя на жизнь какие?
- Я посчитал, что мне нужно сто тысяч рублей, чтобы закупить оборудование и собрать группу. И поедем с концертами - в Магадан, в Москву. Деньги сейчас есть - но только до Москвы в одну сторону. А больше мне ничего не надо, большие деньги только зло приносят. Хочу еще с группой из Тольятти «Учитель ботаники» записать альбом. Они первые на меня вышли, когда увидели в интернете. А потом… потом - состариться дома. Вон, видишь, кладбище видно из окна. Не страшно. От этого никуда не деться.
Елена Попова
Эдуард, как и все, кто вдруг просыпаются знаменитыми, пока не знает, что с этим делать. Он просто хочет петь и писать песни, снимать клипы и фильмы, как ему видится и нравится. Звонки от московских клубов, корреспондентов и радиостанций - радуют, но больше ставят перед вопросом «надо ли?». Московскому клубу он ответил, как есть: «Спасибо, но у меня смены в котельной, летом будет отпуск - пожалуйста, приеду». И это не звездность, - жизнь ради жизни.
Его фильмы, песни и клипы из разряда наивного искусства, где грань между стебом и почти детским видением вещей очень тонкая. Но это и подкупает многих. По законам жанра... жизни творческого люда, сложившимся в нашей стране, Эдуард работает в котельной, а до того - семь лет на пилораме. В памяти всплывают Цой и другие...и, воспевшие реальность и наблюдавшие ее, подметая дворы, работая мясниками и истапливая кочегарки нашей необъятной родины. Песни Эда - смесь техно 90-х, «Сектора Газа», кто-то говорит, даже «Депеш Мода», ну, и лично для меня, Ляписа Трубецкого - за типа наивное исполнение-рассуждение о вполне себе болезненных и сложных вопросах.
В общении с Эдом иногда казалось, что он ребенок, иногда - что мудрец. Он обладает удивительной способностью, как многие деревенские, сельские, жители, подмечать происходящее, улавливать его тонкости, подробности и верить в лучшее. Но точнее всех моих слов - его слова, парня, заставившего многих по-новому посмотреть на творчество. Как на слова и звуки от - естества, от того, как живешь и видишь. Пусть даже кто-то считает это никуда не гожим дерьмом...
- Эд, у тебя микрофоны, видеокамера, гитара, ты давно пишешь песни, снимаешь клипы?
- В девяностые у меня было два магнитофона, только-только появились «фанерки», на кассетах еще. Допустим, альбом Натали, а в конце «фонка», я стал баловаться этим - в одном магнитофоне фонограмма играет, второй записывает. А потом в караоке петь стал. Записал мой взгляд на все известные группы… Сто песен, правда все с матами. (смеется) Потом купил комп, звуковуху хорошую, микрофон. Радиомикшер надо и колонки хорошие купить и все. Материала много, но нет аппаратуры все это свести.
Пишу песни и снимаю клипы, наверное, с 2004 года, как в Шеговары приехал. До этого три с чем-то года в Шенкурске жил на скорой помощи, в комнатке за железной дверью, и работал тут же электриком. А до того в Шеговарах жил, работал в колхозе, но колхоз развалился.
- С чего тебя вообще прорвало писать музыку?
- Скучно просто. Появляется что-то в голове - пишу да и все.
- Ты показывал это друзьям?
- Нет, для себя сочинял. Вчера вот я доводил до ума «хлебную» песню.
- В смысле, хлебную?
- «Я еду», перезаписал ее вчера. Ну, как, сойдет? (Протягивает мне распечатанную на цветном струйнике обложку для альбома) Посмотришь в хорошем качестве - никто еще не видел. Потому что клип в среднем 900 «метров», а я сжимаю, чтобы закачать в интернет.
- А дальше что?
- Поедем в Москву, меня уже приглашали выступать, там есть такая группа «Время срать», вот с ней выступать поеду.
