Земля с лицами мертвых солдат
Знаю, что жизнь заговорила в тебе.
Сгинула пустая душа, ушла в небытие.
Говорил, что в жизни сакрального нет,
Как молчание в орбитах мертвых планет.
Темных планет. Куда свет не проникнет,
Под стук жд колес, шум войны твоей стихнет.
И черный человек глядит на тебя в упор.
С укором, с издевкой с тех пор...
С тех пор как ты ушел из котла, из ада,
Где ты оставил друга своего солдата.
Ты прячешься, захлопнув дверь в туалет,
Втаптывая воспоминания тяжелым сапогом вослед.
Над ржавой раковиной ты посмотрел на себя,
Фрагменты той картины то собирая, то дробя.
В позеленевшее зеркало с пластиковой позолотой,
Скрываешься от надзирателя с глазами с голубой блевотой.
Он бледен, холоден, желт, как мертвец.
И в этой иллюзии ты увидишь свой конец.
Твою жизнь на темных планетах не заметят,
В небытии ангелы тебя не встретят.
Рвота подступает от того, что впереди.
В своих отражениях и мертвецах среди,
Ты озираешься, поворачиваешь, бежишь назад,
Вглядываясь в землю с лицами мертвых солдат.
Сгинула пустая душа, ушла в небытие.
Говорил, что в жизни сакрального нет,
Как молчание в орбитах мертвых планет.
Темных планет. Куда свет не проникнет,
Под стук жд колес, шум войны твоей стихнет.
И черный человек глядит на тебя в упор.
С укором, с издевкой с тех пор...
С тех пор как ты ушел из котла, из ада,
Где ты оставил друга своего солдата.
Ты прячешься, захлопнув дверь в туалет,
Втаптывая воспоминания тяжелым сапогом вослед.
Над ржавой раковиной ты посмотрел на себя,
Фрагменты той картины то собирая, то дробя.
В позеленевшее зеркало с пластиковой позолотой,
Скрываешься от надзирателя с глазами с голубой блевотой.
Он бледен, холоден, желт, как мертвец.
И в этой иллюзии ты увидишь свой конец.
Твою жизнь на темных планетах не заметят,
В небытии ангелы тебя не встретят.
Рвота подступает от того, что впереди.
В своих отражениях и мертвецах среди,
Ты озираешься, поворачиваешь, бежишь назад,
Вглядываясь в землю с лицами мертвых солдат.