"...но до времени-поры
Надо как-то это. А то совсем.
# # #
К примеру, бывают такие места. Особенно кто пешком в мск, есть такие, а в ленте моей трое точно, возможно четверо. Кто гуляет и смотрит и видит. Вдруг узнают, не буду пока говорить, вдруг сами, к тому же спойлеры. К спойлерам я хорошо отношусь, не бесят. Но много кого - отнюдь. А так-то конечно пофиг. Оно там всё в кучу и одновременно, в шаговой (ну плюс-минус) доступности: офисный городок низкорослый чистенький, баба с веслом туда же, прочие купола и развалины. Славное в общем место, есть где (любое слово).
И впредь!
# # #
Над равнинами Пригов кричит
Рубинштейн пролетает
Левиафан плывёт
Четырёхтрубен и многоочит
Но совсем не отчётлив
Ясности, говорит, ему не хватает
Ясности ему не хватает, волчаре
духовная орясина
торчит из моря-озера
что посреди Калязина
такое вот сморозила
власть Молота и Разума
Серпа и Л.Б.Красина
а мы богобоязненно
глядим на дело рук её -
с ней, с этой самой сукою
всё лучшее ведь связано!
А вот идёт тамильский тигр
Ему навстречу тигр индийский
И там и африканский лев
Да и медведь подходит русский
И ставят общую свечу
И смотрят сообща на Запад
И чуют дивный женский запах
А это я лечу
Зверь сидит и горько плачет
Кармы над неразберицей -
В следущем рожденьи, значит
Предстоит ему родиться
Человеком полуголым
И с душою поразимой
Прожигаемой глаголом
Совестью невобразимой -
Страшно!
Она прошла будёновской походкой
Как сабельной петромосковский след
Как рысь! как Русь! как мука! Мекка! водка!
Я мёртвая глядела ей вослед
Я ж говорила: Там где жизни нет -
Там смерть
В охотку
...ты царь живи один правительство ругай
ажурный дождь маршрут заштриховал окрестный
одна судьба сургут другая смерть тургай
в вермонте справим день воскресный
нет весь я не умру душа моя слегка
над трупом воспарит верни её а ну-ка
из жил же и костей вермонтского зверька
провозгласит себе наука
се дяде гордому вся спесь его не впрок
нас уберут равно левкоем и гвоздикой
и будем мы олень и вепрь и ныне дикий
медведь и друг степей сурок
У лавки табачной и винной
В прозрачном осеннем саду
Ребёнок стоит неповинный
Улыбку держа на виду.
Скажи мне, товарищ ребёнок
Игрушка природных страстей
Зачем среди тонких рябинок
Стоишь ты с улыбкой своей?
Умён ты, видать, не по росту,
Но всё ж, ничего не тая
Ответь, симпатичный подросток,
Что значит улыбка твоя?
И тихо дитя отвечает:
С признаньем своим не спеши
Улыбка моя означает
Неразвитость детской души
Я вырасту жертвой бессонниц
С прозрачной ледышкой внутри
Ступай же домой, незнакомец,
И слёзы свои оботри.
Вот летит человек и не знает
почему он летит и куда
Он прошедшую жизнь вспоминает
прославляет её, проклинает
из очей его льётся вода
Дома прежнего рушатся стены
и шумит над оврагом ветла
В пыльной, мусорной яме геенны
наша смерть выгорает дотла
так и крутится огненной белкой
пылью мелкой летит из-под век
и испачкан небесной побелкой
чемодан у тебя, человек.
И мышка и малый кузнечик
Стрекочут, ети же их мать
Что скажешь ты им, человече?
Так что же им бедным сказать?
Играйтесь на травке пушистой
Но только вот сунетесь в дом
Я как тараканов-фашистов
Вас смерти позорной предам
Гадов
Фашистов недобитых
Блядей ебаных
Сукой буду
Предам
те кто возвращается во снах
бабочкою об одном крыле
как перелетели этот страх
снова очутиться на земле?