Все этот интернет долбаный. Началось с неделю назад, до этого никто обо мне и не знал ничего. А их менеджер Лариса сказала, приезжай с концертом. А я ей говорю: «Щас, у меня смена». Она мне фразой из моего фильма и ответила: «Да пошли вы со своей работой». Фильм-то мой не видела? Потеряла много. Там двух студентов театрального выгоняют за пьянку и они возвращаются в поселок и делают вид, что они режиссеры и проводят кастинг. Вот там местная звезда посылает режиссеров и разбивает телефон о стену. Пришлось свой старый телефон разбить, не мог - Нокиа Н72.
- Что у тебя появляется сначала - музыка или текст?
- Мне нравится музыку писать, она сама пишется, а слова писать не люблю. Правда, все меня критикуют, что музыка больно простая на блатных аккордах, но я скоро пару песенок долбану с диезами и бемолями. Не понимаю, зачем усложнять музыку, вот Евровидение, музыкальные каналы крутят музыку, которая не запоминается. Зачем такую музыку вообще пишут? Почему не пишут легко напеваемую? Ведь та же классика - тоже легко напеваемая, а сейчас пишут такую музыку, что через пять минут я не помню, что там такое пели. Вот взять песни «Любэ», это же все хиты, потому что они запоминающиеся, любой дурак может их напеть. А песня Анны Герман «Надежда», вот такую написать, это нужен талант, чтобы был смысл и была музыка хорошая.
- Тексты твои - прожитое?
- Большинство тем, я бы сказал, высосаны из пальца. Я ничего такого не переживал. Высоцкий писал песни про войну, но на войне не был, Свифт в море не был, а писал про море, Круг - не сидел. Многие переживают, но не многие могут написать. А я просто сочиняю перекрестно-гнездовым способом, но видимо кое-где попадаю. «Ты теперь не моя» - это все тоже выдумано. Слава Богу, никого я так сильно не любил. Жену, конечно, люблю, но это не безумная любовь, а прежде всего уважение. Ожидаю с дня на день - полицаи, может, приедут. С одной стороны я жестоко так, среди полицейских масса хороших людей, говорят, что все менты плохие, нет… есть какая-то кучка плохих, но из-за этой кучки все портятся.
- А про Анадырь?
- Вот это у меня пережито. Я работал семь лет у частника. Ты работала у частника?
- Да.
- Вот ты должна тогда меня понять. Если хороший у тебя был частник, тогда ты меня не поймешь. А если хреновый - поймешь. У нас ведь никогда работников не любили, даже при коммунистах, только тогда было куда пожаловаться - а теперь… нарком почил в бозе и шагаешь ты в интересной позе. Сейчас ты никто, никуда не пожаловаться. Я пришел в администрацию работать в котельную, так я весь рад. Я отсюда никуда не уйду, пока не выгонят. У государя-то хорошо ведь. Это в девяностые все уходили от государя к частникам, а теперь наоборот - тут и соцпакет тебе, и отпуск, все как ладно. У меня за семь лет там отпуска не было нормального, по две недели отдохнешь и все. Работал в лесопилении. Сам-то по себе человек он хороший, но как руководитель… тяжело.
- Летом соберешься все-таки в Москве выступить?
- Поеду в отпуске. Организатор говорит, жить найдем где. Только добраться надо и подготовиться. Я когда в первый раз вышел на день села, меня подтряхнуло, сказать ничего от волнения не мог, петь не мог, а фанерка уже идет. А потом начал петь и все. В Москву съезжу, конечно, хоть один раз попробую, что это такое. Ну, закидают помидорами - буду со сцены помидоры обратно скидывать. (смеется) Я ведь ничего не теряю, корову ведь не продал…
Вы заметили мою болезнь? Петь я начал от того, что заикался раньше сильно. А пение - главная терапия. Любой заикающийся может спеть любую песню, кроме хип-хопа. Я свой хип-хоп записывал медленно, а потом доводил до нужной скорости. Это ухищрение.
- В Москву насовсем уехал бы?
