Василий Алибабаевич, цветок души моей
Очередной репортаж о Василии Алибабаевиче будет ознаменован обильными материнскими стенаниями.
Ибо Василий Алибабаевич резко полюбил историю. Особенно резко - после троекратного прочтения «От Руси до России» Льва Гумилёва. Теперь Василий Алибабаевич проводит всё своё время за чтением исторической литературы. Пытает мать коварными вопросами, удивляется, почему она путает Александра Первого со Вторым, Аустерлицкое сражение называет Грюнвальдским и позорно мало знает о Стрелецких бунтах.
Каждым своим вопросом Василий Алибабаевич вгоняет свою мать в продолжительный и сокрушительный ступор.
Например, сижу, никого не трогаю, пишу очередную главу Манюни. Настроение благостное, можно сказать - лучезарное.
-Мам,- выныривает откуда-то из-за моей спины Василий Алибабаевич ,- кем приходила Анна Иоанновна Петру Первому?
-Дочерью,- легкомысленно отзываюсь я.
-Бггг!
-Чего это бггг!
-Мам, ну ты ваще! Как может дочь Петра быть Иоанновной?
-Легко может. То есть да, не может.
-Ну. Она приходилась ему сводной племянницей.
-Как это сводной племянницей?
-Иоанн был сводным братом Петра.
-Ну допустим. И к чему ты это спрашиваешь?
-А к тому. Знаешь, как Пётр избавился от мужа Анны Иоанновны герцога Курлядского?
-Бороду ему сбрил?
-МАМ!
-Зубы заживо все повырывал?
-МАМА!
-Ладно, сдаюсь.
-Он перепил его. В день его венчания. Герцог Курляндский от перепоя посреди собственной свадьбы умер, а Пётр отоспался и дальше пошёл реформы проводить.
-Подожди, он что, совсем умер?
-Совсем скопытился. А Петру хоть бы хны. Крепкий был мужик, не то, что нынешнее племя. Богатыри - не мы!
Тут моё материнское сердце начинает колоситься противоположными чувствами - с одной стороны гордостью за знания сына, а с другой - горечью за собственную тупость. Не ну одно время я всё это знала. И Аустрелиц с Грюнвальдом не путала. И даже знала, что первые ходунки на колёсиках придумала Екатерина Вторая. Такая была любящая венценосная бабушка, о внуках пеклась.
Но мне обидно. Я жажду сатисфакции!
-А зачем ты меня спросил, кем Анна Иоанновна приходится Петру?
-А что, нельзя?
-Ты бы сразу спросил, как умер герцог Курляндский! Я бы тебе ответила!
-А ты знала?
-Да!
-Врёшь?
-Ага!
-Бггг.
Ещё Василий Алибабаевич научился контролировать свои эмоции. О чём-то переписывается вконтакте с закадычным другом Саньком.
-Мам,- заглядывает ко мне,- ты меня сейчас не трогай, я не в духе.
-Чем это мне грозит?
-ПУБЕРТАТНЫМИ выкрутасами.
-Молчу-молчу.
Мечется по квартире, как тигр в клетке, из угла в угол бьётся. На шестой минуте утихомиривается. Слышу шёпот:
-Алё, Сань? Ну вот нафиг ты меня в девять вечера гулять зовёшь? Не пустят! Говорю - не пустят. А зачем спрашивать, если не пустят? Всё, пока. Говорю пока.
Зашёл ко мне. Смотрит не мигая.
-Ну что?- спрашиваю.
-Мам, ну не начинай опять!
-Молчу-молчу!
-Ты бы меня гулять с Саньком отпустила?
-Конечно нет! На часах четверть десятого!
-Ладно, пойду поем.
Съел содержимое холодильника, утрамбовал сушками. Сидел, горевал в Евангелие от Луки. Искал исторические факты.
Вообще, Василий Алибабаевич с раннего детства радовал свою мать склонностью к поступкам с большой буквы Пэ. Однажды, воспользовавшись тем, что мать драит ванную, он уронил себе на голову горшок с геранью. Горшок с геранью был единственным сельскохозяйственным достижением косорукой матери Василия Алибабаевича. Почему-то любые, даже самые непритязательные растения она умела сгубить на корню. Даже кактус сгубила. А тут герань, растёт и не капризничает. Вытянулась практически в человеческий рост, радует глаз буйными цветочками.
Василий Алибабаевич дёрнул за цветочек и с высоты подоконника уронил себе на голову горшок. Горшок раскололся ровно пополам, Василий Алибабаевич поел несколько горстей земли, аккуратно утёр лицо шторой и привёл герань за корень к маме - хвастаться.
Мама потом полдня убиралась в квартире, а на следующее утро рыдала над какашками Василия Алибабаевича. Все глаза себе выплакала, пока не догадалась, что он накушался земли.
В принципе, о подвигах Василия Алибабаевича я могу рассказывать долго. Особенно сегодня, в день защиты детей.
Но не буду.
Закончу любимой историей.
Однажды Василию Алибабаевичу было восемь лет и он узнал, что от секса бывают дети.
-Вот,- сказал он горестно своей матери.- А ведь другие люди и по три раза в жизни сексом занимаются. Неужели тебе больше не хочется?
-Это как это?- опешила мать.
-Я тут узнал, что от секса получаются дети. То есть сексом ты всего один раз в жизни занималась, так?
-Нууууу...
-Может ещё раз попробовать? Может понравится? А то очень я себе братика хочу.
Выражение "может ещё раз попробовать, может понравится" навсегда угнездилось в нашем семейном лексиконе.
Василий Алибабаевич сейчас возмужал, и крепко отрицает свою причастность к крылатой фразе.