посреди крыла - раскрытый глаз
по краям - дрожание письма
видят ли они уснувших нас
или в них живёт сияющая тьма
и глядит само в себя глазное дно
и во сне такой бездонный свет
словно пишут нам что всё обретено
всё - чего для нас пока что нет
Вот Он едет на осляти
Отчего же он убог? -
А потому что это, дети
Вочеловечившийся Бог
Отчего ж он так страдает
Волочит ужасный крест? -
А потому то, дорогие
Это дело Бога есть
Отчего же это люди
Чуть чего - за топоры? -
А потому что они - бляди
Но до времени-поры
Душа проснётся, и тогда
заплачет полая вода
найдёт сестрица братца,
а нам пора прощаться
И вздрогнет на воде кольцо
с козлиным профилем лицо
мелькнёт и улыбнётся
Сестрица отзовётся
Вот в шёпот сыплется листва
она мертва, она права
Что ей теперь приснится?
И нет нигде копытца
Один стакан, и тот разбит
со дна Алёнушка глядит
и ветер шёпот шевелит
Мы молча в шёпот сходим
и там себя находим
Здесь нас поддерживает свет
и на двоих разлуки нет
Найдёт сестрица братца
а нам пора прощаться
Такой бывает вечер беспричинный
Особо в нашей средней полосе
Когда вдруг исчезают все
Все эти женщины-мужчины
Все эти знаки различенья
И над землёю на весу
Гуляют ангелы внизу
Исполненные среднего значенья
Средней полосы нашей
протяни онемевшему небу
тишины неуместную весть
святый боже которого нету
страшный вечный которого есть
одели моисеевой кашей
загляни в неживые глаза
пуст ковчег зоологии нашей
начинать тебе отче с аза
на постройку ассирий и греций
в хороводе других парамеций
возводить карфаген и шумер
вот такие стихи например
Я мечтал подружиться с совой, но увы,
Никогда я на воле не видел совы
Не сходя с городской карусели
И хоть память моя оплыла как свеча
Я запомнил, что ходики в виде сыча
Над столом моим в детстве висели
Я пытался мышам навязаться в друзья
Я к ним в гости, как равный, ходил без ружья
Но хозяева были в отъезде
И когда я в ангине лежал не дыша
Мне совали в постель надувного мыша
Со свистком в неожиданном месте
Я ходил в зоопарк посмотреть на зверей
Застывал истуканом у дачных дверей
Где сороки в потемках трещали
Но из летнего леса мне хмурилась вновь
Деревянная жизнь, порошковая кровь
Бесполезная дружба с вещами
Отвинчу я усталую голову прочь
Побросаю колёсики в дачную ночь
И свистульку из задницы выну
Чтоб шептали мне мыши живые слова
Чтоб военную песню мне пела сова
Как большому, но глупому сыну
Проступайте же во мне
Человеческие боли
Чтобы стал я поневоле
Мерзопакостным вполне
А то вот живу как кошка
Много вижу, мало ем
Скоро мудрый уж совсем
Распластаюсь вдоль окошка
Весь в сазаньих плавниках
Лес висит, седея.
Видно, нет меня никак,
это снюсь себе я.
Лето в золоте до крыш
На родной сторонке,
А лицо мое - камыш
В водяной воронке.
Был я голосом высок
В дружеском совете,
Но рассыпался в песок -
Нет меня на свете.
Сплю - и нет меня во сне,
Только рыба на сосне.
Вот юноша подходит к гробу:
Прощай! - он гробу говорит
А тот вдруг хвать его за оба
Да и с собою в гроб тащит
Тут юноша томиться, рваться
А что томиться! что метаться!
Срок неминуймый подойдёт -
Еще не всякий и возьмёт
К себе
В тот год была неделя без среды
И уговор, что послезавтра съеду.
