Право на оружие.
Оригинал взят у fightforukraine в Право на оружие.
Originally posted by irions55 at Право на оружие.
"Возьмите сообщество голландцев того типа, которое в течение пятидесяти лет противостояло всей мощи Испании да еще в то время, когда эта страна была самой великой державой мира. Соедините с ними породу тех несгибаемых французских гугенотов, что оставили собственные дома и имущество и навсегда покинули свою страну после аннулирования Нантского эдикта. В результате, вне всякого сомнения, получится один из самых стойких, отважных и неукротимых народов, когда-либо обитавших на земле. Возьмите этих несгибаемых людей и семь их поколений; упражняйте их в постоянной борьбе с дикарями и свирепыми животными в условиях, при которых слабые не выживают; предоставьте им возможность достичь исключительного мастерства в искусстве владения оружием и верховой езде; дайте им территорию, в высшей степени подходящую для тактики охотника, меткого стрелка и наездника; наконец, закалите их боевые качества строгой фаталистичной ветхозаветной верой и страстным всепоглощающим патриотизмом. Соедините все эти качества и побуждения в одном человеке - и вы получите современного бура - самого серьезного противника, какой когда-либо вставал на пути Британской империи. Наша военная история в значительной степени состоит из столкновений с Францией, однако Наполеон и все его опытные солдаты никогда не относились к нам с такой непримиримостью, как эти непреклонные фермеры, с их древней теологией и весьма современными винтовками." Артур Конан Дойл.
В англо-бурских войнах англичане столкнулись с непривычным противником. Против них выступала армия, почти целиком состоящая из охотников, с детства обученных маскироваться и метко стрелять по движущимся целям. Боевые действия на юге Африки продемонстрировали всему миру, что даже одиночные, хорошо подготовленные стрелки способны нанести значительные потери противнику, численно их превосходящему. В лексикон военных специалистов многих стран вошло слово «снайпер», право на жизнь которому дали меткие бурские стрелки, причинившие своей меткой стрельбой немало неприятностей английским войскам. Охотники-буры, с детства сроднившиеся с ружьём, привыкли поражать цель с первого выстрела, что стало неприятным сюрпризом для англичан. Все участники и очевидцы англо-бурских войн отмечали высокую эффективность ружейного огня буров.
В 1877 году могущественная Британская империя объявила всю территорию Южной Африки собственностью Британии. Свободолюбивые буры («крестьяне» по-голландски), потомки первых европейских переселенцев в Южной Африке, под угрозой оккупации объединились и восстали. Как писал очевидец, «каждая ферма выставляла своих стрелков», буры, опытные и закаленные снайперы и охотники, начали формировать отряды коммандо. В первом же крупном столкновении британских колониальных войск с бурами у Маджуба-Хил четыреста отборных колониальных стрелков были уничтожены несколькими десятками снайперов, искусно замаскировавшихся в каменистых расселинах. Англичане поняли, что так, наскоком буров не одолеть, и в марте 1881 года было заключено перемирие, которое вылилось в мирный договор между бурами и британской администрацией. Буры получили право основать свои независимые республики - Оранжевую и Трансвааль.
Тогда же коммандо получают статус официальных полурегулярных воинских формирований этих республик. По закону их члены созывались на сборные пункты «в случае необходимости подавления внутренних беспорядков в стране и для защиты Отечества от врагов внешних». Каждый бур-коммандо в случае призыва был обязан являться на военную службу со своим собственным вооружением и снаряжением, за исключением лишь случаев «крайней бедности». Помимо оружия, бур обязан был иметь запас продовольствия, лошадь, а многие приводили на сборные пункты и собственные повозки, запряженные волами.
Вторая англо-бурская война разразилась в 1899 году. Британцы подготовились основательно: несколько полков были переброшены из метрополии и других колоний - Канады, Австралии, Малайзии, Родезии. Однако на первых порах британцы, несмотря на отлаженную дисциплину и тактику, потерпели несколько существенных поражений. Главным образом из-за психологического настроя: «хорошо обученный солдат не может видеть серьезного противника в конном фермере». Но между тем эти конные фермеры, организованные в коммандо, насчитывавшие от нескольких десятков до сотен и тысяч бойцов, наносили им поражение за поражением.
Один из них, капитан российской армии М.А. фон Зигерн-Корн, писал в своей книге «Англо-бурская война»:
«Наблюдая неоднократно стрельбу буров, я подметил три характерные черты.
