что ж я вообще себе о песнях думаю?
а думаю я что человек - птичка певчая и размножается с помощью пения. песни у нас те же что и у птиц, вернее одна она у всех певцов. слова в ней такие, записывайте: "мисюсь, я здесь". и кем бы нибыл этот мисюсь, хрюшей из второго ряда, давно забытым или еще не встреченным возлюбленным, или вообще, вечной женственностью, певец ее зовет. и что бы он ни пел, если поет красиво, он так или иначе знает в себе эту вибрирующую радость. И даже тогда, когда Лисициан выводил какие-нибудь безжизненные строки, вроде: "встретить утро новой пятилетки..." - где-то в ответ слышался восторженный женский шопот.
я люблю петь в душе, но в глубине души считаю, что песня - это занятие для двоих и более. как и у птиц. один на все лады повторяет "я здесь" - другие же прислушиваются, выбирают, а значит спрашивают у поющих, "кто ты?", и лишь затем: "где ты". Поющий же изо всех сил старается понравиться. я здесь, я здесь скажет он и так, и эдак, но кто поручится, что он кого-нибудь дождется? вон их сколько, голосов в лесу.
с разной степенью убедительности певец объясняет зачем любить его, ему самому - как и всякому - это и так ясно, поэтому он старается петь как можно более заметно - громко ли, хитрым ли контрапунктом, - и если его услышат всего, до самой сути, то не могут не прийти, просто не могут не прийти. я сам был таким соловьем в восемнадцать лет.
но песни можно не только петь, но и писать - это нас и отличает от птиц.
я не раз видел как песня выступает в роли костюма или волшебного снадобья, когда поют ее для того, чтобы преобразиться. этим и сильны песни цоя. у поющих о звездах по имени солнце, меняется профиль и косеют глаза. тоже в обратном порядке происходит с теми кто западает на нирвану. вообще - и это то о чем я и собирался написать - "вот моя песня - кто я?" - для меня главный вопрос, дающий ключ к пониманию песни.