(no subject)
- А ещё, Наринэюриковна, я хочу пожаловаться тебе на свои весы! - возмущается подруга.
Некоторые люди до сих пор не теряют надежды. Взвешиваются, не поверив глазам - ходят по квартире, выискивая идеально ровный клочок пола, чтобы электронные весы не врали.
Я своим сразу поверила. Потому заперла в шкафу. И налепила пирожков - с картошкой, мясом и яйцом.
Как утверждает дочь моей знакомой - выйти из самоизоляции смогут те, кому удастся протиснуться в дверь. Так как мне это не грозит, затеяла назавтра кебабы. В духовке, ну да ладно. Заказала баранины, курдюка кусочек, ялтинского лука, много зелени, лаваш. Повторю подвиг героев фильма Марко Феррери «Большая жратва», умру от переедания. Зато с кебабом в зубах.
Другая подруга рассказала смешную историю. У одного мовсесца (деревня в нашем районе) умерла мама. Он пришел в мастерскую надгробных камней, объяснил, чего хочет: строгий гранитный квадрат, в центре, значит, портрет усопшей, а в правом верхнем углу - крест. Мастер был несколько подшофе, перепутал, выбил крест в нижнем углу. Протрезвев, сообразил, что нужно было в верхнем. Выбил и там.
- Собакин щенок, я тебе надгробный камень заказал или даму треф??? - вскипел клиент.
- Могу в двух других углах тоже выбить, - примирительно предложил мастер и поспешно добавил, - само собой, за счёт фирмы.
- За счёт фирмы на своём лбу выбей!
Камень забрали, мастера не побили. А могли.
Папа, возмущённо-нахохленный, с претензией:
- Мне 75, почти полвека трудового стажа, несколько лет на пенсии, но до сих пор во сне анатомию сдаю!
Думала, я одна такая. Но видно у каждого бывшего студента своя психотравма. Мою зовут Эдуард Лазаревич Нуралов. До сих пор просыпаюсь в холодном поту, потому что провалила экзамен по литературоведению. Хотя на самом деле получила у Нуралова четвёрку, и он даже пожал мне руку и признался, что шёл в институт с намерением срезать весь наш, как он выразился, паршивый курс.
Люто он нас, выпускников армянских школ, ненавидел. Считал, что с таким уровнем русского можно только коров пасти, и то молча, чтобы не расстраивать их. Однокурснице, которая, падая от ужаса в обморок, вырвала у него победную тройку, выдал зачётку с напутствием:
- Иди, выходи замуж и рожай-рожай-рожай! Другого толка от тебя всё равно не будет.
Прошло почти тридцать лет, а мне всё снится и снится, как я проваливаю экзамен по литведу и, посыпая голову пеплом, отправляюсь рожать-рожать-рожать.
И последняя история. От той подруги, которая жаловалась на весы.
Она была любимой дочерью папы. Единственной и неповторимой. Когда родилась - он разослал всем родственникам молнии одинакового содержания: «Родилась дочь. Редчайший образец армянской красоты!»
Родственники, имеющие своё представление о редчайшей армянской красоте, ответили утешительными телеграммами, чем изумили папу донельзя, потому что девочка получилась действительно прехорошенькой, пухленькой и глазастой.
Прошли годы. Однажды папа решил, что его любимой дочке пора замуж и стал ненавязчиво водить в дом потенциальных женихов.
Действие, забыла уточнить, происходило в Тбилиси.
Сначала папа привёл армянина. Дочка его отвергла.
Потом привёл русского. Он тоже не произвёл на неё впечатления.
Тогда, поскрипев желваками, папа привёл грузина. Но с ним тоже не сложилось.
Рассвирепев, папа сходил на почту и разослал родственникам категорические телеграммы: «Моя дочь - старая дева».
Отсмеявшись, спрашиваю у подруги:
- Сколько тебе было лет?
- Шестнадцать.
