Вчера наш научный руководитель, Георгий Павлович, притащил в лабораторию нового сотрудника.
- Семеныч, прошу любить и жаловать! - сутулый старичок в белом халате выглянул из за его плеча, смешно кивнул седой головой и снова спрятался за широкими плечами шефа. - Семеныч будет у вас лаборантом, вдохновителем и талисманом! Человек он застенчивый, ранимый, но настоящий профессионал. По идее, мы все тут ему в подметки не годимся, но так как есть определенные обстоятельства, будем держать его на вторых ролях.
На этих словах Палыч вышел из лаборатории, на прощание похлопав старичка по плечу. Мы по очереди подошли к "Семенычу", представились и пожали руку. Смысла в его нахождении не было никакого. Мы делали все сами и лишние руки были действительно лишними, да и направление деятельности было слишком необычное. Слишком новое. Но старик удивительно быстро освоился. Наш программист Костя однажды решил подшутить над ним и попросил помочь выявить ошибки в новой программе, пока он, дипломированный специалист Центра, будет пить кофе. Через 20 минут дипломированный специалист сидел пунцовый, читая доклад, а старичок пил кофе, сидя рядом на столе и посмеивался.
Семеныч знал все, что мы делаем. Он каким-то невероятным образом знал, что происходит на всех участках лаборатории, вплоть до того, что оказывался рядом именно в тот момент, когда кто-то ронял пробирку и перехватывал ее.
- Не иначе, нам шеф домового привел! - высказался однажды Костя, когда мы отмечали наступление выходных. Так кличка и прижилась.
Прошел год. Финансирование урезали в разы, в стране и мире творилось не пойми что. Из за введенного комендантского часа иногда приходилось оставаться на ночь в лаборатории, что обзавелась решетками на окнах и сотрудником государственной безопасности, здоровенным бугаем, вечно отпускавшим шуточки в нашу сторону. Особенно тяжело приходилось нашему шефу, которому пришлось разделить свой оклад с Семенычем. Оба были измождены, но, что удивительно, единственные не теряли присутствия духа. Но в итоге все равно нас закрыли. Оборудование вывезли люди из конторы бугая, а мы, безработные ученые уже никому не нужной науки, шли заливать горе к шефу домой, спрятав за пазухами бутыли со спиртом.
После коротких речей о гибели достижений и судьбе государства, мы вновь переключились на обсуждение своей, уже бывшей работы. Костя фонтанировал идеями о путешествиях во времени и что в принципе, машину собрать можно и если бы мы это сделали, то повернули бы ход истории, спасли мир, лабораторию и не дали бы ему в прошлом году пойти в клуб, откуда он вернулся домой в женских трусах, после чего его бросила девушка! Мы стали обосновывать невозможность подобной технологии, хотя даже если бы и получилось, то еще неизвестно, смог бы убедить Константин будущего Константина прошлого, вместо того, чтобы составить ему компанию в клубе!
Наступил вечер, все, кроме меня, пошатываясь, разошлись по домам. Я жил на другом конце города и не успел бы к началу комендантского часа. Мы сидели на кухне втроем и пили чай, отходя от шумного застолья.
- Все можно было бы изменить - повторил я слова нашего программиста, рисуя на салфетке нечто, в моем представлении напоминающее петлю времени.
- Слишком поздно. - ответил шеф - Технология немного иначе работает, чем мы представляли - Нельзя отправиться в прошлое. Его можно только дождаться, изолировав себя от настоящего. Отправится на десять минут назад, значит запереться в капсуле на эти десять минут. А что, если отправиться на несколько лет?
Семеныч десять лет конструировал машину, понимая, что каждый этот день ему придется прожить еще раз, но взаперти. Все десять лет рассовывал по тайникам продукты, лекарства, одежду и небольшие сбережения, чтобы, выходя на короткое время из своего дачного подвала-временной капсулы, пополнять запасы во время путешествия. 3 года ушло вот на такие выходы и в итоге он прожил 33 года, чтобы отправится на 20 лет назад, начиная с начала постройки машины. Выйдя из своего подвала год назад, он пошел к себе домой, к молодому перспективному физику, уже руководящим своей лабораторией.
- То есть вы тоже Георгий Павлович? - я моментально протрезвел. "Семеныч" грустно улыбнулся, похлопал молодого себя по плечу и ушел с кухни в комнату.
- Он рассказывал что-нибудь про будущее? Как там? - я схватил своего, уже бывшего шефа за руку. Он покачал головой.
- Он сбежал оттуда. И бежал бы дальше, если бы здоровье позволило. Он предлагает мне отправиться дальше. Говорит, десять лет в подвале, зато целых десять лет спокойной жизни в прошлом. - Георгий Павлович наклонился ко мне и шепотом продолжил - Но я не хочу! Представляешь, запереть себя ради того, что ты уже видел! Пусть в будущем все плохо, как он говорит, но зато я увижу это своими глазами. По крайней мере, я могу ответственно утверждать, что ближайшие 20 лет со мной ничего не случится, доказательство храпит у меня на диване в гостиной.
Мы сидели до самого утра, придумывая новые гипотезы и теории, а за окном маршировали патрули военной полиции, выискивающие нарушителей режима.
- Представляешь, если бы можно было замораживать людей?! Вместо отправки на пенсию, отправлять стариков в прошлое, на шею себе молодым!
Раздалась сирена, означавшая конец комендантского часа. Я собрался домой, осторожно пройдя мимо гостиной, чтобы не разбудить путешественника во времени.
Через пару месяцев мне позвонил Костя. Он радостно кричал в трубку, что вновь работает в НИИ и их проект скоро совершит прорыв. Кое как пробившись через его вопли, я спросил, чем они конкретно занимаются.
- Мужик, мы живых людей замораживаем! А самое прикольное, нас пенсионный фонд финансирует!