- Не знаю, тут у меня работа. Да и кому я там нужен, там таких мильон. Москва не резиновая. (смеется) Я сначала постараюсь звук сделать, может, где-то подзаработаю деньжат, группу соберу, музыки у меня в загашнике много, а там видно будет. Я не все ведь выкладываю, у меня есть и на черный день, вдруг мысли сдохнут.
- Шеговары любишь?
- Живу, так почему и не любить. Вот глянь на Шеговары наши (показывает фото), здорово, правда? С высоты хорошо все, а так - в говне по колено.
- А жена как относится к твоему творчеству?
- А пока нет ее скажу всю правду, очень плохо. Ты бы жила с человеком, который постоянно какую-то х…ню делает? Пока она на работе - я делаю музыку. Это ведь тяжело, одно и то же гоняешь целый час. Понимаешь? Ужас. Сбежать ведь можно. Это только в готовом виде все хорошо выглядит. Дед у меня режиссер-постановщик самодеятельных театров. Он меня понимает, восемьдесят пять лет ему.
- Ты же еще кино снимаешь…
- Да, только актеров нет. Мне нужна актриса, роль жены главного героя нужно играть. Пришлось мне сниматься, больше некому. Мои друзья, знакомые, снимаются в кино и клипах. Вот летом приедет актриса Аленка, буду продолжения клипа снимать. И ты иди ко мне в актрисы.
- Почему «Рамишенфильм»?
- Потому что пилорама, если раскручусь, так все и оставлю - «Вне зоны», «Рамишенфильм». А «Вне зоны»… я как-то телефон разбил и год жил без телефона. Вне зоны доступа.
- А в селе к тому, что ты делаешь, как относятся?
- Считают, что я несерьезный, ерундой маюсь. А в интернете меня раньше ругали, мол, почему ты такой придурок - у тебя электроника и рок, это несовместимо…
- Почему несовместимо? Это же творчество…
- Ну, говорили, несовместимо… Как котлеты с виноградом или селедка с повидлом. А оказалось, что совместимо, людям нравится. Раньше говорили, «лучше взять у негра в рот, чем слушать группу «Депеш Мод». А теперь оказалось - хорошая группа-то.
- Ты все свободное время проводишь за творчеством?
- Нет, дела какие-то все время ведь. На работе я отдыхаю - интернета там нет. В телик уперся, один канал - хорошо. Дома штук восемьдесят, а тут выбора нет - хорошо. Ничего не читаю, курю только да чай пью. Да много музыки слушаю на работе. Свою и не свою. Свою слушаю, думаю, что нужно поменять, что убрать.
- У тебя есть музыкальное образование?
- Нет, я во время учебы в вельском сельхозтехникуме три аккорда на гитаре освоил и сам все программы по сведению музыки осваивал. А на блатных аккордах любую песню можно сочинить. Как-то закачал сольфеджио себе, у меня волосы дыбом встали. У меня образования нет, особого голоса нет - надо разрабатывать. На счет слуха я могу поспорить. Опытным путем я все делал. А учиться поздно, наверное, я - устаревшая модель Т600. (смеется)
- Не поздно. У меня одна знакомая стихи начала писать в пятьдесят лет.
- Ну, хорошо, что не позже.
- Как тебе повышенное внимание к твоей персоне?
- Плохо, мне надо писать песни, а меня это все отвлекает. Сейчас бесплатный трафик закончится, отдохну. Быстро все, до этого лежали песни ВКонтакте, есть не просили… Мне по фиг, но это защитная реакция. Я по жизни нон-грата и застенчивый. Вот как Хой (лидер и солист группы «Сектор Газа»), никто при жизни ничего о нем особо не знал. Односельчане всегда считали, что я несерьезный, никто ведь не думал, что то, что я делаю, может выстрелить. Не знаю, чем еще удивить, что еще рассказать? Будто ты сама не живешь.