Во-первых, бур никогда не стреляет на авось, он с малолетства привык при стрельбе беречь патроны. Мальчика 6-7 лет отец уже обучает стрельбе в цель из кавалерийского Маузера и берет с собой на охоту. Когда же мальчику минет восемь лет, отец даёт ему винтовку и три патрона и отпускает одного на охоту в горы. Если ребёнок принесёт антилопу, получает в таком случае винтовку и патроны уже в полную собственность и приобретает неотъемлемое право охотиться, когда хочет. Событие это в каждой бурской семье считается большим семейным праздником. Если ему на охоте не повезло, а патроны он расстрелял, то испытание откладывается на будущий год…
Мне однажды случилось ехать с одним знакомым буром из Машадодорпа на позицию. В его патронташе было всего три обоймы с 15 патронами, а в целом патронташе помещается 12 обойм с 60 патронами. Я был крайне удивлён, почему он не пополнил патронташа. Я сам только что видел раздачу патронов в комиссариате. Оттого и спросил, что это значит? И вот что он мне ответил:
«Когда я восемь месяцев тому назад поехал на войну, то у меня тогда был полный патронташ. За это время я убил по крайней мере 40 хаки (так буры называли английских солдат). Дай мне Бог подстрелить ещё 15. Если бы каждый из нас захотел убить только 15 человек, то нам бы на всех не хватило англичан».
Вторая отличительная черта стрельбы - та, что буры стреляют только с упора; если же стреляют с руки, что редко бывает, то только навскидку, по-охотничьи…
Третья характерная черта стрельбы бурской является уже неизбежным последствием большой практики и привычки стрелять навскидку. Громадное большинство буров стреляет на все расстояния без установки прицела, а изменяя соответственно расстоянию точку прицеливания. А открывают они огонь, сплошь и рядом, на 1500 шагов по небольшим группам людей, а с 600-800 шагов и по одиночным; впрочем, это лучшие стрелки.
В бою каждый бур начинает стрелять, когда хочет, и в этом отношении сообразуется лишь со своим искусством. Он времени зря не теряет, но и на авось не стреляет. Управление огнём начальниками в нашем смысле слова здесь совершенно не существует. Воздержаться ли надо от ружейного огня, чтобы раньше времени себя не выдать, начать ли его, усилить его до последнего предела - все это каждый в отдельности бур понимает сам, без постороннего вмешательства. Идеал боевой подготовки стрелка!»
Многие слышали такую поговорку: «Третий от одной спички не прикуривает». Но не все знают, что пошла она со времен англо-бурской войны. Так мрачно шутили, опасаясь своих противников - бурских снайперов, - солдаты британской армии. Они говорили: «Когда первый курильщик зажег спичку, чтобы прикурить, бур, находящийся в засаде, поднимает свое ружье, когда прикуривает второй, бур прицеливается, а когда прикуривает третий, бур стреляет». И стреляет точно в цель...
О феноменальной скорости и меткости буров ходили легенды. Они могли точно стрелять и в кромешной темноте, ориентируясь не только на свет зажженной спички, но и на голос. Каждый взрослый фермер, носивший оружие, был настоящим снайпером, ибо если он им не становился, то по прошествии двух-трех переходов по бушу превращался в добычу зулусского воина. Буры сочетали отменное позиционное владение оружием с отличной стрельбой в движении: с повозок и лошадей. Часто буры персонализировали свои винтовки, вырезая на прикладе или ложе узоры, свои инициалы, имя жены или возлюбленной, самые искусные мастера вырезали портреты жен или подруг.
И это было еще не все. Белые южноафриканские поселенцы в непрерывной борьбе за выживание, где каждая ночь, проведенная в буше, грозила неисчислимыми опасностями: зулусами, кровожадными хищниками, в совершенстве научились искусству маскировки. Это были настоящие охотники. А их целью могли быть и дичь, и человек. Они были и прирожденными разведчиками.
Французский офицер Гиллергас писал: «Бур - отличный разведчик, потому что он прекрасно знает свою страну, и его глаз более наметан, чем у противника. Воздух в Южной Африке очень чист, и глаз каждого может видеть на большое расстояние; но только бур, привычный к местной обстановке, может отличить англичанина от местного обывателя там, где иностранец замечает лишь живое существо…».
Для защиты своих поселений буры стали создавать специальные отряды, которые назвали коммандо. Они состояли из самых опытных и искусных в военном отношении фермеров. История сохранила для нас описание первого боя южноафриканского коммандо.
Это произошло в 1816 году. В Блумфонтейне для защиты от зулусов был создан отряд буров, насчитывающий 135 фермеров. Это были закаленные и опытные первопроходцы, участвовавшие не в одном десятке схваток с аборигенами. Однажды этому отряду буров довелось встретиться с целой армией аборигенов. Африканцы собрали около 12 тысяч воинов, вооруженных копьями. Буры были вооружены ружьями и имели важное преимущество в средствах передвижения - лошадей. Хотя численность сторон была явно неравной, буры-коммандос не дрогнули и решили принять бой. Противники сошлись у реки Марико, недалеко от Мафекинга. Буры настолько искусно использовали свое преимущество в вооружении и быстроходность лошадей, что в течение нескольких часов вывели из строя до трети африканских воинов.
