Борщ с пампушками
Нет, в год 200-летия Гоголя никак нельзя не прикоснуться к гению. Собираясь на майские праздники в Киев, хотел на один день заехать в Диканьку, посетить Сорочинскую ярмарку. Увы, по не зависящим от меня обстоятельствам не удалось. Зато попал на другую ярмарку - народных ремесел в музее-заповеднике Пирогово, что на окраине Киева.
На огромной площади среди холмов, полей и лесов собраны хутора - церквушки, домики, мельницы, колодцы, амбары, даже пчелиные ульи и что-там-еще-бывает из разных районов Украины. Тут - кусочек Полтавщины, здесь - Одесская губерния, там - Закарпатье, а вон за тем пригорком - Черниговщина. Все подлинное, только чуть отреставрированное. Броди по подворьям, заглядывай в хаты, трогай солнечные соломенные крыши, режущую глаз белизну стен…
Вольно всё, умиротворенно. Ходить и ходить часами без устали (одно плохо - курить запрещено из соображений пожарной безопасности). Правда, хотелось бы, чтобы не столь безлюдно-декоративно всё это было: добавить бы гусей и кур, коз и поросей, а главное - людей, не туристов, а жителей. Но понимаю всю сложность такой затеи: мало кому захочется работать экспонатом в музее, всю жизнь напоказ выставлять.
Но если захотелось многолюдья - добро пожаловать на центральную поляну. Тут всякие кафе-шинки (впрочем, невкусные), напитки, леденцы - петушки на палочке. А главное, и тут мне повезло: в первые дни мая была тут ярмарка. Всяческие умельцы со всей Украины съехались. Черевички тут же и делали на заказ, подгоняли под ножку паненки-покупательницы, шляпы соломенные, свистульки глиняные и деревянные, писанки, рубахи с вышивкой, скатерти и рушники с алыми петухами, керамика (гуцульская, полтавская, сумская и прочая), куклы-мотанки… В общем, на любой вкус товар - выбирай, плати (весьма скромные деньги) - и увози понравившийся сувенир.
Я выбрал не вполне традиционный - купил небольшую то ли картину, то ли икону (Богоматерь с младенцем) львовского художника-реставратора (и просто художника) Льва Скопа. Он писал на старых дощечках прям тут же, развалясь на траве, колоритной гривой седых волос замечательно вписываясь в антураж. Очень нежные у него картины - архангелы с лицами сельских парубков, кони с прямо-таки человеческими лицами-ликами…
Почти полгода прошло, а вспоминаю ту ярмарку, Пирогово с тихой радостью.
Конечно, и в Киеве был. Гулял по Крещатику - радовался и дивился, что движение по центральной улице перекрывают каждые выходные не для официозных и полуофициозных мероприятий, а просто для людей (никакой коммерции, не как на московском Арбате). Торговался за всякую всячину на Андреевском спуске, любовался Лаврой и другими киевскими храмами - весело расписанными-раззолоченными, с куполами-колокольчиками.
Но про Киев столько написано. Вряд ли я что-то добавлю своими трехдневными впечатлениями. Вот разве что про многочисленные памятники - старые и новые - сказать.
Князь Владимир - оно понятно, символ города, очень картинно стоит над Днепром.
А вот Богдан Хмельницкий на Софийской площади - тоже «визитная карточка». Про него много баек ходит - метаморфозы удивительные происходили с ним. Но вот эту историйку в печатном виде не встречал. Рассказывали мне, что столетие с лишним назад, когда памятник только-только был установлен, приехал в Киев некий вельможный польский пан. Приехал поздно вечером, затемно. Утром просыпается в гостинице, выходит в ночной рубахе на балкон, видит памятник. Зовет полового: «Це хто?» - «Гетман Богдан Хмельницкий» - отвечает. «Как?! Богдашка Хмель?!» - проревел пан. Повернулся спиной, задрал рубаху, показав памятнику задницу, и в тот же день съехал из гостиницы, не потерпев такого соседства. Сейчас-то ничего, а в проекте памятник и впрямь был антипольским и антисемитским до неприличия.
Памятник Голодомору у стен Златоверхого Михайловского собора. Лаконичный. Строгий. И этим выгодно отличающийся от неплохого в общем-то мемориала неподалеку от Лавры. Тут не до шуток. Ребенком меня (а задолго до того - моего отца и его сестру) нянчила домработница Лена Меласенко. Семья ее жила под Полтавой, недалеко от Диканьки, кстати. Крепкая была крестьянская семья, попали под раскулачивание. Отца и двух старших братьев отправили в Сибирь, там они и пропали, мать с младшими детьми оставили умирать от голода. Умерли все, только Лене («бабе Лене», как я ее в малолетстве звал) удалось через армейские кордоны прорваться в Полтаву. Как уж она оказалась в семье моего деда - не знаю (как-то не догадался спросить, а теперь уже не у кого спрашивать). Дед выправил ей паспорт. А там - война, эвакуация в Ташкент. Так и жила в нашей семье до 1967, когда мы в Москву переехали. Потом навещал ее - уже в 80-е.
Памятник княгине Ольге (в окружении Андрея Первозванного и Кирилла с Мефодием) установлен у здания Дипломатической академии. Странное место, учитывая своеобразие дипломатических методов княгини (заливания ртов оловом и свинцом и прочих милых приемчиков). Естественней было бы сей памятник у Министерства обороны поставить или у бывшего КГБ - там он уместней был бы.
Это все официоз, а больше радуют многочисленные «частные» памятники. Тому же коту Пантюше, погибшему при пожаре в близлежащем ресторане. Причем есть не только бронзовый Пантюша - еще и деревянно-проволочный и еще один - из пластиковых вилок. Очень душевные коты. Христос в Гефсиманском саду - камерный, трогательный, одинокий…
И таких мини-монументов - десятки, если не сотни. Едва ли не каждое засохшее дерево отдается скульпторам и под их резцами превращается в статую. Что, безусловно, очень достойно.
Я не обжора, но украинская кухня меня радует. Вареники с грибами, картофелем, вишней, свиные колбаски, шипящие на сковородке, сало (как же без него!), галушки, блинчики… Вот и очерк решил назвать - «Борщ с пампушками». Во-первых, вкусно очень. А во-вторых, есть в этом названии что-то милое, домашнее, уютное. Такое же уютное, как и сам Киев.
