ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПАТРИОТ
Сталин полностью учитывал исторический вектор российской геополитики. Вспомним: в XVIII-ХIХвеках на смену религиозно-мистической геополитической доктрине пришел ее светский, имперский вариант. Так, Петр I, при поднесении ему сенатом и синодом титула Императора Всероссийского, наименования Великого и Отца Отечества - по случаю заключения Ништадтского мира со Швецией в 1721 году - продемонстрировал ясное понимание преемственности России по отношению к Византии. Принимая этот высокий титул, он сказал: "Надлежит Бога всею крепостию благодарить; однако ж, надеясь на мир, не надлежит ослабевать в воинском деле, дабы с нами не так сталось, как с Монархиею Греческою".
Начиная с первой половины ХIХ века, внешняя политика России все явственнее определялась типично имперскими принципами: легитимизмом и консерватизмом. Конкуренцию имперской доктрине во второй половине ХIХв. стала оказывать панславистская. В среде российской политической элиты сформировались две соперничающие геополитические концепции: доктрина славянского Большого Пространства и доктрина Имперской Самодостаточности. Наиболее ярким представителем первой был известный ученый и философ Н.Я.Данилевский, второй - не менее известный публицист М.Н.Катков. Между сторонниками той и другой концепции шла острая идейная борьба. Эти две концепции довлели над умами русской элиты вплоть до революции 1917 года, радикально изменившей течение отечественной геополитической мысли.
Классиком русской имперской идеи можно назвать влиятельного в правительственных кругах публициста М.Н.Каткова - многолетнего редактора "Московских ведомостей". Имперскую геополитическую доктрину наиболее полно изложил один из последователей Каткова - В.А.Грингмут. Он утверждал, что Россия "должна стать великим самодовлеющим государством, не нуждающимся ни в нравственной, ни в материальной поддержке со стороны каких бы то ни было иноземных держав, но могущим, наоборот, оказать им, при случае, подобную поддержку. Тогда она будет в качестве верховного, могущественного судьи в буквальном смысле "диктовать мир вселенной"... Власть будет покоиться в руках России, прочно и несокрушимо утвердившейся в обеих половинах своей империи и претворившей их в одно великое, не европейское и не азиатское, а православное, самодержавное, русское целое с богатою, своеобразною и разнообразною культурой". В русле такой геополитической доктрины Россия и укрепляла юго-восточные и восточные рубежи.
"Символ веры" панславизма систематично и последовательно изложил в объемном сочинении "Россия и Европа" Н.Я.Данилевский. Задачей России провозглашалось освобождение братских славянских народов из-под чуждой власти Турции и Австро-Венгрии и создание Всеславянского Союза с центром в Константинополе и во главе с Россией.
Весьма распространенной панславистская доктрина стала в 60-70-е годы ХIX века. Пик ее популярности пришелся на годы русско-турецкой войны, которая, по сути, и стала войной за освобождение южных славян от турецкого владычества. Война вызвала подъем симпатий к "братушкам-славянам" в русском обществе.
Однако приход к власти в Болгарии и Греции антирусских сил, повлекший за собой усиление на Балканах геополитических противников России, отрезвил многих политиков. Император Александр III выразил это разочарование поведением славянских стран, обязанных своей независимостью России, но предавших ее, своей знаменитой фразой, превратившейся в афоризм: "Отныне у России есть только два надежных союзника. Это ее армия и ее флот".
Следует сказать, что имперская и панславистская геополитические доктрины не только отражали умонастроения различных частей русской политической элиты, их представления о месте и роли России в мировом балансе сил, но и формулировали два необходимых элемента оптимальной модели русской геополитики.
Впрочем, чувствуя необходимость поиска новых подходов, Петербург в конце ХIX века постарался осуществить стратегический поворот к Востоку. Понимая, что контроль над пространством, особенно для континентальной державы, зависит, прежде всего, от уровня развития средств коммуникации, русское правительство начало грандиозное строительство Транссибирской железнодорожной магистрали. Были приняты меры по активному заселению регионов Сибири и Дальнего Востока. Символично и то, что Александр III в 1890 году отправил наследника престола, будущего императора Николая II, в ознакомительное путешествие именно на Восток.
