род Чижевских
Собственно, род Чижевских пошел от первого Чижика. Так зовут нашу попугаиху, которой стукнуло четыре года.
Нам ее подарила училка английского в тот период, когда я развелась с бывшим мужем. Был сложный период для меня, было страшно и одиноко. Приходилось много работать, дочухе совсем не уделяла времени, и эта птица была спасением. Мне было все равно, как будут звать это чудо природы, дочка назвала Чижик.
Вообще-то, в Москве осталась еще одна Чижик, или просто Чижуха, Чижона. Ее нам подарила моя сестра. "Лена, прошу тебя, не надо дарить нам птицу, мы скоро уедем насовсем", -- но сестра была одержима идеей. Та Чижуха может посоревноваться с обезьяной по способоности вытворять выкрутасы. Свободолюбивая и умная, никогда не влетит лбом в стекло, обожала путешествовать по подоконнику, сбрасывая оттуда любые предметы и наблюдая, как они падают на пол. Наверно, ей лет семь уже, и если она издохнет, то только от старости. Причем старой девой.
Нынешняя Чижик отличалась в юности игривостью. Стоило кинуть ей на дно клетки сухарь или горбушку хлеба, как она начинала играть как с мячиком, подбрасывая и падая на спину. Это был бесплатный цирк. Дочуха выдрессировала ее, научив делать оборот вокруг бокового прута качалки. Думаю, Чижик настолько любит дочку, что не признает теперь любых своих сородичей.
Мы еще не знали о ее неприязни ко всему птичьему роду, когда заметили, что Чижик стала тосковать, стала скучной и перестала играть. Купили ей Гошку. В основном в зоо-магазине продаются юные особи, и он был единственным взрослым самцом. Гошка был похож на тощего раздолбая: пристает ко всем, не отличаясь интеллектом. Ненависть Чижика не была для него горем, он словно и не замечал ее. Кто знает, может быть, он мудрее многих из нас в этом отношении...
Было понятно, что Чижик не дает спокойно жить Гошке, поэтому было принято решение купить Машку. Машка желтая, у нее вывихнут пальчик на лапке, но это не мешает быть ей любопытной и шустрой. Чижика пришлось изолировать в другую клетку, маленькую, предоставив молодым простор большой клетки. Переезд прошел безболезненно.
Оказалось, что Машка -- любитель всех моих глиняных кувшинов. Пожалуй, нет ни одного кувшина, который бы Машка не исследовала. Сидя на краю горла, заглядывает вглубь кувшина и издает громкий "Чирик", прислушиваясь к эху, гуляющему от стенки к стенке кувшина, как к пердежу, разносящемуся эхом по унитазу и усиленному акустикой замысловатой фаянсовой формы. Этого ей мало. Повисая на вытянутых в нитку своих тщедушных лапках, она опускается внутрь вниз головой, пытаясь разглядеть что-то неведомое в глубине и тишине глиняного чрева. Следующий этап Машкиных расследований -- она спрыгивает в кувшин, куда может пролезть. Грешным делом, сначала я думала, что она пытается устроить там себе гнездо, но нет. Что она там находит, чем шебуршит -- никому неизвестно. Вскоре из горла появляется желтая голова, клюв цепляется за край, подтягивается лапа, вторая, и вот она уже вынырнула на свет.
Недавно Машка обнаружила новый кувшин и поняла, что там она еще не бывала. Проделав весь необходимый набор манипуляций, она наконец спрыгнула внутрь. Лишь через некоторое время мы хватились Машку, а начав искать, увидели желтую голову, тщетно пытающуюся выскочить из кувшина, и бесплодные попытки зацепиться за край кувшина, бесплодные, потому что горло кувшина имеет покатое расширение, и зацепиться было просто не за что. Взяв в руки кувшин, я положила его на бок, чтобы Машка смогла выйти оттуда. Перепуганная птица вылетела оттуда пробкой. Спасением от этого является скомканная газета, запихнутая в кувшин, чтобы Машка не могла влезть туда. Думаю, если она влезет туда снова, когда никого не будет дома, и долгое время не сможет выбраться оттуда, то может погибнуть от разрыва сердца от страха, что часто случается с птицами.
Когда Машка хочет полетать, она начинает пытаться открыть дверцу клетки, причем ведь видит и знает, что она открывается сдвиганием вверх, поэтому пытается клювом поднять ее. Когда видит, что это не удается сделать, она, стоя на дне клетки, пытается выдавить дверцу плечом, буксуя при этом лапами. Недавно так научился делать и Гошка.
Любимое развлечение у них -- раскачивать качалку. Не самим качаться, а именно раскачивать ее пустую. Раскачивают как можно сильнее и смотрят на нее.
Вроде, казалось бы, маленькие птахи, душа там еле держится, мозг со спичечную головку, а характер у каждой разный, разный уровень интеллекта. Вот взять Гошку. Со временем он заматерел, стал крупнее и осанистее. К своему положению относится достаточно философски: любит Машку, они целуются и перебирают друг у друга перышки, блаженно попискивая от удовольствия, а к Чижику он относится с уважением как к бывшей (или вернее, несостоявшейся) жене, уделяя ей даже какое-то внимание. Чижик ругается с ними обоими, но при этом, я думаю, она больше не тоскует. Это для нее своеобразный двигатель жизни, "батарейка".
