"История Украины" от Макса Бужанского: "Збараж и Зборов"
Макс Бужанский
пост на ФБ ·
Збараж и Зборов.
Год прошёл чудесно.
Вот по-настоящему хорошо, и Хмельницкий был полон сил, энергии и надежд.
Год, всего год с момента разгрома поляков под Пилявцами, а кажется, будто век их не видали.
Во первых, ограбили Львов.
Нет, не взяли штурмом, Бог миловал обе стороны.
Нет, не взяли выкуп, алчность такого уровня, это уже не выкуп.
Выжали до суха и ободрали до нитки.
Тугай Бей даже отловил будущего Гетмана Левобережной Украины Брюховецкого, но поймал просто так, для себя, не как перспективную личность.
Во вторых, выбрали Короля.
Да да, я уже писал об этом, вчерашний беглец и субъект вне закона Хмельницкий, строчил письма Сейму.
Требовал и настаивал, и одно это могло свести с ума людей намного более устойчивых психически, чем польские Магнаты.
Выбрали того, кого поддержал Гетман.
Голубя мира, братца покойного Владислава, Яна Казимира.
Который с первых минут начал понимать, куда он попал.
Забегая вперед скажем, что все стороны, свои, чужие, находящиеся в постоянном перемещении между этими категориями да и вообще, всё вокруг через двадцать лет так достало беднягу Яна, что он швырнул полякам их бесценную корону и отбыл во Францию, дожить по человечески остаток жизни.
С таким коллективом и трон не в радость.
Но то потом, много позже, когда почти все уже умерли, а кто не успел, завидовал тем, кто умудрился.
Третьим, безусловно приятным для Гетмана событием, была трагическая, но очень своевременная смерть его ближайшего сподвижника.
Максима Кривоноса, околевшего от какой то болезни.
Да, герой восстания, войны, близкий и тд.
Но...
Понимаете, это вначале любого восстания у него может быть несколько лидеров.
А когда более менее получилось, на вершине становится тесновато.
Герой должен быть один, как говорят Олди и боливары двоих не носят.
В общем, всё было более менее нормально, до конца мая 1649 назначено перемирие и Гетман пытался как то разобраться со свалившимся ему в руки счастьем.
Народ наслаждался не просто жизнью, но отчаянной истерикой панов, напрочь изгнанных прочь и впервые поверил сам в себя.
Паны, они же шляхта всех калибров и рангов, истерили так, что визг доносился из варшавских залов с колоннами и покосившихся избушек на дремучих хуторах.
Во всех корчмах страны была одна и та же картина.
Вытаращенные глаза, встопорщенные усы, стук кружками по столам, полувытащенные из ножен сабли.
Шляхта пила и клялась, клялась и пила, рисуя самые жутки картины приведения быдла обратно в стойла, наказаний, возмездия и казней.
Так продолжалось всю зиму, и поздно ночью героев тащили за ноги по домам, чтобы не замерзли насмерть в снегу.
А вечером всё повторялось по новой.
Никаких других мер в качестве подготовки пока не было, всегда обходились этим.
Король Польский, якобы Шведский и чего то там ещё, Ян Казимир, быстро всё понял.
И с кем имеет дело тоже понял.
Презрительно подкручивая напомаженные усики, Ян Казимир уходил из усеянного пьяными телами зала, и строил планы.
План был один, и очень простой.
Взять Киев.
Надо сказать, что с тех времен поляки бесконечно возвращались к этой идее вплоть до сентября 1939 года, после чего вопрос слегка потерял актуальность.
Радзивилл, Гетман Литовский должен был выступить в поход со своей армией.
Ян Казимир, со своей.
План был чудным, но случились две досадные ошибки.
Радзивиллу, по обыкновению забыли дать денег.
А пока Король готовился выступать, войну начал Иеремия Вишневецкий, люто ненавидевший и Короля, и казаков, и поляков, и вообще, всё на свете.
