(no subject)
Вчера вернулась из Ярославля, куда совершала поездку в целях ликвидации неграмотности. Ликпункт был оборудован за столом, где раньше стояла швейная машинка. Теперь вместо этого символа порабощения женщины там стоит символ раскрепощения. Мама купила его летом сама. Взяла в качестве консультанта соседа-сантехника, поехала в "Эльдорадо" и купила. Сразу же и оплатила интернет. После этого зашла соседка, показала ей, как включается новая техника, и сунула инструкцию по эксплуатации.
Мама время от времени добросовестно надевала очки и включала компьютер. Меняла их на другие, вдумчиво читала инструкцию и с уважением смотрела на иконки. Потом выключала и осторожно закрывала чудодейственную машину.
Потом мне это надоело и я взяла билет до Ярославля.
Компьютер оказался крохотным десятидюймовым лаптопчиком. Совершенно безобидным с виду, но мама сидела за ним, словно за пультом атомной электростанции, целиком состоящим из красных кнопок.
Мышку она держала двумя руками.
- Ну, давай, - сказала я. - Вот эта голубая иконка - скайп. Кликни на нее два раза. Я тебе настроила так, что скайп запускается сразу по умолчанию.
Мама страшно напряглась. Помолчала. Наконец спросила сдавленным голосом:
- Что такое "иконка"? А "кликни"? И еще что такое "по умолчанию"?
- Гм... Тогда давай так...
Через десять минут мы научились звонить. Практикуясь, мы шесть раз позвонили на работу моему мужу, четыре раза домой в Питер и три раза родственникам в Москву. Наконец мама взмолилась:
- Ох! У меня стеснение в груди! Я плохо себя чувствую! Танечка, мне это тяжело!
- Ну хорошо. Отключайся. Вешай трубку - вы, там! не вешайте трубку, мама сама должна повесить! - давай, вешай.
Мама заметалась курсором по монитору.
- Где вешать?
- Вот красная кнопочка, видишь?
- Нет.
- Ладно. Всё закрываем крестиками.
- Я забыла, где крестики...
На второй день ликбеза был куплен нормальный монитор. Обучение сразу пошло быстрее. Мама успешно сражалась с курсором и бойко нажимала на голубые, красные и оражевые шарики. В перерывах мы шли на кухню, заваривали чай и садились у окна. Мама рассказывала последние ярославские новости, общие и частные.
Самая главная общая новость - тысячелетие Ярославля. В ознаменование этого происшествия город перерыт так, словно на его территории ищут нефтяные месторождения и залежи алмазов. Кроме того, в первый же день, когда я ехала с вокзала, поразил общественный транспорт. Было шесть утра, за окнами икаруса хмуро чернело, у проходной моторного завода темные расплывчатые фигуры торговали на раскладных столиках чайниками и трусами (да, именно в шесть утра), замерзшая как цуцик молоденькая кондукторша клевала носом на своем сиденье, и перед каждый остановкой в пустом автобусе с нарастающей торжественностью раздавалось с левитановскими интонациями: "Следующая... остановка... улица... героя... советского... союза... танкиста... Хрустицкого!!!" Мы катили вдоль бесчисленных ярославских заводов, пока не гремело очередное: "Следующая... остановка... улица... Парижской коммуны!!!" Улица Парижской коммуны, кстати, представляет собой череду покосившихся деревянных домиков.
Видимо, организаторы празднований надеялись, что высокие гости Ярославля будут кататься в городских автобусах и трамваях, поэтому и вложили в запись столь сильное чувство и благородный пафос. Но они, как нетрудно догадаться, не катались...
Впрочем, большое событие аукнулось в разных уголках страны самым неожиданным образом. Например, как я с изумлением узнала, решением правления федерации альпинизма безымянная вершина в горах Центрального Кавказа получила название «Вершина «Тысячелетие Ярославля». Или, скажем, как можно назвать международный турнир по каратэ-до? Разумеется, "Ярослав Мудрый", как же еще.
В общем, ярославцы народ ответственный и серьезный. В частностях тоже.
