Я почему-то подумала о том, как твоему папе трудно без твоей мамы.которая всю жизнь была рядом, или он за время тяжёлой отключки привык, что её нет рядом. Вспомнила, как у моего папы был сложный момент в его состоянии, и мама мне просто объяснила,что если я не возьму его на себя и не дам ей отдохнуть и отоспаться, то и она превратится в инвалида. Я забрала папу к себе. Я его обожала, мой сын его очень любил, а мой муж вообще человек безропотный и терпеливый, и сочувствующий. Папе было физически абсолютно комфортно, он пошёл на поправку, но он, как ребёнок, по 10 раз в сутки спрашивал у меня :"Где моя Розкин?"(Маму звали Роза). Ему было страшно без неё, ему было больно и тоскливо. Он даже плакал иногда, так сильно тосковал. Я помню всё это ярко и испытываю боль за того папу, который так умел сохранять любовь к маме. Прошли уже десятилетия после потери папы и мамы. А боль жива и иногда её испытываю я очень остро! Мои сверстники и сверстницы совершенно лишены такой болезненной тоски по родителям. Моя боль усиливается ещё и жалостью из-за того, что не было у моих родителей по-настоящему нормальной благополучной жизни. Страшную молодость прошагали они с 1935 до 1955 годы, а потом уже вместо глобальных трагедий жизнь стала состоять из очередей и пакетов с вонючими суповыми наборами. Мне так жалко папу, что он даже не успел насладиться вкуснятиной...Не увидел и Иерусалим, хотя мечтал...
Вспомнила, как у моего папы был сложный момент в его состоянии, и мама мне просто объяснила,что если я не возьму его на себя и не дам ей отдохнуть и отоспаться, то и она превратится в инвалида. Я забрала папу к себе. Я его обожала, мой сын его очень любил, а мой муж вообще человек безропотный и терпеливый, и сочувствующий. Папе было физически абсолютно комфортно, он пошёл на поправку, но он, как ребёнок, по 10 раз в сутки спрашивал у меня :"Где моя Розкин?"(Маму звали Роза). Ему было страшно без неё, ему было больно и тоскливо.
Он даже плакал иногда, так сильно тосковал.
Я помню всё это ярко и испытываю боль за того папу, который так умел сохранять любовь к маме.
Прошли уже десятилетия после потери папы и мамы. А боль жива и иногда её испытываю я очень остро!
Мои сверстники и сверстницы совершенно лишены такой болезненной тоски по родителям. Моя боль усиливается ещё и жалостью из-за того, что не было у моих родителей по-настоящему нормальной благополучной жизни. Страшную молодость прошагали они с 1935 до 1955 годы, а потом уже вместо глобальных трагедий жизнь стала состоять из очередей и пакетов с вонючими суповыми наборами. Мне так жалко папу, что он даже не успел насладиться вкуснятиной...Не увидел и Иерусалим, хотя мечтал...
Reply
Reply
Leave a comment