И все же, в имперской концепции главный акцент неуклонно делался на необходимости построения самодостаточного государства. Чтобы быть сильной и могущественной, утверждали авторы концепции, Россия должна стать самодостаточной, иметь возможность отвечать на все исторические вызовы.
Из панславистской модели Россия прочно взяла тезис о необходимости объединения вокруг себя цивилизационно близких стран и народов для успешного противостояния враждебным центрам силы. Пользуясь современной геополитической терминологией, можно сказать, что панслависты предлагали создать православно-славянское Большое Пространство. Данилевский писал: "Не надо себя обманывать. Враждебность Европы слишком очевидна: она лежит не в случайных комбинациях европейской политики, не в честолюбии того или другого государственного мужа, а в самых основных ее интересах". А потому залогом устойчивости, условием политического равновесия в мире может быть только русско-славянский политический союз.
В этой идее тоже была своя правда, доказанная нашей историей. Так что объективно к началу XX столетия главная задача русской политической мысли и государственного аппарата Российской империи состояла в том, чтобы объединить эти две геополитические доктрины. Но после революции работа в этой области как будто пресеклась. Казалось, под напором догматичных фанатиков "перманентной революции" геополитика в России умерла. Однако исторические факты свидетельствуют: через тридцать лет именно Сталину удалось воплотить в жизнь совершенно оригинальную геополитическую модель, соединяющую преимущества обеих традиционных российских концепций.
Мне уже доводилось писать о сути сталинской геополитической доктрины. Напомню лишь, что сталинская модель в ее полном развитии как раз и явилась исторически выстраданным синтезом двух извечных русских геополитических подходов. Имперского - с его идеей государственной самодостаточности. И панславистского - с его идеей славянского Большого Пространства.
Здесь стоит сказать об одной важной особенности сталинского мышления. Он никогда не был ни доктринером, ни догматиком. Сталин воспринимал и творчески перерабатывал все конструктивные идеи, даже идеи своих идеологических противников и политических врагов, если они служили делу укрепления государства и повышению национальной безопасности СССР.
В частности, коммунист Сталин - подобно Ильину, Солоневичу и многим другим деятелям "белой" эмиграции - прекрасно понимал, что Запад никогда не смирится с усилением России-СССР, с ее превращением в динамично развивающуюся, самобытную сверхдержаву. Известный югославский политик М.Джилас вспоминал, как однажды Сталин подвел его к карте мира и уверенно произнес, указывая на Америку и Великобританию, а затем на Советский Союз: "Никогда они не смирятся с тем, чтобы такое пространство было красным, - никогда, никогда!"
Сталин, как никто другой, понимал и необходимость мировоззренческого обновления страны в рамках ее новой геополитической формы - СССР. Понимал он и насущную потребность согласования новых реальностей со многовековой российской традицией. Результатом такого понимания и стало резкое изменение государственной идеологии в 1944-1953 годах.
В основе нового курса лежало стремление создать эффективную и соответствующую требованиям современности "идеологию патриотизма", которая могла бы стать надежным мировоззренческим основанием для функционирования государственных механизмов огромной Советской державы и ее союзников. С этой целью первым делом были восстановлены многие страницы подлинной российской истории, прекращены гонения на Церковь.
Что и понятно: СССР выиграл самую страшную и кровопролитную войну за всю историю человечества. В полном соответствии со своими интересами он максимально расширил зоны влияния на морских и океанских направлениях, заблокировав любую попытку создать непосредственные угрозы государственным границам державы. В рекордно короткие сроки была преодолена послевоенная разруха. Создана автономная, самодостаточная экономическая система, способная при грамотном использовании колоссальных ресурсов страны обеспечить устойчивый рост народного благосостояния. "Идеологическая перестройка" при сохранении ее темпов не оставляла сомнений в том, что через десять-пятнадцать лет СССР полностью преодолеет негативные духовные последствия радикальных ломок, максимально развив при этом их конструктивные результаты. Создание отечественного ядерного оружия исключало опасность силового вмешательства в наши внутренние дела.