Их тактика заключалась в следующем. Всадники, отлично стрелявшие в движении из седла, выстроившись шеренгой, разом пускали своих низкорослых, но чрезвычайно выносливых лошадей на толпу африканцев. Топот копыт, пыль из-под лошадей и воинственные крики бородатых, одетых в широкополые шляпы всадников вносили замешательство в ряды аборигенов. Приблизившись на расстояние броска копья, буры резко осаживали лошадей и разом производили залп из ружей. Затем, не теряя ни секунды, прежде чем их смогли достать наиболее проворные зулусские копьеметатели, они отступали. Разъяренные и раздосадованные аборигены устремлялись в погоню, но не могли поспеть за проворными животными. Когда погоня захлебывалась, всадники коммандо останавливали лошадей, выстраивались в боевой порядок и вновь бросались в атаку. Используя такую тактику, буры добивались сразу нескольких целей: часть устремившихся в погоню зулусских воинов оказывалась безоружной, так как не успевала подобрать выброшенные копья. Пробежав несколько сотен метров, аборигены быстро уставали и при следующем столкновении были не столь точны. И наконец, действуя в темпе «прилива-отлива», армия аборигенов перемешивалась, теряла строй и управление. В итоге 12 тысяч аборигенов были рассеяны, а их вожди и лучшие воины убиты. Из ста тридцати пяти воинов коммандо ни один даже не был ранен. В дальнейшем эта тактика буров, применяемая повсеместно, получила у англичан название «Hit and run» - «Бей - беги».
_General Piet Cronje
Российский военный агент в Лондоне, полковник Генерального штаба Ермолов, в своей докладной записке отмечал особенности тактических приёмов буров и британских войск на начальном периоде войны:
«Тактическое положение англичан, на основании бывших столкновений, далеко не представляется для них благоприятным. У буров нет штыков. Буры - это конные, отличные стрелки, это ездящая пехота без штыка. Не имея холодного оружия, буры не принимают или не выдерживают штыковых или сабельных атак. Тактика их заключается в быстром, подвижном маневрировании, в производстве сильного и меткого огня из-за закрытий, в действиях на сообщениях англичан и в отступлении перед штыковым натиском последних.
Такой тактический приём буров представляется для тяжёлых, малоподвижных войск чрезвычайно невыгодным, ибо угнаться за бурами, разбить их, отрезать их для неподвижных английских войск крайне трудно, тем более что у англичан кавалерии вообще мало (всего 6300 человек против всей армии буров) и что английская кавалерия вообще не способна на быстрое маневрирование. Пехотой же буров можно обстрелять, но взять их, разбить весьма трудно.
Такие тактические особенности противника ставят англичан в несомненно трудное тактическое положение. Английская пресса этого совершенно не понимает: в каждом отступлении буров, в исчезновениях их с занимаемых позиций она видит победы. Но побед тут никаких нет, просто, не желая жертвовать людьми немногочисленной армии, буры уходят, исчезают, а затем появляются на позициях. Такова их тактика. Соображения эти ясно подтверждаются сравнительно небольшими потерями буров и, наоборот, сравнительно значительными потерями англичан, в особенности пленными: буры их, видимо, обскакивают, окружают и уводят в плен...»
Как отмечал российский военный атташе полковник Ромейко-Гурко:
«Обладая такими недостатками, при наличии коих всякая другая европейская постоянная армия давно бы рассыпалась и прекратила своё существование, как-то: полный недостаток организации, отсутствие представления о воинской дисциплине, полное неумение, а отчасти и нежелание подчиняться приказаниям и требованиям начальника, а следовательно, и неспособность не только к сколько-нибудь сложному маневрированию, но и вообще к активным действиям в сфере влияния боевых столкновений, - войска рядом с этим обладали качествами, которые лишь в малой степени присущи постоянным войскам и которые оказали им незаменимые услуги.
Начать с того, что отсутствие всякого наружного порядка для них дело обычное; издавна привыкли они, не дожидаясь приказаний, сами разбираться в окружающем их хаосе, сами находить исход из него…
Постепенно бурские отряды развили в себе способность внезапно нападать на врага, если к этому представляется удобный случай и есть надежда без особых потерь одержать успех над ним, но, вместе с тем, коль скоро перевес начинает склоняться на сторону врага, быстро уходить из-под выстрела, хотя бы ценой потери уже в то время несложного обоза».
