Меня до сих пор торкает.
Когда я вхожу на кухню, мать тихонько вскрикивает. У нее в руке - графин с соком. Когда она вздрогнула от звука моих шагов, немного жидкости выплеснулось, и теперь у нее с запястья капает на пол. Да и рукав она намочила.
- Испугалась? - Я подхожу ближе. Она хмурится и захлопывает дверцу холодильника.
- Я же маньяк-убийца, - говорю. - Есть, чего бояться.
Я отодвигаю ее от холодильника и достаю пару пива. Она почему-то молчит, а потом вдруг ставит графин на стол и толкает меня в грудь.
- Почему вы до сих пор не спите? Мне надоело, что вы с Майком мешаете нам спать почти каждую ночь! Пусть он у себя дома играет, вы уже не дети, чтобы мы с отцом все это терпели!
- Ты сейчас не очень похожа на терпеливую женщину, ма.
- Не дерзи мне. - Теперь она говорит спокойнее, но ударить ее мне почему-то хочется сильнее. - Скажи Майку, чтобы возвращался домой. Он уже четвертый день у нас живет.
Она отвернулась, налила себе соку. Вытерла руку о полу халата, закатала влажный рукав. Сделала глоток. Но черта с два ее это успокоило.
- Ты работаешь, Гил. Но ты больше ничего кроме этого не делаешь. Ни нам с отцом не помогаешь, ни учиться дальше не хочешь. И эта Рита твоя…
- Тебе никто из моих друзей не нравится.
- А чему тут нравиться? Тощая, страшненькая. Да и не больно умная…
Я вырвал из руки матери стакан и хватил им о стену. - Хуй бы ты понимала, сука!
Потом я еще наподдал холодильнику и свалил оттуда. Все равно дядя «заиграл» уже машину и не вернет ни в жизни - пора перебираться на пмж в гараж.
- Испугалась? - Я подхожу ближе. Она хмурится и захлопывает дверцу холодильника.
- Я же маньяк-убийца, - говорю. - Есть, чего бояться.
Я отодвигаю ее от холодильника и достаю пару пива. Она почему-то молчит, а потом вдруг ставит графин на стол и толкает меня в грудь.
- Почему вы до сих пор не спите? Мне надоело, что вы с Майком мешаете нам спать почти каждую ночь! Пусть он у себя дома играет, вы уже не дети, чтобы мы с отцом все это терпели!
- Ты сейчас не очень похожа на терпеливую женщину, ма.
- Не дерзи мне. - Теперь она говорит спокойнее, но ударить ее мне почему-то хочется сильнее. - Скажи Майку, чтобы возвращался домой. Он уже четвертый день у нас живет.
Она отвернулась, налила себе соку. Вытерла руку о полу халата, закатала влажный рукав. Сделала глоток. Но черта с два ее это успокоило.
- Ты работаешь, Гил. Но ты больше ничего кроме этого не делаешь. Ни нам с отцом не помогаешь, ни учиться дальше не хочешь. И эта Рита твоя…
- Тебе никто из моих друзей не нравится.
- А чему тут нравиться? Тощая, страшненькая. Да и не больно умная…
Я вырвал из руки матери стакан и хватил им о стену. - Хуй бы ты понимала, сука!
Потом я еще наподдал холодильнику и свалил оттуда. Все равно дядя «заиграл» уже машину и не вернет ни в жизни - пора перебираться на пмж в гараж.