Целительная сила искусства (бред для внутреннего употребления)
В среду во второй раз была на программе "Долина блаженных" в Джазовой филармонии. Первый раз мы видели ее почти год назад, в ноябре. Тогда концерт превзошел мои ожидания, удовольствие было получено колоссальное! До этого я еще видела ребят на уличном фестивальном концерте, и тоже было круто, но атмосфера, конечно, совсем другая.
И вот я во второй раз слушала их в зале. Я была, мягко выражаясь, в не самой лучшей физической форме, если учесть, что весь день сидела с горой документов и с компьютером под открытым мансардным окном, в которое падал хоть какой-то солнечный свет с вирусоцидной радиацией... Рядом со мной стояла корзинка для бумаг, которая к концу дня наполнилась чуть ли не до краев бумажными платками, а моё практически непрекращающееся чихание слышно было аж в Таврическом саду, наверное. Но когда выползла вечером на улицу, почувствовала себя несколько лучше и потопала в Филармонию. Притаившись в углу зала, я смотрела на вибрафон и радовалась, что сейчас увижу Додика, ждала начала концерта и думала, что как-то даже не очень и соскучилась ни по ФДМ, ни по Додику, ни по программе, которую услышу. Но зажгли свет над сценой, и я увидела мелькание вращающихся над трубами вибрафона лопастей. И вдруг знакомое чувство присутствия в другой Вселенной охватило меня:) Эти едва заметно мелькающие лопасти, оказывается, уже давно впечатались в память как символ предстоящей встречи с Давидом Семенычем и связанных с этим чувств. Я окончательно решила для себя, что не зря все-таки решила пойти:)
Потом выскочил на сцену сам Додик со своей лекцией о Геннадии Гольштейне, предназначении Филармонии и пропаганде джаза, которой подвергаются впервые пришедшие сюда слушатели. Мне было приятно, что я уже почти старожил:) Слушала любимый голос и радовалась ему. Потом вышли музыканты, малюсенькая сцена приняла человек двадцать народу, из них человек пятнадцать саксофонистов, Дод присел у вибрафона на высокий табурет - вот новшество! Потом он, топая в такт оркестру, так на нем раскачивался, что мне стало боязно... "Табурет-то мы новый купим..." (с) А нового Дода не купишь. Так что поосторожнее бы он, что ли.
При всей многочисленности толпы на сцене, смотрела я почти непрерывно на него. Стоит заметить, что на "Долине блаженных" он не главный на сцене и ведет себя прилично, особо не отсвечивая. Но в этот раз я смотрела на него и с каждой минутой удивлялась все больше и больше. Он вел себя не то что прилично... От него прямо-таки исходил какой-то свет. Он был очень спокоен, много улыбался, с отеческой нежностью и гордостью смотрел на девушек-вокалисток, добродушно разглядывал зрителей, тихонечко пританцовывал на стуле. Иногда, не говоря ни слова, подшучивал над музыкантами и довольно смеялся, троллил Гольштейна, когда тот забывался, вдаваясь в дебри своей фирменной высокосортной пурги, Дод начинал тихонечко постукивать по пластинками вибрафона и с улыбкой посматривать в сторону ГЛ. "Додик, я понял, закругляюсь", - говорил ГЛ и несколько человек в зале довольно ржали:)
Он был настолько сдержанно-спокоен и добр, что я с каждой минутой всё больше понимала, что мои иммунные процессы оооочень сильно зависят от настроения:) Мне прямо на глазах становилось всё лучше. Он так светился, что на его фоне казалось, что остальные сегодня не очень в форме... Девочки выглядели усталыми и пели не так хорошо, как обычно. Саксофонисты порой делали скучающие лица, Гольштейн выглядел каким-то приболевшим, а Лыткин вообще отжег, перепутав вступление, и долго искал нужные ноты. Правда, последнее было довольно смешно:) "Нет, ты скажи, как песня называется?" - невозмутимым тоном врача-психиатра.
В общем, Додик меня в очередной раз поразил. Если бы кто-то, кто с ним не знаком, увидел бы его такого впервые, это была бы реакция: "Ах, Давид Семенович такой душка! Такой добрый, улыбчивый, скромный!" Я люблю его всякого и очень люблю его способность говорить о своих сильных сторонах не стесняясь, но в этот раз он умудрился открыть мне какую-то свою глубочайшую душевную сторону. "Облучили, не иначе", - высказалась о таком его удивительном настроении Наташа, собирая с пола отпавшую челюсть во время моего рассказа:) Я раньше как-то либо пригибалась под его пулеобразными раздраженными выпадами, либо смущенно улыбалась его фирменному самоуничижению-самовосхвалению, либо меня просто сносила его энергия, когда он в ударе, у него хорошее настроение, и иногда он даже подпрыгивал от плещущей через край радости. А здесь - такое СПОКОЙСТВИЕ. Я очень рада, что он таким тоже, оказывается, умеет быть. Для меня способность быть спокойным, но не равнодушным - пожалуй, самое любимое человеческое качество.
Вот на этой фотографии он примерно такой же, каким был в среду:)
И здесь тоже очень хороший, но позирует:)
И совсем не такой. Кто его немножко знает, может самостоятельно расшифровать смысл этой фотографии. Кто не знает - поясню: увлечен, возбужден, возможно, взвинчен. Нервно топает ногой, отсчитывая такты, никого не видит, только всем своим музыкальным существом принимает подачи партнеров и выдает тот самый джаз, от которого я порой бегаю по стенам и кричу ему: "Давид Семеныч, так нельзя!"
