*
Однажды наша Сонечка лечила зуб. Для тех, кто не в курсе, сообщаю. Сонечка боится двух вещей - летать на самолёте и лечить зубы. Всё остальное, аж до убийства ниндзя листом бумаги формата А4, ей вполне, думаю, по плечу.
Итак. Однажды у Сонечки разболелся зуб. Поскольку нормальным человеческим способом, то есть перногально, идти в поликлинику она отказывалась, папе пришлось заманить её туда обманом, примотать ремнями к креслу и домкратом разжать зубы.
-Смотри сюда,- продемонстрировал он дочери шприц, - тут хорошее обезболивающее. Французское.
-Ненавижу французов,- показала глазами Сонечка.
-Один укол - и всё,- не дрогнул папа.
-Два или я тебе больше не дочь!
-Я же зуб лечу, а не мозг выковыриваю!
-Два укола или ты меня видишь в последний раз!- упёрлась Сонечка.
-Не нагнетай,- отмахнулся папа, сделал ей один укол и потянулся за стоматологическим наконечником.
Здесь нужно вставить несколько слов о папиной бормашине.
За долгие годы работы в тандеме с моим отцом эта славная установка научилась моментально ориентироваться в ситуации. Знаете ли, лучше немного напрячься и наработать себе разум, чем рисковать запчастями в руках такого сурового человека, как Юрий Драстаматыч. Которого его жена, отважная женщина, в глаза и за глаза ласково называет Абанамат Драстаматыч. Но одно дело жена, отважная женщина, потомок северных поморов и карабахских армян, представитель, пожалуй, единственного селекционного вида, который смог бы выжить в условиях, приближённых к апокалипсическим. И совсем другое - скромная испанская бормашина, агрегат, хоть и отделённо напоминающий пыточный, но ничего общего со своими инквизиторскими предками не имеющий.
Умудрённая инстинктом самосохранения бормашина делала всё возможное, чтобы не нагнетать расшатанную впечатлительными пациентами нервную систему своего сэнсэя. И, в зависимости от впечатлительности пациента, набирала или же убавляла свой звук. Если пациент попадался стойким, бормашина журчала тихим горным ручьём и пахла озоном. Если пациент во время лечения вздрагивал, мычал и закатывал глаза, бормашина урчала и взвизгивала, периодически срываясь на альт. Если же пациент попадался навроде нашей Сонечки, бормашина уходила в непререкаемый густой бас, а в нужных местах неожиданно и верно подавала драматические сопранные всполохи. Что примечательно, сопранные всполохи метко совпадали с визгом пациентов.
Поэтому, когда многоуважаемый Абанамат Драстаматыч принялся приматывать строптивую больную к креслу, бормашина мгновенно подобрала гузку, прочистила горло, приосанилась и настроилась на диапазонное исполнение. И когда доктор взял в руки стоматологический наконечник, стартовала с фа первой октавы.
К сожалению, бормашина за годы своей неустанной эволюции не учла то, что у Абанамата Драстаматыча могут быть потомки, ничем не уступающие своему отцу в упёртости.
Потомок номер четыре, сиречь Сонечка, поняв, что второго укола от отца не дождаться, зубами стоматологический наконечник не прокусить - мешает домкрат, а руками-ногами не отбиться, потому что кругом по периметру морские узлы, набрала полные лёгкие воздуха и исторгла из себя вопль нечеловеческой силы. Бормашина от неожиданности подпрыгнула, но быстро сориентировалась и ушла в "до" третьей октавы. Сонечка легко отбила "до" бормашины "соль" третьей октавы, и, наплевав на красоту тембра, сорвалась в ультразвуковую колоратуру.
Бормашина задымилась ушами. Визжать выше и громче она не умела, а уходить в бас-профундо посчитала бессмысленным - никакими низкими октавами этот рвущий барабанные перепонки визг было не заглушить.
Если бы папа лечил зуб дочери в глухом лесу или на необитаемом острове, он бы даже бровью не повёл. Но в соседних кабинетах вели приём коллеги, под окном, в зелёном больничном садике, ковыляли недавно лишённые своих аппендиксов больные, а в родильном отделении шёпотом рожали оробевшие от такого голосового террора женщины. Поэтому папа проскрипел желваками, а потом плюнул и снова взялся за шприц.