По мнению российского поручика Едрихина, непосредственно наблюдавшего за боевыми действиями на юге Африки:
«Тактика буров развилась совершенно самостоятельно, под влиянием исключительных условий. Привыкнув подкарауливать дичь, действовать из засады, буры и на войне предпочитают оборону атаке. При приближении неприятеля они прежде всего стараются устроить ему ловушку. Для этого занимается весьма растянутая позиция, состоящая обыкновенно из ряда холмов. Занятая позиция сейчас же укрепляется траншеями, причём траншеи состоят не из одного бруствера, идущего непрерывной каменной стеной по наружному гребню вершины, а из нескольких десятков коротких (на 5-10 человек) валиков, высотой около одного аршина, раскинутых по всей вершине горы. При таком расположении траншей вся наружная покатость горы лежит в необстреливаемом (мёртвом) пространстве; это, однако, не считается неудобством, так как буры не подпускают близко противника, но зато разбросанные таким образом траншеи кажутся издали кучками камней, которыми вообще усеяны все горы Южной Африки, то есть укрепления маскируются сами собой.
За этими траншеями скрытно располагается цепь стрелков, причём один из наиболее важных по своему виду холмов занимается сильнее. Чаще всего здесь ставится и артиллерия. Из разнообразных видов оружия буры всегда предпочитают пушки Максима, которые по их лёгкости, удобству и быстроте действия, пожалуй, было бы полезно придавать у нас дальним разъездам и партизанским отрядам.
Наблюдение за флангами производится по распоряжению младших начальников фланговых частей, вернее, даже без всяких распоряжений - по инициативе рядовых буров, всегда проявляющих в бою сознательный и живой интерес к делу.
В период подготовки атаки артиллерийским огнём буры совершенно не отвечают на выстрелы противника. Несколько человек обыкновенно наблюдают, остальные лёжа пьют кофе, закусывают, вообще чувствуют себя спокойно и только почтительно раскланиваются с пролетающими близко гранатами. Но лишь только неприятель начинает подходить на дистанцию верного ружейного выстрела (1000-800 шагов), обстановка на позиции быстро меняется. В до сих пор хладнокровном, полном сознания собственного достоинства фермере сейчас же сказывается охотник, более того - артист, страшно любящий своё искусство. В рысьих глазах его начинают мелькать огоньки. Припав к земле, он сквозь отверстие между камнями уже высматривает и намечает себе жертву. Ещё несколько мгновений - и со всей позиции, точно по сигналу (хотя команд нет - каждый ставит прицел и стреляет) раздаётся залп».
Другой российский офицер, капитан фон Зигерн-Корн, так описывал особенности наступательных действий буров:
«Сам штурм производится не торопясь, с заряженными ружьями наизготовку. Наступая спокойно густой цепью и стреляя навскидку, они не позволяют неприятелю, что называется, и носа высунуть. Двигаясь необыкновенно медленно, они сохраняют дыхание и успевают на ходу и ружьё зарядить. Добравшись до врага, они его попросту расстреливают в упор, а остатки доколачивают прикладами или берут в плен. Впрочем, выбор той или иной участи буры предоставляют неприятелю, который, как известно, охотнее выбирает плен.
Следовательно, если буры и не особенно часто атакуют, то объяснение этому надо искать, конечно, не в отсутствии холодного оружия, а в привычках охотника и том своеобразном тактическом взгляде на войну, который у них выработался непрерывными войнами с малостойкими, но весьма подвижными чернокожими племенами. Ближайшей и конечной целью войны они считают истребление врага. Из двух противников тот считается победителем, кто больше набил врагов, и чем больше набил, тем блестящее его победа. Когда же удобнее побольше настрелять неприятеля и себя получше сохранить как не за закрытием, при обороне. Вот почему буры редко атакуют и редко преследуют отступающего».
Когда в 1940 году Черчиллю доложили о создании по его указанию первых отрядов спецназначения, он поинтересовался, какое все-таки «неформальное» название избрали для себя «наши лихие британские парни».
- Что там придумали эти черти, наверное, хотят стать «охотниками» или «скаутами»?
- Нет, сэр, они хотят называться «коммандос», - ответил помощник.
- Ну что ж, эти буры здорово дрались в Трансваале, я видел их в деле. Пусть их пример да Господь Бог помогут нам!
Так Черчилль дал зеленый свет названию, которое родилось в Южной Африке и обозначало самого непримиримого и яростного противника Британской империи - бурских коммандо конца XIX - начала ХХ века. Но противника достойного, которого вполне можно считать прообразом современных формирований спецназа. Качества бурских коммандо: отменная меткость и способность стрелять из любого положения, умение действовать малыми мобильными группами, маскироваться, как бы сливаясь с окружающей местностью, выносливость и неприхотливость, а главное - умение думать, менять тактику и приспосабливаться к обстоятельствам, - все они сегодня являются главными для военнослужащих любого спецподразделения мира, которых и принято называть - «commandos».
