январь-июнь
я не знаю, за что меня там посчитали
и за что мне списали грехи,
но когда я их руки в ладонях сжимаю,
то все страхи мои велики,
вытекает из десен невидимой струйкой
горький привкус возможных потерь,
я не знаю, за что меня выбрали стойкой,
но теперь я - и камень, и зверь.
я уже не сдаюсь, как бы мне ни хотелось,
сколь бы сладким не виделся плен,
все равно заперта в эту тихую нежность,
в этот запах локтей и колен,
в эти обе макушки, смешные до дрожи,
в стены - их защитивших - квартир,
я не знаю, зачем они так непохожи
на меня и на весь этот мир.
я, возможно, останусь безродной и бедной,
ни кола, ни двора не напев,
только дом переполнен щекочущим смехом -
вот, пожалуй, и весь мой успех,
но всех слов, что придуманы горлом и нёбом,
мне не хватит, чтоб выложить стих:
и одной - слишком счастливо, слишком мне много,
чем же я заслужила двоих?
я думал, что мне будет больно, а мне никак,
а я ведь готовился волю собрать в кулак,
тебе улыбнуться и ночью - смешной дурак -
заплакать так страшно и горько, как я умею;
но выдох и вдох: так зеленый мне пах инжир
в том каменном замке, что брось меня и свяжи,
порань меня словом, поймать - не успей - во ржи,
но только не думай, что будешь меня сильнее;
все вышло - как фильм и как новый альбом колдплей,
так тихо и пусто, что даже неловко, эй,
я был не научен тому, как любить теплей,
я все, как умел, так и делал, за то и схвачен;
и знай, ты была моим маковым - но зерном,
стучит теперь сердце, как новенький метроном,
я думал, что мне будет больно, но правда в том,
что даже у боли срок годности обозначен.
в каждом моем поступке есть только боль и страх,
детская злая пугливость, что упаду и в слезы,
вот почему я не смею взять и сорвать стоп-кран,
что если дальше будет - по правде уже - серьезно.
стыдно остаться трусом, стыдно не знать путей,
больно подумать, как я вдруг не решусь решиться,
в каждом моем сражении я становлюсь сильней,
но потому лишь только, что я боюсь не биться.
нет, не научит опыт, горький, больной, чужой,
где подстелить соломки, чтобы не сбить колено,
страшно остаться слабым - больше, чем быть собой,
вот почему я храбрый, не потому, что смелый.
все по-прежнему, по-прежнему считается,
все, что было, обезличивать не смей,
ну и что с того, что так - не забывается,
помнить вечно нас, по моему, честней.
жизнь бежит трамваем тленом переполненным,
поворот, другой - и вылетишь в окно,
ну и пусть, что я тебя навек запомнила
и смотрю теперь все время как кино.
год, другой, глядишь - и потускнеют карие,
надоест до дыр проеденный сюжет,
но пока сейчас я помню, как нас звали там,
не пытайся меня будущим отвлечь,
пусть другие отпускают, мне - не тянется,
посмотрю еще, повспоминаю всласть,
ну и что с того, что мы - не забываемся,
я любила не затем, чтоб забывать.
я молчу, если страшно, молчу, если мне темно,
все равно ведь придут, уведут в свой прохладный плен,
но когда в тишине кто-то бьется в мое окно,
я впускаю его, наливаю в бокал вино
и готовлюсь быть близкой, раз больше никто не смел;
подпускать - так легко, если в сердце легло навек,
отпускать - так несложно, когда не берут в расчет,
но когда горькой болью других укорочен век,
я грущу, что я только какой-то там человек,
ничего не решаю, ничей не равняю счет;
сохрани меня, боже, от этих смешных обид,
разменяй мою злость и гордыню на горсть тепла,
но когда позволяешь мне так - до конца - любить,
то держи это все, оставляй это вечно жить,
даже если я - не смогла.
солнце заходит и боль выползает снова,
хоть не включай в этом доме ни свеч, ни тайны,
щели забьются, заноют с тупым укором,
как же ты так, неуклюже опять, хреново,
кто же тебя вот такую терпеть-то станет;
ветер свистит в проводах окружной дороги,
капает кран, дребезжит - от напора - чайник,
молча свернусь - бестолковой, немой, безногой,
все хорошо, просто я полежу немного,
вдруг все само отболит и само воспрянет;
не помогает рука на спине, не греет
пара носков шерстяных, что дарили дети,
что же с того, что я капельку поболею,
встану, пирог испеку, и уже светлее
станет к утру, обещаю, клянусь вам, верьте;
небо ложится сизалем на сонный город,
серое небо на каменные вершины,
в каждом окне по болеющему изгою,
так получается, так этот мир устроен,
но, ничего, не смертельно,
переносимо.
https://vk.com/bagmutskaya