Второй укол вырубил сестре нервы по локти. Глаза не моргали, уши не слышали, слюна не глоталась. Зато выделялась по-верблюжьи щедро, так, что не справлялся слюноотсос.
-Я тебя предупреждал?- хмыкнул папа.
Сонечка попыталась возразить ему взглядом, но фиг. Глаза смотрели ровно вперёд, в светодиодную лампу. В "щитке" лампы незыблемой окаменелостью отражалось её озарённое холодным стоматологическим светом лицо.
-Чисто Рэндл Патрик Макмёрфи,- удовлетворённо констатировала сестра.
Зуб папа допломбировал в абсолютной тишине.
-Долго не продержится,- обнадёжил он дочь на прощание,- максимум год. Потом придётся депульпировать.
-Депуль... чего?- пошевелила локтями Сонечка.
-Удалять нерв.
-Умру, но хрен я когда-нибудь ещё ему дамся,- поклялась себе сестра.
Ушла она в глубокой задумчивости, с красиво перекошенным на северо-запад лицом.
-Так как обезболивающее вырубило всю верхнюю часть тела, я не могла ничего сделать. Поэтому, когда надо было, чтобы я закрыла рот, он подпирал мне челюсть коленом,- спустя три дня, когда наконец отпустил наркоз, жаловалась на папу сестра.
Абанамат Драстаматыч прятал улыбку в брови, мы ржали в голос.
Кстати, это был первый и последний раз, когда сестра побывала в стоматологическом кабинете. Пломба держится по сей день, уже седьмой год, и падать явно не собирается. И остальные зубы портиться не собираются - стоят перед кариесом насмерть. Видимо, тоже выработали себе разум. Во избежание.
У бормашины научилась.
Прослушать или скачать Underworld Something Like A Mama бесплатно на Простоплеер
Друзья, вернулась из поездки вся во впечатлениях, по самую макушку.
Пока разгребаю авгиевы конюшни в квартире. Муж в этот раз старался быть особенно аккуратным, поэтому работы всего ничего, дней на десять. Потом, когда закончу с уборкой, расскажу о поездке, и фотографии покажу.
Целую и обратно здравствуйте))).
Н.
Итак. Однажды у Сонечки разболелся зуб. Поскольку нормальным человеческим способом, то есть перногально, идти в поликлинику она отказывалась, папе пришлось заманить её туда обманом, примотать ремнями к креслу и домкратом разжать зубы.
-Смотри сюда,- продемонстрировал он дочери шприц, - тут хорошее обезболивающее. Французское.
-Ненавижу французов,- показала глазами Сонечка.
-Один укол - и всё,- не дрогнул папа.
-Два или я тебе больше не дочь!
-Я же зуб лечу, а не мозг выковыриваю!
-Два укола или ты меня видишь в последний раз!- упёрлась Сонечка.
-Не нагнетай,- отмахнулся папа, сделал ей один укол и потянулся за стоматологическим наконечником.
Здесь нужно вставить несколько слов о папиной бормашине.
За долгие годы работы в тандеме с моим отцом эта славная установка научилась моментально ориентироваться в ситуации. Знаете ли, лучше немного напрячься и наработать себе разум, чем рисковать запчастями в руках такого сурового человека, как Юрий Драстаматыч. Которого его жена, отважная женщина, в глаза и за глаза ласково называет Абанамат Драстаматыч. Но одно дело жена, отважная женщина, потомок северных поморов и карабахских армян, представитель, пожалуй, единственного селекционного вида, который смог бы выжить в условиях, приближённых к апокалипсическим. И совсем другое - скромная испанская бормашина, агрегат, хоть и отделённо напоминающий пыточный, но ничего общего со своими инквизиторскими предками не имеющий.
Умудрённая инстинктом самосохранения бормашина делала всё возможное, чтобы не нагнетать расшатанную впечатлительными пациентами нервную систему своего сэнсэя. И, в зависимости от впечатлительности пациента, набирала или же убавляла свой звук. Если пациент попадался стойким, бормашина журчала тихим горным ручьём и пахла озоном. Если пациент во время лечения вздрагивал, мычал и закатывал глаза, бормашина урчала и взвизгивала, периодически срываясь на альт. Если же пациент попадался навроде нашей Сонечки, бормашина уходила в непререкаемый густой бас, а в нужных местах неожиданно и верно подавала драматические сопранные всполохи. Что примечательно, сопранные всполохи метко совпадали с визгом пациентов.
