Иван-да-марья
1.
по вагону, по поезду, по осевой, по краю
жизнь идёт поддатая, расписная,
подзаборная шлюха, блядь, продавщица Рая
собирается до конечной - выскочит на Динамо
напевая:
люли-люли, какая драма
люли-люли, какая рана
держи меня на Воздвиженке, на Арбате,
держи меня пьяной и голой на чьей-то хате,
под белы рученьки подкладывая под Ивана
за лебединую шею, гусиную кожу
а Тамара уже лежит в канаве,
а Зоя бежит на городскую площадь,
а Лена кричит на него в прихожей,
потом умоляет, падает на колени
все эти шрамы скрыты фиктивной кожей,
но Джулия Баффин на скорости из машины
и в теле ещё дрожит пружина,
оно отвечает на каждый ритмичный звук
и сердце
тут-тук
как резаное орёт
и жизнь фальшиво поёт.
2.
может быть, именно так дьявол и действует:
смотрит в глаза, не торопится, не спешит -
мы ещё полежим-полежим до голубого рассвета -
утром готовит завтрак, читает ленту,
оставляет дрожать в прихожей без поцелуя
не звонит и не лжёт,
но
гнёт свою линию
ждёт, когда заорёшь ему: аллилуйя!
3.
ты неваляшка, дудочка, ванька-встанька,
грузная груша, пластмассовая игрушка -
вот бы упасть на облако, в пух и перья,
пенную ванну, ласковую перину -
все тебя бьют, толкают, мучают, ранят -
ты ничего, поднимаешься, всем прощаешь
умоляешь:
защити-защити Ивана от злого самообмана,
помоги-помоги Петруше, не умевшему слушать
сохрани Александра, Юрочку, Даниила -
я их любила
ну, думала, что любила.
мир золотой несётся, как на качелях,
близится осень, тление, урожай
зреют плоды, страшно лететь на землю
деревцо, мамушка, больше нас не рожай.
4.
что снится мальчику перед большой войной,
перед неравным боем с самим собой?
что видит девочка в мутном зеркале в ванной?
прыщики, пустяки, изъяны, шрамы.
мы с тобою шли по полю, устали, присели,
прилегли отдохнуть, вросли скелетами в землю.
ты иван-чай, я иван-да-марья,
чья-то рука вовремя всех нашарит,
не пожалеет и хилого сорняка -
полевые учения, луговые войска
но пока
ещё есть мгновенье
на последнее сновиденья.
по вагону, по поезду, по осевой, по краю
жизнь идёт поддатая, расписная,
подзаборная шлюха, блядь, продавщица Рая
собирается до конечной - выскочит на Динамо
напевая:
люли-люли, какая драма
люли-люли, какая рана
держи меня на Воздвиженке, на Арбате,
держи меня пьяной и голой на чьей-то хате,
под белы рученьки подкладывая под Ивана
за лебединую шею, гусиную кожу
а Тамара уже лежит в канаве,
а Зоя бежит на городскую площадь,
а Лена кричит на него в прихожей,
потом умоляет, падает на колени
все эти шрамы скрыты фиктивной кожей,
но Джулия Баффин на скорости из машины
и в теле ещё дрожит пружина,
оно отвечает на каждый ритмичный звук
и сердце
тут-тук
как резаное орёт
и жизнь фальшиво поёт.
2.
может быть, именно так дьявол и действует:
смотрит в глаза, не торопится, не спешит -
мы ещё полежим-полежим до голубого рассвета -
утром готовит завтрак, читает ленту,
оставляет дрожать в прихожей без поцелуя
не звонит и не лжёт,
но
гнёт свою линию
ждёт, когда заорёшь ему: аллилуйя!
3.
ты неваляшка, дудочка, ванька-встанька,
грузная груша, пластмассовая игрушка -
вот бы упасть на облако, в пух и перья,
пенную ванну, ласковую перину -
все тебя бьют, толкают, мучают, ранят -
ты ничего, поднимаешься, всем прощаешь
умоляешь:
защити-защити Ивана от злого самообмана,
помоги-помоги Петруше, не умевшему слушать
сохрани Александра, Юрочку, Даниила -
я их любила
ну, думала, что любила.
мир золотой несётся, как на качелях,
близится осень, тление, урожай
зреют плоды, страшно лететь на землю
деревцо, мамушка, больше нас не рожай.
4.
что снится мальчику перед большой войной,
перед неравным боем с самим собой?
что видит девочка в мутном зеркале в ванной?
прыщики, пустяки, изъяны, шрамы.
мы с тобою шли по полю, устали, присели,
прилегли отдохнуть, вросли скелетами в землю.
ты иван-чай, я иван-да-марья,
чья-то рука вовремя всех нашарит,
не пожалеет и хилого сорняка -
полевые учения, луговые войска
но пока
ещё есть мгновенье
на последнее сновиденья.