Источник.
Источник.
Originally posted by irions55 at Право на оружие.
"Возьмите сообщество голландцев того типа, которое в течение пятидесяти лет противостояло всей мощи Испании да еще в то время, когда эта страна была самой великой державой мира. Соедините с ними породу тех несгибаемых французских гугенотов, что оставили собственные дома и имущество и навсегда покинули свою страну после аннулирования Нантского эдикта. В результате, вне всякого сомнения, получится один из самых стойких, отважных и неукротимых народов, когда-либо обитавших на земле. Возьмите этих несгибаемых людей и семь их поколений; упражняйте их в постоянной борьбе с дикарями и свирепыми животными в условиях, при которых слабые не выживают; предоставьте им возможность достичь исключительного мастерства в искусстве владения оружием и верховой езде; дайте им территорию, в высшей степени подходящую для тактики охотника, меткого стрелка и наездника; наконец, закалите их боевые качества строгой фаталистичной ветхозаветной верой и страстным всепоглощающим патриотизмом. Соедините все эти качества и побуждения в одном человеке - и вы получите современного бура - самого серьезного противника, какой когда-либо вставал на пути Британской империи. Наша военная история в значительной степени состоит из столкновений с Францией, однако Наполеон и все его опытные солдаты никогда не относились к нам с такой непримиримостью, как эти непреклонные фермеры, с их древней теологией и весьма современными винтовками." Артур Конан Дойл.
В англо-бурских войнах англичане столкнулись с непривычным противником. Против них выступала армия, почти целиком состоящая из охотников, с детства обученных маскироваться и метко стрелять по движущимся целям. Боевые действия на юге Африки продемонстрировали всему миру, что даже одиночные, хорошо подготовленные стрелки способны нанести значительные потери противнику, численно их превосходящему. В лексикон военных специалистов многих стран вошло слово «снайпер», право на жизнь которому дали меткие бурские стрелки, причинившие своей меткой стрельбой немало неприятностей английским войскам. Охотники-буры, с детства сроднившиеся с ружьём, привыкли поражать цель с первого выстрела, что стало неприятным сюрпризом для англичан. Все участники и очевидцы англо-бурских войн отмечали высокую эффективность ружейного огня буров.
В 1877 году могущественная Британская империя объявила всю территорию Южной Африки собственностью Британии. Свободолюбивые буры («крестьяне» по-голландски), потомки первых европейских переселенцев в Южной Африке, под угрозой оккупации объединились и восстали. Как писал очевидец, «каждая ферма выставляла своих стрелков», буры, опытные и закаленные снайперы и охотники, начали формировать отряды коммандо. В первом же крупном столкновении британских колониальных войск с бурами у Маджуба-Хил четыреста отборных колониальных стрелков были уничтожены несколькими десятками снайперов, искусно замаскировавшихся в каменистых расселинах. Англичане поняли, что так, наскоком буров не одолеть, и в марте 1881 года было заключено перемирие, которое вылилось в мирный договор между бурами и британской администрацией. Буры получили право основать свои независимые республики - Оранжевую и Трансвааль.
Тогда же коммандо получают статус официальных полурегулярных воинских формирований этих республик. По закону их члены созывались на сборные пункты «в случае необходимости подавления внутренних беспорядков в стране и для защиты Отечества от врагов внешних». Каждый бур-коммандо в случае призыва был обязан являться на военную службу со своим собственным вооружением и снаряжением, за исключением лишь случаев «крайней бедности». Помимо оружия, бур обязан был иметь запас продовольствия, лошадь, а многие приводили на сборные пункты и собственные повозки, запряженные волами.
Вторая англо-бурская война разразилась в 1899 году. Британцы подготовились основательно: несколько полков были переброшены из метрополии и других колоний - Канады, Австралии, Малайзии, Родезии. Однако на первых порах британцы, несмотря на отлаженную дисциплину и тактику, потерпели несколько существенных поражений. Главным образом из-за психологического настроя: «хорошо обученный солдат не может видеть серьезного противника в конном фермере». Но между тем эти конные фермеры, организованные в коммандо, насчитывавшие от нескольких десятков до сотен и тысяч бойцов, наносили им поражение за поражением.
Один из них, капитан российской армии М.А. фон Зигерн-Корн, писал в своей книге «Англо-бурская война»:
«Наблюдая неоднократно стрельбу буров, я подметил три характерные черты.
