Наталья Галкина. Посвященное
Утащено у Кэти отсюда
Наталья Галкина
СЛИВОВЫЙ САД
Кате Ш.
1
Ей не было тридцати, в траву падали сливы.
в траве сидело дитя на одеяле старом.
Она себе шила плащ, накидку леди Годивы,
под угольным утюгом нить парок шепталась с паром.
И, слыша голос кота, измурлыкавшего пространство,
она думала, улыбаясь, доверившись поднебесью
в заросшем саду своем многолиственного пространства:
«Может быть, это кот за нас сочиняет песни».
Каждый шорох и звон, кузнечики, птицы, пчелы,
рукотворный вертлюг, ожидающий дуновенья,
готовый прославить скрипом невидимого Эола,
античным хором дневным озвучивали мгновенья.
11
Глядело в облачный рои данаидовой кадки око,
влаги с небес дождевой набравшейся с водостока,
стремились осы лететь, а мачта-ель накрениться,
упала одна из слив на серебряный сруб криницы,
паук спускался с перил, нота скатилась с ветки,
светился хризоберилл на зеленом листке манжетки.
И взыгрывала волна на Байкале и в Балатоне,
когда она шла за водой в колокольчатом балахоне.
111
Ей не было тридцати, она звала себя Кэти,
святая Екатерина улыбалась на бредни эти,
старый сад внимал каждой мыши, всякой бесшумной мухе,
а после ночного грома тишина поселялась в слухе.
1V
Варился джем на костре возле замшелой кадки,
на порядок был младше мир, проживающий в беспорядке,
слушала похвалы, слов перепады лестных
одна из стареньких слив, приполярных сакур безвестных,
сбывался всякий каприз, царило щучье веленье
где мойры ткали ковер и пробовали варенье.
V
Падали сливы в траву. Читала Лема и Грина
героиня из пьесы с грозой по имени Катерина.
Наталья Галкина
СЛИВОВЫЙ САД
Кате Ш.
1
Ей не было тридцати, в траву падали сливы.
в траве сидело дитя на одеяле старом.
Она себе шила плащ, накидку леди Годивы,
под угольным утюгом нить парок шепталась с паром.
И, слыша голос кота, измурлыкавшего пространство,
она думала, улыбаясь, доверившись поднебесью
в заросшем саду своем многолиственного пространства:
«Может быть, это кот за нас сочиняет песни».
Каждый шорох и звон, кузнечики, птицы, пчелы,
рукотворный вертлюг, ожидающий дуновенья,
готовый прославить скрипом невидимого Эола,
античным хором дневным озвучивали мгновенья.
11
Глядело в облачный рои данаидовой кадки око,
влаги с небес дождевой набравшейся с водостока,
стремились осы лететь, а мачта-ель накрениться,
упала одна из слив на серебряный сруб криницы,
паук спускался с перил, нота скатилась с ветки,
светился хризоберилл на зеленом листке манжетки.
И взыгрывала волна на Байкале и в Балатоне,
когда она шла за водой в колокольчатом балахоне.
111
Ей не было тридцати, она звала себя Кэти,
святая Екатерина улыбалась на бредни эти,
старый сад внимал каждой мыши, всякой бесшумной мухе,
а после ночного грома тишина поселялась в слухе.
1V
Варился джем на костре возле замшелой кадки,
на порядок был младше мир, проживающий в беспорядке,
слушала похвалы, слов перепады лестных
одна из стареньких слив, приполярных сакур безвестных,
сбывался всякий каприз, царило щучье веленье
где мойры ткали ковер и пробовали варенье.
V
Падали сливы в траву. Читала Лема и Грина
героиня из пьесы с грозой по имени Катерина.