- Все живут, а видят по-разному. Кто-то говорит, к примеру, что все хорошо в стране, кто-то - что нет…
- Нормальная у нас страна, столько всего перетерпела, всем бы столько. Сейчас Японию качает, они, бедные не видали ведь толком проблем. Было у них две бомбы ядерных, а у нас сколько было бед за всю историю. России всех больше досталось, поэтому мы сломали Наполеона, сломали фашизм. С нынешним народом, я думаю, не сломать было бы. Это только предположение, но мне кажется, шансы не велики. Каждый сегодня «я-я-я».
- Ты когда-нибудь хотел уехать из страны?
- Нет, потому что наша страна скоро выйдет из ступора. Потому что хоть все США и ладно, а куда в первую очередь кризис долбанул, ведь не по России же. Вот трясли Японию, а оказалось - такие же люди. Роботы, компьютеры, а тушили-то все чем - компьютерами? Нельзя нашу матушку-Россию полоскать так. Соловьев же сказал, наш философ, что в конце двадцать первого века вылезет она. Мы девяностые пережили, мы - живучие. Сейчас около дела все, уже не дико, как в девяностые, но критика нужна здоровая, она делает людей лучше.
- А что надо, чтобы стало лучше?
- Надо, чтобы люди работали. Запад нас не прокормит, мы должны сами кормиться. Если все будут только пить, есть да танцевать, тогда, конечно, ничего не будет. Но придет время, когда эти поля, которые сегодня запущены, мы будем распахивать. Нечерноземье ведь тоже страну кормило. А теперь - в Дании купим да в Канаде. Так Дания-то маленькая, а Россию кормит, а Россия - продает ей свое зерно. Это все равно, что я картошку выкопал, тебе продал, а потом купил у соседа. Так ведь и есть. Мы пшеницу продаем и тут же закупаем. Это как если бы я ее вырастил, сдал на хранение, будто бы у меня погреба нет, и потом бы стал покупать себе на хавку. Как раньше говорили «пшшшшшеницу за границу, пшшшшшеницу за границу, а обратно - болтики-гаечки, гаечки-болтики».
Соберут страну, никуда не денутся. Я все сравниваю, как раньше было - в больнице по три месяца зарплату не получал. Это было в двухтысячном году. Сейчас ведь нет такого. Президент с народом общается, раньше мы вообще не знали, что там у нас творится. Единственный мой вклад - делать клипы, тебе - писать статьи. Ну, что я приду в Кремль и скажу: «Ребята, вы тут не то делаете»? Вот тогда точно скажут с головой не все в порядке.
А если все уедут из страны, так что тут будет? За границей-то, прикинь, ничего бы не делали, а сказали бы - давай-ка уедем в Россию, здесь плохо, а там хорошо. Они сначала дома все сделали, зато теперь все к ним едут. Давайте и мы так у себя делать, чтобы потом к нам ехали. Где-нибудь побывать хочу, конечно, но жить хочу здесь. Родина. Рано или поздно я создам группу, но база будет в Шенкурском районе, по крайней мере, в Архангельской области. Потому что сейчас здесь все можно сделать.
- Все говорят, что у нас тупик…
- Ну, посмотрим, какой тупик. Все ищут, где такие Шеговары, пишут, об Архангельской области уже заговорили. Мы же делаем атомные лодки всему миру, космодром у нас - какой мы тупик. Доска у нас лучшая. Конечно, если будешь бухать, все пробухаешь, а будешь делом заниматься - даже из ничего можешь резко взлететь.
- У тебя есть мечта, после которой скажешь, что жизнь твоя удалась?
- Такого не будет. Создам группу, буду писать, но с точки зрения качества остановки не будет.
- А планы у тебя на жизнь какие?
- Я посчитал, что мне нужно сто тысяч рублей, чтобы закупить оборудование и собрать группу. И поедем с концертами - в Магадан, в Москву. Деньги сейчас есть - но только до Москвы в одну сторону. А больше мне ничего не надо, большие деньги только зло приносят. Хочу еще с группой из Тольятти «Учитель ботаники» записать альбом. Они первые на меня вышли, когда увидели в интернете. А потом… потом - состариться дома. Вон, видишь, кладбище видно из окна. Не страшно. От этого никуда не деться.
Елена Попова