В Крым полетели гонцы с одним единственным словом в шифровке.
Пора.
Получивший её Тугай Бей просиял так, что подозрения Хана окончательно превратились в уверенность.
Беседа была напряженной и стала ещё напряженней тогда, когда Хан заявил, что они едут вместе.
Куда?? -возопил в последней отчаянной попытке Тугай Бей!! Куда там ехать?!!
В Киев хочу, скупо отвечал Хан, никогда там не был.
Да где ты вообще был?!- злобно молчал Тугай Бей, уставившись на кучу одеял в углу шатра.
Помолчали.
Там действительно столько всего...?- спросил Хан, искоса поглядывая на Тугая.
Эльдорадо, мля.-мрачно ответил Тугай Бей, моментально сообразив, кому лезть на валы с саблей в зубах, а кому считать выкупы.
Вопрос был решен, и 40 тысяч татар, невиданное еще в этой войне количество, двинулось в поход.
Впереди колонны, маленьким , укутанным в халат пузырем, восседал на белом коне Крымский Хан Ислам Третий Гирей.
Сзади злобно трясся на своем коньке Тугай Бей, расстроенный до глубины души.
Прибыли, соединились с Хмельницким, у которого была огромная армия, под 80 тысяч людей, и сразу загнали Вишневецкого туда, куда Макар телят не гонял.
В крепость Збараж.
Кто читал Огнем и Мечом помнит эту драматическую историю.
Так всё и были за небольшим уточнением.
Князь наш, и героический военачальник Ярема начал войну лично, без и вопреки приказа Короля, когда не готов был ни Радзивилл, этот будущий Мазепа Литвы, ни сам Король.
А Вишневецкому было наплевать, и он начал.
Ну и быстро закончил, укрывшись со своими отборнейшими войсками и шляхтой в Збараже, всего под 15 тысяч сабель.
И копий, в том числе, ибо насобирал где то и крылатых гусар.
Первого июля 1649 года началась осада.
Было проведено пару штурмов, поляки дрались как львы.
А татары и казаки- без особого энтузиазма.
Тугай Бей был не в восторге от перспективы поразить Хана своим героизмом.
Хмельницкий знал, что деваться Вишневецкому некуда и помощи ждать неоткуда.
И нечего жрать.
И никуда не спешил.
А жрать действительно было нечего.
Вначале Князь Иеремия и его полковники ели только породистых кошек, а все остальные- бродячих.
Но потом дошли до крыс, а тут уж не до выставочных пород.
Голодали жутко.
Но сдаваться не собирались.
Наш руський Князь Ярема был лютым и клятым, и люди у него были под стать.
Клятые и лютые.
Пока последний человек не умрет от голода у ворот крепости, он будет держать саблю.
Но помощи ждать неоткуда.
Держите, голуби,насмешливо фыркал в усы Гетман, глядя туда, за валы, где умирал от голода его злейший враг.
Спешить некуда, кошек и крыс больше не осталось, скоро.
И пусть ваш последний с саблей сдохнет у ворот, но не откроет.
Откроем сами, чай не гордые, верно, Тугай Бей?!)
Верно-верно...- мелко кивал раскосой балдой старый негодяй, лихорадочно думая, как попытаться скрыть от Хана часть барахла из лагеря, когда они туда ворвутся.
Эта мысль мучилаТугай Бея с самого выхода из Бахчисарая.
Будут лагеря, всегда есть, будет барахло, значит должен быть какой то выход...
Помощи ждать было неоткуда.
Но она пришла.
К чести Короля Яна Казимира, он не плюнул на зарвавшегося и угодившего в ловушку Вишневецкого, подставившего всех.
Да, ненавидящего его, Яна, да, поломавшего все планы.
Не плюнул на 15 тысяч осажденных и спешно собирал всех, кого можно было собрать.
К Королю пробились таки гонцы от Вишневецкого с начатым издалека рассказом- Ваше Величество, у нас тут такое....