Из вторника вели твои следы
В никак не наступающую среду.
Я понимал, что это чепуха,
Похмельный крен в моем рассудке хмуром,
Но прилипающим к стеклу лемуром
Я говорил с тобой из четверга.
Висела в сердце взорванная мина.
Стояла ночь, как виноватый гость.
Тогда пришли. И малый атлас мира
Повесили на календарный гвоздь.
Я жил, еще дыша и наблюдая,
Мне зеркало шептало: "Не грусти!"
Но жизнь была как рыба молодая,
Обглоданная ночью до кости, -
В квартире, звёздным оловом пропахшей,
Она дрожала хордовой струной.
И я листок твоей среды пропавшей
Подклеил в атлас мира отрывной.
Среда была на полдороге к Минску,
Где тень моя протягивала миску
Из четверга, сквозь полог слюдяной.
В тот год часы прозрачные редели
На западе, где небо зеленей, -
Но это ложь. Среда в твоей неделе
Была всегда. И пятница за ней,
Когда сгорели календарь и карта.
И в пустоте квартиры неземной
Я в руки брал то Гуссерля, то Канта,
И пел с листа. И ты была со мной.
народ не верит в истину вообще
а только в ту что в водке и в борще
мы постигаем ход абстрактной мысли
на практикумах в школе и семье
где всем по норме наливают миски
но вдвое полагается себе
не верит ноготь в право ножниц стричь
свинья не верит в студень
в солнце сыч
писатель пруст не понят населеньем
не чает ржи пейзанин за межой
и смерть сама у многих под сомненьем
за явным исключением чужой
Всю жизнь темнеет понемногу
Боец с утра лишь только ногу
Поставит в кованый сапог
А глядь - опять темно и враг
Опять невидим, хоть ложись
Обратно спать - и так всю жизнь
человек выходит в поле
как простое деревцо
словно листик станиоля
шелестит его лицо
в голове глаза пробиты
вся душа его видна
человеку нет работы
только смерть или война
птицы петлями двойными
отраженья на траве
пешеход стоит под ними
держит небо в голове
долгий день на воле прожит
ночь приходит на развод
пешеход уйти не может
словно дерево растёт
на шоссе убит опоссум
не вернётся он с войны
человек лежит обоссан
в сентрал-парке у воды
второпях портвейну выпил
не подарок он семье
и моча его как вымпел
тонко вьётся по земле
спят проспекты и соборы
воры движутся с работы
с толстой книгой и огнём
ходит статуя свободы
грустно думает о нём
сны плывут в своей заботе
как фонарные шары
в сентрал-парке на заборе
сохнут ветхие штаны
вянут юноши в пороке
делят девушки барыш
спит опоссум на дороге
засыпай и ты малыш
Как бы славно перестать
Всё на свете понимать
Отменить полет букашки
Запах клевера и кашки
О колено поломать
Сесть на краешке с любовью
Там, где высится едва
Вроде перечницы с солью
Лёгкой ночи голова
Император Марк Аврелий
В тонкой плесени чернил
Паче Нобелевских премий
Мысли умные ценил
Мы забот его не знаем
Размышляем не везде
Мухам лапки обрываем
Небу глазки вырезаем
Косим дождик на заре
Мы живём, не вызывая
Глупой зависти ни в ком
Там, где голая ночная
Голова стоит торчком
В любую вещь вхожу до середины
А там уж Бог навстречу мне идёт
Бутылку выпьешь так до половины
А там само без удержу идёт
Вот так нас любит Бог - лишь пальцем поманит
А сам уж со всех ног навстречу нам бежит
# # #
Итого.
Сегодня здесь с нами были (в виде стихов и столбиков)
ВИКТОР КРИВУЛИН
ИВАН ЖДАНОВ
СВЕТЛАНА КЕКОВА
АЛЕКСЕЙ ЦВЕТКОВ
ДМИТРИЙ ПРИГОВ
До новых встреч)
...