Поэтому, когда многоуважаемый Абанамат Драстаматыч принялся приматывать строптивую больную к креслу, бормашина мгновенно подобрала гузку, прочистила горло, приосанилась и настроилась на диапазонное исполнение. И когда доктор взял в руки стоматологический наконечник, стартовала с фа первой октавы.
К сожалению, бормашина за годы своей неустанной эволюции не учла то, что у Абанамата Драстаматыча могут быть потомки, ничем не уступающие своему отцу в упёртости.
Потомок номер четыре, сиречь Сонечка, поняв, что второго укола от отца не дождаться, зубами стоматологический наконечник не прокусить - мешает домкрат, а руками-ногами не отбиться, потому что кругом по периметру морские узлы, набрала полные лёгкие воздуха и исторгла из себя вопль нечеловеческой силы. Бормашина от неожиданности подпрыгнула, но быстро сориентировалась и ушла в "до" третьей октавы. Сонечка легко отбила "до" бормашины "соль" третьей октавы, и, наплевав на красоту тембра, сорвалась в ультразвуковую колоратуру.
Бормашина задымилась ушами. Визжать выше и громче она не умела, а уходить в бас-профундо посчитала бессмысленным - никакими низкими октавами этот рвущий барабанные перепонки визг было не заглушить.
Если бы папа лечил зуб дочери в глухом лесу или на необитаемом острове, он бы даже бровью не повёл. Но в соседних кабинетах вели приём коллеги, под окном, в зелёном больничном садике, ковыляли недавно лишённые своих аппендиксов больные, а в родильном отделении шёпотом рожали оробевшие от такого голосового террора женщины. Поэтому папа проскрипел желваками, а потом плюнул и снова взялся за шприц.
Второй укол вырубил сестре нервы по локти. Глаза не моргали, уши не слышали, слюна не глоталась. Зато выделялась по-верблюжьи щедро, так, что не справлялся слюноотсос.
-Я тебя предупреждал?- хмыкнул папа.
Сонечка попыталась возразить ему взглядом, но фиг. Глаза смотрели ровно вперёд, в светодиодную лампу. В "щитке" лампы незыблемой окаменелостью отражалось её озарённое холодным стоматологическим светом лицо.
-Чисто Рэндл Патрик Макмёрфи,- удовлетворённо констатировала сестра.
Зуб папа допломбировал в абсолютной тишине.
-Долго не продержится,- обнадёжил он дочь на прощание,- максимум год. Потом придётся депульпировать.
-Депуль... чего?- пошевелила локтями Сонечка.
-Удалять нерв.
-Умру, но хрен я когда-нибудь ещё ему дамся,- поклялась себе сестра.
Ушла она в глубокой задумчивости, с красиво перекошенным на северо-запад лицом.
-Так как обезболивающее вырубило всю верхнюю часть тела, я не могла ничего сделать. Поэтому, когда надо было, чтобы я закрыла рот, он подпирал мне челюсть коленом,- спустя три дня, когда наконец отпустил наркоз, жаловалась на папу сестра.
Абанамат Драстаматыч прятал улыбку в брови, мы ржали в голос.
Кстати, это был первый и последний раз, когда сестра побывала в стоматологическом кабинете. Пломба держится по сей день, уже седьмой год, и падать явно не собирается. И остальные зубы портиться не собираются - стоят перед кариесом насмерть. Видимо, тоже выработали себе разум. Во избежание.
У бормашины научилась.
Прослушать или скачать Underworld Something Like A Mama бесплатно на Простоплеер
Друзья, вернулась из поездки вся во впечатлениях, по самую макушку.
Пока разгребаю авгиевы конюшни в квартире. Муж в этот раз старался быть особенно аккуратным, поэтому работы всего ничего, дней на десять. Потом, когда закончу с уборкой, расскажу о поездке, и фотографии покажу.
Целую и обратно здравствуйте))).
Н.