Замечательный. И всё-таки я по нему скучала.
И здоровье действительно на следующий день на поправку пошло:)
PS И как же мне нравится все-таки его труба! Каждый раз, как слышу, наслаждаюсь, как впервые.
И вот я во второй раз слушала их в зале. Я была, мягко выражаясь, в не самой лучшей физической форме, если учесть, что весь день сидела с горой документов и с компьютером под открытым мансардным окном, в которое падал хоть какой-то солнечный свет с вирусоцидной радиацией... Рядом со мной стояла корзинка для бумаг, которая к концу дня наполнилась чуть ли не до краев бумажными платками, а моё практически непрекращающееся чихание слышно было аж в Таврическом саду, наверное. Но когда выползла вечером на улицу, почувствовала себя несколько лучше и потопала в Филармонию. Притаившись в углу зала, я смотрела на вибрафон и радовалась, что сейчас увижу Додика, ждала начала концерта и думала, что как-то даже не очень и соскучилась ни по ФДМ, ни по Додику, ни по программе, которую услышу. Но зажгли свет над сценой, и я увидела мелькание вращающихся над трубами вибрафона лопастей. И вдруг знакомое чувство присутствия в другой Вселенной охватило меня:) Эти едва заметно мелькающие лопасти, оказывается, уже давно впечатались в память как символ предстоящей встречи с Давидом Семенычем и связанных с этим чувств. Я окончательно решила для себя, что не зря все-таки решила пойти:)
Потом выскочил на сцену сам Додик со своей лекцией о Геннадии Гольштейне, предназначении Филармонии и пропаганде джаза, которой подвергаются впервые пришедшие сюда слушатели. Мне было приятно, что я уже почти старожил:) Слушала любимый голос и радовалась ему. Потом вышли музыканты, малюсенькая сцена приняла человек двадцать народу, из них человек пятнадцать саксофонистов, Дод присел у вибрафона на высокий табурет - вот новшество! Потом он, топая в такт оркестру, так на нем раскачивался, что мне стало боязно... "Табурет-то мы новый купим..." (с) А нового Дода не купишь. Так что поосторожнее бы он, что ли.
При всей многочисленности толпы на сцене, смотрела я почти непрерывно на него. Стоит заметить, что на "Долине блаженных" он не главный на сцене и ведет себя прилично, особо не отсвечивая. Но в этот раз я смотрела на него и с каждой минутой удивлялась все больше и больше. Он вел себя не то что прилично... От него прямо-таки исходил какой-то свет. Он был очень спокоен, много улыбался, с отеческой нежностью и гордостью смотрел на девушек-вокалисток, добродушно разглядывал зрителей, тихонечко пританцовывал на стуле. Иногда, не говоря ни слова, подшучивал над музыкантами и довольно смеялся, троллил Гольштейна, когда тот забывался, вдаваясь в дебри своей фирменной высокосортной пурги, Дод начинал тихонечко постукивать по пластинками вибрафона и с улыбкой посматривать в сторону ГЛ. "Додик, я понял, закругляюсь", - говорил ГЛ и несколько человек в зале довольно ржали:)
Он был настолько сдержанно-спокоен и добр, что я с каждой минутой всё больше понимала, что мои иммунные процессы оооочень сильно зависят от настроения:) Мне прямо на глазах становилось всё лучше. Он так светился, что на его фоне казалось, что остальные сегодня не очень в форме... Девочки выглядели усталыми и пели не так хорошо, как обычно. Саксофонисты порой делали скучающие лица, Гольштейн выглядел каким-то приболевшим, а Лыткин вообще отжег, перепутав вступление, и долго искал нужные ноты. Правда, последнее было довольно смешно:) "Нет, ты скажи, как песня называется?" - невозмутимым тоном врача-психиатра.
В общем, Додик меня в очередной раз поразил. Если бы кто-то, кто с ним не знаком, увидел бы его такого впервые, это была бы реакция: "Ах, Давид Семенович такой душка! Такой добрый, улыбчивый, скромный!" Я люблю его всякого и очень люблю его способность говорить о своих сильных сторонах не стесняясь, но в этот раз он умудрился открыть мне какую-то свою глубочайшую душевную сторону. "Облучили, не иначе", - высказалась о таком его удивительном настроении Наташа, собирая с пола отпавшую челюсть во время моего рассказа:) Я раньше как-то либо пригибалась под его пулеобразными раздраженными выпадами, либо смущенно улыбалась его фирменному самоуничижению-самовосхвалению, либо меня просто сносила его энергия, когда он в ударе, у него хорошее настроение, и иногда он даже подпрыгивал от плещущей через край радости. А здесь - такое СПОКОЙСТВИЕ. Я очень рада, что он таким тоже, оказывается, умеет быть. Для меня способность быть спокойным, но не равнодушным - пожалуй, самое любимое человеческое качество.
Вот на этой фотографии он примерно такой же, каким был в среду:)
И здесь тоже очень хороший, но позирует:)
И совсем не такой. Кто его немножко знает, может самостоятельно расшифровать смысл этой фотографии. Кто не знает - поясню: увлечен, возбужден, возможно, взвинчен. Нервно топает ногой, отсчитывая такты, никого не видит, только всем своим музыкальным существом принимает подачи партнеров и выдает тот самый джаз, от которого я порой бегаю по стенам и кричу ему: "Давид Семеныч, так нельзя!"
Замечательный. И всё-таки я по нему скучала.
И здоровье действительно на следующий день на поправку пошло:)
PS И как же мне нравится все-таки его труба! Каждый раз, как слышу, наслаждаюсь, как впервые.