На конкурс
Простая история.
Блядь, пизда. Первые слова которые он услышал, когда свет от коридорной лампы осветил комнату. То ли удача отвернулась от него, то ли он стал менее осторожным. Женщины перестали ему давать, а продавщицы перестали отпускать пиво, когда не хватало денег. Снова раздалось: блядь, пизда. Что такое, - спросил он. - Хуйня, - ничего не заработала. Голос принадлежал его сестре, малолетней проститутке, которая, правда, была старше, чем это клеймо, но выглядела лет на 13. Его звали Дэн, а чаще всего его никуда никогда не звали. Он сидел на пособии и на пельменях, что приносила его сестра. Сестру звали Олей. У неё была пизда, а у пизды были задатки экономиста. Чем чаще пизда сжимала своими мышцами основание члена, тем больше получала чаевых. Блядь, пизда, - звук ещё раз сотряс комнату. Заебала, - послышалось в темной комнате. Ты не видишь что я сплю, - звуки продолжались. Старый шкаф, старый диван, старый стол, старый линолеум, старые обои, старый, уже прижившийся запах в этих стенах, старая атмосфера безысходности, которой самой надоело здесь находится и, наконец, старый чайник, уже не кипятивший, а насилующий воду. Лампочек в доме не было. Да и свечками не пользовались. В шесть часов темнело - и только свет от городских фонарей проникал в комнаты. Пидары, не заплатили мне, хотя я сделала все, чтобы им было хорошо, их вой экстаза до сих пор стоит у меня в ушах, - кричала Оля, ополаскивая лицо водой из тазика, в котором было замоченно белье - трусы, майка, кухонное полотенце. Дэн молчал. Оля продолжала: знаешь, что сказала мне Вика, эта сука совсем охуела, она не собирается отдавать мне 100 рублей, я её ненавижу, мать звонила? Дэн встал, тяжело вздохнул, взял банку теплого пива с подоконника, которое он начал пить три дня назад, отхлебнул и медленно пошел в ванну. Увидев сестру, её рабочую форму: черные колготки, тряпичное цветное платице он тяжело вздохнул. Подойдя поближе начал дышать Оле в затылок. Оля не поворачивалась. Она ждала. Через две минуты он обхватил свой член рукой, вытирая его от склизистой, желтоватой спермы. Через час он уже видел сон. Оля тихо плакала на кухне у окна, обнимая альбом с фотографиями 10 летней давности, когда была жива мать, когда жив был отец. Завтра их ждал новый день под музыку некоего Димы Билана. По-крайней мере так сказали подружки, когда она спросила их "что поет в соседнем ларьке". Ларек - это их точка, там бывает так, что приезжают на мерседесах. Но не часто.
Блядь, пизда. Первые слова которые он услышал, когда свет от коридорной лампы осветил комнату. То ли удача отвернулась от него, то ли он стал менее осторожным. Женщины перестали ему давать, а продавщицы перестали отпускать пиво, когда не хватало денег. Снова раздалось: блядь, пизда. Что такое, - спросил он. - Хуйня, - ничего не заработала. Голос принадлежал его сестре, малолетней проститутке, которая, правда, была старше, чем это клеймо, но выглядела лет на 13. Его звали Дэн, а чаще всего его никуда никогда не звали. Он сидел на пособии и на пельменях, что приносила его сестра. Сестру звали Олей. У неё была пизда, а у пизды были задатки экономиста. Чем чаще пизда сжимала своими мышцами основание члена, тем больше получала чаевых. Блядь, пизда, - звук ещё раз сотряс комнату. Заебала, - послышалось в темной комнате. Ты не видишь что я сплю, - звуки продолжались. Старый шкаф, старый диван, старый стол, старый линолеум, старые обои, старый, уже прижившийся запах в этих стенах, старая атмосфера безысходности, которой самой надоело здесь находится и, наконец, старый чайник, уже не кипятивший, а насилующий воду. Лампочек в доме не было. Да и свечками не пользовались. В шесть часов темнело - и только свет от городских фонарей проникал в комнаты. Пидары, не заплатили мне, хотя я сделала все, чтобы им было хорошо, их вой экстаза до сих пор стоит у меня в ушах, - кричала Оля, ополаскивая лицо водой из тазика, в котором было замоченно белье - трусы, майка, кухонное полотенце. Дэн молчал. Оля продолжала: знаешь, что сказала мне Вика, эта сука совсем охуела, она не собирается отдавать мне 100 рублей, я её ненавижу, мать звонила? Дэн встал, тяжело вздохнул, взял банку теплого пива с подоконника, которое он начал пить три дня назад, отхлебнул и медленно пошел в ванну. Увидев сестру, её рабочую форму: черные колготки, тряпичное цветное платице он тяжело вздохнул. Подойдя поближе начал дышать Оле в затылок. Оля не поворачивалась. Она ждала. Через две минуты он обхватил свой член рукой, вытирая его от склизистой, желтоватой спермы. Через час он уже видел сон. Оля тихо плакала на кухне у окна, обнимая альбом с фотографиями 10 летней давности, когда была жива мать, когда жив был отец. Завтра их ждал новый день под музыку некоего Димы Билана. По-крайней мере так сказали подружки, когда она спросила их "что поет в соседнем ларьке". Ларек - это их точка, там бывает так, что приезжают на мерседесах. Но не часто.