Во-первых, бур никогда не стреляет на авось, он с малолетства привык при стрельбе беречь патроны. Мальчика 6-7 лет отец уже обучает стрельбе в цель из кавалерийского Маузера и берет с собой на охоту. Когда же мальчику минет восемь лет, отец даёт ему винтовку и три патрона и отпускает одного на охоту в горы. Если ребёнок принесёт антилопу, получает в таком случае винтовку и патроны уже в полную собственность и приобретает неотъемлемое право охотиться, когда хочет. Событие это в каждой бурской семье считается большим семейным праздником. Если ему на охоте не повезло, а патроны он расстрелял, то испытание откладывается на будущий год…
Мне однажды случилось ехать с одним знакомым буром из Машадодорпа на позицию. В его патронташе было всего три обоймы с 15 патронами, а в целом патронташе помещается 12 обойм с 60 патронами. Я был крайне удивлён, почему он не пополнил патронташа. Я сам только что видел раздачу патронов в комиссариате. Оттого и спросил, что это значит? И вот что он мне ответил:
«Когда я восемь месяцев тому назад поехал на войну, то у меня тогда был полный патронташ. За это время я убил по крайней мере 40 хаки (так буры называли английских солдат). Дай мне Бог подстрелить ещё 15. Если бы каждый из нас захотел убить только 15 человек, то нам бы на всех не хватило англичан».
Вторая отличительная черта стрельбы - та, что буры стреляют только с упора; если же стреляют с руки, что редко бывает, то только навскидку, по-охотничьи…
Третья характерная черта стрельбы бурской является уже неизбежным последствием большой практики и привычки стрелять навскидку. Громадное большинство буров стреляет на все расстояния без установки прицела, а изменяя соответственно расстоянию точку прицеливания. А открывают они огонь, сплошь и рядом, на 1500 шагов по небольшим группам людей, а с 600-800 шагов и по одиночным; впрочем, это лучшие стрелки.
В бою каждый бур начинает стрелять, когда хочет, и в этом отношении сообразуется лишь со своим искусством. Он времени зря не теряет, но и на авось не стреляет. Управление огнём начальниками в нашем смысле слова здесь совершенно не существует. Воздержаться ли надо от ружейного огня, чтобы раньше времени себя не выдать, начать ли его, усилить его до последнего предела - все это каждый в отдельности бур понимает сам, без постороннего вмешательства. Идеал боевой подготовки стрелка!»
Многие слышали такую поговорку: «Третий от одной спички не прикуривает». Но не все знают, что пошла она со времен англо-бурской войны. Так мрачно шутили, опасаясь своих противников - бурских снайперов, - солдаты британской армии. Они говорили: «Когда первый курильщик зажег спичку, чтобы прикурить, бур, находящийся в засаде, поднимает свое ружье, когда прикуривает второй, бур прицеливается, а когда прикуривает третий, бур стреляет». И стреляет точно в цель...
О феноменальной скорости и меткости буров ходили легенды. Они могли точно стрелять и в кромешной темноте, ориентируясь не только на свет зажженной спички, но и на голос. Каждый взрослый фермер, носивший оружие, был настоящим снайпером, ибо если он им не становился, то по прошествии двух-трех переходов по бушу превращался в добычу зулусского воина. Буры сочетали отменное позиционное владение оружием с отличной стрельбой в движении: с повозок и лошадей. Часто буры персонализировали свои винтовки, вырезая на прикладе или ложе узоры, свои инициалы, имя жены или возлюбленной, самые искусные мастера вырезали портреты жен или подруг.
И это было еще не все. Белые южноафриканские поселенцы в непрерывной борьбе за выживание, где каждая ночь, проведенная в буше, грозила неисчислимыми опасностями: зулусами, кровожадными хищниками, в совершенстве научились искусству маскировки. Это были настоящие охотники. А их целью могли быть и дичь, и человек. Они были и прирожденными разведчиками.
Французский офицер Гиллергас писал: «Бур - отличный разведчик, потому что он прекрасно знает свою страну, и его глаз более наметан, чем у противника. Воздух в Южной Африке очень чист, и глаз каждого может видеть на большое расстояние; но только бур, привычный к местной обстановке, может отличить англичанина от местного обывателя там, где иностранец замечает лишь живое существо…».
Для защиты своих поселений буры стали создавать специальные отряды, которые назвали коммандо. Они состояли из самых опытных и искусных в военном отношении фермеров. История сохранила для нас описание первого боя южноафриканского коммандо.
Это произошло в 1816 году. В Блумфонтейне для защиты от зулусов был создан отряд буров, насчитывающий 135 фермеров. Это были закаленные и опытные первопроходцы, участвовавшие не в одном десятке схваток с аборигенами. Однажды этому отряду буров довелось встретиться с целой армией аборигенов. Африканцы собрали около 12 тысяч воинов, вооруженных копьями. Буры были вооружены ружьями и имели важное преимущество в средствах передвижения - лошадей. Хотя численность сторон была явно неравной, буры-коммандос не дрогнули и решили принять бой. Противники сошлись у реки Марико, недалеко от Мафекинга. Буры настолько искусно использовали свое преимущество в вооружении и быстроходность лошадей, что в течение нескольких часов вывели из строя до трети африканских воинов.
