"Правосудие" глазами рядового гражданина...
Прошло почти три года. Гражданин Левин был осужден решением Советского районного суда г.Омска на 6,5 лет колонии особого режима. На свободе остались двое детей и супруга, у которой сейчас предостаточно времени, чтобы взглянуть на произошедшее ранее другими глазами. Со стороны…
«Сейчас, когда о том, что происходило почти три года назад вспоминать не так больно. Хочу написать, что же было дальше в нашей истории.
19.08.2011г. Из СО по САО СУ СК РФ по Омской области пришло постановление от 01.08.2011г. об отказе в возбуждении уголовного дела.
5 августа 20011г. мужа арестовали, в СИЗО-1 он пробыл до 11.01.2012г., суд начался в октябре. Адвоката я попросила остаться того, который был на первом задержании, почему-то мне казалось, что ей можно доверять. Я тоже думала над материалами дела, писала заявление в областную прокуратуру, после того как нам отказали в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции.
На самом деле это выглядело так. Так как г-н Бураков на тот момент не являлся сотрудником полиции, то Служба собственной безопасности УМВД передала все материалы дела в следственный комитет при прокуратуре САО. Где молодой специалист «в плановом порядке» взял объяснения у сотрудника полиции Куркина и не состоявшегося стажера Буракова о причинах появления заявления В.П.Левина. Что ответили сотрудники прилагаю ниже.
Это цитата из заявления в областную прокуратуру, после первого отказа:
«Из пояснений оперативников, описанных в постановлении следует, что:
1. как минимум 2 эпизода ОРМ оперативниками документально не фиксировались, они не могут вспомнить не точное время, ни дату проведения, ни ФИО задержанных, кроме Левина В.П.;
2. экспертизы, естественно, тоже никакой не проводилось (даже после неоднократной просьбы мужа);
3. старший оперуполномоченный, не заинтересованный предложением Левина В.П. о сотрудничестве, тем не менее, просит, уже бывшего стажера Буракова В.С., совершать звонки на мобильный телефон Левина и договариваться о проведении ОРМ (из приложенной детализации звонков на мобильный телефона виден факт, что «рвущийся сотрудничать с оперативниками» Левин В.П., не разу им не позвонил, а вот бывший стажер звонил 4 раза);
4. длительное время «преступников», которые так явно нарушают законодательство РФ, не задерживают и не заводят на них уголовное дело по ст.228, а отпускают «решать проблемы» и рассчитываться с долгами;
5. действующий на добровольных началах Бураков не ленится подниматься на 5-ый этаж к «задержанному», и объяснять что-то его жене, ездить с ним от остановки «Ермак» на улицу Б. Хмельницкого и обратно, только для того, чтобы посмотреть коды в системе «Скайп» (хотя «скайпом» можно воспользоваться в любом Интернет-кафе или мобильном телефоне, который поддерживает функцию связи через и-нет), запись истинного разговора прилагается;
6. ст.оперуполномоченный, находящийся на момент второго эпизода в своем законном отпуске и добровольный помощник, который уже 20 дней как не является стажером, не покладая рук, доблестно ловят злостного нарушителя закона Левина В.П., для того, чтобы в очередной раз отпустить;
7. фактическое задержание Левина проводиться только после проверки СО по САО СУ СК РФ по Омской области».
Просматривая контакты господ полицейских в одной из социальных сетей, я случайно обнаружила, в друзьях однофамильца, да еще и с таким же именем, как у следователя из прокуратуры. После чего совершенно естественно мы получили уведомление об отказе в возбуждении уголовного дела. Уже после ареста мужа, я написала заявление в областную прокуратуру, заявление было рассмотрено и направлено на доследование, все в тот же следственный комитет, тому же сотруднику. После чего, вполне логично нам снова пришел отказ, в связи с тем, что «нет вновь открывшихся фактов по делу».
В октябре начался суд, больше похожий на хорошо поставленный кинофильм. Абсолютно всех свидетелей со стороны защиты в суд доставлял лично г-н Куркин на своем джипе и сопровождал их до зала суда, и говорили они именно то, что указанно в протоколе, написанном Куркиным, притом слово в слово, как заучивали. Свидетель г-н Кисляк, вообще, не стеснялся, в зал суда он пришел с ежедневником и просто читал ответы на заданные судьей вопросы.