Реальную возможность противостоять западной агрессии Сталин видел в создании мощного военно-политического союза на базе синтеза традиционных ценностей славянской цивилизации с достижениями мировой социалистической системы. "Если славяне будут объединены и солидарны, - говорил он, - никто в будущем и пальцем не шевельнет".
Именно с такой точки зрения рассматривал он и нашу победу во Второй мировой войне. Она, по мысли Сталина, стала в первую очередь крупнейшей геополитической победой славянства. В своем историческом обращении к народу 9 мая 1945 года он сказал ясно и недвусмысленно: "Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией".
Еще более показательным для характеристики геополитических воззрений Сталина является его выступление по случаю победы над Японией, появившееся в печати 2 сентября 1945 года, в день окончания Второй мировой войны. Главная мысль этого выступления заключается в утверждении неразрывной преемственности геополитических целей России на примере Дальнего Востока. Японская агрессия против Российской империи, по его словам, началась еще в 1904 году. Потом была интервенция в ходе гражданской войны. Затем Хасан и Халхин-Гол. И вот, наконец, наша окончательная победа. Все это, считал Сталин, - звенья одной цепи.
Сталин говорил: "Поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт о безоговорочной капитуляции". Как показательна эта демонстрация исторической преемственности русской геополитики: от Российской империи - к Советскому Союзу!
Естественно, такие перспективы вызвали на Западе состояние, близкое к панике. Ибо в лице СССР формировался мощнейший альтернативный центр мирового влияния, олицетворяющий, прежде всего, справедливость и народовластие. Иные политические, культурные и экономические принципы развития человеческой цивилизации. Под угрозой оказались многовековые усилия торгово-финансовой космополитической элиты по созданию "мировой системы международного разделения труда" - основы закабаления человечества в рамках "нового мирового порядка".
Полное драматизма глобальное столкновение двух архетипов мировой политики, экономики и культуры персонифицировалось в противостоянии двух сверхдержав - США и СССР, отлилось в жесткие формы "холодной войны".
При этом антикоммунистическая риторика "свободного мира" и его лицемерная забота о "правах человека" стали идеологической ширмой, за которой от непосвященного взора скрывались неизменные интересы Запада, требующие ослабления, а если удастся, то и уничтожения России. Это лицемерие стало особенно очевидным сейчас, когда открытое попрание прав миллионов русских и русскоговорящих, оказавшихся в новых государствах СНГ на положении людей второго сорта, не только не вызывает осуждения, но молчаливо приветствуется "цивилизованным" Западом.
Геннадий Зюганов
Начиная с первой половины ХIХ века, внешняя политика России все явственнее определялась типично имперскими принципами: легитимизмом и консерватизмом. Конкуренцию имперской доктрине во второй половине ХIХв. стала оказывать панславистская. В среде российской политической элиты сформировались две соперничающие геополитические концепции: доктрина славянского Большого Пространства и доктрина Имперской Самодостаточности. Наиболее ярким представителем первой был известный ученый и философ Н.Я.Данилевский, второй - не менее известный публицист М.Н.Катков. Между сторонниками той и другой концепции шла острая идейная борьба. Эти две концепции довлели над умами русской элиты вплоть до революции 1917 года, радикально изменившей течение отечественной геополитической мысли.
Классиком русской имперской идеи можно назвать влиятельного в правительственных кругах публициста М.Н.Каткова - многолетнего редактора "Московских ведомостей". Имперскую геополитическую доктрину наиболее полно изложил один из последователей Каткова - В.А.Грингмут. Он утверждал, что Россия "должна стать великим самодовлеющим государством, не нуждающимся ни в нравственной, ни в материальной поддержке со стороны каких бы то ни было иноземных держав, но могущим, наоборот, оказать им, при случае, подобную поддержку. Тогда она будет в качестве верховного, могущественного судьи в буквальном смысле "диктовать мир вселенной"... Власть будет покоиться в руках России, прочно и несокрушимо утвердившейся в обеих половинах своей империи и претворившей их в одно великое, не европейское и не азиатское, а православное, самодержавное, русское целое с богатою, своеобразною и разнообразною культурой". В русле такой геополитической доктрины Россия и укрепляла юго-восточные и восточные рубежи.