Их тактика заключалась в следующем. Всадники, отлично стрелявшие в движении из седла, выстроившись шеренгой, разом пускали своих низкорослых, но чрезвычайно выносливых лошадей на толпу африканцев. Топот копыт, пыль из-под лошадей и воинственные крики бородатых, одетых в широкополые шляпы всадников вносили замешательство в ряды аборигенов. Приблизившись на расстояние броска копья, буры резко осаживали лошадей и разом производили залп из ружей. Затем, не теряя ни секунды, прежде чем их смогли достать наиболее проворные зулусские копьеметатели, они отступали. Разъяренные и раздосадованные аборигены устремлялись в погоню, но не могли поспеть за проворными животными. Когда погоня захлебывалась, всадники коммандо останавливали лошадей, выстраивались в боевой порядок и вновь бросались в атаку. Используя такую тактику, буры добивались сразу нескольких целей: часть устремившихся в погоню зулусских воинов оказывалась безоружной, так как не успевала подобрать выброшенные копья. Пробежав несколько сотен метров, аборигены быстро уставали и при следующем столкновении были не столь точны. И наконец, действуя в темпе «прилива-отлива», армия аборигенов перемешивалась, теряла строй и управление. В итоге 12 тысяч аборигенов были рассеяны, а их вожди и лучшие воины убиты. Из ста тридцати пяти воинов коммандо ни один даже не был ранен. В дальнейшем эта тактика буров, применяемая повсеместно, получила у англичан название «Hit and run» - «Бей - беги».
_General Piet Cronje
Российский военный агент в Лондоне, полковник Генерального штаба Ермолов, в своей докладной записке отмечал особенности тактических приёмов буров и британских войск на начальном периоде войны:
«Тактическое положение англичан, на основании бывших столкновений, далеко не представляется для них благоприятным. У буров нет штыков. Буры - это конные, отличные стрелки, это ездящая пехота без штыка. Не имея холодного оружия, буры не принимают или не выдерживают штыковых или сабельных атак. Тактика их заключается в быстром, подвижном маневрировании, в производстве сильного и меткого огня из-за закрытий, в действиях на сообщениях англичан и в отступлении перед штыковым натиском последних.
Такой тактический приём буров представляется для тяжёлых, малоподвижных войск чрезвычайно невыгодным, ибо угнаться за бурами, разбить их, отрезать их для неподвижных английских войск крайне трудно, тем более что у англичан кавалерии вообще мало (всего 6300 человек против всей армии буров) и что английская кавалерия вообще не способна на быстрое маневрирование. Пехотой же буров можно обстрелять, но взять их, разбить весьма трудно.
Такие тактические особенности противника ставят англичан в несомненно трудное тактическое положение. Английская пресса этого совершенно не понимает: в каждом отступлении буров, в исчезновениях их с занимаемых позиций она видит победы. Но побед тут никаких нет, просто, не желая жертвовать людьми немногочисленной армии, буры уходят, исчезают, а затем появляются на позициях. Такова их тактика. Соображения эти ясно подтверждаются сравнительно небольшими потерями буров и, наоборот, сравнительно значительными потерями англичан, в особенности пленными: буры их, видимо, обскакивают, окружают и уводят в плен...»
Как отмечал российский военный атташе полковник Ромейко-Гурко:
«Обладая такими недостатками, при наличии коих всякая другая европейская постоянная армия давно бы рассыпалась и прекратила своё существование, как-то: полный недостаток организации, отсутствие представления о воинской дисциплине, полное неумение, а отчасти и нежелание подчиняться приказаниям и требованиям начальника, а следовательно, и неспособность не только к сколько-нибудь сложному маневрированию, но и вообще к активным действиям в сфере влияния боевых столкновений, - войска рядом с этим обладали качествами, которые лишь в малой степени присущи постоянным войскам и которые оказали им незаменимые услуги.
Начать с того, что отсутствие всякого наружного порядка для них дело обычное; издавна привыкли они, не дожидаясь приказаний, сами разбираться в окружающем их хаосе, сами находить исход из него…
Постепенно бурские отряды развили в себе способность внезапно нападать на врага, если к этому представляется удобный случай и есть надежда без особых потерь одержать успех над ним, но, вместе с тем, коль скоро перевес начинает склоняться на сторону врага, быстро уходить из-под выстрела, хотя бы ценой потери уже в то время несложного обоза».