Адвокат вела себя «блестяще» (это потом я узнала, что ее сын и г-н полицейский лично знакомы и находятся в приятельских отношениях). У меня на руках еще оставала главная «козырная карта» - это заявление в прокуратуру Ереминой Марины, которая отдала этим же сотрудникам полиции плазменный телевизор стоимостью 34 т.р. и 3000 деньгами. В протоколе, написанном, якобы, со слов Ереминой Марины, было сказано, что она на длительное время уезжает из города и на суде присутствовать не сможет. Позже я узнала, что она в Омске, а в суд идти просто биться. Я уговорила Марининого мужа привезти ее в суд, потому, что от ее показаний зависело очень многое.
Но вместо мужа в суд ее привез… тот же г-н Куркин, и говорила она в зале суда, совсем не то, что говорила мне и о чем писала в заявлении в прокуратуру. Я передала заявление Марины адвокату и попросила ознакомить суд с его содержанием. На что мой адвокат сделала следующее. Она в зале суда показала заявление Марине (не ознакомив при этом заранее с текстом заявления ни прокурора, ни судью) задала ей вопрос: «Это ваше заявление?». Судья, не имея представления о наличии и тем более тексте документа, даже привстал и говорит адвокату: «Это что за документ? Нас-то ознакомьте!». Адвокат передает документ прокурору. Тот, прочитав, задает вопрос Марине: «Вас кто-нибудь просил написать это заявление?», на что Марина ответила: «Да, Левин просил» (пытаясь найти справедливость, мы действительно просили написать это заявление и пойти в прокуратуру).
На самом деле следующим логичным вопросом моего адвоката должно было быть: «А факты, изложенные в заявлении, правда?????». Но мой адвокат, сказала, что вопросов больше не имеет!!!!!!!! И ни кто: ни судья, ни прокурор тоже не задали вопроса о достоверности фактов, изложенных в заявлении. И со стороны этот факт стал выглядеть не как доказательство невиновности моего супруга и достоверности его показаний, а как попытка необоснованно обвинить сотрудников полиции.
Есть еще немало важное обстоятельство. Адвокат мне не объяснила, что я тоже могу дать показания, как свидетель многих обстоятельств по делу, но до дачи показаний мне нельзя присутствовать в зале суда. Мне же с первого заседания разрешили присутствовать, тем самым, лишив меня возможности многое сказать суду.
Я очень поздно решила, что нам нужен другой адвокат.
А теперь несколько слов о работе адвокатуры. После того как решила отказаться от услуг «моего» адвоката, позвонила своему однокурснику, который работает в известной коллегии адвокатов, правда, по гражданским делам. Он мне обещал найти хорошего адвоката по уголовным. Говорил, что на основании всего того, что есть в деле «дело можно «развалить» в суде», что всю подготовительную работу он будет делать сам, найдет всех свидетелей, которые почему-то «прятались» от предыдущего адвоката, что действовать он будет исключительно из бескорыстных дружеских убеждений, а деньги мне все же придется найти и отдать адвокату по уголовным делам, который и будет непосредственно защищать моего мужа в суде.
Я собрала все деньги, которые у меня на том момент были, и мама моя взяла кредит в 15 т.р., всего получилось 30 т.р. Мой однокурсник, после того как я передала деньги, пропал, даже на телефонные звонки отвечал не всегда и с большой неохотой. А уже после суда я узнала, что половину полученных денег он взял себе. Девушка-адвокат действительно оказалась очень порядочной и честной, она даже бесплатно составила мне кассационную жалобу, но к сожалению решение уже было принято заранее и смена адвоката положения не спасла. Мужу дали шесть с половиной лет особого режима.
За какие-то минуты в моей жизни изменилось многое. Я с детства мечтала стать юристом, закончила колледж и очень переживала, когда по семейным обстоятельствам мне пришлось уйти с юридического института. Именно на суде я поняла, что весь этот суд, суета оперативника, который использует все возможные средства, чтобы защитить свои интересы, работа адвоката, для которой мой муж просто еще один клиент, из за которого совсем не обязательно портить отношения с оперативниками, с которыми бок о бок работали годами и еще предстоит работать и далее. А глядя на судью, в голове рождалась одна только мысль: человек просто работает работу! Вот сейчас еще посидит несколько минут и поедет домой, жена нальет ему борща, а потом крепкого чайку, кто для него Левин, бывший зек, ну, еще немного посидит, ничего не случиться!