# # #
К примеру, бывают такие места. Особенно кто пешком в мск, есть такие, а в ленте моей трое точно, возможно четверо. Кто гуляет и смотрит и видит. Вдруг узнают, не буду пока говорить, вдруг сами, к тому же спойлеры. К спойлерам я хорошо отношусь, не бесят. Но много кого - отнюдь. А так-то конечно пофиг. Оно там всё в кучу и одновременно, в шаговой (ну плюс-минус) доступности: офисный городок низкорослый чистенький, баба с веслом туда же, прочие купола и развалины. Славное в общем место, есть где (любое слово).
И впредь!
# # #
Над равнинами Пригов кричит
Рубинштейн пролетает
Левиафан плывёт
Четырёхтрубен и многоочит
Но совсем не отчётлив
Ясности, говорит, ему не хватает
Ясности ему не хватает, волчаре
духовная орясина
торчит из моря-озера
что посреди Калязина
такое вот сморозила
власть Молота и Разума
Серпа и Л.Б.Красина
а мы богобоязненно
глядим на дело рук её -
с ней, с этой самой сукою
всё лучшее ведь связано!
А вот идёт тамильский тигр
Ему навстречу тигр индийский
И там и африканский лев
Да и медведь подходит русский
И ставят общую свечу
И смотрят сообща на Запад
И чуют дивный женский запах
А это я лечу
Зверь сидит и горько плачет
Кармы над неразберицей -
В следущем рожденьи, значит
Предстоит ему родиться
Человеком полуголым
И с душою поразимой
Прожигаемой глаголом
Совестью невобразимой -
Страшно!
Она прошла будёновской походкой
Как сабельной петромосковский след
Как рысь! как Русь! как мука! Мекка! водка!
Я мёртвая глядела ей вослед
Я ж говорила: Там где жизни нет -
Там смерть
В охотку
...ты царь живи один правительство ругай
ажурный дождь маршрут заштриховал окрестный
одна судьба сургут другая смерть тургай
в вермонте справим день воскресный
нет весь я не умру душа моя слегка
над трупом воспарит верни её а ну-ка
из жил же и костей вермонтского зверька
провозгласит себе наука
се дяде гордому вся спесь его не впрок
нас уберут равно левкоем и гвоздикой
и будем мы олень и вепрь и ныне дикий
медведь и друг степей сурок
У лавки табачной и винной
В прозрачном осеннем саду
Ребёнок стоит неповинный
Улыбку держа на виду.
Скажи мне, товарищ ребёнок
Игрушка природных страстей
Зачем среди тонких рябинок
Стоишь ты с улыбкой своей?
Умён ты, видать, не по росту,
Но всё ж, ничего не тая
Ответь, симпатичный подросток,
Что значит улыбка твоя?
И тихо дитя отвечает:
С признаньем своим не спеши
Улыбка моя означает
Неразвитость детской души
Я вырасту жертвой бессонниц
С прозрачной ледышкой внутри
Ступай же домой, незнакомец,
И слёзы свои оботри.
Вот летит человек и не знает
почему он летит и куда
Он прошедшую жизнь вспоминает
прославляет её, проклинает
из очей его льётся вода
Дома прежнего рушатся стены
и шумит над оврагом ветла
В пыльной, мусорной яме геенны
наша смерть выгорает дотла
так и крутится огненной белкой
пылью мелкой летит из-под век
и испачкан небесной побелкой
чемодан у тебя, человек.
И мышка и малый кузнечик
Стрекочут, ети же их мать
Что скажешь ты им, человече?
Так что же им бедным сказать?
Играйтесь на травке пушистой
Но только вот сунетесь в дом
Я как тараканов-фашистов
Вас смерти позорной предам
Гадов
Фашистов недобитых
Блядей ебаных
Сукой буду
Предам
те кто возвращается во снах
бабочкою об одном крыле
как перелетели этот страх
снова очутиться на земле?