По мнению российского поручика Едрихина, непосредственно наблюдавшего за боевыми действиями на юге Африки:
«Тактика буров развилась совершенно самостоятельно, под влиянием исключительных условий. Привыкнув подкарауливать дичь, действовать из засады, буры и на войне предпочитают оборону атаке. При приближении неприятеля они прежде всего стараются устроить ему ловушку. Для этого занимается весьма растянутая позиция, состоящая обыкновенно из ряда холмов. Занятая позиция сейчас же укрепляется траншеями, причём траншеи состоят не из одного бруствера, идущего непрерывной каменной стеной по наружному гребню вершины, а из нескольких десятков коротких (на 5-10 человек) валиков, высотой около одного аршина, раскинутых по всей вершине горы. При таком расположении траншей вся наружная покатость горы лежит в необстреливаемом (мёртвом) пространстве; это, однако, не считается неудобством, так как буры не подпускают близко противника, но зато разбросанные таким образом траншеи кажутся издали кучками камней, которыми вообще усеяны все горы Южной Африки, то есть укрепления маскируются сами собой.
За этими траншеями скрытно располагается цепь стрелков, причём один из наиболее важных по своему виду холмов занимается сильнее. Чаще всего здесь ставится и артиллерия. Из разнообразных видов оружия буры всегда предпочитают пушки Максима, которые по их лёгкости, удобству и быстроте действия, пожалуй, было бы полезно придавать у нас дальним разъездам и партизанским отрядам.
Наблюдение за флангами производится по распоряжению младших начальников фланговых частей, вернее, даже без всяких распоряжений - по инициативе рядовых буров, всегда проявляющих в бою сознательный и живой интерес к делу.
В период подготовки атаки артиллерийским огнём буры совершенно не отвечают на выстрелы противника. Несколько человек обыкновенно наблюдают, остальные лёжа пьют кофе, закусывают, вообще чувствуют себя спокойно и только почтительно раскланиваются с пролетающими близко гранатами. Но лишь только неприятель начинает подходить на дистанцию верного ружейного выстрела (1000-800 шагов), обстановка на позиции быстро меняется. В до сих пор хладнокровном, полном сознания собственного достоинства фермере сейчас же сказывается охотник, более того - артист, страшно любящий своё искусство. В рысьих глазах его начинают мелькать огоньки. Припав к земле, он сквозь отверстие между камнями уже высматривает и намечает себе жертву. Ещё несколько мгновений - и со всей позиции, точно по сигналу (хотя команд нет - каждый ставит прицел и стреляет) раздаётся залп».
Другой российский офицер, капитан фон Зигерн-Корн, так описывал особенности наступательных действий буров:
«Сам штурм производится не торопясь, с заряженными ружьями наизготовку. Наступая спокойно густой цепью и стреляя навскидку, они не позволяют неприятелю, что называется, и носа высунуть. Двигаясь необыкновенно медленно, они сохраняют дыхание и успевают на ходу и ружьё зарядить. Добравшись до врага, они его попросту расстреливают в упор, а остатки доколачивают прикладами или берут в плен. Впрочем, выбор той или иной участи буры предоставляют неприятелю, который, как известно, охотнее выбирает плен.
Следовательно, если буры и не особенно часто атакуют, то объяснение этому надо искать, конечно, не в отсутствии холодного оружия, а в привычках охотника и том своеобразном тактическом взгляде на войну, который у них выработался непрерывными войнами с малостойкими, но весьма подвижными чернокожими племенами. Ближайшей и конечной целью войны они считают истребление врага. Из двух противников тот считается победителем, кто больше набил врагов, и чем больше набил, тем блестящее его победа. Когда же удобнее побольше настрелять неприятеля и себя получше сохранить как не за закрытием, при обороне. Вот почему буры редко атакуют и редко преследуют отступающего».
Когда в 1940 году Черчиллю доложили о создании по его указанию первых отрядов спецназначения, он поинтересовался, какое все-таки «неформальное» название избрали для себя «наши лихие британские парни».
- Что там придумали эти черти, наверное, хотят стать «охотниками» или «скаутами»?
- Нет, сэр, они хотят называться «коммандос», - ответил помощник.
- Ну что ж, эти буры здорово дрались в Трансваале, я видел их в деле. Пусть их пример да Господь Бог помогут нам!
Так Черчилль дал зеленый свет названию, которое родилось в Южной Африке и обозначало самого непримиримого и яростного противника Британской империи - бурских коммандо конца XIX - начала ХХ века. Но противника достойного, которого вполне можно считать прообразом современных формирований спецназа. Качества бурских коммандо: отменная меткость и способность стрелять из любого положения, умение действовать малыми мобильными группами, маскироваться, как бы сливаясь с окружающей местностью, выносливость и неприхотливость, а главное - умение думать, менять тактику и приспосабливаться к обстоятельствам, - все они сегодня являются главными для военнослужащих любого спецподразделения мира, которых и принято называть - «commandos».
Источник.
Источник.