Я поняла, что Бог послал мне удивительную возможность остаться человеком, просто человеком, а не чей-то «подружкой», «родственницей», «знакомой», работающей в системе, где уже ВСЕ решено. После оглашения приговора (кстати на приговор пришла с 4-х месячным ребенком, и пока судья спокойным, размеренный голосом читал приговор, сыночек уснул).
Не смотря на то, что вера в правосудие была уже сильно подорвана, я еще верила, что кассационная жалоба может многое решить. Но мне сразу сказали, что «это просто инстанция, которую нужно пройти», «для того, чтобы писать дальше», еще сказали, что «в Омске вообще никогда ничего не решается», «надежда есть только на Верховный суд», что «дел так много, что коллегия поступающие дела делит поровну и все дело читает только кто-то один», что «объективной оценки тоже не будет».
Кассацию мы прошли. Спустя несколько месяцев я задумалась над этими словами «кассацию прошли». Я вспомнила это большое шикарное здание, с отличным ремонтом, с современными охранными устройствами, с огромным количеством оргтехники, видеотехники, которая была куплена на деньги налогоплательщиков, здание, в котором работает так много человек, труд которых тоже оплачен бюджетными деньгами. У меня появился вопрос, а для чего они все там сидят, если они все равно ничего не решают? Они там зачем? Т.е. «кассацию прошли», потом «надзорку прошли» и еще много, много всего еще «прошли»…….
Ах да, еще в конце октября, после выхода статьи А.Грасса на сайте «Твое право» с нашей историей, ко мне приезжали сотрудники госнаркоконтроля, долго расспрашивали, внимательно слушали, сочувствовали и понимающе кивали головами, а после попросили подписать заявление, что в статье Грасса «говориться не о сотрудниках госнаркоконтроля», а «об оперативниках местного отделения». И сотрудники данного ведомства никакого отношения к данному инциденту не имеют. Вот собственно и все.
Прошло почти три года как мой любимый муж отбывает наказание, старшему сыночку в январе исполнилось 12 лет, маленькому в апреле 3 годика, он уже вовсю узнает папу по фотографиям и папин голос по телефону.
А я просто жду мужа домой…».
Евгения Шафранова,
мать двоих детей,
супруга невинно осужденного
«Сейчас, когда о том, что происходило почти три года назад вспоминать не так больно. Хочу написать, что же было дальше в нашей истории.
19.08.2011г. Из СО по САО СУ СК РФ по Омской области пришло постановление от 01.08.2011г. об отказе в возбуждении уголовного дела.
5 августа 20011г. мужа арестовали, в СИЗО-1 он пробыл до 11.01.2012г., суд начался в октябре. Адвоката я попросила остаться того, который был на первом задержании, почему-то мне казалось, что ей можно доверять. Я тоже думала над материалами дела, писала заявление в областную прокуратуру, после того как нам отказали в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции.
На самом деле это выглядело так. Так как г-н Бураков на тот момент не являлся сотрудником полиции, то Служба собственной безопасности УМВД передала все материалы дела в следственный комитет при прокуратуре САО. Где молодой специалист «в плановом порядке» взял объяснения у сотрудника полиции Куркина и не состоявшегося стажера Буракова о причинах появления заявления В.П.Левина. Что ответили сотрудники прилагаю ниже.
