(no subject)
Случайно наткнулся в сети на воспоминания о своём отце.
http://nasedkin-bp.narod2.ru/shturmanskie_baiki/kursant/
«Сибиряк» и «знаменитый штурман-испытатель» Миша Печёнкин - это мой отец. На самом деле он не из Сибири, а из Кировской области.
На поиск девушек были брошены все силы, включая авиацию.
Миша долго и задумчиво смотрел в мусорную яму. Там, в куче пепла лежал только что выброшенный упаковочный материал бомб. Его внимание привлекли картонные кружочки. Белые, плотные они кричали «Нам тут не место». Миша собрал штук двадцать и его тут же осенило: «Да это же пригласительные билеты».
И вот я уже оформлял свои двадцать билетов. Красивым почерком, так как от этого зависело все, я указывал место и время встречи. Внизу стояла подпись «Боря».
Пролетая над городом, мы всю неделю сбрасывали эти картоночки.
Результат превзошел все ожидания. В воскресенье у памятника Ленину стояли девушки с нашими картоночками в руках.
Из-за «сибиряка» я сначала сомневался, пока не нашёл фотографию:
Вот он, в самом дальнем ряду. Что интересно, я на фотографиях тоже обычно оказываюсь на этом месте.
Майор Некрасов все говорил о каком-то втором дыхании. Я и Вася ничего не понимали. Зато Миша сразу догадался. С помощью спички он модернизировал дыхательный клапан противогаза и у нас, наконец, открылось второе дыхание.
Отец погиб, когда я сам был ещё зелёным курсантом. Я всю жизнь жалею, что так мало с ним говорил. Он не отличался разговорчивостью, а я в 18 лет ещё ничего в жизни не понимал. И конечно, я почти ничего не знал о его курсантской молодости.
От мороза бомбы были покрыты инеем. Густой слой масла, покрывавший обруч и бугель подвесной системы превратился в камень. Его не брал даже нож.
…
Прошедший войну бесстрашный летчик увидел костер, где лежали две бомбы. Четыре другие рядом. Он хотел что-то сказать, но голоса не было. Ноги стали ватными, и он замер, как памятник, с поднятой рукой.
Миша, Вася и я, увлеченные работой, его даже не заметили. Вася, соблюдая меры безопасности, поливал бомбы керосином. Миша, архитектор проекта, поочередно как шашлык, переворачивал бомбы. Я возился с другими. Пламя с удовольствием облизывало масло с их поверхности. Когда отваливался очередной кусок масла, в небо поднимались черные клубы дыма.
http://nasedkin-bp.narod2.ru/shturmanskie_baiki/kursant/
«Сибиряк» и «знаменитый штурман-испытатель» Миша Печёнкин - это мой отец. На самом деле он не из Сибири, а из Кировской области.
На поиск девушек были брошены все силы, включая авиацию.
Миша долго и задумчиво смотрел в мусорную яму. Там, в куче пепла лежал только что выброшенный упаковочный материал бомб. Его внимание привлекли картонные кружочки. Белые, плотные они кричали «Нам тут не место». Миша собрал штук двадцать и его тут же осенило: «Да это же пригласительные билеты».
И вот я уже оформлял свои двадцать билетов. Красивым почерком, так как от этого зависело все, я указывал место и время встречи. Внизу стояла подпись «Боря».
Пролетая над городом, мы всю неделю сбрасывали эти картоночки.
Результат превзошел все ожидания. В воскресенье у памятника Ленину стояли девушки с нашими картоночками в руках.
Из-за «сибиряка» я сначала сомневался, пока не нашёл фотографию:
Вот он, в самом дальнем ряду. Что интересно, я на фотографиях тоже обычно оказываюсь на этом месте.
Майор Некрасов все говорил о каком-то втором дыхании. Я и Вася ничего не понимали. Зато Миша сразу догадался. С помощью спички он модернизировал дыхательный клапан противогаза и у нас, наконец, открылось второе дыхание.
Отец погиб, когда я сам был ещё зелёным курсантом. Я всю жизнь жалею, что так мало с ним говорил. Он не отличался разговорчивостью, а я в 18 лет ещё ничего в жизни не понимал. И конечно, я почти ничего не знал о его курсантской молодости.
От мороза бомбы были покрыты инеем. Густой слой масла, покрывавший обруч и бугель подвесной системы превратился в камень. Его не брал даже нож.
…
Прошедший войну бесстрашный летчик увидел костер, где лежали две бомбы. Четыре другие рядом. Он хотел что-то сказать, но голоса не было. Ноги стали ватными, и он замер, как памятник, с поднятой рукой.
Миша, Вася и я, увлеченные работой, его даже не заметили. Вася, соблюдая меры безопасности, поливал бомбы керосином. Миша, архитектор проекта, поочередно как шашлык, переворачивал бомбы. Я возился с другими. Пламя с удовольствием облизывало масло с их поверхности. Когда отваливался очередной кусок масла, в небо поднимались черные клубы дыма.