Но из песни, как говорится, слов не выкинешь.
Так и живём.
Ибо Василий Алибабаевич резко полюбил историю. Особенно резко - после троекратного прочтения «От Руси до России» Льва Гумилёва. Теперь Василий Алибабаевич проводит всё своё время за чтением исторической литературы. Пытает мать коварными вопросами, удивляется, почему она путает Александра Первого со Вторым, Аустерлицкое сражение называет Грюнвальдским и позорно мало знает о Стрелецких бунтах.
Каждым своим вопросом Василий Алибабаевич вгоняет свою мать в продолжительный и сокрушительный ступор.
Например, сижу, никого не трогаю, пишу очередную главу Манюни. Настроение благостное, можно сказать - лучезарное.
-Мам,- выныривает откуда-то из-за моей спины Василий Алибабаевич ,- кем приходила Анна Иоанновна Петру Первому?
-Дочерью,- легкомысленно отзываюсь я.
-Бггг!
-Чего это бггг!
-Мам, ну ты ваще! Как может дочь Петра быть Иоанновной?
-Легко может. То есть да, не может.
-Ну. Она приходилась ему сводной племянницей.
-Как это сводной племянницей?
-Иоанн был сводным братом Петра.
-Ну допустим. И к чему ты это спрашиваешь?
-А к тому. Знаешь, как Пётр избавился от мужа Анны Иоанновны герцога Курлядского?
-Бороду ему сбрил?
-МАМ!
-Зубы заживо все повырывал?
-МАМА!
-Ладно, сдаюсь.
-Он перепил его. В день его венчания. Герцог Курляндский от перепоя посреди собственной свадьбы умер, а Пётр отоспался и дальше пошёл реформы проводить.
-Подожди, он что, совсем умер?
-Совсем скопытился. А Петру хоть бы хны. Крепкий был мужик, не то, что нынешнее племя. Богатыри - не мы!
Тут моё материнское сердце начинает колоситься противоположными чувствами - с одной стороны гордостью за знания сына, а с другой - горечью за собственную тупость. Не ну одно время я всё это знала. И Аустрелиц с Грюнвальдом не путала. И даже знала, что первые ходунки на колёсиках придумала Екатерина Вторая. Такая была любящая венценосная бабушка, о внуках пеклась.
Но мне обидно. Я жажду сатисфакции!
-А зачем ты меня спросил, кем Анна Иоанновна приходится Петру?
-А что, нельзя?
-Ты бы сразу спросил, как умер герцог Курляндский! Я бы тебе ответила!
-А ты знала?
-Да!
-Врёшь?
-Ага!
-Бггг.
Ещё Василий Алибабаевич научился контролировать свои эмоции. О чём-то переписывается вконтакте с закадычным другом Саньком.
-Мам,- заглядывает ко мне,- ты меня сейчас не трогай, я не в духе.
-Чем это мне грозит?
-ПУБЕРТАТНЫМИ выкрутасами.
-Молчу-молчу.
Мечется по квартире, как тигр в клетке, из угла в угол бьётся. На шестой минуте утихомиривается. Слышу шёпот:
-Алё, Сань? Ну вот нафиг ты меня в девять вечера гулять зовёшь? Не пустят! Говорю - не пустят. А зачем спрашивать, если не пустят? Всё, пока. Говорю пока.
Зашёл ко мне. Смотрит не мигая.
-Ну что?- спрашиваю.
-Мам, ну не начинай опять!
-Молчу-молчу!
-Ты бы меня гулять с Саньком отпустила?
-Конечно нет! На часах четверть десятого!
-Ладно, пойду поем.
Съел содержимое холодильника, утрамбовал сушками. Сидел, горевал в Евангелие от Луки. Искал исторические факты.
Вообще, Василий Алибабаевич с раннего детства радовал свою мать склонностью к поступкам с большой буквы Пэ. Однажды, воспользовавшись тем, что мать драит ванную, он уронил себе на голову горшок с геранью. Горшок с геранью был единственным сельскохозяйственным достижением косорукой матери Василия Алибабаевича. Почему-то любые, даже самые непритязательные растения она умела сгубить на корню. Даже кактус сгубила. А тут герань, растёт и не капризничает. Вытянулась практически в человеческий рост, радует глаз буйными цветочками.
Василий Алибабаевич дёрнул за цветочек и с высоты подоконника уронил себе на голову горшок. Горшок раскололся ровно пополам, Василий Алибабаевич поел несколько горстей земли, аккуратно утёр лицо шторой и привёл герань за корень к маме - хвастаться.
Мама потом полдня убиралась в квартире, а на следующее утро рыдала над какашками Василия Алибабаевича. Все глаза себе выплакала, пока не догадалась, что он накушался земли.
В принципе, о подвигах Василия Алибабаевича я могу рассказывать долго. Особенно сегодня, в день защиты детей.
Но не буду.
Закончу любимой историей.
Однажды Василию Алибабаевичу было восемь лет и он узнал, что от секса бывают дети.
-Вот,- сказал он горестно своей матери.- А ведь другие люди и по три раза в жизни сексом занимаются. Неужели тебе больше не хочется?
-Это как это?- опешила мать.
-Я тут узнал, что от секса получаются дети. То есть сексом ты всего один раз в жизни занималась, так?
-Нууууу...
-Может ещё раз попробовать? Может понравится? А то очень я себе братика хочу.
Выражение "может ещё раз попробовать, может понравится" навсегда угнездилось в нашем семейном лексиконе.
Василий Алибабаевич сейчас возмужал, и крепко отрицает свою причастность к крылатой фразе.
Но из песни, как говорится, слов не выкинешь.
Так и живём.