Это цитата из заявления в областную прокуратуру, после первого отказа:
«Из пояснений оперативников, описанных в постановлении следует, что:
1. как минимум 2 эпизода ОРМ оперативниками документально не фиксировались, они не могут вспомнить не точное время, ни дату проведения, ни ФИО задержанных, кроме Левина В.П.;
2. экспертизы, естественно, тоже никакой не проводилось (даже после неоднократной просьбы мужа);
3. старший оперуполномоченный, не заинтересованный предложением Левина В.П. о сотрудничестве, тем не менее, просит, уже бывшего стажера Буракова В.С., совершать звонки на мобильный телефон Левина и договариваться о проведении ОРМ (из приложенной детализации звонков на мобильный телефона виден факт, что «рвущийся сотрудничать с оперативниками» Левин В.П., не разу им не позвонил, а вот бывший стажер звонил 4 раза);
4. длительное время «преступников», которые так явно нарушают законодательство РФ, не задерживают и не заводят на них уголовное дело по ст.228, а отпускают «решать проблемы» и рассчитываться с долгами;
5. действующий на добровольных началах Бураков не ленится подниматься на 5-ый этаж к «задержанному», и объяснять что-то его жене, ездить с ним от остановки «Ермак» на улицу Б. Хмельницкого и обратно, только для того, чтобы посмотреть коды в системе «Скайп» (хотя «скайпом» можно воспользоваться в любом Интернет-кафе или мобильном телефоне, который поддерживает функцию связи через и-нет), запись истинного разговора прилагается;
6. ст.оперуполномоченный, находящийся на момент второго эпизода в своем законном отпуске и добровольный помощник, который уже 20 дней как не является стажером, не покладая рук, доблестно ловят злостного нарушителя закона Левина В.П., для того, чтобы в очередной раз отпустить;
7. фактическое задержание Левина проводиться только после проверки СО по САО СУ СК РФ по Омской области».
Просматривая контакты господ полицейских в одной из социальных сетей, я случайно обнаружила, в друзьях однофамильца, да еще и с таким же именем, как у следователя из прокуратуры. После чего совершенно естественно мы получили уведомление об отказе в возбуждении уголовного дела. Уже после ареста мужа, я написала заявление в областную прокуратуру, заявление было рассмотрено и направлено на доследование, все в тот же следственный комитет, тому же сотруднику. После чего, вполне логично нам снова пришел отказ, в связи с тем, что «нет вновь открывшихся фактов по делу».
В октябре начался суд, больше похожий на хорошо поставленный кинофильм. Абсолютно всех свидетелей со стороны защиты в суд доставлял лично г-н Куркин на своем джипе и сопровождал их до зала суда, и говорили они именно то, что указанно в протоколе, написанном Куркиным, притом слово в слово, как заучивали. Свидетель г-н Кисляк, вообще, не стеснялся, в зал суда он пришел с ежедневником и просто читал ответы на заданные судьей вопросы.
Адвокат вела себя «блестяще» (это потом я узнала, что ее сын и г-н полицейский лично знакомы и находятся в приятельских отношениях). У меня на руках еще оставала главная «козырная карта» - это заявление в прокуратуру Ереминой Марины, которая отдала этим же сотрудникам полиции плазменный телевизор стоимостью 34 т.р. и 3000 деньгами. В протоколе, написанном, якобы, со слов Ереминой Марины, было сказано, что она на длительное время уезжает из города и на суде присутствовать не сможет. Позже я узнала, что она в Омске, а в суд идти просто биться. Я уговорила Марининого мужа привезти ее в суд, потому, что от ее показаний зависело очень многое.
Но вместо мужа в суд ее привез… тот же г-н Куркин, и говорила она в зале суда, совсем не то, что говорила мне и о чем писала в заявлении в прокуратуру. Я передала заявление Марины адвокату и попросила ознакомить суд с его содержанием. На что мой адвокат сделала следующее. Она в зале суда показала заявление Марине (не ознакомив при этом заранее с текстом заявления ни прокурора, ни судью) задала ей вопрос: «Это ваше заявление?». Судья, не имея представления о наличии и тем более тексте документа, даже привстал и говорит адвокату: «Это что за документ? Нас-то ознакомьте!». Адвокат передает документ прокурору. Тот, прочитав, задает вопрос Марине: «Вас кто-нибудь просил написать это заявление?», на что Марина ответила: «Да, Левин просил» (пытаясь найти справедливость, мы действительно просили написать это заявление и пойти в прокуратуру).
На самом деле следующим логичным вопросом моего адвоката должно было быть: «А факты, изложенные в заявлении, правда?????». Но мой адвокат, сказала, что вопросов больше не имеет!!!!!!!! И ни кто: ни судья, ни прокурор тоже не задали вопроса о достоверности фактов, изложенных в заявлении. И со стороны этот факт стал выглядеть не как доказательство невиновности моего супруга и достоверности его показаний, а как попытка необоснованно обвинить сотрудников полиции.
Есть еще немало важное обстоятельство. Адвокат мне не объяснила, что я тоже могу дать показания, как свидетель многих обстоятельств по делу, но до дачи показаний мне нельзя присутствовать в зале суда. Мне же с первого заседания разрешили присутствовать, тем самым, лишив меня возможности многое сказать суду.
