Согрелся
Высунул пятку из под одеяла, оценил температуру окружающей среды. "Господи, почему так холодно мне, твоему творению?!" подумал я. В ответ перед глазами последовательно возникли образы чудесного сада, дерева, змея и надкусанного яблока.
"Да, запамятовал"- проворчал я и поплелся в ванную комнату. Спросонья перепутал пасты и начал чистить зубы детской. Понял, что что-то не так только потому, что слишком вкусно. Взял взрослую, уныло-ментоловую. Чуть не расплакался.
На завтрак смешал пресный обезжиренный творог из холодильника со сметаной и украдкой, будто сам прячась от себя, добавил сахару. Холодную массу запивал горячим зеленым чаем, которого дождался от чайника к последним трем ложкам раскисшей кисло-молочной массы.
Машина эгоистично прогрела свой двигатель, забыв о салоне. Так как я опять оставил дома перчатки, то пришлось одеть варежки, когда-то купленные в макдональдсе, черные с белыми звездочками и означающие, что однажды я расщедрился и переплатил за кофе сто рублей ради спасения тысяч бездомных детей. Варежки скользили по ледяному рулю, пришлось снять. Холод от пальцев сразу же пробрался под куртку.
Доехал до работы и весь теплый воздух сбежал через открытую дверь. Навстречу попалась мама с маленьким ребенком. Ребенок баловался, уворачиваясь от мамы, пытающейся надеть на него шарф и заливисто хохотал. Мама старалась делать рассерженное лицо, правда, безуспешно. И вдруг, глядя на них, мне стало очень тепло. Я прошел через промороженную парковку, меня обдало стужей из сломанной "тепловой завесы" на входе, бесполезно гоняющей воздух через отключенные обогреватели, но настроение уже было хорошим и я не замерз.
"Ну и почему так, Господи?!" подумал я - "Можно вот так согреться от радости или продолжать мерзнуть даже после чашки горячего чая?"
"По образу и подобию!" ответил Господь. Солнечный свет слепил и грел сквозь секлянную крышу. Я зажмурился и чихнул!
"Да, запамятовал"- проворчал я и поплелся в ванную комнату. Спросонья перепутал пасты и начал чистить зубы детской. Понял, что что-то не так только потому, что слишком вкусно. Взял взрослую, уныло-ментоловую. Чуть не расплакался.
На завтрак смешал пресный обезжиренный творог из холодильника со сметаной и украдкой, будто сам прячась от себя, добавил сахару. Холодную массу запивал горячим зеленым чаем, которого дождался от чайника к последним трем ложкам раскисшей кисло-молочной массы.
Машина эгоистично прогрела свой двигатель, забыв о салоне. Так как я опять оставил дома перчатки, то пришлось одеть варежки, когда-то купленные в макдональдсе, черные с белыми звездочками и означающие, что однажды я расщедрился и переплатил за кофе сто рублей ради спасения тысяч бездомных детей. Варежки скользили по ледяному рулю, пришлось снять. Холод от пальцев сразу же пробрался под куртку.
Доехал до работы и весь теплый воздух сбежал через открытую дверь. Навстречу попалась мама с маленьким ребенком. Ребенок баловался, уворачиваясь от мамы, пытающейся надеть на него шарф и заливисто хохотал. Мама старалась делать рассерженное лицо, правда, безуспешно. И вдруг, глядя на них, мне стало очень тепло. Я прошел через промороженную парковку, меня обдало стужей из сломанной "тепловой завесы" на входе, бесполезно гоняющей воздух через отключенные обогреватели, но настроение уже было хорошим и я не замерз.
"Ну и почему так, Господи?!" подумал я - "Можно вот так согреться от радости или продолжать мерзнуть даже после чашки горячего чая?"
"По образу и подобию!" ответил Господь. Солнечный свет слепил и грел сквозь секлянную крышу. Я зажмурился и чихнул!