Нам ее подарила училка английского в тот период, когда я развелась с бывшим мужем. Был сложный период для меня, было страшно и одиноко. Приходилось много работать, дочухе совсем не уделяла времени, и эта птица была спасением. Мне было все равно, как будут звать это чудо природы, дочка назвала Чижик.
Вообще-то, в Москве осталась еще одна Чижик, или просто Чижуха, Чижона. Ее нам подарила моя сестра. "Лена, прошу тебя, не надо дарить нам птицу, мы скоро уедем насовсем", -- но сестра была одержима идеей. Та Чижуха может посоревноваться с обезьяной по способоности вытворять выкрутасы. Свободолюбивая и умная, никогда не влетит лбом в стекло, обожала путешествовать по подоконнику, сбрасывая оттуда любые предметы и наблюдая, как они падают на пол. Наверно, ей лет семь уже, и если она издохнет, то только от старости. Причем старой девой.
Нынешняя Чижик отличалась в юности игривостью. Стоило кинуть ей на дно клетки сухарь или горбушку хлеба, как она начинала играть как с мячиком, подбрасывая и падая на спину. Это был бесплатный цирк. Дочуха выдрессировала ее, научив делать оборот вокруг бокового прута качалки. Думаю, Чижик настолько любит дочку, что не признает теперь любых своих сородичей.
Мы еще не знали о ее неприязни ко всему птичьему роду, когда заметили, что Чижик стала тосковать, стала скучной и перестала играть. Купили ей Гошку. В основном в зоо-магазине продаются юные особи, и он был единственным взрослым самцом. Гошка был похож на тощего раздолбая: пристает ко всем, не отличаясь интеллектом. Ненависть Чижика не была для него горем, он словно и не замечал ее. Кто знает, может быть, он мудрее многих из нас в этом отношении...
Было понятно, что Чижик не дает спокойно жить Гошке, поэтому было принято решение купить Машку. Машка желтая, у нее вывихнут пальчик на лапке, но это не мешает быть ей любопытной и шустрой. Чижика пришлось изолировать в другую клетку, маленькую, предоставив молодым простор большой клетки. Переезд прошел безболезненно.
Оказалось, что Машка -- любитель всех моих глиняных кувшинов. Пожалуй, нет ни одного кувшина, который бы Машка не исследовала. Сидя на краю горла, заглядывает вглубь кувшина и издает громкий "Чирик", прислушиваясь к эху, гуляющему от стенки к стенке кувшина, как к пердежу, разносящемуся эхом по унитазу и усиленному акустикой замысловатой фаянсовой формы. Этого ей мало. Повисая на вытянутых в нитку своих тщедушных лапках, она опускается внутрь вниз головой, пытаясь разглядеть что-то неведомое в глубине и тишине глиняного чрева. Следующий этап Машкиных расследований -- она спрыгивает в кувшин, куда может пролезть. Грешным делом, сначала я думала, что она пытается устроить там себе гнездо, но нет. Что она там находит, чем шебуршит -- никому неизвестно. Вскоре из горла появляется желтая голова, клюв цепляется за край, подтягивается лапа, вторая, и вот она уже вынырнула на свет.
Недавно Машка обнаружила новый кувшин и поняла, что там она еще не бывала. Проделав весь необходимый набор манипуляций, она наконец спрыгнула внутрь. Лишь через некоторое время мы хватились Машку, а начав искать, увидели желтую голову, тщетно пытающуюся выскочить из кувшина, и бесплодные попытки зацепиться за край кувшина, бесплодные, потому что горло кувшина имеет покатое расширение, и зацепиться было просто не за что. Взяв в руки кувшин, я положила его на бок, чтобы Машка смогла выйти оттуда. Перепуганная птица вылетела оттуда пробкой. Спасением от этого является скомканная газета, запихнутая в кувшин, чтобы Машка не могла влезть туда. Думаю, если она влезет туда снова, когда никого не будет дома, и долгое время не сможет выбраться оттуда, то может погибнуть от разрыва сердца от страха, что часто случается с птицами.
Когда Машка хочет полетать, она начинает пытаться открыть дверцу клетки, причем ведь видит и знает, что она открывается сдвиганием вверх, поэтому пытается клювом поднять ее. Когда видит, что это не удается сделать, она, стоя на дне клетки, пытается выдавить дверцу плечом, буксуя при этом лапами. Недавно так научился делать и Гошка.
Любимое развлечение у них -- раскачивать качалку. Не самим качаться, а именно раскачивать ее пустую. Раскачивают как можно сильнее и смотрят на нее.
Вроде, казалось бы, маленькие птахи, душа там еле держится, мозг со спичечную головку, а характер у каждой разный, разный уровень интеллекта. Вот взять Гошку. Со временем он заматерел, стал крупнее и осанистее. К своему положению относится достаточно философски: любит Машку, они целуются и перебирают друг у друга перышки, блаженно попискивая от удовольствия, а к Чижику он относится с уважением как к бывшей (или вернее, несостоявшейся) жене, уделяя ей даже какое-то внимание. Чижик ругается с ними обоими, но при этом, я думаю, она больше не тоскует. Это для нее своеобразный двигатель жизни, "батарейка".