"Символ веры" панславизма систематично и последовательно изложил в объемном сочинении "Россия и Европа" Н.Я.Данилевский. Задачей России провозглашалось освобождение братских славянских народов из-под чуждой власти Турции и Австро-Венгрии и создание Всеславянского Союза с центром в Константинополе и во главе с Россией.
Весьма распространенной панславистская доктрина стала в 60-70-е годы ХIX века. Пик ее популярности пришелся на годы русско-турецкой войны, которая, по сути, и стала войной за освобождение южных славян от турецкого владычества. Война вызвала подъем симпатий к "братушкам-славянам" в русском обществе.
Однако приход к власти в Болгарии и Греции антирусских сил, повлекший за собой усиление на Балканах геополитических противников России, отрезвил многих политиков. Император Александр III выразил это разочарование поведением славянских стран, обязанных своей независимостью России, но предавших ее, своей знаменитой фразой, превратившейся в афоризм: "Отныне у России есть только два надежных союзника. Это ее армия и ее флот".
Следует сказать, что имперская и панславистская геополитические доктрины не только отражали умонастроения различных частей русской политической элиты, их представления о месте и роли России в мировом балансе сил, но и формулировали два необходимых элемента оптимальной модели русской геополитики.
Впрочем, чувствуя необходимость поиска новых подходов, Петербург в конце ХIX века постарался осуществить стратегический поворот к Востоку. Понимая, что контроль над пространством, особенно для континентальной державы, зависит, прежде всего, от уровня развития средств коммуникации, русское правительство начало грандиозное строительство Транссибирской железнодорожной магистрали. Были приняты меры по активному заселению регионов Сибири и Дальнего Востока. Символично и то, что Александр III в 1890 году отправил наследника престола, будущего императора Николая II, в ознакомительное путешествие именно на Восток.
И все же, в имперской концепции главный акцент неуклонно делался на необходимости построения самодостаточного государства. Чтобы быть сильной и могущественной, утверждали авторы концепции, Россия должна стать самодостаточной, иметь возможность отвечать на все исторические вызовы.
Из панславистской модели Россия прочно взяла тезис о необходимости объединения вокруг себя цивилизационно близких стран и народов для успешного противостояния враждебным центрам силы. Пользуясь современной геополитической терминологией, можно сказать, что панслависты предлагали создать православно-славянское Большое Пространство. Данилевский писал: "Не надо себя обманывать. Враждебность Европы слишком очевидна: она лежит не в случайных комбинациях европейской политики, не в честолюбии того или другого государственного мужа, а в самых основных ее интересах". А потому залогом устойчивости, условием политического равновесия в мире может быть только русско-славянский политический союз.
В этой идее тоже была своя правда, доказанная нашей историей. Так что объективно к началу XX столетия главная задача русской политической мысли и государственного аппарата Российской империи состояла в том, чтобы объединить эти две геополитические доктрины. Но после революции работа в этой области как будто пресеклась. Казалось, под напором догматичных фанатиков "перманентной революции" геополитика в России умерла. Однако исторические факты свидетельствуют: через тридцать лет именно Сталину удалось воплотить в жизнь совершенно оригинальную геополитическую модель, соединяющую преимущества обеих традиционных российских концепций.
Мне уже доводилось писать о сути сталинской геополитической доктрины. Напомню лишь, что сталинская модель в ее полном развитии как раз и явилась исторически выстраданным синтезом двух извечных русских геополитических подходов. Имперского - с его идеей государственной самодостаточности. И панславистского - с его идеей славянского Большого Пространства.
Здесь стоит сказать об одной важной особенности сталинского мышления. Он никогда не был ни доктринером, ни догматиком. Сталин воспринимал и творчески перерабатывал все конструктивные идеи, даже идеи своих идеологических противников и политических врагов, если они служили делу укрепления государства и повышению национальной безопасности СССР.
В частности, коммунист Сталин - подобно Ильину, Солоневичу и многим другим деятелям "белой" эмиграции - прекрасно понимал, что Запад никогда не смирится с усилением России-СССР, с ее превращением в динамично развивающуюся, самобытную сверхдержаву. Известный югославский политик М.Джилас вспоминал, как однажды Сталин подвел его к карте мира и уверенно произнес, указывая на Америку и Великобританию, а затем на Советский Союз: "Никогда они не смирятся с тем, чтобы такое пространство было красным, - никогда, никогда!"