Вот к подъезду степенно идет Василий Иванович с третьего этажа. Василий Иванович предмет вожделений всех теток брагинского района. Тех, кому за пятьдесят. Надежды их, увы, беспочвенны. Ему шестьдесят, он шофер и трезвенник (запивает всего раз в полгода), к тому же холостяк. Но безжалостный сердцеед игнорирует пожилых красавиц. Только юные тридцатилетние девчонки могут рассчитывать на его взаимность. Что самое поразительное - у него постоянно есть подруги. Чем он их берет - непонятно. Впрочем, дворничиха Сима, лет двадцать назад крутившая с шофером мимолетный роман, утверждает, что он очень хорош в постели. Эта информация и вовсе выводит соседок из себя. Мимолетный - поскольку Василию Ивановичу нравятся женщины культурные и образованные. Вершина его любовных похождений - местный экстрасенс с двумя высшими психологическими образованиями и грудью шестого размера. В силу ее зашкаливающей культурности даме было сделано исключение - ей слегка за сорок.
Комнату Василий Иванович снимает. Недавно завистливые соседки успешно изгнали его предпоследнюю возлюбленную, наябедничав старшей сестре шофера на то, что видели ее нетрезвой. Строгая сестра пришла проинспектировать обстановку. "Грязнуха и пьяница", - резюмировала она. Неудачливая претендентка на сердце брагинского дон-жуана растворилась в смоге моторного завода. Немедленно появилась следующая - румяная, веселая, пышная деваха.
- А это еще кто? - подозрительно спросила с. сестра, заглянув как-то вечером. - От нее пахнет алкоголем!
Василий Иванович поставил кастрюлю с начищенной картошкой на стол и возмутился:
- Мы выпили по бокалу пива! И вообще! Та тебе не понравилась, грязнуля видите ли. А эта нянечка!
- Какая еще нянечка?
- Нянечка в детском саду! Чистенькая! С САНИТАРНОЙ КНИЖКОЙ!!!
***
...Звякнул скайп и на мониторе появилась сияющая мама.
- У меня получилось! Я нажала голубую кнопочку, и сначала ничего не было, только какая-то надпись, а на третий раз получилось! Я на нее... как это... кли... клик-ну-ла, вот! Мышкой!
- Умница. Я сейчас тебе ссылку пришлю на смешное видео. Видишь ее? В окошке, где текст?
- Не вижу. Какое окошко? Что такое ссылка? Здесь нет никакого окошка, только что-то булькнуло.
И мама поспешно отключилась.
Мама время от времени добросовестно надевала очки и включала компьютер. Меняла их на другие, вдумчиво читала инструкцию и с уважением смотрела на иконки. Потом выключала и осторожно закрывала чудодейственную машину.
Потом мне это надоело и я взяла билет до Ярославля.
Компьютер оказался крохотным десятидюймовым лаптопчиком. Совершенно безобидным с виду, но мама сидела за ним, словно за пультом атомной электростанции, целиком состоящим из красных кнопок.
Мышку она держала двумя руками.
- Ну, давай, - сказала я. - Вот эта голубая иконка - скайп. Кликни на нее два раза. Я тебе настроила так, что скайп запускается сразу по умолчанию.
Мама страшно напряглась. Помолчала. Наконец спросила сдавленным голосом:
- Что такое "иконка"? А "кликни"? И еще что такое "по умолчанию"?
- Гм... Тогда давай так...
Через десять минут мы научились звонить. Практикуясь, мы шесть раз позвонили на работу моему мужу, четыре раза домой в Питер и три раза родственникам в Москву. Наконец мама взмолилась:
- Ох! У меня стеснение в груди! Я плохо себя чувствую! Танечка, мне это тяжело!
- Ну хорошо. Отключайся. Вешай трубку - вы, там! не вешайте трубку, мама сама должна повесить! - давай, вешай.
Мама заметалась курсором по монитору.
- Где вешать?
- Вот красная кнопочка, видишь?
- Нет.
- Ладно. Всё закрываем крестиками.
- Я забыла, где крестики...
На второй день ликбеза был куплен нормальный монитор. Обучение сразу пошло быстрее. Мама успешно сражалась с курсором и бойко нажимала на голубые, красные и оражевые шарики. В перерывах мы шли на кухню, заваривали чай и садились у окна. Мама рассказывала последние ярославские новости, общие и частные.