Я очень поздно решила, что нам нужен другой адвокат.
А теперь несколько слов о работе адвокатуры. После того как решила отказаться от услуг «моего» адвоката, позвонила своему однокурснику, который работает в известной коллегии адвокатов, правда, по гражданским делам. Он мне обещал найти хорошего адвоката по уголовным. Говорил, что на основании всего того, что есть в деле «дело можно «развалить» в суде», что всю подготовительную работу он будет делать сам, найдет всех свидетелей, которые почему-то «прятались» от предыдущего адвоката, что действовать он будет исключительно из бескорыстных дружеских убеждений, а деньги мне все же придется найти и отдать адвокату по уголовным делам, который и будет непосредственно защищать моего мужа в суде.
Я собрала все деньги, которые у меня на том момент были, и мама моя взяла кредит в 15 т.р., всего получилось 30 т.р. Мой однокурсник, после того как я передала деньги, пропал, даже на телефонные звонки отвечал не всегда и с большой неохотой. А уже после суда я узнала, что половину полученных денег он взял себе. Девушка-адвокат действительно оказалась очень порядочной и честной, она даже бесплатно составила мне кассационную жалобу, но к сожалению решение уже было принято заранее и смена адвоката положения не спасла. Мужу дали шесть с половиной лет особого режима.
За какие-то минуты в моей жизни изменилось многое. Я с детства мечтала стать юристом, закончила колледж и очень переживала, когда по семейным обстоятельствам мне пришлось уйти с юридического института. Именно на суде я поняла, что весь этот суд, суета оперативника, который использует все возможные средства, чтобы защитить свои интересы, работа адвоката, для которой мой муж просто еще один клиент, из за которого совсем не обязательно портить отношения с оперативниками, с которыми бок о бок работали годами и еще предстоит работать и далее. А глядя на судью, в голове рождалась одна только мысль: человек просто работает работу! Вот сейчас еще посидит несколько минут и поедет домой, жена нальет ему борща, а потом крепкого чайку, кто для него Левин, бывший зек, ну, еще немного посидит, ничего не случиться!
Я поняла, что Бог послал мне удивительную возможность остаться человеком, просто человеком, а не чей-то «подружкой», «родственницей», «знакомой», работающей в системе, где уже ВСЕ решено. После оглашения приговора (кстати на приговор пришла с 4-х месячным ребенком, и пока судья спокойным, размеренный голосом читал приговор, сыночек уснул).
Не смотря на то, что вера в правосудие была уже сильно подорвана, я еще верила, что кассационная жалоба может многое решить. Но мне сразу сказали, что «это просто инстанция, которую нужно пройти», «для того, чтобы писать дальше», еще сказали, что «в Омске вообще никогда ничего не решается», «надежда есть только на Верховный суд», что «дел так много, что коллегия поступающие дела делит поровну и все дело читает только кто-то один», что «объективной оценки тоже не будет».
Кассацию мы прошли. Спустя несколько месяцев я задумалась над этими словами «кассацию прошли». Я вспомнила это большое шикарное здание, с отличным ремонтом, с современными охранными устройствами, с огромным количеством оргтехники, видеотехники, которая была куплена на деньги налогоплательщиков, здание, в котором работает так много человек, труд которых тоже оплачен бюджетными деньгами. У меня появился вопрос, а для чего они все там сидят, если они все равно ничего не решают? Они там зачем? Т.е. «кассацию прошли», потом «надзорку прошли» и еще много, много всего еще «прошли»…….
Ах да, еще в конце октября, после выхода статьи А.Грасса на сайте «Твое право» с нашей историей, ко мне приезжали сотрудники госнаркоконтроля, долго расспрашивали, внимательно слушали, сочувствовали и понимающе кивали головами, а после попросили подписать заявление, что в статье Грасса «говориться не о сотрудниках госнаркоконтроля», а «об оперативниках местного отделения». И сотрудники данного ведомства никакого отношения к данному инциденту не имеют. Вот собственно и все.
Прошло почти три года как мой любимый муж отбывает наказание, старшему сыночку в январе исполнилось 12 лет, маленькому в апреле 3 годика, он уже вовсю узнает папу по фотографиям и папин голос по телефону.
А я просто жду мужа домой…».
Евгения Шафранова,
мать двоих детей,
супруга невинно осужденного