посреди крыла - раскрытый глаз
по краям - дрожание письма
видят ли они уснувших нас
или в них живёт сияющая тьма
и глядит само в себя глазное дно
и во сне такой бездонный свет
словно пишут нам что всё обретено
всё - чего для нас пока что нет
Вот Он едет на осляти
Отчего же он убог? -
А потому что это, дети
Вочеловечившийся Бог
Отчего ж он так страдает
Волочит ужасный крест? -
А потому то, дорогие
Это дело Бога есть
Отчего же это люди
Чуть чего - за топоры? -
А потому что они - бляди
Но до времени-поры
Душа проснётся, и тогда
заплачет полая вода
найдёт сестрица братца,
а нам пора прощаться
И вздрогнет на воде кольцо
с козлиным профилем лицо
мелькнёт и улыбнётся
Сестрица отзовётся
Вот в шёпот сыплется листва
она мертва, она права
Что ей теперь приснится?
И нет нигде копытца
Один стакан, и тот разбит
со дна Алёнушка глядит
и ветер шёпот шевелит
Мы молча в шёпот сходим
и там себя находим
Здесь нас поддерживает свет
и на двоих разлуки нет
Найдёт сестрица братца
а нам пора прощаться
Такой бывает вечер беспричинный
Особо в нашей средней полосе
Когда вдруг исчезают все
Все эти женщины-мужчины
Все эти знаки различенья
И над землёю на весу
Гуляют ангелы внизу
Исполненные среднего значенья
Средней полосы нашей
протяни онемевшему небу
тишины неуместную весть
святый боже которого нету
страшный вечный которого есть
одели моисеевой кашей
загляни в неживые глаза
пуст ковчег зоологии нашей
начинать тебе отче с аза
на постройку ассирий и греций
в хороводе других парамеций
возводить карфаген и шумер
вот такие стихи например
Я мечтал подружиться с совой, но увы,
Никогда я на воле не видел совы
Не сходя с городской карусели
И хоть память моя оплыла как свеча
Я запомнил, что ходики в виде сыча
Над столом моим в детстве висели
Я пытался мышам навязаться в друзья
Я к ним в гости, как равный, ходил без ружья
Но хозяева были в отъезде
И когда я в ангине лежал не дыша
Мне совали в постель надувного мыша
Со свистком в неожиданном месте
Я ходил в зоопарк посмотреть на зверей
Застывал истуканом у дачных дверей
Где сороки в потемках трещали
Но из летнего леса мне хмурилась вновь
Деревянная жизнь, порошковая кровь
Бесполезная дружба с вещами
Отвинчу я усталую голову прочь
Побросаю колёсики в дачную ночь
И свистульку из задницы выну
Чтоб шептали мне мыши живые слова
Чтоб военную песню мне пела сова
Как большому, но глупому сыну
Проступайте же во мне
Человеческие боли
Чтобы стал я поневоле
Мерзопакостным вполне
А то вот живу как кошка
Много вижу, мало ем
Скоро мудрый уж совсем
Распластаюсь вдоль окошка
Весь в сазаньих плавниках
Лес висит, седея.
Видно, нет меня никак,
это снюсь себе я.
Лето в золоте до крыш
На родной сторонке,
А лицо мое - камыш
В водяной воронке.
Был я голосом высок
В дружеском совете,
Но рассыпался в песок -
Нет меня на свете.
Сплю - и нет меня во сне,
Только рыба на сосне.
Вот юноша подходит к гробу:
Прощай! - он гробу говорит
А тот вдруг хвать его за оба
Да и с собою в гроб тащит
Тут юноша томиться, рваться
А что томиться! что метаться!
Срок неминуймый подойдёт -
Еще не всякий и возьмёт
К себе
В тот год была неделя без среды
И уговор, что послезавтра съеду.
Из вторника вели твои следы
В никак не наступающую среду.