Сталин, как никто другой, понимал и необходимость мировоззренческого обновления страны в рамках ее новой геополитической формы - СССР. Понимал он и насущную потребность согласования новых реальностей со многовековой российской традицией. Результатом такого понимания и стало резкое изменение государственной идеологии в 1944-1953 годах.
В основе нового курса лежало стремление создать эффективную и соответствующую требованиям современности "идеологию патриотизма", которая могла бы стать надежным мировоззренческим основанием для функционирования государственных механизмов огромной Советской державы и ее союзников. С этой целью первым делом были восстановлены многие страницы подлинной российской истории, прекращены гонения на Церковь.
Что и понятно: СССР выиграл самую страшную и кровопролитную войну за всю историю человечества. В полном соответствии со своими интересами он максимально расширил зоны влияния на морских и океанских направлениях, заблокировав любую попытку создать непосредственные угрозы государственным границам державы. В рекордно короткие сроки была преодолена послевоенная разруха. Создана автономная, самодостаточная экономическая система, способная при грамотном использовании колоссальных ресурсов страны обеспечить устойчивый рост народного благосостояния. "Идеологическая перестройка" при сохранении ее темпов не оставляла сомнений в том, что через десять-пятнадцать лет СССР полностью преодолеет негативные духовные последствия радикальных ломок, максимально развив при этом их конструктивные результаты. Создание отечественного ядерного оружия исключало опасность силового вмешательства в наши внутренние дела.
Реальную возможность противостоять западной агрессии Сталин видел в создании мощного военно-политического союза на базе синтеза традиционных ценностей славянской цивилизации с достижениями мировой социалистической системы. "Если славяне будут объединены и солидарны, - говорил он, - никто в будущем и пальцем не шевельнет".
Именно с такой точки зрения рассматривал он и нашу победу во Второй мировой войне. Она, по мысли Сталина, стала в первую очередь крупнейшей геополитической победой славянства. В своем историческом обращении к народу 9 мая 1945 года он сказал ясно и недвусмысленно: "Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией".
Еще более показательным для характеристики геополитических воззрений Сталина является его выступление по случаю победы над Японией, появившееся в печати 2 сентября 1945 года, в день окончания Второй мировой войны. Главная мысль этого выступления заключается в утверждении неразрывной преемственности геополитических целей России на примере Дальнего Востока. Японская агрессия против Российской империи, по его словам, началась еще в 1904 году. Потом была интервенция в ходе гражданской войны. Затем Хасан и Халхин-Гол. И вот, наконец, наша окончательная победа. Все это, считал Сталин, - звенья одной цепи.
Сталин говорил: "Поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт о безоговорочной капитуляции". Как показательна эта демонстрация исторической преемственности русской геополитики: от Российской империи - к Советскому Союзу!
Естественно, такие перспективы вызвали на Западе состояние, близкое к панике. Ибо в лице СССР формировался мощнейший альтернативный центр мирового влияния, олицетворяющий, прежде всего, справедливость и народовластие. Иные политические, культурные и экономические принципы развития человеческой цивилизации. Под угрозой оказались многовековые усилия торгово-финансовой космополитической элиты по созданию "мировой системы международного разделения труда" - основы закабаления человечества в рамках "нового мирового порядка".
Полное драматизма глобальное столкновение двух архетипов мировой политики, экономики и культуры персонифицировалось в противостоянии двух сверхдержав - США и СССР, отлилось в жесткие формы "холодной войны".
При этом антикоммунистическая риторика "свободного мира" и его лицемерная забота о "правах человека" стали идеологической ширмой, за которой от непосвященного взора скрывались неизменные интересы Запада, требующие ослабления, а если удастся, то и уничтожения России. Это лицемерие стало особенно очевидным сейчас, когда открытое попрание прав миллионов русских и русскоговорящих, оказавшихся в новых государствах СНГ на положении людей второго сорта, не только не вызывает осуждения, но молчаливо приветствуется "цивилизованным" Западом.
Геннадий Зюганов