Самая главная общая новость - тысячелетие Ярославля. В ознаменование этого происшествия город перерыт так, словно на его территории ищут нефтяные месторождения и залежи алмазов. Кроме того, в первый же день, когда я ехала с вокзала, поразил общественный транспорт. Было шесть утра, за окнами икаруса хмуро чернело, у проходной моторного завода темные расплывчатые фигуры торговали на раскладных столиках чайниками и трусами (да, именно в шесть утра), замерзшая как цуцик молоденькая кондукторша клевала носом на своем сиденье, и перед каждый остановкой в пустом автобусе с нарастающей торжественностью раздавалось с левитановскими интонациями: "Следующая... остановка... улица... героя... советского... союза... танкиста... Хрустицкого!!!" Мы катили вдоль бесчисленных ярославских заводов, пока не гремело очередное: "Следующая... остановка... улица... Парижской коммуны!!!" Улица Парижской коммуны, кстати, представляет собой череду покосившихся деревянных домиков.
Видимо, организаторы празднований надеялись, что высокие гости Ярославля будут кататься в городских автобусах и трамваях, поэтому и вложили в запись столь сильное чувство и благородный пафос. Но они, как нетрудно догадаться, не катались...
Впрочем, большое событие аукнулось в разных уголках страны самым неожиданным образом. Например, как я с изумлением узнала, решением правления федерации альпинизма безымянная вершина в горах Центрального Кавказа получила название «Вершина «Тысячелетие Ярославля». Или, скажем, как можно назвать международный турнир по каратэ-до? Разумеется, "Ярослав Мудрый", как же еще.
В общем, ярославцы народ ответственный и серьезный. В частностях тоже.
Вот к подъезду степенно идет Василий Иванович с третьего этажа. Василий Иванович предмет вожделений всех теток брагинского района. Тех, кому за пятьдесят. Надежды их, увы, беспочвенны. Ему шестьдесят, он шофер и трезвенник (запивает всего раз в полгода), к тому же холостяк. Но безжалостный сердцеед игнорирует пожилых красавиц. Только юные тридцатилетние девчонки могут рассчитывать на его взаимность. Что самое поразительное - у него постоянно есть подруги. Чем он их берет - непонятно. Впрочем, дворничиха Сима, лет двадцать назад крутившая с шофером мимолетный роман, утверждает, что он очень хорош в постели. Эта информация и вовсе выводит соседок из себя. Мимолетный - поскольку Василию Ивановичу нравятся женщины культурные и образованные. Вершина его любовных похождений - местный экстрасенс с двумя высшими психологическими образованиями и грудью шестого размера. В силу ее зашкаливающей культурности даме было сделано исключение - ей слегка за сорок.
Комнату Василий Иванович снимает. Недавно завистливые соседки успешно изгнали его предпоследнюю возлюбленную, наябедничав старшей сестре шофера на то, что видели ее нетрезвой. Строгая сестра пришла проинспектировать обстановку. "Грязнуха и пьяница", - резюмировала она. Неудачливая претендентка на сердце брагинского дон-жуана растворилась в смоге моторного завода. Немедленно появилась следующая - румяная, веселая, пышная деваха.
- А это еще кто? - подозрительно спросила с. сестра, заглянув как-то вечером. - От нее пахнет алкоголем!
Василий Иванович поставил кастрюлю с начищенной картошкой на стол и возмутился:
- Мы выпили по бокалу пива! И вообще! Та тебе не понравилась, грязнуля видите ли. А эта нянечка!
- Какая еще нянечка?
- Нянечка в детском саду! Чистенькая! С САНИТАРНОЙ КНИЖКОЙ!!!
***
...Звякнул скайп и на мониторе появилась сияющая мама.
- У меня получилось! Я нажала голубую кнопочку, и сначала ничего не было, только какая-то надпись, а на третий раз получилось! Я на нее... как это... кли... клик-ну-ла, вот! Мышкой!
- Умница. Я сейчас тебе ссылку пришлю на смешное видео. Видишь ее? В окошке, где текст?
- Не вижу. Какое окошко? Что такое ссылка? Здесь нет никакого окошка, только что-то булькнуло.
И мама поспешно отключилась.