Я понимал, что это чепуха,
Похмельный крен в моем рассудке хмуром,
Но прилипающим к стеклу лемуром
Я говорил с тобой из четверга.
Висела в сердце взорванная мина.
Стояла ночь, как виноватый гость.
Тогда пришли. И малый атлас мира
Повесили на календарный гвоздь.
Я жил, еще дыша и наблюдая,
Мне зеркало шептало: "Не грусти!"
Но жизнь была как рыба молодая,
Обглоданная ночью до кости, -
В квартире, звёздным оловом пропахшей,
Она дрожала хордовой струной.
И я листок твоей среды пропавшей
Подклеил в атлас мира отрывной.
Среда была на полдороге к Минску,
Где тень моя протягивала миску
Из четверга, сквозь полог слюдяной.
В тот год часы прозрачные редели
На западе, где небо зеленей, -
Но это ложь. Среда в твоей неделе
Была всегда. И пятница за ней,
Когда сгорели календарь и карта.
И в пустоте квартиры неземной
Я в руки брал то Гуссерля, то Канта,
И пел с листа. И ты была со мной.
народ не верит в истину вообще
а только в ту что в водке и в борще
мы постигаем ход абстрактной мысли
на практикумах в школе и семье
где всем по норме наливают миски
но вдвое полагается себе
не верит ноготь в право ножниц стричь
свинья не верит в студень
в солнце сыч
писатель пруст не понят населеньем
не чает ржи пейзанин за межой
и смерть сама у многих под сомненьем
за явным исключением чужой
Всю жизнь темнеет понемногу
Боец с утра лишь только ногу
Поставит в кованый сапог
А глядь - опять темно и враг
Опять невидим, хоть ложись
Обратно спать - и так всю жизнь
человек выходит в поле
как простое деревцо
словно листик станиоля
шелестит его лицо
в голове глаза пробиты
вся душа его видна
человеку нет работы
только смерть или война
птицы петлями двойными
отраженья на траве
пешеход стоит под ними
держит небо в голове
долгий день на воле прожит
ночь приходит на развод
пешеход уйти не может
словно дерево растёт
на шоссе убит опоссум
не вернётся он с войны
человек лежит обоссан
в сентрал-парке у воды
второпях портвейну выпил
не подарок он семье
и моча его как вымпел
тонко вьётся по земле
спят проспекты и соборы
воры движутся с работы
с толстой книгой и огнём
ходит статуя свободы
грустно думает о нём
сны плывут в своей заботе
как фонарные шары
в сентрал-парке на заборе
сохнут ветхие штаны
вянут юноши в пороке
делят девушки барыш
спит опоссум на дороге
засыпай и ты малыш
Как бы славно перестать
Всё на свете понимать
Отменить полет букашки
Запах клевера и кашки
О колено поломать
Сесть на краешке с любовью
Там, где высится едва
Вроде перечницы с солью
Лёгкой ночи голова
Император Марк Аврелий
В тонкой плесени чернил
Паче Нобелевских премий
Мысли умные ценил
Мы забот его не знаем
Размышляем не везде
Мухам лапки обрываем
Небу глазки вырезаем
Косим дождик на заре
Мы живём, не вызывая
Глупой зависти ни в ком
Там, где голая ночная
Голова стоит торчком
В любую вещь вхожу до середины
А там уж Бог навстречу мне идёт
Бутылку выпьешь так до половины
А там само без удержу идёт
Вот так нас любит Бог - лишь пальцем поманит
А сам уж со всех ног навстречу нам бежит
# # #
Итого.
Сегодня здесь с нами были (в виде стихов и столбиков)
ВИКТОР КРИВУЛИН
ИВАН ЖДАНОВ
СВЕТЛАНА КЕКОВА
АЛЕКСЕЙ ЦВЕТКОВ
ДМИТРИЙ ПРИГОВ
До новых встреч)
...