Потомкам Ло
Это солнечный лес, что на склоне большой горы,
Это капли смолы, что сочатся из-под коры,
Это горький, бездомный, пронзающий сердце вой, -
Словно омут, в который прыгаешь с головой.
Это тонкие руки, нефритовые глаза,
Это с листьев на землю сорвавшаяся роса,
Это бусины ягод в оправе из стебельков,
Это ветер - подул, покружил, да и был таков.
Это черный подол, уплывающий вдоль ручья,
Это клочья ночей, сквозь которые льет печаль,
Это нежность в глазах, словно царственная печать,
О которой нельзя рассказать и нельзя молчать.
Это горькое счастье, добытое ворожбой,
Это тысячи женщин, желавшие стать - тобой,
Чтобы саги слагали о н их, чтобы песни пели.
Но никто не узнает, как было на самом деле.
А случилось все так: поначалу спустилась тьма.
Свежий ветер, неся семена, прилетел с холма, -
Россыпь тоненьких звуков, похожих на перезвон
Легких капель, поющих в предчувствии грозовом.
Ночь была золотиста, приветлива и темна
В час, когда из семян проклюнулись Имена.
И средь прочих имен удивительным расцвело
Словно дождь, серебристое, звонкое имя Ло.
Новолунная темень ложилась на мир плащом.
Как она танцевала в обьятьях густых чащоб,
Как звенели браслеты, и ветви качались в такт
Взмахам тоненьких рук, отражая летящий шаг.
Мир был молод и нов, он дарил ей слова и власть.
Но однажды из чащи ответил протяжный бас,
И она, обернувшись, поймала тяжёлый взгляд -
Он проснулся, услышав, как песни ее звенят.
Он пришел, околдованный таинством серебра
В тихий сумрак чащоб, где ласкали листву ветра,
Где в дремучих ручьях, как мониста в извивах кос
Отражаясь, блестели холодные искры звезд.
Над болотом стелился туман и кричала выпь,
Пряный воздух весны был дурманящ и ядовит,
И она, очарована солнцем в его глазах
Не сумела его оттолкнуть или отказать.
Свежей краской закат разливался по лицам скал,
И ветра затихали, когда он ее ласкал.
Где спины ее мрамор коснулся сырой земли -
Золотые, как солнце, подснежники расцвели.
Серебро и янтарь сплелись в колдовской узор, -
И рождались от пламени светлые дети зорь,
В ком дождя невесомость и рыжий огонь глубин
Тихо пели, соединяясь в сюжет один.
Жаль, прекрасному долго продлиться не суждено,
Жаль, что нежность из всех - беззащитнейшее звено,
И, высоким горя, мы бросаем и губим тех
С кем познали недолгую радость земных утех.
Отзвенели ручьи; не жужжат светлячки в траве,
Серебро растворилось в пространстве путей навек,
Омывала вода бездыханное тело Ло,
И теченье реки в бесконечность его влекло.
Там, на месте лесов, где бродили они вдвоем
Нынче море глубокое плещется и поет,
И смола превратилась в капельки янтаря,
Что лежат на песке, смертным радость свою даря,
И, напившись огня, словно слезы его, блестят.
Было ль это взаправду, а может быть, все пустяк?
И с чего бы убийцы всех видов и всех мастей
Поначалу так сильно подвержены красоте?
Отчего мы так верим сказкам, а правде -нет?
Отчего у великих историй дрянной сюжет?
Отчего нам не верят, когда говорим, как есть,
Отчего наша жизнь - это счастья и горя смесь?
Закрываю глаза; запираю себя на ключ.
Полнолунная нежность, не трогай меня, не мучь.
Жаль - у рыжей девчонки, зашедшей вчера в мой бар
Почему-то со мной одинаковая судьба.
И янтарные искорки прячутся в безднах глаз,
И я верю, я знаю, что это - одна из нас,
Золотистая змейка, дитя высоты и недр,
В чьей крови навсегда заплелись серебро и смерть.
И мне хочется крикнуть - останься, не уходи,
Пусть сомненья и скорбь поджидают нас впереди,
Но, прошу, что бы ни было - знай, что потомкам Ло
Уготовано небом другим приносить тепло.
Нам недолго осталось маяться и страдать -
Вот уж скоро вода отразит, как взойдет Звезда,
И, разбужены светом, мы выйдем из подземелий.
И узнаем друг друга
И кто мы на самом деле.