Собрав тридцать тысяч человек, и не имея времени ждать остальных, Ян Казимир спешным маршем двинулся на помощь Яреме.
Гонцы понеслись назад, от Короля к Князю.
Держитесь, мы идём!!!
Понеслись, но были перехвачены тугай беевскими татарами.
Ну и мы тогда идем, весело кивнул Гетман Хану, и союзная армия двинулась навстречу Королю.
Оставив под Збаражем половину казаков и немного татар.
Короля застали врасплох 5 августа, под Зборовом.
Пушки Хмельницкого начали бить по спешно возводимому лагерю, и шляхта с ревом бросилась вперед.
Нет, не на врага, как по неопытности предположил было Ян Казимир.
Под возы и телеги, откуда Король лично выгонял их пинками, ударами палаша и уколами копий.
Сказать, что Король был изумлен и растерян, было не сказать ничего, но ему объяснили это местными особенностями.
Мол лютые, но берут разбег.
Всю ночь укрепляли лагерь.
Утром казаки ворвались в него, но их выбили.
Потери были огромными, до пяти тысяч человек.
Король начинал понимать, насколько всё серьезно.
Но был готов драться до конца.
Конец наступил завтра же.
Татары, вопреки обычным привычкам, атаковали в лоб.
Конница перемахнула через земляные валы и ворвалась в лагерь, за ней валила запорожская пехота.
Часть шляхты попыталась удрать в город, часть опять закопалась под телеги с барахлом, что было опасно, ибо именно к ним рвался Тугай Бей.
Часть же панов сгрудилось возле Короля.
Дело, как сказали бы римляне, дошло до триариев, и Король лично повёл в последнюю атаку немецкую наемную пехоту и остатки поляков.
Бились насмерть, Ян Казимир рубился в первой линии, и его черный панцирь очень скоро стал красным.
Из под телег, на своего, орудующего палашом Короля с восхищением и гордостью смотрела шляхта, болела за него и переживала.
Отбились.
Лагерь был разгромлен, войска разбиты, провианта не было.
Через бруствер перелез гонец и отправился к Хану.
Король просил мира.
Хмельницкий был в бешенстве.
Он орал на Тугай Бея, швырял в стороны смятые в кулаке серебряные кубки, рвал на груди рубаху и бился головой в стену.
Они у нас!!! У нас в кулаке!!! Все!!!- орал он Тугай Бею, схватит его за грудки и оторвав от земли. Понимаешь??!!!
Висящий над землей Тугай Бей всё понимал, и грустно кивал.
Хану не нужна была окончательная победа Гетмана.
Война должна была продолжаться, обе стороны были подвешены на крючок.
Они впервые встретились.
Хмельницкий, Гирей, Ян-Казимир.
Багровый от ненависти Гетман.
Багровый от унижения Король.
Пунцовый от удовольствия Хан.
И зеленый от обиды и жадности Тугай Бей на заднем плане.
Был заключен Зборовский Мир.
Дававший невероятно много.
Недостаточно много.
Не давший ничего.
Татары повернули на Крым, получив щедрое разрешение Короля грабить всё живое по дороге назад и уводить ясырь.
Гетман увёл войска, сняв заодно и осаду с Збаража.
Из Збаража выходили войска Яремы, и королевская армия, та самая шляхта, которая отсиживалась под телегами, рукоплескала.
Это был Триумф Князя Вишневецкого, Героя, Спасителя Отечества, несгибаемого рыцаря.
Так это он то герой и спаситель отечества? - грустно усмехнулся про себя Король, машинально водя пальцем по вмятинам на панцире, оставшимся от недавнего боя.
Короля героем не назвал никто, и никто не славил.
Сейм условия Зборовского мира не утвердил.
Война продолжалась и впереди было Берестечко.
Двум народам было суждено истекать кровью ещё десятки лет.
На радость мирно трусящим в Крым татарам.