Ох уж эти папы. Ох уж эти прекрасные, неповторимые, извечно и навсегда любимые наши папы!
Некоторые люди до сих пор не теряют надежды. Взвешиваются, не поверив глазам - ходят по квартире, выискивая идеально ровный клочок пола, чтобы электронные весы не врали.
Я своим сразу поверила. Потому заперла в шкафу. И налепила пирожков - с картошкой, мясом и яйцом.
Как утверждает дочь моей знакомой - выйти из самоизоляции смогут те, кому удастся протиснуться в дверь. Так как мне это не грозит, затеяла назавтра кебабы. В духовке, ну да ладно. Заказала баранины, курдюка кусочек, ялтинского лука, много зелени, лаваш. Повторю подвиг героев фильма Марко Феррери «Большая жратва», умру от переедания. Зато с кебабом в зубах.
Другая подруга рассказала смешную историю. У одного мовсесца (деревня в нашем районе) умерла мама. Он пришел в мастерскую надгробных камней, объяснил, чего хочет: строгий гранитный квадрат, в центре, значит, портрет усопшей, а в правом верхнем углу - крест. Мастер был несколько подшофе, перепутал, выбил крест в нижнем углу. Протрезвев, сообразил, что нужно было в верхнем. Выбил и там.
- Собакин щенок, я тебе надгробный камень заказал или даму треф??? - вскипел клиент.
- Могу в двух других углах тоже выбить, - примирительно предложил мастер и поспешно добавил, - само собой, за счёт фирмы.
- За счёт фирмы на своём лбу выбей!
Камень забрали, мастера не побили. А могли.
Папа, возмущённо-нахохленный, с претензией:
- Мне 75, почти полвека трудового стажа, несколько лет на пенсии, но до сих пор во сне анатомию сдаю!
Думала, я одна такая. Но видно у каждого бывшего студента своя психотравма. Мою зовут Эдуард Лазаревич Нуралов. До сих пор просыпаюсь в холодном поту, потому что провалила экзамен по литературоведению. Хотя на самом деле получила у Нуралова четвёрку, и он даже пожал мне руку и признался, что шёл в институт с намерением срезать весь наш, как он выразился, паршивый курс.
Люто он нас, выпускников армянских школ, ненавидел. Считал, что с таким уровнем русского можно только коров пасти, и то молча, чтобы не расстраивать их. Однокурснице, которая, падая от ужаса в обморок, вырвала у него победную тройку, выдал зачётку с напутствием:
- Иди, выходи замуж и рожай-рожай-рожай! Другого толка от тебя всё равно не будет.
Прошло почти тридцать лет, а мне всё снится и снится, как я проваливаю экзамен по литведу и, посыпая голову пеплом, отправляюсь рожать-рожать-рожать.
И последняя история. От той подруги, которая жаловалась на весы.
Она была любимой дочерью папы. Единственной и неповторимой. Когда родилась - он разослал всем родственникам молнии одинакового содержания: «Родилась дочь. Редчайший образец армянской красоты!»
Родственники, имеющие своё представление о редчайшей армянской красоте, ответили утешительными телеграммами, чем изумили папу донельзя, потому что девочка получилась действительно прехорошенькой, пухленькой и глазастой.
Прошли годы. Однажды папа решил, что его любимой дочке пора замуж и стал ненавязчиво водить в дом потенциальных женихов.
Действие, забыла уточнить, происходило в Тбилиси.
Сначала папа привёл армянина. Дочка его отвергла.
Потом привёл русского. Он тоже не произвёл на неё впечатления.
Тогда, поскрипев желваками, папа привёл грузина. Но с ним тоже не сложилось.
Рассвирепев, папа сходил на почту и разослал родственникам категорические телеграммы: «Моя дочь - старая дева».
Отсмеявшись, спрашиваю у подруги:
- Сколько тебе было лет?
- Шестнадцать.
Ох уж эти папы. Ох уж эти прекрасные, неповторимые, извечно и навсегда любимые наши папы!